Фанфики Bd`A
Участников: 2
Страница 1 из 2
Страница 1 из 2 • 1, 2
Фанфики Bd`A
Здесь будут фанфики Bd`A
Француз- Ни дня без форума
- Сообщения : 47436
Дата регистрации : 2010-06-03
Возраст : 54
Откуда : курган
Re: Фанфики Bd`A
- Джо…
Она вздрогнула, обернулась.
- Это всего лишь я, - Элен ухмыльнулась: можно было подумать, что она поймала подругу за руку, когда та хотела стащить кусок торта с чужой тарелки, - не пойму вот только, ты разочарована или рада? Нико с Жозе ушли за напитками – мы не рассчитали, такой то размах...
- Я? Я – да… - Джоанна рассеяно огляделась, переведя дух, плюхнулась на плетеное кресло.
- Что ты – «да», я вижу. Ты даже «О, да!», - она помолчала, - Жаль, так быстро закончился концерт наших рок-звезд… Знаешь, все так изменились, оказывается.
Элен присела рядом, подтянула колени к подбородку:
- Я это поняла, когда увидела Кристиана. Мы то тут привыкли уже друг к другу… и теперь вот – снова почувствовала... Только Этьена не хватает, а так – все как раньше…
Она осеклась, уже заметила, что с подругой что-то не так.
Нет, никакой катастрофы, кажется, не случилось, но… Элен знала Джоанну как свои пять пальцев: она знала ее студенткой, сумасшедшей и бесшабашной. Знала ее повзрослевшей, более спокойной, но все равно несгибаемой, упертой оптимисткой.
Отчаянной оптимисткой.
Странное словосочетание… интересно, а бывают… отчаявшиеся оптимистки?
Бррр, бред какой…
Так вот, теперь она безошибочно, хоть и интуитивно чувствовала какое-то внутреннее напряжение. Повинуясь тому же чутью, Элен решила ждать. Сколько она помнила Джоанну, все проблемы, которыми американка делилась с подругами (гораздо реже, надо заметить, в последнее время), формулировались спонтанно и без предупреждения: Джоанну в конце концов, несмотря на прилагаемые чудовищные усилия, неминуемо прорывало: «нет, все нормально… да, weekend удался, спасибо… Я УДАВЛЮ ЭТОГО МЕЛКОГО ИДИОТА!!!».
Элен снова улыбнулась. Все это время, все годы она вспоминала с особой нежностью их комнату, их «первый состав». Ироничная Кати, благоразумная Элен, сумасшедшая американка Джоанна.
Джоанна, их Джо, которую лишь недавно, несмотря на то, что прошла уйма времени, она перестала… заставила себя научиться не ассоциировать с Кристианом, ее Cricri d’Amour.
А ведь вдвоем они были неподражаемы: в них была какая-то искра, что ли… Никто не умел так нырять с головой в безумные авантюры, ревновать, ругаться вдрызг, а потом мириться до потери пульса – и все это так самозабвенно, что ими любовались, все.
И любить никто так не мог. Так.
Это было – в начале. А потом все медленно и по началу незаметно покатилось в тартарары.
Уехала Кати, бессчетные измены Кристиана, бегства Джоанны в Техас… Новые девочки сменяли одна другую в их комнате.
И Элен с каждым днем все отчетливей понимала, что эпоха, символом которой были эти двое: ворчливый, но страшно хрупкий Кри-Кри с его нежной кожей, драгоценной установкой, с его «Джоанна, перестань!» и сумасшедшая, нежная, самоотверженная и самая искренняя среди них Джо, - эта эпоха ушла, скрылась за поворотом, навсегда.
Навсегда.
Элен любила Лали, Себа, Бене, других… Но как будто что-то важное потеряла она сама в тот день, когда в последний раз и уже без надежды на возвращение они проводили Джоанну на рейс Париж-Хьюстон…
Элен отвернулась, часто заморгала, подставила лицо ночному бризу.
Ну вот еще! Не хватало разреветься! С Джо что-то творится неладное, а она погрязла в сентиментальных соплях. Для того снова обрела подругу, чтобы киснуть в воспоминаниях, вместо того, чтобы помочь здесь и сейчас?
Конечно, выждать. Нужно выждать, и она сама расскажет… может быть.
Элен попыталась проследить за взглядом Джоанны, почти не успела – американка быстро поднялась:
- По мохито? Элен, давай по мохито и ты мне расскажешь, как Томас Фава умолял тебя выпороть его шнуром от микрофона!
- Джоанна!
- Ну ладно, хорошо! По два! И я буду готова к истории с продолжением!
Американка состроила невозмутимую мину, прыснув, расхохоталась и зашагала к бунгало.
Ну и как, скажите, не любить эту ненормальную? Элен рассмеялась.
И снова перевела взгляд в сторону пляжа. Туда, где ночной сумрак растворял океан.
Волны по-прежнему гладили песок, шелестели, шептались.
Но ни Кристиана с бокалом, ни оживленно болтающей Лали с ним рядом там больше не было.
Она вздрогнула, обернулась.
- Это всего лишь я, - Элен ухмыльнулась: можно было подумать, что она поймала подругу за руку, когда та хотела стащить кусок торта с чужой тарелки, - не пойму вот только, ты разочарована или рада? Нико с Жозе ушли за напитками – мы не рассчитали, такой то размах...
- Я? Я – да… - Джоанна рассеяно огляделась, переведя дух, плюхнулась на плетеное кресло.
- Что ты – «да», я вижу. Ты даже «О, да!», - она помолчала, - Жаль, так быстро закончился концерт наших рок-звезд… Знаешь, все так изменились, оказывается.
Элен присела рядом, подтянула колени к подбородку:
- Я это поняла, когда увидела Кристиана. Мы то тут привыкли уже друг к другу… и теперь вот – снова почувствовала... Только Этьена не хватает, а так – все как раньше…
Она осеклась, уже заметила, что с подругой что-то не так.
Нет, никакой катастрофы, кажется, не случилось, но… Элен знала Джоанну как свои пять пальцев: она знала ее студенткой, сумасшедшей и бесшабашной. Знала ее повзрослевшей, более спокойной, но все равно несгибаемой, упертой оптимисткой.
Отчаянной оптимисткой.
Странное словосочетание… интересно, а бывают… отчаявшиеся оптимистки?
Бррр, бред какой…
Так вот, теперь она безошибочно, хоть и интуитивно чувствовала какое-то внутреннее напряжение. Повинуясь тому же чутью, Элен решила ждать. Сколько она помнила Джоанну, все проблемы, которыми американка делилась с подругами (гораздо реже, надо заметить, в последнее время), формулировались спонтанно и без предупреждения: Джоанну в конце концов, несмотря на прилагаемые чудовищные усилия, неминуемо прорывало: «нет, все нормально… да, weekend удался, спасибо… Я УДАВЛЮ ЭТОГО МЕЛКОГО ИДИОТА!!!».
Элен снова улыбнулась. Все это время, все годы она вспоминала с особой нежностью их комнату, их «первый состав». Ироничная Кати, благоразумная Элен, сумасшедшая американка Джоанна.
Джоанна, их Джо, которую лишь недавно, несмотря на то, что прошла уйма времени, она перестала… заставила себя научиться не ассоциировать с Кристианом, ее Cricri d’Amour.
А ведь вдвоем они были неподражаемы: в них была какая-то искра, что ли… Никто не умел так нырять с головой в безумные авантюры, ревновать, ругаться вдрызг, а потом мириться до потери пульса – и все это так самозабвенно, что ими любовались, все.
И любить никто так не мог. Так.
Это было – в начале. А потом все медленно и по началу незаметно покатилось в тартарары.
Уехала Кати, бессчетные измены Кристиана, бегства Джоанны в Техас… Новые девочки сменяли одна другую в их комнате.
И Элен с каждым днем все отчетливей понимала, что эпоха, символом которой были эти двое: ворчливый, но страшно хрупкий Кри-Кри с его нежной кожей, драгоценной установкой, с его «Джоанна, перестань!» и сумасшедшая, нежная, самоотверженная и самая искренняя среди них Джо, - эта эпоха ушла, скрылась за поворотом, навсегда.
Навсегда.
Элен любила Лали, Себа, Бене, других… Но как будто что-то важное потеряла она сама в тот день, когда в последний раз и уже без надежды на возвращение они проводили Джоанну на рейс Париж-Хьюстон…
Элен отвернулась, часто заморгала, подставила лицо ночному бризу.
Ну вот еще! Не хватало разреветься! С Джо что-то творится неладное, а она погрязла в сентиментальных соплях. Для того снова обрела подругу, чтобы киснуть в воспоминаниях, вместо того, чтобы помочь здесь и сейчас?
Конечно, выждать. Нужно выждать, и она сама расскажет… может быть.
Элен попыталась проследить за взглядом Джоанны, почти не успела – американка быстро поднялась:
- По мохито? Элен, давай по мохито и ты мне расскажешь, как Томас Фава умолял тебя выпороть его шнуром от микрофона!
- Джоанна!
- Ну ладно, хорошо! По два! И я буду готова к истории с продолжением!
Американка состроила невозмутимую мину, прыснув, расхохоталась и зашагала к бунгало.
Ну и как, скажите, не любить эту ненормальную? Элен рассмеялась.
И снова перевела взгляд в сторону пляжа. Туда, где ночной сумрак растворял океан.
Волны по-прежнему гладили песок, шелестели, шептались.
Но ни Кристиана с бокалом, ни оживленно болтающей Лали с ним рядом там больше не было.
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
Я определилась с некоторыми деталями:
1) Элен еще не с Николя, но он уже без Жан
2) Джо рассталась с Жозе полюбовно, тот надеется вернуть Бене, такой любви, как в сериале, между Джо и Жо – не было (а то бред)
3) уже говорила, по мне в сериале они грузные и взрослые слишком. У меня они 30-летние европейцы без семей, что предполагает еще некоторую легкость и молодость
4) соответствие сюжету – как пойдет, у меня скорее не ровная история, а случаи, эпизоды
5) позволяю некие вольности с сюжетом и хар-рами, но очень выбиваться не буду. Элен просто оживлю немного, а то она ходульная какая-то
6) драмы не ждите))
7) бреда с бросанием Джо и Линды с ребенком тож не было, был косяк Кри, из за которого Джо снова ломанула в техас, но на этот раз не вернулась
и после всего этого - Cool - надо такое? или не париться?
серьезно спрашиваю Smile
В тишине прошла минута, две…
Десять минут Джоанна не проронила ни слова, пока Элен прилагала титанические усилия, чтобы не расхохотаться или не вывести Джоанну из себя окончательно каким-нибудь слишком простым и прямым вопросом.
Даже если Джо так хочется этот вопрос услышать!
- Ну и что это за куриная гузка? Элен, сделай нормальное лицо, что за манера губы тянуть? Вечно вы гримасничаете…
- Будем? – Элен невозмутимо подняла кружку с мохито, - за то, чтобы, как ты хорошо сказала, этих десяти лет как будто не было! Я вот, например, чувствую себя школьницей, которая осталась с подругой дома без родителей на всю ночь!
Джоанна хмыкнула, отхлебнула из своей кружки:
- Ты в школе то, небось, ничего крепче лимонада не пила.
Элен, успокоившись окончательно, растянулась на покрывале.
- Зато потом связалась с одной дурной американкой, и та слегка подпортила послушную парижскую школьницу, - Джо возмущенно поперхнулась, - Ветер. Надеюсь, завтра без сюрпризов с погодой – у нас прогулка, помнишь?
- Кто это вообще придумал то? Вам что, с берега океана мало?
- Вообще-то Жозе придумал. Ты же сама говорила, у него все на мази с Бене. Ну и Кристиана надо покатать, он наш гость, Джоанна, между прочим.
- Бене отпадает, завтра везет Лию к врачу, аллергия там какая-то у нее… - паузы, во время которых Джоанна прикладывалась к кружке, стали регулярней, а голос ее перестал звенеть. Приветливости в интонациях, правда, не прибавилось,- поэтому отменяем.
Элен укоризненно взглянула на подругу:
- Ты просто искришься любезностью и гостеприимством.
- Ха! Ну ок. Хорошо. Только Элен, я прошу тебя, ты ведь не говорила никому, что у нас с Жозе все закончилось? Вот и не надо. Особенно Николя. Пойду я...
С этими словами Джоанна вскочила на ноги, скинула джинсы, топ… Когда Элен окликнула ее, та была уже у самой кромки воды:
- Чумовой купальник у тебя, детка! На твоем заду осел от силы год из этих десяти!
Джоанна засмеялась, показала язык Элен и кинулась в ночной океан.
- Эй! И не одна я это вижу… bebe d’amour!
Усиливающийся бриз донес только смех и неясное «…черту!»
Джоанна рассекала черную, густую, словно масляную воду широкими гребками.
Плавать она обожала. В школе в команде по водному поло всегда была лучше любого мальчишки.
В универе мастерски научилась тонуть…
Она вдруг расхохоталась, глотнула соленой воды, откашлялась.
В воображении замелькали картинки: она, безвольно поникшая, в мускулистых руках спасателя… как же его звали? Джимми? Он был чертовски красив. Два пловца с довеском из детского лягушатника – их несостоявшиеся партнеры на конкурсе танцев…
Тогда они победили.
Джоанне вспомнилось, как в ожидании начала конкурса участники разминались коктейлями у Альфредо.
Жозе темпераментно, сверкая очами и тряся кудрями, рассказывал глупым неповоротливым французам, ЧТО такое танго и КАК его надо танцевать.
О, это была его тема! Он размахивал руками, вскакивал, выделывал сложносочиненные па, снова садился, хватал изрядно уставшую от этого мельтешения Натали за талию и снова – па, наклоны, развороты...
В конце концов, он устал, стал красным, как помидор, и, тяжело плюхнувшись на свой стул, со значением, заявил, переводя дух: «Вот самый крутой аргентинский танцовщик, Бокка, считал, что танго - это секс на сцене. По-моему, это даже круче секса».
Ребята притихли от напора энтузиазма Жозе, удивлялись его подкованности, а может – думали, как умудриться не опозориться на конкурсе совершенно. Натали скроила недовольную мину.
И тут в этой тишине Кристиан похлопал приятеля по плечу, небрежно, через губу, как он только умел, бросил: «Сочувствую, старик».
И хохот, подколки Этьена: «Франция даст прикурить Аргентине по части любви, да, мой Кри-Кри? Сублимация – для неудачников!», бравада Кристиана, как обычно, скрывающая смущение.
Ее сокрушительный, полный восхищения, смеха, умиления, благодарный, многозначительный и многообещающий поцелуй.
Мгновенно потерявший всякую позу, традиционно растекшийся по стулу, блаженно улыбающийся любимый Кри-Кри…
Тогда они победили.
Джоанна набрала побольше воздуха, резко нырнула под воду.
1) Элен еще не с Николя, но он уже без Жан
2) Джо рассталась с Жозе полюбовно, тот надеется вернуть Бене, такой любви, как в сериале, между Джо и Жо – не было (а то бред)
3) уже говорила, по мне в сериале они грузные и взрослые слишком. У меня они 30-летние европейцы без семей, что предполагает еще некоторую легкость и молодость
4) соответствие сюжету – как пойдет, у меня скорее не ровная история, а случаи, эпизоды
5) позволяю некие вольности с сюжетом и хар-рами, но очень выбиваться не буду. Элен просто оживлю немного, а то она ходульная какая-то
6) драмы не ждите))
7) бреда с бросанием Джо и Линды с ребенком тож не было, был косяк Кри, из за которого Джо снова ломанула в техас, но на этот раз не вернулась
и после всего этого - Cool - надо такое? или не париться?
серьезно спрашиваю Smile
В тишине прошла минута, две…
Десять минут Джоанна не проронила ни слова, пока Элен прилагала титанические усилия, чтобы не расхохотаться или не вывести Джоанну из себя окончательно каким-нибудь слишком простым и прямым вопросом.
Даже если Джо так хочется этот вопрос услышать!
- Ну и что это за куриная гузка? Элен, сделай нормальное лицо, что за манера губы тянуть? Вечно вы гримасничаете…
- Будем? – Элен невозмутимо подняла кружку с мохито, - за то, чтобы, как ты хорошо сказала, этих десяти лет как будто не было! Я вот, например, чувствую себя школьницей, которая осталась с подругой дома без родителей на всю ночь!
Джоанна хмыкнула, отхлебнула из своей кружки:
- Ты в школе то, небось, ничего крепче лимонада не пила.
Элен, успокоившись окончательно, растянулась на покрывале.
- Зато потом связалась с одной дурной американкой, и та слегка подпортила послушную парижскую школьницу, - Джо возмущенно поперхнулась, - Ветер. Надеюсь, завтра без сюрпризов с погодой – у нас прогулка, помнишь?
- Кто это вообще придумал то? Вам что, с берега океана мало?
- Вообще-то Жозе придумал. Ты же сама говорила, у него все на мази с Бене. Ну и Кристиана надо покатать, он наш гость, Джоанна, между прочим.
- Бене отпадает, завтра везет Лию к врачу, аллергия там какая-то у нее… - паузы, во время которых Джоанна прикладывалась к кружке, стали регулярней, а голос ее перестал звенеть. Приветливости в интонациях, правда, не прибавилось,- поэтому отменяем.
Элен укоризненно взглянула на подругу:
- Ты просто искришься любезностью и гостеприимством.
- Ха! Ну ок. Хорошо. Только Элен, я прошу тебя, ты ведь не говорила никому, что у нас с Жозе все закончилось? Вот и не надо. Особенно Николя. Пойду я...
С этими словами Джоанна вскочила на ноги, скинула джинсы, топ… Когда Элен окликнула ее, та была уже у самой кромки воды:
- Чумовой купальник у тебя, детка! На твоем заду осел от силы год из этих десяти!
Джоанна засмеялась, показала язык Элен и кинулась в ночной океан.
- Эй! И не одна я это вижу… bebe d’amour!
Усиливающийся бриз донес только смех и неясное «…черту!»
Джоанна рассекала черную, густую, словно масляную воду широкими гребками.
Плавать она обожала. В школе в команде по водному поло всегда была лучше любого мальчишки.
В универе мастерски научилась тонуть…
Она вдруг расхохоталась, глотнула соленой воды, откашлялась.
В воображении замелькали картинки: она, безвольно поникшая, в мускулистых руках спасателя… как же его звали? Джимми? Он был чертовски красив. Два пловца с довеском из детского лягушатника – их несостоявшиеся партнеры на конкурсе танцев…
Тогда они победили.
Джоанне вспомнилось, как в ожидании начала конкурса участники разминались коктейлями у Альфредо.
Жозе темпераментно, сверкая очами и тряся кудрями, рассказывал глупым неповоротливым французам, ЧТО такое танго и КАК его надо танцевать.
О, это была его тема! Он размахивал руками, вскакивал, выделывал сложносочиненные па, снова садился, хватал изрядно уставшую от этого мельтешения Натали за талию и снова – па, наклоны, развороты...
В конце концов, он устал, стал красным, как помидор, и, тяжело плюхнувшись на свой стул, со значением, заявил, переводя дух: «Вот самый крутой аргентинский танцовщик, Бокка, считал, что танго - это секс на сцене. По-моему, это даже круче секса».
Ребята притихли от напора энтузиазма Жозе, удивлялись его подкованности, а может – думали, как умудриться не опозориться на конкурсе совершенно. Натали скроила недовольную мину.
И тут в этой тишине Кристиан похлопал приятеля по плечу, небрежно, через губу, как он только умел, бросил: «Сочувствую, старик».
И хохот, подколки Этьена: «Франция даст прикурить Аргентине по части любви, да, мой Кри-Кри? Сублимация – для неудачников!», бравада Кристиана, как обычно, скрывающая смущение.
Ее сокрушительный, полный восхищения, смеха, умиления, благодарный, многозначительный и многообещающий поцелуй.
Мгновенно потерявший всякую позу, традиционно растекшийся по стулу, блаженно улыбающийся любимый Кри-Кри…
Тогда они победили.
Джоанна набрала побольше воздуха, резко нырнула под воду.
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
Мокрая, задумчивая, она вышла из воды. Элен на пляже уже не было.
- Стой там, смотри, что я нашла! – ее голос доносился из глубины комнаты. Джоанна нашла на столике у бунгало свою кружку, плеснула рома, сделала глоток. Впервые за вечер почувствовала, как алкоголь оставил правильный горячий след в горле, приятно упал в желудок.
- Элен, какого черта? Я в душ! Что у тебя там?
Короткий грохот, и в проеме двери показался темный силуэт Элен, замерший в нелепой претенциозной позе. На ней была дурацкая ковбойская шляпа из детского набора Лии, темные очки Николя и что-то очень знакомое… в позе, что ли, или…
И тут она узнала этот ритм, давно немодный, незабываемый, такой дорогой для них.
Этот ритм возвращал ее в лето 1992 года.
дальше читать под музЫчку (она с 3:30 ролика) и ностальгировать с девчонками
тем, кто старенький и "помнит то время"
В то лето Джоанна, вместе со всем прогрессивным человечеством была одержима новым альбомом Dangerous своего, без сомнения, великого соотечественника Майкла.
Она плясала в ванной под его Black or White, разбрызгивая мыльную пену, когда собиралась в универ.
Она засыпала под пронзительную Will you be there, то и дело проникновенно подпевая в темноте дурным голосом, за что ей незамедлительно прилетало от девочек подушкой.
А когда ей в голову пришла гениальная идея научить ребят танцевать (ведь только так у них появился бы шанс добиться мирового признания), концерт Майкла служил наглядным пособием.
Недолго.
Мучения начинающих рок-звезд продлились не более получаса, включая ворчание Кристиана - до и неубедительные извинения Николя и Этьена - после.
Очень скоро они с Кати и Элен, махнув рукой на неподдающихся и позорно бежавших в итоге танцоров, устроили в гараже... бардак.
Для начала они открыли одну из припрятанных Кати за диваном бутылочкек игристого.
Элен бренчала мимо нот на гитаре Николя.
Кати, то и дело заваливаясь на бок, выполняла на диване художественную "березку", утверждая, что французские девушки отличаются особенной гибкостью: «Майкл бы подписал с нами контракт, если б знал! Смотрите, как я могу! Моя прабабушка была балериной!». Джоанна, взобравшись на автомат (прим аффтара - та хрень, в которую они играли, рядом с Техасом стояла
), голосила с придыханием: «…and, girl, no matter what was said, I will never forget what we had, now baby…*»
Потом, утомившись от пластических и музыкальных упражнений, они сидели на полу, допивали вторую. И с остервенением, с бокалами в руках оттачивали одно только движение (чумовое изобретение поп-короля – "египетское" движение подбородком), периодически заходясь в хохоте.
Золотой состав в его лучшем проявлении – ее любимые дурищи - Кати и Элен!
Они изменились… Хотя…
Отвратительный французский акцент Элен вернул ее в реальность:
- Do you remember… when we fell in love, we were so young and innocent then…**
Элен энергично двигала подбородком, на лице ее – боже, когда эта чертова парижская школьница успела нагрузиться? – маячила странная улыбка. Очевидно, для полноты образа она смешно двигала бровями.
- Do you remember, how it all began, it just seemed like heaven, so why did it end?***
Джоанна закатила глаза, прыснула, легко скинула с плеч полотенце.
- Это что еще за «по волне моей памяти»?
- У Руди в тачке нашла диск. Помнишь? Помнишь, в гараже, они заходят, а мы на полу… три красотки...
- А-ха-ха… нам чего-то жарко стало, и мы с Кати сняли футболки, и Кати…
- Кати верещала противным голосом и…
- И сочиняла Майклу телеграмму: «майкл мы готовы тчк возьми нас к себе тчк»...
- Кати была в ударе! А ты…
- А я уже встала идти топиться к Джимми…
- Да, ты говорила, что даже если мы утопимся втроем, Джимми – крепкий парень, он нас всех спасет, и не раз…
- Ааааа… ха-ха-ха, - Джоанна уже сползла на пол от смеха, - и я встала и пошла из гаража на улицу…
- Прямо в бюсте, и наткнулась на…
- Моего любимого Кри-Кри… чуть на его челюсть не наступила…
Она произнесла это, и улыбка вдруг стала тускнеть.
Элен, спешно, расплескав половину, сунула ей под нос полный стакан мохито:
- Так, стоп, Джо, вот даже не думай, - она врубила бумбокс на полную громкость, - только смеемся, улыбаемся и машем, только! Иначе я напомню тебе, как мы ночью звонили мьсе Пьюдеба, а потом он ломился к нам в комнату, а ты…
И Джоанна снова хохотала, и вот они уже босиком на песке жгут под мьсе Джексона.
И как будто не было тех лет, как будто им снова девятнадцать.
Они глупые, веселые и счастливые.
Влюбленные и любимые…
Любимые такими же глупыми и веселыми.
И все вместе.
* - И не важно, что было сказано, я никогда не забуду, что у нас было... Так как же?...
** - Ты помнишь, когда мы влюбились? Мы были молоды и невинны тогда...
*** - Ты помнишь, как это все начиналось? Мы были словно на небесах, так почему же это закончилось?
- Черт, как жалко то, что Кати не приедет, но двое детей – это, наверное, не шутка. Ну, мы же смотаемся к ней как-нибудь, да?
Размякшие, отплясав раза три под Best of MJ Руди, они валялись на широкой кровати в бунгало.
Действительность приятно плыла, а бумбокс тихо шелестел что-то блюзовое.
Телефон Элен то и дело загорался в полумраке: «Я что, не могу пожелать старому другу спокойной ночи? Почему неспокойной? Но «хочу поцеловать» – значит только «хочу пожелать Нико спокойной ночи лично»! Джо, хватит ржать. Да-да, ой, как остроумно…».
- Смотаемся, непременно… Знаешь, Элен… - Джоанна закинула ноги на стену, перебирала пальчиками, смакуя новый оттенок лака – ярко-малиновый. Лет восемь она выбирала телесный, а тут вдруг захотелось… почему-то, - а я улыбаюсь… как ни странно, нет, правда. Странно, да?
- Мммм… Ну что я могу тебе сказать… Мимические морщины – это не так страшно, вот когда контур лица поплывет… - Элен покосилась на подругу, она поняла с полуслова, ведь так было всегда, - я заметила, Джо. Причем, должна тебя расстроить, делаешь это гораздо чаще, чем себе представляешь. Ты как лунатик. Да.
- А, лунатик. Ну да. А они улыбаются?
- Конечно, постоянно. А еще они не контролируют себя.
- Ну, спасибо, дорогая, - Джоанна исполнила странный кульбит ногами, вскочила с кровати. Кусая щеки в попытке сдержать смех, пошатываясь, прошлепала на кухню, - тебе какое мороженное, фисташковое или сорбет?
- Фисташковое! И возьми там лимонный сироп!
Элен хмыкнула, покачала головой – за то и любим: притворство американки всегда было шито белыми нитками. Пусть ей самой и кажется, что с годами она блестяще научилась скрывать эмоции.
Она, Элен, ее лучшая, ближайшая подруга.
Она знает ее, как себя. Лучше.
И она должна сейчас поверить, что это фисташковое мороженное заставило голос подруги звенеть смехом и чем-то еще, пока безотчетным?
Ага.
За весь вечер они так и не коснулись темы Кристиана. В этом была стратегия выжидания Элен.
Но она чувствовала – он был с ними: в каждой теме, в каждой улыбке, воспоминании…
Из кухни послышалось неясное завывание – Джоанна снова что-то пела.
… в каждом шарике фисташкового мороженного.
В этот вечер у Элен то и дело возникало странное ощущение: как будто три дня назад к ним вернулся не только Кристиан.
Возвращалась Джоанна, ее Джоанна. Глаза заволокло влагой сентиментальности. Да, рома было многовато, пожалуй, ну и…
Элен открыла очередное сообщение: «Я заеду завтра? В номере он, спит, сам не пойму… Старость?
».
- Зато я пойму. Что уж тут неясного, - Элен блаженно потянулась, - а вот и мороженное!
В заднем кармане шорт завибрировал телефон, и тут же в животе снова радостно потеплело.
Николя, как будто желая посмаковать момент, покинул грохочущий танцпол.
Морской ветер пахнул в лицо, стало легко дышать, он прочел:
«Заезжай! Будем готовы в 9. Совершенно не хочу тебя целовать».
Нико успел удивиться, растеряться, нахмуриться: "ведь только что...", когда новая смска догнала предыдущую:
«Но не могу удержаться
»
TBC...?
перевод Remember the time
может показаться, что аффтар - алкоголичка со стажем... это оспорить сложнее
но в 30 лет люди пьют, когда им хочется выпить, когда они "вспоминают то время"...
не так ли?)
спасибо за внимание)
- Стой там, смотри, что я нашла! – ее голос доносился из глубины комнаты. Джоанна нашла на столике у бунгало свою кружку, плеснула рома, сделала глоток. Впервые за вечер почувствовала, как алкоголь оставил правильный горячий след в горле, приятно упал в желудок.
- Элен, какого черта? Я в душ! Что у тебя там?
Короткий грохот, и в проеме двери показался темный силуэт Элен, замерший в нелепой претенциозной позе. На ней была дурацкая ковбойская шляпа из детского набора Лии, темные очки Николя и что-то очень знакомое… в позе, что ли, или…
И тут она узнала этот ритм, давно немодный, незабываемый, такой дорогой для них.
Этот ритм возвращал ее в лето 1992 года.
дальше читать под музЫчку (она с 3:30 ролика) и ностальгировать с девчонками
тем, кто старенький и "помнит то время"

В то лето Джоанна, вместе со всем прогрессивным человечеством была одержима новым альбомом Dangerous своего, без сомнения, великого соотечественника Майкла.
Она плясала в ванной под его Black or White, разбрызгивая мыльную пену, когда собиралась в универ.
Она засыпала под пронзительную Will you be there, то и дело проникновенно подпевая в темноте дурным голосом, за что ей незамедлительно прилетало от девочек подушкой.
А когда ей в голову пришла гениальная идея научить ребят танцевать (ведь только так у них появился бы шанс добиться мирового признания), концерт Майкла служил наглядным пособием.
Недолго.
Мучения начинающих рок-звезд продлились не более получаса, включая ворчание Кристиана - до и неубедительные извинения Николя и Этьена - после.
Очень скоро они с Кати и Элен, махнув рукой на неподдающихся и позорно бежавших в итоге танцоров, устроили в гараже... бардак.
Для начала они открыли одну из припрятанных Кати за диваном бутылочкек игристого.
Элен бренчала мимо нот на гитаре Николя.
Кати, то и дело заваливаясь на бок, выполняла на диване художественную "березку", утверждая, что французские девушки отличаются особенной гибкостью: «Майкл бы подписал с нами контракт, если б знал! Смотрите, как я могу! Моя прабабушка была балериной!». Джоанна, взобравшись на автомат (прим аффтара - та хрень, в которую они играли, рядом с Техасом стояла

Потом, утомившись от пластических и музыкальных упражнений, они сидели на полу, допивали вторую. И с остервенением, с бокалами в руках оттачивали одно только движение (чумовое изобретение поп-короля – "египетское" движение подбородком), периодически заходясь в хохоте.
Золотой состав в его лучшем проявлении – ее любимые дурищи - Кати и Элен!
Они изменились… Хотя…
Отвратительный французский акцент Элен вернул ее в реальность:
- Do you remember… when we fell in love, we were so young and innocent then…**
Элен энергично двигала подбородком, на лице ее – боже, когда эта чертова парижская школьница успела нагрузиться? – маячила странная улыбка. Очевидно, для полноты образа она смешно двигала бровями.
- Do you remember, how it all began, it just seemed like heaven, so why did it end?***
Джоанна закатила глаза, прыснула, легко скинула с плеч полотенце.
- Это что еще за «по волне моей памяти»?
- У Руди в тачке нашла диск. Помнишь? Помнишь, в гараже, они заходят, а мы на полу… три красотки...
- А-ха-ха… нам чего-то жарко стало, и мы с Кати сняли футболки, и Кати…
- Кати верещала противным голосом и…
- И сочиняла Майклу телеграмму: «майкл мы готовы тчк возьми нас к себе тчк»...
- Кати была в ударе! А ты…
- А я уже встала идти топиться к Джимми…
- Да, ты говорила, что даже если мы утопимся втроем, Джимми – крепкий парень, он нас всех спасет, и не раз…
- Ааааа… ха-ха-ха, - Джоанна уже сползла на пол от смеха, - и я встала и пошла из гаража на улицу…
- Прямо в бюсте, и наткнулась на…
- Моего любимого Кри-Кри… чуть на его челюсть не наступила…
Она произнесла это, и улыбка вдруг стала тускнеть.
Элен, спешно, расплескав половину, сунула ей под нос полный стакан мохито:
- Так, стоп, Джо, вот даже не думай, - она врубила бумбокс на полную громкость, - только смеемся, улыбаемся и машем, только! Иначе я напомню тебе, как мы ночью звонили мьсе Пьюдеба, а потом он ломился к нам в комнату, а ты…
И Джоанна снова хохотала, и вот они уже босиком на песке жгут под мьсе Джексона.
И как будто не было тех лет, как будто им снова девятнадцать.
Они глупые, веселые и счастливые.
Влюбленные и любимые…
Любимые такими же глупыми и веселыми.
И все вместе.
* - И не важно, что было сказано, я никогда не забуду, что у нас было... Так как же?...
** - Ты помнишь, когда мы влюбились? Мы были молоды и невинны тогда...
*** - Ты помнишь, как это все начиналось? Мы были словно на небесах, так почему же это закончилось?
- Черт, как жалко то, что Кати не приедет, но двое детей – это, наверное, не шутка. Ну, мы же смотаемся к ней как-нибудь, да?
Размякшие, отплясав раза три под Best of MJ Руди, они валялись на широкой кровати в бунгало.
Действительность приятно плыла, а бумбокс тихо шелестел что-то блюзовое.
Телефон Элен то и дело загорался в полумраке: «Я что, не могу пожелать старому другу спокойной ночи? Почему неспокойной? Но «хочу поцеловать» – значит только «хочу пожелать Нико спокойной ночи лично»! Джо, хватит ржать. Да-да, ой, как остроумно…».
- Смотаемся, непременно… Знаешь, Элен… - Джоанна закинула ноги на стену, перебирала пальчиками, смакуя новый оттенок лака – ярко-малиновый. Лет восемь она выбирала телесный, а тут вдруг захотелось… почему-то, - а я улыбаюсь… как ни странно, нет, правда. Странно, да?
- Мммм… Ну что я могу тебе сказать… Мимические морщины – это не так страшно, вот когда контур лица поплывет… - Элен покосилась на подругу, она поняла с полуслова, ведь так было всегда, - я заметила, Джо. Причем, должна тебя расстроить, делаешь это гораздо чаще, чем себе представляешь. Ты как лунатик. Да.
- А, лунатик. Ну да. А они улыбаются?
- Конечно, постоянно. А еще они не контролируют себя.
- Ну, спасибо, дорогая, - Джоанна исполнила странный кульбит ногами, вскочила с кровати. Кусая щеки в попытке сдержать смех, пошатываясь, прошлепала на кухню, - тебе какое мороженное, фисташковое или сорбет?
- Фисташковое! И возьми там лимонный сироп!
Элен хмыкнула, покачала головой – за то и любим: притворство американки всегда было шито белыми нитками. Пусть ей самой и кажется, что с годами она блестяще научилась скрывать эмоции.
Она, Элен, ее лучшая, ближайшая подруга.
Она знает ее, как себя. Лучше.
И она должна сейчас поверить, что это фисташковое мороженное заставило голос подруги звенеть смехом и чем-то еще, пока безотчетным?
Ага.
За весь вечер они так и не коснулись темы Кристиана. В этом была стратегия выжидания Элен.
Но она чувствовала – он был с ними: в каждой теме, в каждой улыбке, воспоминании…
Из кухни послышалось неясное завывание – Джоанна снова что-то пела.
… в каждом шарике фисташкового мороженного.
В этот вечер у Элен то и дело возникало странное ощущение: как будто три дня назад к ним вернулся не только Кристиан.
Возвращалась Джоанна, ее Джоанна. Глаза заволокло влагой сентиментальности. Да, рома было многовато, пожалуй, ну и…
Элен открыла очередное сообщение: «Я заеду завтра? В номере он, спит, сам не пойму… Старость?

- Зато я пойму. Что уж тут неясного, - Элен блаженно потянулась, - а вот и мороженное!
В заднем кармане шорт завибрировал телефон, и тут же в животе снова радостно потеплело.
Николя, как будто желая посмаковать момент, покинул грохочущий танцпол.
Морской ветер пахнул в лицо, стало легко дышать, он прочел:
«Заезжай! Будем готовы в 9. Совершенно не хочу тебя целовать».
Нико успел удивиться, растеряться, нахмуриться: "ведь только что...", когда новая смска догнала предыдущую:
«Но не могу удержаться

TBC...?

перевод Remember the time
- Спойлер:
Ты помнишь,
Когда мы влюбились?
Мы были молоды
И невинны тогда...
Ты помнишь,
Как это все начиналось?
Мы были словно на небесах,
Так почему же это закончилось?
Вспомни то время
Ты помнишь
Ту осень?
Мы были вместе
Дни напролет...
Ты помнишь
Нас, держащихся за руки,
Смотрящих друг другу
В глаза? (скажи мне)
Ты помнишь то время,
Когда мы были влюблены?
Ты помнишь то время,
Когда мы встретились в первый раз?
Ты помнишь то время,
Когда мы были влюблены?
Ты помнишь то время?..
Ты помнишь,
Как мы разговаривали?
(я знаю)
Мы висели на телефоне
Всю ночь до рассвета...
Ты помнишь,
Что мы говорили? Типа
"Я так тебя люблю...
Я никогда тебя не отпущу..."
Ты помнишь
Ту весну?
Каждое утро пели птицы...
Ты помнишь
Те особенные времена?
Я снова и снова
Прокручиваю их у себя в голове....
Ты помнишь то время,
Когда мы были влюблены?
Ты помнишь то время,
Когда мы встретились в первый раз?
Ты помнишь то время,
Когда мы были влюблены?
Ты помнишь то время?..
Те сладкие воспоминания
Будут всегда дороги мне,
И не важно, что было сказано,
Я никогда не забуду, что у нас было...
Так как же?...
Ты помнишь то время,
Когда мы были влюблены?
Ты помнишь то время,
Когда мы встретились в первый раз?
Ты помнишь то время,
Когда мы были влюблены?
Ты помнишь то время?..
Вспомни то время...
Помнишь ли ты?
Вспомни то время...
На телефоне ты и я...
Вспомни то время....
До рассвета, до двух или трех....
Так как на счет нас?
Вспомни то время...
Ты помнишь? Помнишь? Помнишь?
Ты помнишь? Помнишь?
может показаться, что аффтар - алкоголичка со стажем... это оспорить сложнее

но в 30 лет люди пьют, когда им хочется выпить, когда они "вспоминают то время"...
не так ли?)
спасибо за внимание)
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
прошу простить за 2 вещи:
некоторый наив в изображении парижа и парижан (была там только 1 раз и то - почти проездом)
за странную структуру, я говорила, что будут зарисовки, если даже и единая история, то вот так странно написана... пока.
А, еще за сказочность))) ну, это фантазии на тему, че хочу, то и ворочу
спасибо!
Сумасшедший день – его первый день на острове.
Ему казалось, он начался неделю назад.
Хотя, если быть по-настоящему точным, этот «день», как осмысленное целое, начался месяц назад.
Месяц назад Кристиан вышел из здания суда, и старый друг помахал ему из дорогущего кабрио, припаркованного на противоположной стороне улицы, завопив «Да здравствует свобода, любимый Кри-Кри! Да здравствует кальвадос! Эй!».

Кристиан поднял солнечные очки на лоб, щурясь на солнце, взглянул на этого горластого идиота, рассмеялся и… почувствовал себя свободным. И молодым.
Светлая мысль разыскать Этьена пришла ему неделю назад, пришла спонтанно, немотивированно. Ни за чем, просто надо, хочется. Он не углублялся в самоанализ, для него было естественным – именно сейчас искать именно Этьена.
Это было не сложно. Это раньше люди терялись безвозвратно, переехав в другой город.
Так однажды потерялась она. Так, он думал, потеряется и он.
Теперь все проще – или только так кажется?
Уже не составляет труда найти человека. Социальные сети – великое изобретение чертовых американцев.
Злая ирония заключается в том, что, однажды потеряв, по-настоящему потеряв, искать уже бессмысленно, даже если в итоге находишь.
Но с Этьеном они списались той же ночью.
Сначала ему показалось, что друг сам не понимает, рад он Кристиану или нет: он то хохотал со множеством восклицательных знаков, подкалывая «любимого Кри-Кри», то вдруг как-то замыкался, становился медленным в реакциях…
Пока не зашла речь о бывших подругах, и Кристиану не стало очевидно: для Этьена Кристиан – это прошлое, прошлое – это студенческие годы, а эти годы, золотые, лучшие – это Кати и все, что их связывало. Очевидно то, о чем он думал последние месяцы, годы… а по-настоящему – о чем он никогда не забывал: первые друзья, счастье, успехи и комплексы, первая женщина и первые другие женщины, предательство – ее и себя – все это накрыло Этьена воспоминаниями именно во время их разговора.
Может, он тоже думает об этом?
Ведь и он, как потом Кристиан, когда-то…
Друзья с любопытством оглядели друг друга, на пару секунд повисла тишина… хохот, объятия – «Геракл и Мальчик-с-пальчик» снова были вместе. А судя по тому, как решительно Этьен был настроен на кальвадос – и «выступление с номером» было весьма реальной перспективой.
- А ты… да, - слов не хватало.
- На себя то посмотри!
- Тачила – что надо…
- А то. Ну что – свободен? Что теперь - жить как цыган? (Vivre ma vie comme un gitan)
- …И любить всей душой… (Et pour l'amour n'avoir dans la peau qu'une seule femme a la fois)* ну да. Куда едем? – он широко улыбнулся, стряхивая песок в глазах.
Потом они сидели в шикарном ресторане, потом – скрытом от глаз непосвященных баре, тесном, накуренном. Потом пошли гулять по городу. Они шли, в руках у каждого по бутылке сидра, взятой на вынос («Ты в себе ли, любимый Кри-Кри, после кальвадоса эту газировку? – Молчи, я лучше знаю, что нам сейчас нужно, послушай эксперта! Тебе вообще что слону дробина, это я тут рискую за двоих… но это мой крест»)
*- чудная песня Garou, выпущенная как раз в 2003 году, типа хит года))
http://www.amalgama-lab.com/songs/g/garou/gitan.html слова
https://www.youtube.com/watch?v=ste5St6FOg0&feature=related послушать
возможно мои музыкальные ассоциации покажутся нелепыми и наивными (я ж не знаю, может у них Garou на подобие Киркорова для нас))), но уж больно увлеклась фр. музыкой, ассоциировать Кристиана и Джоанну с нашими пока не получается и не хочется.
Они лежали на скамейках Атлантического сада, голова к голове, смотрели на небо.
(где-то тут они валялись.

Может, не самое красивое место Парижа, но они ж не туристы, а аборигены на веселе)))))
Было странно и хорошо. Было ощущение, что время остановилось, растерялось от этого оголтелого их воссоединения, взяло таймаут: «Разбирайтесь, как хотите, мне, в общем-то, все равно…»
- Почему ты не едешь к ней?
- Ты сам говорил – сегодня и сейчас. А сегодня и сейчас – я с тобой, мой милый Этьен, - он попытался дотянуться до друга рукой, чуть не уронил полупустую бутылку сидра.
- Ты не прав, - несколько невнятно возразил Этьен, - ты же любишь ее, а это другое. Ты знаешь, где она? Адрес?
- она писала мне. поздравляла с рождеством.
Тут Этьен резко вскочил, но задел ногой и опрокинул таки драгоценный алкоголь. Всплеснул руками, по-бабьи закачал головой, в отчаянии уставившись на растекающиеся язычки сидровой пены.
- Ох…
Ожидающая своего поезда пожилая женщина на соседней лавочке презрительно хмыкнула:
- Вот сколько не езжу, вечно эти студенты буянят.
- За детишек нас приняла в темноте, - Кристиан тихонько хихикнул, - Это она твоего пуза не видела. Ты вскочил то чего?
- А? – Этьену было сложно. У него в желудке плескался коктейль из кальвадоса и сидра, а в голове было сразу три мысли. Такого умственного напряжения он не испытывал даже в офисе, на переговорах с самым злобным клиентом, - нам пить больше нечего. Поехали ко мне, Патрисия в очередной раз ушла от меня… такая, знаешь, строптивая, так и бегает – туда-сюда… дождется, женюсь на ней… Так вот, это как минимум до выходных. У меня есть… кальвадос.
Они снова пьяненько захихикали, тетка возмущенно закатила глаза, подобрала сумку себе на колени:
- Чтоб вас комендант поймал, чтоб вас из общежития выгнали, чертовы алкоголики.
- Мадам, - икнув, Кристиан было поднялся, решив утихомирить возмущенную женщину, воздействовав на нее своими чарами, которые, он знал, сейчас сокрушительны, да, он неотразим. Он неловко зацепился за бордюр, рухнул на Этьена, но не подумал сдаться.
- Стоять, - Этьен оттащил Кри-Кри за ремень назад на скамейку, - Щас она вызовет фликов (ментов по-нашему, прим. аффтара), Три.
- Чего три.
- Уже три мысли. Первая. Нам больше нечего пить. Мы едем ко мне. Где моя тачка?
- Ты это уже говорил. Тачка на другом конце города. Ты, типа, планировал немного выпить и поставил ее.
- Тогда вторая. Мы не едем ко мне. То есть едем, но потом. А щас, старик, мы идем на экскурсию. Ты хоть понял, где мы сейчас? Это четырнадцатый округ, старик. Четырнадцатый.
Если я ничего не путаю, Монпарнас – это как раз 14й округ

- Ну что, первый пошел. Не навернись, друг.
Они стояли в палисаднике, прямо в гуще кустов, где была вытоптана залысина в газоне, была тогда и не делась никуда сейчас. Этьен уже одолел пожарную лестницу и карабкался по водосточной трубе – теперь в стене были выбоины, лезть было проще.
- Мы похожи на двух старых п*дорасов.
- Педофилов, ты хотел сказать. Лезь, Кри-Кри. Мы уже с шести вечера ни на что не похожи.
Кристиан, ворча что-то про идиотов и идиотизм, поднялся до уровня Этьена, они заглянули внутрь комнаты.
Расположение мебели принципиально не поменялось, видимо, как и во время их учебы, это запрещалось комендантом. Тогда, в период увлечения new age Кристиан хотел расположить свою кровать в соответствии с требованиями, прописанными в книжке Джоанны, ну, как лучше для чакр...
Нико и Себ за этот запрет славили коменданта так, как не славили своих просветленных учителей «ужасные влюбленные».
На «столе Николя» мерцал в полумраке ноут, хайтековская настольная лампочка тускло освещала комнату. На дверце шкафа висела вешалка с выглаженными тертыми джинсами и майкой с ярким дизайнерским принтом – у какого-то счастливчика в планах была грандиозная ночь.
В комнате никого не было.
- Этьен, я хочу туда!
- Сбрендил? Нас сдадут в участок, тут же!
- Нет, ты не понял… я хочу… туда, - Кристиан продолжал смотреть вглядываться в комнаты.
Вдруг дверь распахнулась, открытая, видимо, с ноги, им пришлось пригнуться.
В комнату ввалились трое студентов: один – длинный, коротко стриженный кудрявый блондин; другой - невысокий худощавый брюнет, его густая челка падала на глаза, он был в майке с недвусмысленной надписью «SEX INSTRUCTOR, first lesson free». Третьим был бритый качок, который, добродушно смеясь, пихнул «инструктора», да так, что тот полетел на кровать, «кровать Кристиана».
- Сила есть, ума не надо, - заворчал мелкий, - А сам – растекся перед своей Мари, слюни можно было вытирать! Слушайте, вы, лузеры! С телками так нельзя, нужно показать им, где их место!
Кудрявый блондин с блаженной улыбкой строчил смску, пропуская гневную тираду мимо ушей.
- Вот, блин, и этот – туда же! – лохматый брюнет продолжал разоряться, - опомнитесь, пока не поздно! Вам сколько? Трицон? Вы, может, хотите, чтобы вас окрутили? Впереди вся жизнь, телки, клубы, карьера, новые страны, новые удовольствия! – во время своего страстного монолога парень спешно переодевался, джинсы и майка на вешалки были его.
У Кристиана немели пальцы, вестибулярный аппарат от выпитого и высоты бунтовал, он вцепился сильнее в карниз.
– Оставайтесь со своими телефонами, интернетами и прочими резиновыми бабами, детки, спите крепко… до завтра!
Парень надушился, призывно подвигал бровью и победно улыбнулся, глядя в зеркало, и хлопнул дверью.
- Он прав, нам только по двадцать, - бритый плюхнулся на кровать так, что она скрипнула.
- Да, но не успеешь оглянуться… Дни такие длинные, а годы – такие короткие, знаешь ли. Звучит, да? Прочитал…
Тут силы порядком потерявших за десять лет форму и отяжелевших от алкоголя друзей окончательно иссякли.
Как ни любопытен был фантастический с точки зрения обстоятельств, аллюзий, которые они рождали, разговор, они вынуждены были сползти сначала на пожарную лестницу, а потом почти кубарем скатиться в палисадник.
- Это Доде, - Кристиан пытался отдышаться, разминая затекшие пальцы и очищая джинсы от пыли, - ну, это… про дни и годы. А прочитал он это…
- В сборнике «Как быть остроумным в обществе», - они расхохотались в радостном изумлении.
Какое-то время они так и стояли под окнами мужского корпуса университетского общежития. Смотрели друг на друга, пытаясь осознать увиденное: радость узнавания мешалась с холодком по спине от мистики этих совпадений.
- Нет, ты слышал, да? «Вам сколько, трицон»? – Кристиан передразнил оратора, и Этьен слегка вздрогнул, - Трицон – звучит то как…
- Ну так! У них впереди «вся жизнь». А у нас – тридцон. Ха-ха… Полный.
Они закатились снова. Хмель почти выветрился, осталось странное ощущение ирреальности и бесконечности этой ночи, огромное желание не расставаться сегодня, поехать к Этьену, сидеть, говорить, заказать пиццу… не отпускать этот вечер просто так.
- Ну что, идем? – Кристиан поднял с земли упавшие в процессе восхождения солнечные очки, безнадежно разбитые, с погнутыми дужками, печально вздохнул.
- Да-да… Где моя машина?
- Старик, ты повторяешься…
- А, ну да.
Они стали выбираться из палисадника, когда, уже занеся ногу, чтобы перемахнуть через ограду, Этьен обернулся, улыбнулся Кристиану – просто, по-доброму, как-то по-братски:
- Я вспомнил. Третью мысль. У меня было три мысли, помнишь? Так вот, мы как в сказке, осуществили две из них, как желания – мы едем ко мне и мы побывали здесь. Как в сказке, понял? Р-р-раз и… А теперь я вспомнил третью мысль.
- Ну... Выкладывай, мьсе Перро, - Кристиан с сомнением покосился на Этьена. Ему подумалось, что он будет потрезвее друга, несмотря на разницу в габаритах.
- А она простая, но твоего маленького мозга, очевидно, на нее не хватило, любимый Кри-Кри. Итак. Джоанна прислала тебе открытку. С адресом. Бумажную, по почте, понимаешь? А? Нет контакта? Ну какой ты трудный… Подумай: ей что, сложно было поздравить тебя по Интернету? Сейчас найтись в сети – пара пустяков, да и мейл твой – не тайна. Тебе не кажется, что в наше время, а тем более для американки бумажная открытка - это… как бы это сказать… слишком сентиментальный и громоздкий способ пожелать счастливого Рождества?
- И?
Этьен тяжело вздохнул.
- Нда, все еще хуже, чем я думал. Кристиан, ты бухой, мой друг. Поэтому я прощаю тебе твою несообразительность. Она хотела оставить тебе адрес. Вспомни, она всегда тебя прощала. Так... Может быть, Джоанна еще ждет тебя, а, Кристиан?
Тот молчал.
- Третье желание сформулируешь сам. Пойдем, - Этьен похлопал друга по плечу, - пицца и кальвадос ждут нас… мьсе инструктор.


некоторый наив в изображении парижа и парижан (была там только 1 раз и то - почти проездом)
за странную структуру, я говорила, что будут зарисовки, если даже и единая история, то вот так странно написана... пока.
А, еще за сказочность))) ну, это фантазии на тему, че хочу, то и ворочу

спасибо!
Сумасшедший день – его первый день на острове.
Ему казалось, он начался неделю назад.
Хотя, если быть по-настоящему точным, этот «день», как осмысленное целое, начался месяц назад.
Месяц назад Кристиан вышел из здания суда, и старый друг помахал ему из дорогущего кабрио, припаркованного на противоположной стороне улицы, завопив «Да здравствует свобода, любимый Кри-Кри! Да здравствует кальвадос! Эй!».

Кристиан поднял солнечные очки на лоб, щурясь на солнце, взглянул на этого горластого идиота, рассмеялся и… почувствовал себя свободным. И молодым.
Светлая мысль разыскать Этьена пришла ему неделю назад, пришла спонтанно, немотивированно. Ни за чем, просто надо, хочется. Он не углублялся в самоанализ, для него было естественным – именно сейчас искать именно Этьена.
Это было не сложно. Это раньше люди терялись безвозвратно, переехав в другой город.
Так однажды потерялась она. Так, он думал, потеряется и он.
Теперь все проще – или только так кажется?
Уже не составляет труда найти человека. Социальные сети – великое изобретение чертовых американцев.
Злая ирония заключается в том, что, однажды потеряв, по-настоящему потеряв, искать уже бессмысленно, даже если в итоге находишь.
Но с Этьеном они списались той же ночью.
Сначала ему показалось, что друг сам не понимает, рад он Кристиану или нет: он то хохотал со множеством восклицательных знаков, подкалывая «любимого Кри-Кри», то вдруг как-то замыкался, становился медленным в реакциях…
Пока не зашла речь о бывших подругах, и Кристиану не стало очевидно: для Этьена Кристиан – это прошлое, прошлое – это студенческие годы, а эти годы, золотые, лучшие – это Кати и все, что их связывало. Очевидно то, о чем он думал последние месяцы, годы… а по-настоящему – о чем он никогда не забывал: первые друзья, счастье, успехи и комплексы, первая женщина и первые другие женщины, предательство – ее и себя – все это накрыло Этьена воспоминаниями именно во время их разговора.
Может, он тоже думает об этом?
Ведь и он, как потом Кристиан, когда-то…
И вот теперь он плюхнулся на пассажирское кресло новенького Renault2:57: Нет, я не встречался с Кати с тех пор. Я знаю, что она замужем, счастлива, живет в Тулузе по-прежнему.
2:57: никогда не думал найти ее?
3:06: Нет, это… не стоит. Все равно ничего не поделаешь, такие ошибки исправить нельзя. Да и не нужен я ей, сам подумай, у нее детишки, муж, наверное, любимый. У меня своя жизнь…
3:06: а она тебе нужна?
3:11: Хм… Вопрос верный. Кристиан, это другая жизнь, нас там давно нет, наша жизнь – сегодня и сейчас. А Кати – это самое прекрасное и самое больное воспоминание о моей студенческой юности. Конечно, любви нет уже, но… Так себя и не простил, мерзко это, понимаешь?
3:20: Кристиан?
3:22: я тут. и я не простил. завидую твоему сегодня и сейчас.
3:23: Прости, я не понял…
3:23: Джоанну. Джоанну себе не простил
3:24: Ты бросил нее?
3:24: она меня
3:24: ?????
3:26: упустил свой последний шанс, а ведь я знал, что он последний. она уехала в техас, вот только на этот раз больше не вернулась
3:27: Ты не искал ее?
3:27: это было бы бессмысленно, я очень обидел ее, снова пошел на поводу своих комплексов – ты же помнишь, как это бывало у меня. девки, все дела
3:28: Я помню, она всегда тебя прощала.
3:30: а тут понимаешь, это была точка невозврата, мы столько друг другу пообещали, так открылись друг навстречу другу… мы строили планы. 19-летний кри-кри строил планы. хаха. зато больше не было ничего такого никогда. предать то, что мы пережили в тот период последнего шанса – это было все. я понимал это, не просто опустил руки, я стал упорствовать, меня понесло. она уехала. и все
3:38: Кристиан, я не знаю, что сказать…
3:38: не парься, этьен, я сам просрал свое счастье
3:38: Кристиан, мне неловко спрашивать, но ты так о ней говоришь, даже спустя 10 лет…
3:39: ну и не спрашивай
3:39: в общем да. отвечаю – да. бред?
3:40:Послушай, нам надо встретиться. Ты как?
3:41: во вторник после трех я свободен. ха, даже не представляешь, насколько
3:41: Любимый Кри-Кри, ты меня пугаешь![]()
![]()
3:41: развод во вторник в два
3:42:![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
Нам действительно надо встретиться, старик. Я заеду за тобой в суд.
Друзья с любопытством оглядели друг друга, на пару секунд повисла тишина… хохот, объятия – «Геракл и Мальчик-с-пальчик» снова были вместе. А судя по тому, как решительно Этьен был настроен на кальвадос – и «выступление с номером» было весьма реальной перспективой.
- А ты… да, - слов не хватало.
- На себя то посмотри!
- Тачила – что надо…
- А то. Ну что – свободен? Что теперь - жить как цыган? (Vivre ma vie comme un gitan)
- …И любить всей душой… (Et pour l'amour n'avoir dans la peau qu'une seule femme a la fois)* ну да. Куда едем? – он широко улыбнулся, стряхивая песок в глазах.
Потом они сидели в шикарном ресторане, потом – скрытом от глаз непосвященных баре, тесном, накуренном. Потом пошли гулять по городу. Они шли, в руках у каждого по бутылке сидра, взятой на вынос («Ты в себе ли, любимый Кри-Кри, после кальвадоса эту газировку? – Молчи, я лучше знаю, что нам сейчас нужно, послушай эксперта! Тебе вообще что слону дробина, это я тут рискую за двоих… но это мой крест»)
*- чудная песня Garou, выпущенная как раз в 2003 году, типа хит года))
http://www.amalgama-lab.com/songs/g/garou/gitan.html слова
https://www.youtube.com/watch?v=ste5St6FOg0&feature=related послушать
возможно мои музыкальные ассоциации покажутся нелепыми и наивными (я ж не знаю, может у них Garou на подобие Киркорова для нас))), но уж больно увлеклась фр. музыкой, ассоциировать Кристиана и Джоанну с нашими пока не получается и не хочется.
Они лежали на скамейках Атлантического сада, голова к голове, смотрели на небо.
(где-то тут они валялись.

Может, не самое красивое место Парижа, но они ж не туристы, а аборигены на веселе)))))
Было странно и хорошо. Было ощущение, что время остановилось, растерялось от этого оголтелого их воссоединения, взяло таймаут: «Разбирайтесь, как хотите, мне, в общем-то, все равно…»
- Почему ты не едешь к ней?
- Ты сам говорил – сегодня и сейчас. А сегодня и сейчас – я с тобой, мой милый Этьен, - он попытался дотянуться до друга рукой, чуть не уронил полупустую бутылку сидра.
- Ты не прав, - несколько невнятно возразил Этьен, - ты же любишь ее, а это другое. Ты знаешь, где она? Адрес?
- она писала мне. поздравляла с рождеством.
Тут Этьен резко вскочил, но задел ногой и опрокинул таки драгоценный алкоголь. Всплеснул руками, по-бабьи закачал головой, в отчаянии уставившись на растекающиеся язычки сидровой пены.
- Ох…
Ожидающая своего поезда пожилая женщина на соседней лавочке презрительно хмыкнула:
- Вот сколько не езжу, вечно эти студенты буянят.
- За детишек нас приняла в темноте, - Кристиан тихонько хихикнул, - Это она твоего пуза не видела. Ты вскочил то чего?
- А? – Этьену было сложно. У него в желудке плескался коктейль из кальвадоса и сидра, а в голове было сразу три мысли. Такого умственного напряжения он не испытывал даже в офисе, на переговорах с самым злобным клиентом, - нам пить больше нечего. Поехали ко мне, Патрисия в очередной раз ушла от меня… такая, знаешь, строптивая, так и бегает – туда-сюда… дождется, женюсь на ней… Так вот, это как минимум до выходных. У меня есть… кальвадос.
Они снова пьяненько захихикали, тетка возмущенно закатила глаза, подобрала сумку себе на колени:
- Чтоб вас комендант поймал, чтоб вас из общежития выгнали, чертовы алкоголики.
- Мадам, - икнув, Кристиан было поднялся, решив утихомирить возмущенную женщину, воздействовав на нее своими чарами, которые, он знал, сейчас сокрушительны, да, он неотразим. Он неловко зацепился за бордюр, рухнул на Этьена, но не подумал сдаться.
- Стоять, - Этьен оттащил Кри-Кри за ремень назад на скамейку, - Щас она вызовет фликов (ментов по-нашему, прим. аффтара), Три.
- Чего три.
- Уже три мысли. Первая. Нам больше нечего пить. Мы едем ко мне. Где моя тачка?
- Ты это уже говорил. Тачка на другом конце города. Ты, типа, планировал немного выпить и поставил ее.
- Тогда вторая. Мы не едем ко мне. То есть едем, но потом. А щас, старик, мы идем на экскурсию. Ты хоть понял, где мы сейчас? Это четырнадцатый округ, старик. Четырнадцатый.
Если я ничего не путаю, Монпарнас – это как раз 14й округ
- Ну что, первый пошел. Не навернись, друг.
Они стояли в палисаднике, прямо в гуще кустов, где была вытоптана залысина в газоне, была тогда и не делась никуда сейчас. Этьен уже одолел пожарную лестницу и карабкался по водосточной трубе – теперь в стене были выбоины, лезть было проще.
- Мы похожи на двух старых п*дорасов.
- Педофилов, ты хотел сказать. Лезь, Кри-Кри. Мы уже с шести вечера ни на что не похожи.
Кристиан, ворча что-то про идиотов и идиотизм, поднялся до уровня Этьена, они заглянули внутрь комнаты.
Расположение мебели принципиально не поменялось, видимо, как и во время их учебы, это запрещалось комендантом. Тогда, в период увлечения new age Кристиан хотел расположить свою кровать в соответствии с требованиями, прописанными в книжке Джоанны, ну, как лучше для чакр...
Нико и Себ за этот запрет славили коменданта так, как не славили своих просветленных учителей «ужасные влюбленные».
На «столе Николя» мерцал в полумраке ноут, хайтековская настольная лампочка тускло освещала комнату. На дверце шкафа висела вешалка с выглаженными тертыми джинсами и майкой с ярким дизайнерским принтом – у какого-то счастливчика в планах была грандиозная ночь.
В комнате никого не было.
- Этьен, я хочу туда!
- Сбрендил? Нас сдадут в участок, тут же!
- Нет, ты не понял… я хочу… туда, - Кристиан продолжал смотреть вглядываться в комнаты.
Вдруг дверь распахнулась, открытая, видимо, с ноги, им пришлось пригнуться.
В комнату ввалились трое студентов: один – длинный, коротко стриженный кудрявый блондин; другой - невысокий худощавый брюнет, его густая челка падала на глаза, он был в майке с недвусмысленной надписью «SEX INSTRUCTOR, first lesson free». Третьим был бритый качок, который, добродушно смеясь, пихнул «инструктора», да так, что тот полетел на кровать, «кровать Кристиана».
- Сила есть, ума не надо, - заворчал мелкий, - А сам – растекся перед своей Мари, слюни можно было вытирать! Слушайте, вы, лузеры! С телками так нельзя, нужно показать им, где их место!
Кудрявый блондин с блаженной улыбкой строчил смску, пропуская гневную тираду мимо ушей.
- Вот, блин, и этот – туда же! – лохматый брюнет продолжал разоряться, - опомнитесь, пока не поздно! Вам сколько? Трицон? Вы, может, хотите, чтобы вас окрутили? Впереди вся жизнь, телки, клубы, карьера, новые страны, новые удовольствия! – во время своего страстного монолога парень спешно переодевался, джинсы и майка на вешалки были его.
У Кристиана немели пальцы, вестибулярный аппарат от выпитого и высоты бунтовал, он вцепился сильнее в карниз.
– Оставайтесь со своими телефонами, интернетами и прочими резиновыми бабами, детки, спите крепко… до завтра!
Парень надушился, призывно подвигал бровью и победно улыбнулся, глядя в зеркало, и хлопнул дверью.
- Он прав, нам только по двадцать, - бритый плюхнулся на кровать так, что она скрипнула.
- Да, но не успеешь оглянуться… Дни такие длинные, а годы – такие короткие, знаешь ли. Звучит, да? Прочитал…
Тут силы порядком потерявших за десять лет форму и отяжелевших от алкоголя друзей окончательно иссякли.
Как ни любопытен был фантастический с точки зрения обстоятельств, аллюзий, которые они рождали, разговор, они вынуждены были сползти сначала на пожарную лестницу, а потом почти кубарем скатиться в палисадник.
- Это Доде, - Кристиан пытался отдышаться, разминая затекшие пальцы и очищая джинсы от пыли, - ну, это… про дни и годы. А прочитал он это…
- В сборнике «Как быть остроумным в обществе», - они расхохотались в радостном изумлении.
Какое-то время они так и стояли под окнами мужского корпуса университетского общежития. Смотрели друг на друга, пытаясь осознать увиденное: радость узнавания мешалась с холодком по спине от мистики этих совпадений.
- Нет, ты слышал, да? «Вам сколько, трицон»? – Кристиан передразнил оратора, и Этьен слегка вздрогнул, - Трицон – звучит то как…
- Ну так! У них впереди «вся жизнь». А у нас – тридцон. Ха-ха… Полный.
Они закатились снова. Хмель почти выветрился, осталось странное ощущение ирреальности и бесконечности этой ночи, огромное желание не расставаться сегодня, поехать к Этьену, сидеть, говорить, заказать пиццу… не отпускать этот вечер просто так.
- Ну что, идем? – Кристиан поднял с земли упавшие в процессе восхождения солнечные очки, безнадежно разбитые, с погнутыми дужками, печально вздохнул.
- Да-да… Где моя машина?
- Старик, ты повторяешься…
- А, ну да.
Они стали выбираться из палисадника, когда, уже занеся ногу, чтобы перемахнуть через ограду, Этьен обернулся, улыбнулся Кристиану – просто, по-доброму, как-то по-братски:
- Я вспомнил. Третью мысль. У меня было три мысли, помнишь? Так вот, мы как в сказке, осуществили две из них, как желания – мы едем ко мне и мы побывали здесь. Как в сказке, понял? Р-р-раз и… А теперь я вспомнил третью мысль.
- Ну... Выкладывай, мьсе Перро, - Кристиан с сомнением покосился на Этьена. Ему подумалось, что он будет потрезвее друга, несмотря на разницу в габаритах.
- А она простая, но твоего маленького мозга, очевидно, на нее не хватило, любимый Кри-Кри. Итак. Джоанна прислала тебе открытку. С адресом. Бумажную, по почте, понимаешь? А? Нет контакта? Ну какой ты трудный… Подумай: ей что, сложно было поздравить тебя по Интернету? Сейчас найтись в сети – пара пустяков, да и мейл твой – не тайна. Тебе не кажется, что в наше время, а тем более для американки бумажная открытка - это… как бы это сказать… слишком сентиментальный и громоздкий способ пожелать счастливого Рождества?
- И?
Этьен тяжело вздохнул.
- Нда, все еще хуже, чем я думал. Кристиан, ты бухой, мой друг. Поэтому я прощаю тебе твою несообразительность. Она хотела оставить тебе адрес. Вспомни, она всегда тебя прощала. Так... Может быть, Джоанна еще ждет тебя, а, Кристиан?
Тот молчал.
- Третье желание сформулируешь сам. Пойдем, - Этьен похлопал друга по плечу, - пицца и кальвадос ждут нас… мьсе инструктор.


Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A

Кристиан бежал по совершенно пустой Риволи, дыхания не хватало, ноги подкашивались.
Надо было окликнуть, но как? Как ее назвать?
Внезапно она сама остановилась, повернулась, он по инерции чуть не сбил ее с ног.
Стоял, тяжело дыша, разглядывал ее.
Ей было лет двадцать, тонкий серебристый топ мало что прикрывал, да и джинсы в обтяжку не оставляли простора для фантазии. На десятисантиметровых каблуках, она была выше его на голову. Рыжие, не русые, волосы забраны наверх, массивные блестящие серьги, броский мейк-ап.
Эти ухищрения он знал наизусть, просто по роду деятельности.
Все эти женские уловки он просто не замечал, как и высокие груди, упругие попки, насоляренные животы.
То есть, когда заканчивался фотосет, он с некоторым усилием отключал профессиональный взгляд, они ехали куда-то, шампанское, коньяк, быстрый бодрый секс… нет, помутнением рассудка, да просто дрожью в коленях давно не пахло.
Беда была в том, что он слишком хорошо знал, как она сделала себе больше глаза, какой бюст она надела, чтобы ее грудь была выше или больше и сколько раз в неделю она жарится в солярии.
И эта девица была такая же, но… колени дрожали, дыхание никак не хотело восстанавливаться.
Ее широкая улыбка, которой она улыбнулась ему в первый момент и которая погасла так быстро, будто она поняла, что обозналась, перепутала… сияющие синие глаза.
Маленькие складочки возле уголков губ… она не смеялась, но он знал, она наморщит носик, когда засмеется.
Девчонка подошла к нему вплотную, теперь он смотрел на нее почти снизу вверх.
- Джоанна…
Она провела рукой, легко, еле касаясь, по его щеке, очертила носогубные складки, коснулась век. У Кристиана закончился воздух.
- Ты так изменился… - от этого голоса хотелось плакать, - ты больше не мой любимый Кри-Кри. Я не знаю тебя.
Девчонка перевела взгляд, вдруг лучезарно улыбнулась кому-то за его спиной.
Он обернулся.
Грубо задев Кристиана плечом, к ней подошел вчерашний студент-демагог, тот, что торопился на тусовку. Он по-прежнему был в майке с дурацкой надписью и, почему-то в немодной джинсовой куртке – у него самого когда-то была такая.
По-хозяйски притянул девчонку к себе, близко-близко, положил руку на обтянутую джинсами задницу.
Поцеловал в засос, нагло и демонстративно.
Что-то шепнул на ушко, она расхохоталась, Кристиану стало больно от того, каким знакомым был смех и то, как она откинула голову назад. «Любимый…» - он не расслышал имя парня, парочка развернулась к нему. Девчонка посмотрела с жалостью, с сочувствием, как смотрят на больного щенка. Поцеловала в щеку – Кристиан вздрогнул.
Парень приблизил лицо к лицу Кристиана – они были примерно одного роста:
- Лузер, - почти шепотом, надменно улыбаясь, произнес мелкий засранец, - кому ты нужен.
И они прошли мимо, парень больно задел его плечом, Кристиан потерял равновесие, почувствовал, что падает, но не на асфальт, а куда-то глубоко, бесконечно.
Он услышал голос Этьена: «Вставай, эй! Вставай!»
Открыл глаза.
- Сколько можно спать, тюлень? Ты в курсе, что уже два дня?!
Просто сон. Но до чего же мерзкий… выдохнул.
С усилием притягивая ускользающее в дремоту сознание, Кристиан просыпался окончательно.
Был день, он был в квартире Этьена, и тех последних слов ему пока еще никто не сказал.
Живем.
Этьен стоял перед ним в каком-то фантасмагорическом виде, настолько нелепом, что мог бы стать вполне органичным продолжением сна.
- Тюлень – это ты, я – этот… - голоса спросонья не было, Кристиан тер глаза, не в силах вспомнить хотя бы одно приличное животное, в голове вертелся «опоссум», что-то тут было не то… он не рискнул озвучить.
- Я бы сказал, что ты свинья. Потому что давишь до двух, пока я тут, как хозяюшка, - хозяин квартиры выпрямился, демонстрируя свой внешний вид. Кристиан, забыв про «свинью», фыркнул.
На Этьене были боксеры, фартук с изображением красных тыкв и репчатого лука синего цвета, обтягивающий наметившееся пузцо, и… все. В руках он держал деревянную лопаточку. Образ хозяюшки довершал совершенно нехудожественный беспорядок на голове.
- …Хлопочу у плиты. Поднимай свой зад, вот полотенце, я принесу кофе и блинчики.
Этьен осекся. В своей заботе о друге и радости от его присутствия он совсем потерял чувство меры. «Принесу кофе, докатился…», - он даже покачал головой. Кристиан в притворном умилении всплеснул руками, попытался схватить Этьена за фартук.
- Дорогой, завтрак в постель – это так мило, черт… Выходи за меня, стари… - он был придушен подушкой, свалился на пол вместе с одеялом, чуть не перевернул стеклянную столешницу журнального столика.
Уже в дверях Этьен, не оборачиваясь, с плеча включил пультом стереосистему.
- Спойлер:
Кристиана разбирал смех просто от облегчения, от радости, что сон оказался сном, он пульнул подушку в потолок. Возможно, выпитая вчера адская смесь пошла по второму кругу, и он был снова пьян?
Вскочил, в два шага очутился у окна, выскочил на балкон, вдохнул уже загазованный воздух парижского центра. Захотелось что-нибудь крикнуть миру, но он ограничился ритмическими па под музыку и трусливо скрылся в комнате.
А впереди были Этьен, блинчики, пустая с прошлой недели квартира, куча съемок и что-то, о чем он не позволил себе подумать вчера, только на секунду окунулся в эту новое предположение.
И его обожгло, и он успел сказать себе «а вдруг».
И это «а вдруг» теперь было с ним, загнанное до поры на самые задворки сознания.
- Пока ты дрых, я вот что вспомнил, - Этьен виртуозно накрывал завтрак на журнальном столике: идеально румяные блинчики, мед, конфитюр, сок, сливки, кофе, - вообще, я много чего вспомнил… Слушай, Кри-Кри, это было гениально – встретиться, я постоянно вспоминаю, то есть, можно сказать, что вы с Николя всегда со мной. Но увидеться было даже страшновато.
- Ну и как ощущения? – Кристиан намазывал толстый слой конфитюра на блинчик, ухмылялся –он понимал все, о чем говорил сейчас Этьен.
- Вот! Об этом я и подумал. Ты изменился, очень… и слава Богу, если б нет… - оба хмыкнули, вспоминая «того» Кристиана, примеривая на него тридцать лет, - но когда я слышу твое ворчание, или язвительные шуточки… или когда ты говоришь о Джоанне… и я вдруг вижу «того» моего любимого Кри-Кри… и это…блин… это… ты понимаешь, да?
- Ты застал Кри-Кри в лучшие его годы, - Кристиан криво улыбнулся, - ты уехал, и там началось… хотя, ты в курсе. Поэтому о Кристиане образца начала девяностых у тебя, старик, самые приличные воспоминания. В отличие от остальных.
Он как-то сник, задумался.
- Послушай, - Этьен заботливо протянул другу чашку кофе, - ты ведь о Джоанне, остальные то будут только рады. Ты не узнаешь, пока не поедешь. И потом, она и правда всегда тебя прощала. Насколько я понял, ты даже не делал ничего, ты просто говорил – словами ли, или той песней – что ты любишь ее. А она всегда как будто только этого и ждала, вспомни! Сейчас будет сложнее, но поверь, Кристиан, Джоанна прекрасно тебя знает, она далека от иллюзий. Если она вообще могла простить, она давно уже это сделала.
Кристиан сидел, нахмурившись, рассеянно глядя в одну точку, подтянув колени к подбородку, казалось, мыслями он где-то не здесь. Но Этьен знал: его слышат.
- Она может быть замужем. Или просто счастлива… с кем-то. Она могла простить… и забыть.
- Ну, тут ты тоже знаешь: либо можно что-то сделать и ты борешься, либо все уже решено и ты хотя бы попытался. А! А зачем тогда она тебе писала?
- Прошел почти год…
Телефон Этьена завибрировал на столе – «Так, подожди…»
Он прочел смску:
- Отлично! Это… по работе, контракт один важный подписали, - Кристиан был удивлен, как много для непрошибаемого пофигиста Этьена стали значить успехи в карьере, друг просто светился, - В общем, Кристиан, ты же решил уже?
- Ну. Слушай, Этьен, ты говорил, женишься? – Кристиан иронично прищурился, - что вдруг? Хочешь, чтобы тебя окрутили?
- Иногда… иногда. Ты знаешь… так надоело самому жарить эти чертовы блинчики, - Этьен скроил жалобную физиономию, - а я так их люблю.

Когда за Кристианом закрылась дверь, Этьен вернулся в комнату, открыл в телефоне последнее сообщение, нажал «Ответить», набрал: «Ты прелесть. Не переживай, он обречен на тебя и в отличие от нас всегда это знал. Но и мы не безнадежны. Не говори Джоанне, что я спрашивал».
Элен мечтательно улыбнулась. Поймав игривый взгляд продавца, принявшего это на свой счет, изобразила на лице крайнюю сосредоточенность, и, заорав «Джоанна!», вылетела из павильона в поисках подруги.
Она даже не попыталась выяснить у Этьена, с которым последний раз созванивалась два года назад (да и то, по вопросу трудоустройства племянника в его агентство), с какого перепугу он вдруг озаботился их с Джоанной семейным положением. Знала: сам не сказал - не расколется. Впрочем, большого ума не нужно было, и, если она права…
- Вот ты где, - Джоанна нашлась в книжной лавке, - пойдем, мне нужно туда…
Она вырвала из рук подруги писанину очередного американского шарлатана от психологии «Как достичь гармонии и обрести счастье в любви», которую Джоанна в задумчивости вертела в руках. Положила обратно на полку, благосклонно оставив томик ей стихов.
Гармонии, ага, конечно.
Если – пожалуйста-пожалуйста! – ее предположения верны, то о гармонии Джоанне придется забыть в ближайшее время.
А что до счастья в любви…
- Мне срочно нужно новое белье! – Элен чувствовала, что ведет себя несколько экзальтированно, но не могла и не хотела справиляться с эмоциями, - Знаешь, я видела в Antigel - новая коллекция, убойная!
- Тебе зачем? Убойная? - Джоанна тупо уставилась на подругу, через секунду расплылась в улыбке, - ты и Руди?
- С ума сошла? – Элен скривилась, - Ну, как зачем… Джоанна, мы с тобой девушки в расцвете, нам нельзя забывать, что мы женщины, даже если с личной жизнью труба, ты понимаешь… Это… как там… мы должны распространять вокруг себя флюиды, должны быть сексуальны… для себя.
- Для себя?
- Для себя.

- А, - Джоанна недоверчиво взглянула на подругу, та была в явном возбуждении, - Элен, если у тебя интрижка, ты, может, ограничишься рассказом? Я не имею ничего против твоих флюид… флюидов, но, ты понимаешь… Мы разбежались с Жозе. Не то, чтобы я была в вечном трауре, но мне как-то не до аутотренингов в кружавчиках перед зеркалом!
- Джоанна, - Элен мягко и настойчиво вела ее под руку в бутик белья, с дидактичностью, достойной учительницы начальных классов объясняя очевидное, - бытие определяет сознание. Нельзя закисать, понимаешь?
Они уже стояли у стойки с новой коллекцией, одной рукой Элен, на всякий случай крепко держала Джоанну за руку, другой перебирала воздушные кружевные трусики.
- Вот это. Иди! – она всучила подруге три комплекта.
В кабинке Джоанна рассмотрела ее выбор, фыркнула – Элен в своем репертуаре. Совершенно «французское» белье, к которому Джоанна всегда относилась с долей скепсиса, без обиняков заявляя, что веревочки натирают ей попу, и предпочитала микрофибру.
Впрочем, так было не всегда… когда-то…
Джоанна не смогла не расхохотаться от этого воспоминания…
- Что, так ужасно? – донеслось из соседней кабинки.
- Нет, я не надела еще… я просто вспомнила…про белье… тот ужин с ребятами, еще в универе, после очередного шопинга…
-… и как вы с Кристианом весь вечер выключали утюг, а мы чуть не уснули вповалку в гараже из-за вас? – Элен рассмеялась в ответ.
Так было не всегда.
Было время, когда Джоанна терпела и веревочки в попе, и колющееся кружево на груди.
Это и вправду была забавная история.
В тот день они с Кати и Элен отправились в очередную экспедицию по магазинам и как всегда остановились, только когда в кошельке осталась пара франков. Пара франков была спущена на мороженное и кофе.
Если бы не машина Джоанны, до общежития пришлось добираться пешком, потому что денег не было даже на автобус.
Когда воздушные, благоухающие и обворожительные, в новых платьях, они вплыли в кафе «У Альфредо», дружный вздох восхищения был им приветствием, страстный затяжной поцелуй – комментарием их внешнему виду.
Даже Кристиан в какой-то момент потерял самообладание и ляпнул было, что Джоанна сексуальна, как никогда. Правда, вовремя поправился: «Это не сложно, если учесть, что обычный твой стиль – «мой дядя на отдыхе». Только он еще ширинку не застегивает». Впрочем, от благодарного поцелуя польщенной Джоанны эта оговорка его не спасла.
Вечер шел волшебно, романтика витала в воздухе, девочки купались во внимании, которое щедро дарили им мальчики, пока…

Жозе что-то рассказывал о своих злоключениях на почве двойной жизни с Бене и Натали.
Джоанна, пользуясь тем, что Кристиан уже совершенно и полностью был погружен в ее декольте, и плохо воспринимал действительность, слегка, как будто случайно отодвинула край выреза. Незаметно и всего на секунду продемонстрировала прозрачный кружевной край нового бюстгальтера ошалевшему Кри-Кри.
Маневр длился всего долю секунды и завершился хохотом Джоанны: когда ее Кри-Кри забывал строить из себя угрюмого и равнодушного, в непосредственности и естественности реакций ему не было равных.
Внимание переключилось на них – Джоанна ответила что-то смешное Жозе, все засмеялись…
Уже через минуту стало ясно: Кристиан не выкарабкается.
Он ерзал, перестал слушать и участвовать в диалоге, косился на Джоанну, кусал губы.
- Джоанна собирайся, нам нужно съездить в общагу, - наконец, не выдержал он, - Я, это… утюг не выключил.
- Кристиан, по-моему, мы все выключали, - возразил ответственный Николя, который всегда проверял электричество перед уходом.
- Николя! Я тебя прошу, пожалуйста... занимайся своим бифштексом и своей Элен! Уходя из дома, я всегда точно знаю, выключил я утюг или нет! Так вот, я не выключил! Джоанна, подъем!
- Ну мой любимый Кри-Кри, может, ты сходишь один, мы так хорошо сидим… это не займет у тебя больше двадцати минут.
- Джоанна, не спорь со мной. Ты на машине, так будет быстрее. Собирайся!
Он буквально выволок ее из-за стола, под общий и ее хохот вытолкнул из кафе.
«Джоанна, а нельзя ли побыстрей? Или ты хочешь, чтобы мы опоздали и нашли бы одни головешки?». Джоанна закатывалась, еле удерживая руль в руках, гнала к общежитию.
На его распоряжение идти и лезть по трубе, пока он откроет окно, она ответила невинным предложением посидеть в машине, пока любимый Кри-Кри все проверит и вернется.
Ответом было раздраженное шипение: «Ты, значит, бросишь меня одного с этим? Полезай давай!»
Когда он втащил ее из окна в темную комнату, прижал к стене, стал целовать глаза, щеки, губы, шею, всюду без разбора и говорить совсем-совсем другие слова, она была счастлива.
Счастлива, что так хорошо знала своего Кри-Кри. Могла угадать его.
Счастлива, что купила дорогущий комплект белья, которому жить оставалось считанные минуты.
И… просто была счастлива.
- А на следующее утро Кристиан рассказывал нам, как вы сражались с открытым огнем, как вызывали пожарных. Но ты так хохотала и тискала его, что было ясно, его алиби шито белыми нитками, - Элен заглянула в кабинку, - Джоанна, ты сногсшибательна! Мы берем!
Еще вчера Элен не решилась бы напомнить Джоанне, так открыто говорить с ней о прошлом, о Кристиане. Но теперь ей показалось это нормальным.
А, может, даже нужным? Только бы она не ошибалась!
- Мы берем все! – у кассы Элен обернулась к подруге, - знаешь, я сегодня свободна, а Лали справится в агентстве без тебя. Пойдем, поплаваем?
Девочки с многочисленными пакетами вышли из магазинчика.
В лицо пахнул привычный морской горячий воздух, жара приняла их из прохлады кондиционеров.
- Элен, - Джоанна хитро ухмылялась, - и ты будешь мне рассказывать, что вы с Руди не…
- Не буду. Фантазируй, сколько влезет, у тебя масса поводов и времени. Например. Завтра мы идем в салон – я решилась: стригу челку! И ты идешь со мной – маски, массаж… такая, знаешь ли, агрессивная окружающая среда!– Элен распахнула глаза в притворном ужасе, - А какое солнце!
- Ха-ха, Лали меня убьет! – не было похоже, что Джоанну действительно волновала такая перспектива.
- Ничего-ничего, жертвы, которых требует красота, иногда смертельны. А вдруг, от гнева Лали тебя найдется, наконец, кому защитить?
Джоанна закатила глаза, пихнула подругу, и они, хохоча, отправились прогуливать.
необязательный бонус
Песненка – просто для хорошего настроения
… и наши такие по пляжу две идут, прогульщицы в бикини
И вслед им туристы свистят))))
«Девчонки – это все, что меня интересует» - вспоминать – так вспоминать

Вот!

Лали батрачит в агентстве))))))))))

Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
я решила собезьянничать
и, как и Маришка, выложить тизер (плизер будет вечером тогда)
Кри - фоторедактор в крупнейшем глянцевом журнале, это так, для справки
еще одно: в издательском бизнесе, как и в мире haute couture я ни черта не смыслю
поэтому будьте снисходительны, пожалуйста, все условно
Но мы же съели когда-то представления ЖЛА о звукозаписывающих компаниях)))))))))))

Кристиан захлопнул дверь тачки, легко взбежал по лестнице бизнес-центра.
Сегодня ему нужно было провернуть масшабную авантюру.
Гениальную в своей простоте и нахальстве идею он уже проверил ночью в фейсбуке на Этьене. Вердикт был следующий: «

Старик… Если тебе удастся это, то вернуть Джоанну тоже наглости хватит».
Кристиан примерил пару «уверенных» выражений лица, глядя в зеркало лифта. Сегодня было определенно лучше, чем вчера, когда он увидел себя, опухшего, с синими мешками под глазами у Этьена в ванной.
Похлопав его по плечу, этот скот посоветовал ему первую неделю пребывания на Сент-Мартине носить бейдж с именем. На всякий случай.
- Кристиан, привет-привет! Ты рано! – Сесиль, личный помощник главреда издательства, кокетливая смешливая блондиночка ловко орудовала брошюратором, успевая отвечать на звонки и улыбаться прибывающим сотрудникам.
Проведя пару ночей вместе на очередном корпоративном выезде, они остались душевными приятелями. Сесиль была надежным человечком, мудрым и понимающим, часто прикрывала его перед боссом. Впрочем, необходимость такая возникала крайне редко. Нет, Кристиана нельзя было назвать образцом обязательности, как человек творческий, он считал, что имеет на это полное право.
Просто его боссом тоже была женщина, и с Амели ему почти всегда удавалось все уладить без посредников.
- Боже, глаза болят! – Кристиан заслонился, как от невыносимо яркого света, - Сесиль, ты сегодня сногсшибательна! Рикель?
Он взглядом знатока оценил ее обновку.
- Ага, - Сесиль просияла, этот подхалим знал, как подъехать, - в отделе моды урвала, там списали…
- Урвала она… - Кристиан в деланном осуждении покачал головой, - такой девице как ты в списанном ходить, это, знаешь ли, попахивает.
- Слушай, умный! Я еле расплатилась за квартиру в этом месяце! В этом гребаном издании стоимость дресс-кода личного помощника равна зарплате! Это фото-редакторам можно в обносках…
- Так, ты договоришься…
Кристиан навалился на стойку ресепшна, поманил девушку пальцем, доверительно шепнул:
- В обед зайдешь. Будет съемка для fashon week, после можно будет покопаться: Диор, Ларош, Унгаро, ну и по мелочи - глаза Сесиль округлились, девица была готова завизжать от восторга.
Он поднес палец к ее губам:
- Шшшш…, - тогда она благодарно чмокнула его в нос, - такая девушка как ты достойна большего, но она состарится в «гребаном издательстве», пока это поймут.
Сесиль быстро успокоилась и уже смотрела на Кристиана с сомнением, из восторженной ее улыбка превратилась в насмешливую.
- Кристиан, теперь давай к делу. Я знаю тебя как облупленного…
- Ну что ты, родная, я полон тайн и сюрпризов!
- Ну, видимо, это счастье уже не для меня. Так вот. Что надо? Как я должна прикрыть твою задницу на этот раз?
Кристиан прыснул. О да, она знала его.
- Видишь ли… Надо перетереть с Амели. Но надо так, чтобы она была в прекрасном расположении духа и нам не мешали. И сегодня. Сможешь?
- Без проблем. Тогда финансовый отчет подождет до вечера. Я тебя наберу.
- Ты чудо.
Кристиан взял ее ладошку, медленно поцеловал внутреннюю часть.
Девица фыркнула, закатила глаза.
Этот его фирменный взгляд из под опущенных ресниц для нее давно стал общим местом. Впрочем, это не самый противный элемент ее трудовых будней.
Он был уже совсем у двери своего кабинета, когда Сесиль окликнула его громким шепотом.
- Кристиан! Ты сегодня сияешь! Случилось чего?
- Развелся. Позавчера, - Кристиан прошептал в притворном опасении быть услышанным, - только «тссс!»
- Вау! Да-да, могила, - она жестом «застегнула молнией» рот.
Дверь его кабинета захлопнулась.
- Вот идиот. «Тссс»! Кому ты нужен, - Сесиль улыбнулась, покачала головой, и, продолжив в прежнем темпе сшивать презентацию, другой рукой набрала внутренний номер главреда.


Кри - фоторедактор в крупнейшем глянцевом журнале, это так, для справки
еще одно: в издательском бизнесе, как и в мире haute couture я ни черта не смыслю
поэтому будьте снисходительны, пожалуйста, все условно
Но мы же съели когда-то представления ЖЛА о звукозаписывающих компаниях)))))))))))

Кристиан захлопнул дверь тачки, легко взбежал по лестнице бизнес-центра.
Сегодня ему нужно было провернуть масшабную авантюру.
Гениальную в своей простоте и нахальстве идею он уже проверил ночью в фейсбуке на Этьене. Вердикт был следующий: «



Кристиан примерил пару «уверенных» выражений лица, глядя в зеркало лифта. Сегодня было определенно лучше, чем вчера, когда он увидел себя, опухшего, с синими мешками под глазами у Этьена в ванной.
Похлопав его по плечу, этот скот посоветовал ему первую неделю пребывания на Сент-Мартине носить бейдж с именем. На всякий случай.
- Кристиан, привет-привет! Ты рано! – Сесиль, личный помощник главреда издательства, кокетливая смешливая блондиночка ловко орудовала брошюратором, успевая отвечать на звонки и улыбаться прибывающим сотрудникам.
Проведя пару ночей вместе на очередном корпоративном выезде, они остались душевными приятелями. Сесиль была надежным человечком, мудрым и понимающим, часто прикрывала его перед боссом. Впрочем, необходимость такая возникала крайне редко. Нет, Кристиана нельзя было назвать образцом обязательности, как человек творческий, он считал, что имеет на это полное право.
Просто его боссом тоже была женщина, и с Амели ему почти всегда удавалось все уладить без посредников.
- Боже, глаза болят! – Кристиан заслонился, как от невыносимо яркого света, - Сесиль, ты сегодня сногсшибательна! Рикель?
Он взглядом знатока оценил ее обновку.
- Ага, - Сесиль просияла, этот подхалим знал, как подъехать, - в отделе моды урвала, там списали…
- Урвала она… - Кристиан в деланном осуждении покачал головой, - такой девице как ты в списанном ходить, это, знаешь ли, попахивает.
- Слушай, умный! Я еле расплатилась за квартиру в этом месяце! В этом гребаном издании стоимость дресс-кода личного помощника равна зарплате! Это фото-редакторам можно в обносках…
- Так, ты договоришься…
Кристиан навалился на стойку ресепшна, поманил девушку пальцем, доверительно шепнул:
- В обед зайдешь. Будет съемка для fashon week, после можно будет покопаться: Диор, Ларош, Унгаро, ну и по мелочи - глаза Сесиль округлились, девица была готова завизжать от восторга.
Он поднес палец к ее губам:
- Шшшш…, - тогда она благодарно чмокнула его в нос, - такая девушка как ты достойна большего, но она состарится в «гребаном издательстве», пока это поймут.
Сесиль быстро успокоилась и уже смотрела на Кристиана с сомнением, из восторженной ее улыбка превратилась в насмешливую.
- Кристиан, теперь давай к делу. Я знаю тебя как облупленного…
- Ну что ты, родная, я полон тайн и сюрпризов!
- Ну, видимо, это счастье уже не для меня. Так вот. Что надо? Как я должна прикрыть твою задницу на этот раз?
Кристиан прыснул. О да, она знала его.
- Видишь ли… Надо перетереть с Амели. Но надо так, чтобы она была в прекрасном расположении духа и нам не мешали. И сегодня. Сможешь?
- Без проблем. Тогда финансовый отчет подождет до вечера. Я тебя наберу.
- Ты чудо.
Кристиан взял ее ладошку, медленно поцеловал внутреннюю часть.
Девица фыркнула, закатила глаза.
Этот его фирменный взгляд из под опущенных ресниц для нее давно стал общим местом. Впрочем, это не самый противный элемент ее трудовых будней.
Он был уже совсем у двери своего кабинета, когда Сесиль окликнула его громким шепотом.
- Кристиан! Ты сегодня сияешь! Случилось чего?
- Развелся. Позавчера, - Кристиан прошептал в притворном опасении быть услышанным, - только «тссс!»
- Вау! Да-да, могила, - она жестом «застегнула молнией» рот.
Дверь его кабинета захлопнулась.
- Вот идиот. «Тссс»! Кому ты нужен, - Сесиль улыбнулась, покачала головой, и, продолжив в прежнем темпе сшивать презентацию, другой рукой набрала внутренний номер главреда.

Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
Вопросы с подковыкой задавать можно (типа – он что, сам поехать не мог – взять отпуск и поехать?), но бессмысленно))) Будем считать, что таких ценных работников в отпуск не пускают никогда. Ну, типа, ага…
И вообще – таких косяков впереди много, но начну приглаживать логику – закопаюсь, заленюсь и забью совсем. Как я понимаю щас ЖЛА))))

- Не знаю, Кристиан… по-моему, это бред. У нас есть рубрика про путешествия, но это не наш профиль, зачем нам расширяться в эту сторону?
Амели, сухая сорокалетняя дама, выдохнула сигаретный дым в потолок.
Женщина-мотор, роскошная, обаятельная и властная, из тех, кто на корпоративных тусовках оказывается душой компании, веселится наравне с подчиненными, может и отчебучить чего, но на утро – она первая в офисе и за опоздание сдерет три шкуры.
Кристиан был ее негласным фаворитом. Она уважала его за амбициозность, упертость, творческий авантюризм, за умение отстаивать с пеной у рта свой художественный замысел.
Ревностного отношения к фотографии, как, впрочем, и к «себе в искусстве», ему было не занимать. Наконец, он просто талантлив. Кристиан Дюффорт – это имя было жемчужиной ее издательства, она дорожила им.
И вот этот самый талант и это самое умение отстаивать стояли сейчас у ей поперек горла.
- Амели, это будет прорыв, поверь мне! И путешествия тут ни при чем! Haute couture: делаем микс из коллекций бикини, ты хоть понимаешь, какие там цвета природные – никакой фотошоп тебе такого океана не нарисует!
- Каких, к черту, купальников, Кристиан? Сезон прошел. Слушай, а может, тебе просто в отпуск надо?
- Мне надо. Но я два года не был, переживу и третий. Вопрос в том, моя дорогая Амели, что мы стагнируем, а конкуренты растут. Нужны свежие направления. Ты знаешь, например, что Elle готовят спецпроект по дайвингу? А знаешь куда – правильно, в ноябрь. Кстати, предложение по отпуску принимается. Вышлю материал и уйду в отрыв.
Главред сидела, в отчаянии обхватив голову руками. Они бились уже сорок минут, и она знала, этот просто так с нее не слезет.
- Послушай, Амели, ты ведь знаешь, что я прав. Ты же всегда доверялась мне, и мы всегда выигрывали.
- Ты знаешь, сколько стоит этот твой challenge?
- Мы никогда не экономили на продакшне.
- Кристиан…
- Амели…
- Послушай, Кристиан. Я вижу, как ты вдохновлен этой своей идеей. Я даже не вполне понимаю, с чего тебя так трясет.
- Меня трясет к большому успеху, Амели. Я тебе обещаю.
Она смотрела на него усталым взглядом. В бюджете, в общем-то, была заложена некая сумма на спецпроекты. Потом, ни одна из идей Кристиана ни разу не провалилась.
И главное: уже очень хотелось обедать и больше, по возможности, не видеть этих прекрасных карих глаз, во всяком случае - сегодня.
- Знаешь, что меня беспокоит, Кристиан, - он украдкой улыбнулся, он видел, что начальница сдалась, - не мытьем, так катаньем, ты все время добиваешься своего – даже со мной. Казалось бы, да?
- Это говорит о твоей безупречной профессиональной интуиции, Амели. Ты ставишь только на победителей.
Поединок был окончен. Она в изнеможении прикрыла глаза рукой, капризно замахала ему: «иди, вон, вон…». Он уже взялся за ручку двери, когда она, снова с вечным мобильником у уха, задумчиво произнесла:
- Мне вот интересно, Кристиан, друг мой… Есть где-нибудь та баба, которая тебя пошлет, вот так вот, прямо с порога. И даже слушать не станет твое пение?
- Я очень надеюсь, что нет. Я пришлю смету.
Он вышел за дверь.
*******************************************
Джоанна налила кофе в большую кружку с Микки Маусом, вернулась на рабочее место.
Сегодня она отрабатывала день за Лали: неожиданно для всех Стефан снова был в фаворе, и подруга отправилась на свидание.
Был тихий будний, на редкость не жаркий день, и она пила кофе, жевала фрукты и развлекала себя перепиской в фейсбуке с техасским приятелем, другом брата.
Они были знакомы с детства. Брайан был безнадежно влюблен в нее все эти годы, но был так благоразумно осторожен в проявлениях своих чувств, что она уже стала забывать об этом.
И вот теперь, как с подружкой, она перебрасывалась с ним ничего не значащими репликами. Брайан рассказывал о своей жизни, о новостях от общих друзей, о том, что в Хьюстоне теперь масса перспектив, и уже в следующем месяце, если все сложится удачно, он открывает свой магазин электрогитар.
Брайан был мил, участлив и не лез, куда его не просили. Этим общением Джоанна пыталась как-то встряхнуться, почувствовать Техас, ту прежнюю легкость, с которой она тогда рванула из NYC с Ричардом, которая не позволила ей с Ричардом же остаться.
Легкость, которой она в момент разогнала тоску на этом острове: «Джоанна теперь с нами! Скучать не придется!»
Но не только тоска и отсутствие событий мучили ее.
После расставания с Жозе… нет, тут нужно понять правильно, дело было не в том, что она страдала: их отношения, переполненные нежностью, заботой, флиртом и смехом, были, по сути, очень близкой дружбой. Ею и остались после разрыва. Эти отношения были вместо чего-то более настоящего. А их окончание - скорее поводом, поводом подумать, что снова все не так, как хотелось бы.
Вчера, правда, Элен подарила ей восхитительный день, полный чисто женских радостей, вроде нового белья, педикюра немыслимого оттенка, похода на пляж с попутным покорением там каких-то двадцатилетних мальчиков-туристов. Они бегали вокруг подруг, как заведенные, поднося своим богиням жертвы в виде мороженного, фруктов, вон того коктейля, «только чтобы трубочка желтенькая и двойной бакарди».
Они с Элен даже почувствовали себя самыми красивыми студентками университета, как раньше. Тогда на них, прекрасных и недосягаемых второкурсниц восхищенно взирали влюбленные первокурсники, трое из которых – не совсем безнадежно.
Вчера она много вспоминала то время: смешные моменты – с Элен, а потом, уже дома, она вспоминала Кристиана.
Потому ли, что первая забавная история, всплывшая в памяти в примерочной, была так характерна для них с Кристианом, этих «ужасных влюбленных», как называли их друзья…
Но одно воспоминание потянуло за собой другое…
Ночью она лежала без сна какое-то время, потом встала, налила молока в большую кружку, вышла на балкон.
Бриз почти стих. Ночь была душной, тяжелой.
И воспоминания вдруг обрушились лавиной, то, от чего ей всегда удавалось уходить, настигло ее разом. Все это время она старалась переключаться, если вдруг случайная фраза, или песня, или человек напоминали ей о ее парижском студенчестве.
Последнее время это было совсем просто: она привыкла, что вокруг старые друзья, она перестала ассоциировать их с ними же студентами. Это была новая, реальная жизнь.
А вчерашнее воспоминание вползло в ее голову исподтишка, незаметно. И чудесным образом не причинило дискомфорта.
Доставило радость и грусть.
И смех. Вчера они много смеялись с Элен.
Той ночью, сидя на балконе с кружкой ледяного молока, она едва успевала перебирать ворочавшиеся в сознании картинки из ее прошлого…
Неловкое молчание, ее не сдержанные улыбки, испуганный Кристиан, сбежавший зачем-то караулить ее тачку-развалюху («Понимаешь, Джоанна, это же студенческий район – сплошной криминал»), пока она «переобувалась».
Тогда она украла его зеленый носок.
Первое восхождение по водосточной трубе – там, в палисаднике со временем даже образовалась залысина на газоне от постоянных визитов Джоанны. В тот день ей только показалось, что Кри-Кри мог приревновать ее к Джимми.
Потом она научилась различать его ревность наверняка, всегда так отчаянно скрываемую. Ревность, от которой у нее вырастали крылья, хотелось хохотать и душить в объятьях своего глупого и единственного.
День разрушенных планов, как выбирала красное в горох платье и как кляла себя за забытые в гараже ключи, из-за которых не состоялся «самый чудесный уик-энд в жизни».
Их было много потом, очень много, на море, за городом, все равно где - один чудесней другого.
Первая ночь вдвоем, когда, измученный волнением пополам с муками ревности и неизвестности и попытками скрыть все это от других, он нашел ее в темном гараже.
Наверное, именно ее слабость, глупый девчачий страх тогда придали уверенности любимому Кри-Кри, у него хватило решимости остаться с ней, на том диване, и выключить свет, и целовать ее дольше, гораздо дольше.
И это было нежно, и смешно, и неловко. А оставшуюся ночь они лежали в темноте и шептались. И целовались. И молчали. Пытались осознать, что они теперь друг для друга.
Кажется, она не смогла бы ответить и сейчас. А он, интересно, он смог бы?
Черт, они были совсем детьми! Но, как ни парадоксально, никогда после ничего более настоящего, серьезного, взрослого в ее жизни не было. Чем старше она становилась, тем больше ее отношения с мужчинами походили на какие-то игры.
А настоящее – ушло куда-то.
Нет, не боль воспоминаний, ее не было. Не было давно и обиды.
То, как внезапно прошлое оттенило ее настоящее, вот что погрузило Джоанну в грустную задумчивость, глухое раздражение, из которого она искала теперь выход.
И вот теперь, сидя в одиночестве в агентстве и болтая с Брайаном, она, наконец, нашла его.

Неподалеку заглушили мотор. Через пять минут в агентство вошла Элен, веселая, красивая, вся какая-то светящаяся. Посмеиваясь над «сложным» выражением лица Джоанны, она стала доставать из пакета фрукты, купленные на рынке, выкладывать их прямо на стол перед подругой.
Сейчас или никогда. Отрезать пути к отступлению.
- Погоди-погоди, Элен. Мне надо тебе кое-что сказать. Тебе первой, остальным – вечером. Только не говори ничего, ладно? - Джоанна встала, выдохнула и, нервно теребя желтенькие post-it, продолжила, - Возможно, это временно, я еще не решила, но… Я возвращаюсь в Техас.
Повисла тишина, плоды гуавы застучали по полу и разбежались по углам агентства.
Хьюстон, штат Техас - я бы рванула, а вы?



просто музЫчка))) для настроения
скорее настроения Джо, чем Кри
слова
http://www.poplyrics.net/waiguo/rock/rosey/002.htm
И вообще – таких косяков впереди много, но начну приглаживать логику – закопаюсь, заленюсь и забью совсем. Как я понимаю щас ЖЛА))))

- Не знаю, Кристиан… по-моему, это бред. У нас есть рубрика про путешествия, но это не наш профиль, зачем нам расширяться в эту сторону?
Амели, сухая сорокалетняя дама, выдохнула сигаретный дым в потолок.
Женщина-мотор, роскошная, обаятельная и властная, из тех, кто на корпоративных тусовках оказывается душой компании, веселится наравне с подчиненными, может и отчебучить чего, но на утро – она первая в офисе и за опоздание сдерет три шкуры.
Кристиан был ее негласным фаворитом. Она уважала его за амбициозность, упертость, творческий авантюризм, за умение отстаивать с пеной у рта свой художественный замысел.
Ревностного отношения к фотографии, как, впрочем, и к «себе в искусстве», ему было не занимать. Наконец, он просто талантлив. Кристиан Дюффорт – это имя было жемчужиной ее издательства, она дорожила им.
И вот этот самый талант и это самое умение отстаивать стояли сейчас у ей поперек горла.
- Амели, это будет прорыв, поверь мне! И путешествия тут ни при чем! Haute couture: делаем микс из коллекций бикини, ты хоть понимаешь, какие там цвета природные – никакой фотошоп тебе такого океана не нарисует!
- Каких, к черту, купальников, Кристиан? Сезон прошел. Слушай, а может, тебе просто в отпуск надо?
- Мне надо. Но я два года не был, переживу и третий. Вопрос в том, моя дорогая Амели, что мы стагнируем, а конкуренты растут. Нужны свежие направления. Ты знаешь, например, что Elle готовят спецпроект по дайвингу? А знаешь куда – правильно, в ноябрь. Кстати, предложение по отпуску принимается. Вышлю материал и уйду в отрыв.
Главред сидела, в отчаянии обхватив голову руками. Они бились уже сорок минут, и она знала, этот просто так с нее не слезет.
- Послушай, Амели, ты ведь знаешь, что я прав. Ты же всегда доверялась мне, и мы всегда выигрывали.
- Ты знаешь, сколько стоит этот твой challenge?
- Мы никогда не экономили на продакшне.
- Кристиан…
- Амели…
- Послушай, Кристиан. Я вижу, как ты вдохновлен этой своей идеей. Я даже не вполне понимаю, с чего тебя так трясет.
- Меня трясет к большому успеху, Амели. Я тебе обещаю.
Она смотрела на него усталым взглядом. В бюджете, в общем-то, была заложена некая сумма на спецпроекты. Потом, ни одна из идей Кристиана ни разу не провалилась.
И главное: уже очень хотелось обедать и больше, по возможности, не видеть этих прекрасных карих глаз, во всяком случае - сегодня.
- Знаешь, что меня беспокоит, Кристиан, - он украдкой улыбнулся, он видел, что начальница сдалась, - не мытьем, так катаньем, ты все время добиваешься своего – даже со мной. Казалось бы, да?
- Это говорит о твоей безупречной профессиональной интуиции, Амели. Ты ставишь только на победителей.
Поединок был окончен. Она в изнеможении прикрыла глаза рукой, капризно замахала ему: «иди, вон, вон…». Он уже взялся за ручку двери, когда она, снова с вечным мобильником у уха, задумчиво произнесла:
- Мне вот интересно, Кристиан, друг мой… Есть где-нибудь та баба, которая тебя пошлет, вот так вот, прямо с порога. И даже слушать не станет твое пение?
- Я очень надеюсь, что нет. Я пришлю смету.
Он вышел за дверь.
*******************************************
Джоанна налила кофе в большую кружку с Микки Маусом, вернулась на рабочее место.
Сегодня она отрабатывала день за Лали: неожиданно для всех Стефан снова был в фаворе, и подруга отправилась на свидание.
Был тихий будний, на редкость не жаркий день, и она пила кофе, жевала фрукты и развлекала себя перепиской в фейсбуке с техасским приятелем, другом брата.
Они были знакомы с детства. Брайан был безнадежно влюблен в нее все эти годы, но был так благоразумно осторожен в проявлениях своих чувств, что она уже стала забывать об этом.
И вот теперь, как с подружкой, она перебрасывалась с ним ничего не значащими репликами. Брайан рассказывал о своей жизни, о новостях от общих друзей, о том, что в Хьюстоне теперь масса перспектив, и уже в следующем месяце, если все сложится удачно, он открывает свой магазин электрогитар.
Брайан был мил, участлив и не лез, куда его не просили. Этим общением Джоанна пыталась как-то встряхнуться, почувствовать Техас, ту прежнюю легкость, с которой она тогда рванула из NYC с Ричардом, которая не позволила ей с Ричардом же остаться.
Легкость, которой она в момент разогнала тоску на этом острове: «Джоанна теперь с нами! Скучать не придется!»
Но не только тоска и отсутствие событий мучили ее.
После расставания с Жозе… нет, тут нужно понять правильно, дело было не в том, что она страдала: их отношения, переполненные нежностью, заботой, флиртом и смехом, были, по сути, очень близкой дружбой. Ею и остались после разрыва. Эти отношения были вместо чего-то более настоящего. А их окончание - скорее поводом, поводом подумать, что снова все не так, как хотелось бы.
Вчера, правда, Элен подарила ей восхитительный день, полный чисто женских радостей, вроде нового белья, педикюра немыслимого оттенка, похода на пляж с попутным покорением там каких-то двадцатилетних мальчиков-туристов. Они бегали вокруг подруг, как заведенные, поднося своим богиням жертвы в виде мороженного, фруктов, вон того коктейля, «только чтобы трубочка желтенькая и двойной бакарди».
Они с Элен даже почувствовали себя самыми красивыми студентками университета, как раньше. Тогда на них, прекрасных и недосягаемых второкурсниц восхищенно взирали влюбленные первокурсники, трое из которых – не совсем безнадежно.
Вчера она много вспоминала то время: смешные моменты – с Элен, а потом, уже дома, она вспоминала Кристиана.
Потому ли, что первая забавная история, всплывшая в памяти в примерочной, была так характерна для них с Кристианом, этих «ужасных влюбленных», как называли их друзья…
Но одно воспоминание потянуло за собой другое…
Ночью она лежала без сна какое-то время, потом встала, налила молока в большую кружку, вышла на балкон.
Бриз почти стих. Ночь была душной, тяжелой.
И воспоминания вдруг обрушились лавиной, то, от чего ей всегда удавалось уходить, настигло ее разом. Все это время она старалась переключаться, если вдруг случайная фраза, или песня, или человек напоминали ей о ее парижском студенчестве.
Последнее время это было совсем просто: она привыкла, что вокруг старые друзья, она перестала ассоциировать их с ними же студентами. Это была новая, реальная жизнь.
А вчерашнее воспоминание вползло в ее голову исподтишка, незаметно. И чудесным образом не причинило дискомфорта.
Доставило радость и грусть.
И смех. Вчера они много смеялись с Элен.
Той ночью, сидя на балконе с кружкой ледяного молока, она едва успевала перебирать ворочавшиеся в сознании картинки из ее прошлого…
- Спойлер:
Неловкое молчание, ее не сдержанные улыбки, испуганный Кристиан, сбежавший зачем-то караулить ее тачку-развалюху («Понимаешь, Джоанна, это же студенческий район – сплошной криминал»), пока она «переобувалась».
Тогда она украла его зеленый носок.
Первое восхождение по водосточной трубе – там, в палисаднике со временем даже образовалась залысина на газоне от постоянных визитов Джоанны. В тот день ей только показалось, что Кри-Кри мог приревновать ее к Джимми.
Потом она научилась различать его ревность наверняка, всегда так отчаянно скрываемую. Ревность, от которой у нее вырастали крылья, хотелось хохотать и душить в объятьях своего глупого и единственного.
День разрушенных планов, как выбирала красное в горох платье и как кляла себя за забытые в гараже ключи, из-за которых не состоялся «самый чудесный уик-энд в жизни».
Их было много потом, очень много, на море, за городом, все равно где - один чудесней другого.
Первая ночь вдвоем, когда, измученный волнением пополам с муками ревности и неизвестности и попытками скрыть все это от других, он нашел ее в темном гараже.
Наверное, именно ее слабость, глупый девчачий страх тогда придали уверенности любимому Кри-Кри, у него хватило решимости остаться с ней, на том диване, и выключить свет, и целовать ее дольше, гораздо дольше.
И это было нежно, и смешно, и неловко. А оставшуюся ночь они лежали в темноте и шептались. И целовались. И молчали. Пытались осознать, что они теперь друг для друга.
Кажется, она не смогла бы ответить и сейчас. А он, интересно, он смог бы?
Черт, они были совсем детьми! Но, как ни парадоксально, никогда после ничего более настоящего, серьезного, взрослого в ее жизни не было. Чем старше она становилась, тем больше ее отношения с мужчинами походили на какие-то игры.
А настоящее – ушло куда-то.
Нет, не боль воспоминаний, ее не было. Не было давно и обиды.
То, как внезапно прошлое оттенило ее настоящее, вот что погрузило Джоанну в грустную задумчивость, глухое раздражение, из которого она искала теперь выход.
И вот теперь, сидя в одиночестве в агентстве и болтая с Брайаном, она, наконец, нашла его.

Неподалеку заглушили мотор. Через пять минут в агентство вошла Элен, веселая, красивая, вся какая-то светящаяся. Посмеиваясь над «сложным» выражением лица Джоанны, она стала доставать из пакета фрукты, купленные на рынке, выкладывать их прямо на стол перед подругой.
Сейчас или никогда. Отрезать пути к отступлению.
- Погоди-погоди, Элен. Мне надо тебе кое-что сказать. Тебе первой, остальным – вечером. Только не говори ничего, ладно? - Джоанна встала, выдохнула и, нервно теребя желтенькие post-it, продолжила, - Возможно, это временно, я еще не решила, но… Я возвращаюсь в Техас.
Повисла тишина, плоды гуавы застучали по полу и разбежались по углам агентства.
Хьюстон, штат Техас - я бы рванула, а вы?




просто музЫчка))) для настроения
скорее настроения Джо, чем Кри
- Спойлер:
слова
http://www.poplyrics.net/waiguo/rock/rosey/002.htm
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
на всякий случай напоминаю, что по моей версии Кри и Джо расстались из-за множества мелких косяков Кри (без жести с ребенком и Линдой), просто снова накопилось, и Джо свалила и не вернулась.
муз. ассоциации сегодня неплохие, для лучшей усвояемости нижеизложенной пурги - рекомендую прослушать))))))))))
- Мсье Дюффорт, пройдите, пожалуйста, Вас ожидают, - секретарь провела его через холл модельного агентства в изолированную солнечную мансарду.
Новая директорша, вернувшаяся в Париж после многих лет работы в Милане, по всему была стерва, как и полагается, и даже большая, чем предшественница.
Так говорили и коллеги, и по девочкам было видно, что заметно присмирели.
Кристиан, как постоянный партнер Marilyn Agency, должен был наладить контакт с новым руководством ведущего агентства Парижа. Поводом для этого был список из пяти уже прошедших кастинг девочек, которых он планировал задействовать в своем проекте.
Какая-то девица в блестящем мини-платье чуть не сбила Кристиана с ног у самого входа в кабинет. Девица рыдала, размазывая грим по лицу, в руках у нее была кипа бумажек, которые разлетались по коридору. Кристиан поднял одну, ближайшую, протянул страдалице.
- С*ка эта, всех ненавидит, чтобы она сдохла, тварь… Спасибо, мсье… Дюффорт? Вы Дюффорт?
- Да… Я, - Кристиан уже пожалел, что проявил участие. С официальными визитами хотелось разделаться скорее. Он не мать Тереза, чтобы жалеть каждого, а в ресторанчике за углом уже ждали бутылочка «Малезан», сочный антрекот и Этьен.
- Послушайте, мсье Дюффорт, - девушка попыталась придать своему лицу сносный вид, вытерев подтеки туши, - мне все равно уже путь на подиум заказан… Шлите к дьяволу эту Доси, не связывайтесь! У нее нет сердца! Она смотрит на людей, как на кукол! Она не знает, что такое сочувствовать и прощать…
Девушка помолчала, самообладание постепенно возвращалось к ней.
- А вы ничего, Дюффорт, - она взглянула на него уже совсем другим взглядом, природная наглость модели, усиленная профессиональным крахом, рвалась наружу, - жаль, не поработали вместе. Ассистентка не нужна?
Не дожидаясь ответной реакции, девушка уверенной, отточенной годами походкой уплыла по коридору.
Кристиан постучал, вошел в кабинет.
Когда сидевшая на краешке стола в изящной позе женщина обернулась на нового посетителя, Кристиана почувствовал холодок в затылке.
И, кажется, шок был взаимным.
Зеленые глаза его vis-a-vis, надменно прищуренные, распахнулись, с сигареты, не достигшей пепельницы, упал пепел.
- Аньез…
- Кристиан… Ты?
Кристиан медленно перемешивал в чашке гущу от давно допитого кофе.
Радостные приветствия, объятия, искренние «ты прекрасна! – ты чудо!» и не вполне - «ты совсем не изменилась! – ты тоже!», нетерпеливые «где?», «как?» - все это было позади.
Слово за слово, разговор дошел до той точки, когда Аньез не могла не спросить про Джоанну.
И он ответил. Искренне.
Очевидно, постепенное возвращение лиц из прошлого в его жизнь – Этьен, а теперь вот Аньез - расслабили, размягчили его.
Ну да, не вдаваясь в детали, он выложил все, как было. И теперь пожинал плоды собственной откровенности: горькие и заслуженные.
Теперь говорила Аньез, а он слушал, опустив голову.
- Знаешь, когда я увидела ее, бегущей ко мне…у меня в руках была табличка с ее именем, но мне показалось, она узнала меня и без нее. Ее, теряющую по дороге пакеты с подарками… Когда она подбежала, улыбнулась, и вдруг бросилась мне на шею со словами «Аньез, ты чудесная девчонка! Я так и знала!»…
Тогда я поняла, что ты не мог любить никого, кроме нее. И теперь я думаю, что именно тогда я окончательно решила смириться, отступить. Она заслуживала счастья, а то, что оно заключалось в тебе – что ж, глупость, несчастливая случайность, как я сейчас понимаю… но такое бывает. Только шанс для такой уникальной любви, вашей любви - клянусь, Кристиан, я в жизни больше не видела ничего подобного – заслуживал моей жертвы. Поверь, я умею бороться за мужчину, умела и тогда. Но я отступила. И вот сейчас, сегодня, ты мне говоришь, что моя жертва была не нужна, что ты снова все бездарно потерял.
Хочешь, я расскажу, что она говорила о тебе, пока мы ехали? Ха, она еще все время просила ехать быстрее… и, знаешь, все говорила, говорила, не могла остановиться. Мне кажется, тебе будет интересно. И больно – но так тебе и надо.
Она рассказывала мне о тебе, и, клянусь, как влюблена я ни была, из ее рассказов я узнавала о другом Кристиане. О нежном, гордом, внимательном, самоотверженном, о страстном, заботливом, о ранимом, об искреннем… о Кристиане, способном признать ошибку! О Кристиане, способном на Поступок! Ты ухмыляешься?
- Нет…
- Мне тоже смешно. Понимаешь, я узнавала о лучшем человеке на земле! Я была влюблена тогда, но я не могла поверить, что все это о тебе… Кристиан, тебе теперь никогда не достичь той планки. Да ты никогда ее и не достигал. Ты никогда не стоил Джоанны. И, к счастью для нее, она давно уже успела это понять.
Люди с годами не становятся лучше. Стала хуже я… О, по твоему выражению лица я прекрасно читаю, как изменилась. Да, Кристиан, наверное, я не та мягкая, нежная и терпеливая Аньез, которую ты знал. Но это к лучшему. Не стал лучше и ты. Как ты опошлился, замарался, потерял себя за тот год, когда она уехала! И розовых очков влюбленности теперь нет на Джоанне. Ты можешь рассчитывать на жалость, и то, в силу ее безграничной доброты. Ты согласен на жалость? Нет, это не твое…
Знаешь… когда ваши друзья, наконец, выпустили Джоанну из объятий, и она зашла в гараж, а мы отправились в кафе, как оно называлось… не помню. Если бы ты знал, какое это было тотальное счастье! Радостью светились все: Лали расплакалась, Элен без конца смеялась и целовала Николя … Жозе фантазировал о вашем бурном примирении, Николя говорил, что каким бы ты ни был раздолбаем, теперь все наладится, пойдет совсем по-другому. Мы пили за вас, был всего час дня, а мы пили за вас шампанское! Черт… Николя, Элен и Жозе, перебивая друг друга, вспоминали, как начиналась ваша любовь, какими трогательными, искренними были ваши первые поцелуи… Как вы шифровались и как палились. Как ничего на свете не могло бы выражать большее счастье, чем ваши осунувшиеся после бессонной ночи лица, ваши сплетенные под столом руки, взгляды украдкой и невольные полуулыбки. И если до этого я была влюблена в тебя, Кристиан, то теперь я не могла не влюбиться в вас, в вашу любовь. Все ваши друзья были очарованы ею, думаю, все прекрасно знали, что она уникальна, одна на миллион пар.
В тот день тебе верили все, Кристиан. И Джоанна – больше всех. Как всегда, впрочем.
Аньез замолчала, она погрузилась в какую-то прострацию, будто досматривала последние кадры этого цветного фильма в своей памяти.
- Вот поэтому я так уверена в том, что говорю, Кристиан. Она не простит тебя, смирись. Ты только ранишь ее. Тебе не надо ехать. Ты ей не нужен.
Кристиан сидел в кресле, он не смотрел на Аньез, но, она знала, слышал каждое сказанное ею слово.
Она затушила пятую сигарету, тяжело оперлась на стол.
Выпрямилась, достала из шкафа два бокала, коньяк, плеснула, передала Кристиану.
- Прости. Это было тяжело, я даже не знаю, почему. Я вообще не понимаю, что это…, - она залпом осушила бокал, плеснула снова, - Кристиан, если я во что и верила в этой жизни… Это было слишком больно узнать от тебя, что все так. Я не должна была… Бред.
- Нет, ты оказалась права. Было больно. И это было нужно.
- Кристиан, я еще раз прошу простить меня за форму, за все эти злые слова… И, наверное, мы вовсе не должны были касаться этой темы. Но раз уж мы коснулись… - она снова прикурила, затянулась, - я повторю, не езди. Не надо. Тебе будет больно. Ей будет больно. Она не простит. Я бы не простила. Никто бы не простил.
Кристиан залпом опрокинул бокал, поставил на столик.
- Спасибо тебе, Аньез. Я услышал тебя, - он глухо попрощался, быстро покинул кабинет директора агентства.
Yeah, turn down the love songs that you hear
'Cause you can't avoid the sentiment
That echoes in your ear
Saying love will stop the pain
Saying love will kill the fear
Do you believe?
You must believe
Выключи песни о любви, которые ты слышишь,
Потому что тебе не избежать голоса,
Который звучит у тебя в голове.
Он твердит, любовь остановит боль.
От твердит, любовь убьет страх.
Ты веришь в это?
Ты должен верить…
*******************************************************
- Нет. Джоанна, нет.
Элен лихорадочно соображала: если она правильно поняла топорные шпионские уловки Этьена, то на острове ожидается гость, разминуться с которым она Джоанне позволить просто не может.
- Элен, но я вернусь, может быть через пару месяцев. Полгода.
- Подожди-подожди, Джоанна, ты не можешь вот так…
- Просто в последнее время…
- Что?
- Я так больше не могу, Элен. Посмотри, во что мы превратились! Так мы представляли нашу жизнь десять лет назад? Еще тогда у нас было с тысячу раз больше, чем сейчас! Мечты, планы! Любовь…
- Стоп, - Элен вдруг осенило, - Ты снова? Это из-за вчерашнего разговора? Из-за воспоминаний, да? Джоанна, ты что… Ты…Снова бежишь в Техас? От Кристиана?
Джоанна резко подняла глаза на подругу.
- Но его здесь нет, Джоанна, не нужно, тебе не от кого больше убегать. Расскажи мне, что произошло за эту ночь?
- Ничего, Элен, бессонная ночь, такие бывают.
- Да, но ты отправила мне смску «Помнишь Аньез, Софи? Я нашла их в фейсбуке» в пять утра. Я прочла ее только недавно – забыла телефон в машине. А теперь – из всего ряда воспоминаний выбрала самое глупое, чтобы повторить – побег в Техас. Лучше бы ты пошла бы кадрить парней в бассейн или вспомнила бы про велотренажер. Например.
- Боюсь, на этом острове я совершенно разучилась тонуть, Элен, - грустно улыбнулась Джоанна, потом нахмурилась, - я, что, настолько не в форме?
Элен оценивающе прошла взглядом по ее фигуре, неопределенно покачала головой, сдержала улыбку. В глазах ее запрыгали чертики.
- Понимаешь, - Джоанна заговорила эмоциональней, - я чувствую, что задыхаюсь здесь, на острове! Ничего не происходит, а мне надо, чтобы происходило! Мне нужно как-то запустить эту машину… может, там я займусь делом, встречу кого-то…
Она говорила эмоционально, даже страстно, пытаясь точнее подобрать слова.
Элен выдохнула. Это был обычный взбрык Джоанны, впрочем, обычный для нее скорее в студенчестве, чем сейчас. Это было даже больше, чем облегчение. Если направить в нужное русло…
- Джоанна, давай отложим разговор на месяц, - и она решилась на радикальную меру, только потому, что знала – это сработает, во всяком случае, сработало бы раньше, - тебе что, не интересно, чем закончится у нас с Николя?
- А… А что у вас с Николя? Элен, - Джоанна взяла подругу за плечи, толкнула в собственное кожаное кресло.
Казалось, в ее голове переключили тумблер – слава джоанниному любопытству и хроническому синдрому святого Валентина.
- Подожди, я за соком, сейчас расскажешь!
Она скрылась в подсобке, теперь оттуда доносились только обрывки восторженных фраз.
- Вы с Николя! Элен, это будет грандиозно… Элен и Николя, вместе, как раньше, это же классика! Черт, черт, чертов сок…
Элен откинулась в кожаном кресле, вполне довольная собой.
А что? «Грандиозно»…
Но «Джоанна и Кристиан» - это тоже совсем неплохо.
- Ты что-то сказала, Элен? – Джоанна появилась в дверях с подносом со снедью и соком.
- Совсем неплохо, говорю, было бы записаться на фитнес.
- Ты, правда, считаешь, что я растолстела? Уже второй раз за утро намекаешь, что у меня толстый зад, – Джоанна поставила поднос и принялась вертеться, пытаясь критически оценить свой вид сзади.
- Нет, что ты. Просто твою энергию хочется пустить на что-то менее разрушительное.
- Вам грех жаловаться, Элен, - Джоанна присела на край стола, протянула ей стакан сока, - Ваша Джоанна уже не тот техасский торнадо, что раньше.
- Ну что ты, я боюсь, это врожденное!
«И очень надеюсь на это…» - уже про себя.
- За торнадо, сейсмические сдвиги и прочие аномалии! – звякнули бокалы с соком, - Раз нашей Джоанне стало скучно на этом райском острове!
*************************************************
Аньез сидела какое-то время недвижно.
Как все-таки странно повернулась жизнь: второй раз она столкнула ее с этой парочкой… они так и не дошли друг к другу за эти десять лет.
Накричала на него, и как зло, исступленно… зачем?
Кристиана ли вина в том, что она почти не верит больше в человеческое в человеке, не верит в светлую и чистую, одну на всю жизнь и прочий бред...
В задумчивости она подошла к окну. Увидела, как из подъезда бизнес-центра медленно вышел Кристиан. Он не заметил чуть не врезавшегося в него велосипедиста: тот разразился проклятиями, но не был услышан.
Кристиан дошел до припаркованной напротив тачки, сел в нее.
Машина не двинулась с места.
- Да, я бы не простила. Не простила бы. Но я, вероятно, просто не знаю, что значит быть любимой… им.
Аньез вернулась к столу, набрала короткий номер.
Уже через две минуты в ее кабинет ворвалась долговязая девица лет двадцати, красивая, с пухлыми губами, короткими каштановыми кудрями, в джинсах, толстовке и кедах. Полная противоположность холеной, изысканной Аньез, она все же чем-то напоминала ее, хотя, скорее, тем, кто знал Аньез в юности.
Аннет

- Здорово, сестричка!
- Слезь.
Девица еще удобнее расположилась на столе, примяв попой кипу бумаг.
- Аннет, дело на миллион. Точнее командировка.
- Опять? Если снова ранчо, я – пас, все кеды в дерьме, в заднице сено. Посылай Жана Люка. И потом я больше с куклами не поеду, меня прямо трясет, когда они нанюхаются и творят х…. Ну, то есть, это… делают глупости. А я потом – разгребай.
- Так, сейчас заткнулась и послушала. Вот список девочек, они уже утверждены, документы почти оформлены, подписи… думаю, будут завтра. Есть еще детали, но вероятность, что поедете – велика.
- Я сказала, не поеду с куклами.
- Поедешь, как миленькая.
- Сказала, не поеду! Нет, нет, нет…
- На Карибы?
- Не… аааа? Да… да ладно? Врешь! Хорошая моя, сестричечка…
- Так слюни свои оставь на потом. Все как обычно, расселяешь, контролируешь, слушаешь, что нужно по проекту. Да? Чтобы мне не пришлось потом…
- Все будет супер, не парься! Подожди, что значит, вероятность? Мне нужна гарантия! Господи, как же я хочу на Карибы!!! А где там?
- Сен-Мартин.
- О! Это же прямо самое оно, да?
- Да, оно.
Пропищал миниатюрный мобильник, а Аннет никогда не отличалась особым тактом:
- «Christian_D@photogod.com - сюда договор, остальное через издательство. Вылет – 2 недели». Это еще что?
Аньез еще раз глянула в окно, место Кристиана на парковке уже занимал салатовый жук. Улыбнулась.
Виват ослиному упрямству!
- А это – твоя гарантия, моя дорогая. Я тебе все вышлю, иди, готовься, собирай девочек. Поставь, сказала!
Аннет подскочила от неожиданности, поставила бокал с недопитым коньяком на место, с видом оскорбленной добродетели поплелась к двери.
- Аннет, подожди… еще одна просьба, не издания… моя. Я знаю, как девочки любят и хотят дружить, спать, жить с фэшн-фотографами, я не моралистка, ты знаешь, лишь бы был порядок.
Аннет неуверенно кивнула, не понимая, к чему клонит сестричка.
- С вами едет Кристиан Дюффорт…
- Блин! Охренеть!!!
- …так, спокойно. Объяви всем пятерым. Если я услышу (от тебя, естественно, соответственно - секи и свою задачу). Что хоть одна из них. Хоть раз. Попыталась. Вдруг. Посмотреть. Постоять рядом вне рабочего времени. Потанцевать. Потрогать. Куснуть. Лизнуть. Лечь рядом. Я не просто вышвырну. Урою. Тебя касается в той же степени. Хотя, на твой счет я спокойна. Ну? Чего стоим?
Если я останусь,
То буду только мешать тебе.
Поэтому я уйду. Но я буду думать о тебе
Каждое мгновение своей жизни.
Я всегда буду любить тебя.
Всегда буду любить тебя.
Тебя, мой дорогой...
Горько-сладкие воспоминания –
Вот всё, что я беру с собой.
Прощай, пожалуйста, не плачь.
Мы оба знаем, что я не та, кто тебе нужен.

Надеюсь, тебе повезёт в жизни.
Надеюсь, у тебя будет
Всё, о чём ты мечтал.
Я желаю тебе радости
И счастья.
Но, самое главное, я желаю тебе любви.
чего меня переклинило так на эту барышню Аньез? а без понятия...)))))))))
пусть, думаю, будет.
спасибо,что домучали
муз. ассоциации сегодня неплохие, для лучшей усвояемости нижеизложенной пурги - рекомендую прослушать))))))))))
- Мсье Дюффорт, пройдите, пожалуйста, Вас ожидают, - секретарь провела его через холл модельного агентства в изолированную солнечную мансарду.
Новая директорша, вернувшаяся в Париж после многих лет работы в Милане, по всему была стерва, как и полагается, и даже большая, чем предшественница.
Так говорили и коллеги, и по девочкам было видно, что заметно присмирели.
Кристиан, как постоянный партнер Marilyn Agency, должен был наладить контакт с новым руководством ведущего агентства Парижа. Поводом для этого был список из пяти уже прошедших кастинг девочек, которых он планировал задействовать в своем проекте.
Какая-то девица в блестящем мини-платье чуть не сбила Кристиана с ног у самого входа в кабинет. Девица рыдала, размазывая грим по лицу, в руках у нее была кипа бумажек, которые разлетались по коридору. Кристиан поднял одну, ближайшую, протянул страдалице.
- С*ка эта, всех ненавидит, чтобы она сдохла, тварь… Спасибо, мсье… Дюффорт? Вы Дюффорт?
- Да… Я, - Кристиан уже пожалел, что проявил участие. С официальными визитами хотелось разделаться скорее. Он не мать Тереза, чтобы жалеть каждого, а в ресторанчике за углом уже ждали бутылочка «Малезан», сочный антрекот и Этьен.
- Послушайте, мсье Дюффорт, - девушка попыталась придать своему лицу сносный вид, вытерев подтеки туши, - мне все равно уже путь на подиум заказан… Шлите к дьяволу эту Доси, не связывайтесь! У нее нет сердца! Она смотрит на людей, как на кукол! Она не знает, что такое сочувствовать и прощать…
Девушка помолчала, самообладание постепенно возвращалось к ней.
- А вы ничего, Дюффорт, - она взглянула на него уже совсем другим взглядом, природная наглость модели, усиленная профессиональным крахом, рвалась наружу, - жаль, не поработали вместе. Ассистентка не нужна?
Не дожидаясь ответной реакции, девушка уверенной, отточенной годами походкой уплыла по коридору.
Кристиан постучал, вошел в кабинет.
Когда сидевшая на краешке стола в изящной позе женщина обернулась на нового посетителя, Кристиана почувствовал холодок в затылке.
И, кажется, шок был взаимным.
Зеленые глаза его vis-a-vis, надменно прищуренные, распахнулись, с сигареты, не достигшей пепельницы, упал пепел.
- Аньез…
- Кристиан… Ты?
- Спойлер:
Кристиан медленно перемешивал в чашке гущу от давно допитого кофе.
Радостные приветствия, объятия, искренние «ты прекрасна! – ты чудо!» и не вполне - «ты совсем не изменилась! – ты тоже!», нетерпеливые «где?», «как?» - все это было позади.
Слово за слово, разговор дошел до той точки, когда Аньез не могла не спросить про Джоанну.
И он ответил. Искренне.
Очевидно, постепенное возвращение лиц из прошлого в его жизнь – Этьен, а теперь вот Аньез - расслабили, размягчили его.
Ну да, не вдаваясь в детали, он выложил все, как было. И теперь пожинал плоды собственной откровенности: горькие и заслуженные.
Теперь говорила Аньез, а он слушал, опустив голову.
- Знаешь, когда я увидела ее, бегущей ко мне…у меня в руках была табличка с ее именем, но мне показалось, она узнала меня и без нее. Ее, теряющую по дороге пакеты с подарками… Когда она подбежала, улыбнулась, и вдруг бросилась мне на шею со словами «Аньез, ты чудесная девчонка! Я так и знала!»…
Тогда я поняла, что ты не мог любить никого, кроме нее. И теперь я думаю, что именно тогда я окончательно решила смириться, отступить. Она заслуживала счастья, а то, что оно заключалось в тебе – что ж, глупость, несчастливая случайность, как я сейчас понимаю… но такое бывает. Только шанс для такой уникальной любви, вашей любви - клянусь, Кристиан, я в жизни больше не видела ничего подобного – заслуживал моей жертвы. Поверь, я умею бороться за мужчину, умела и тогда. Но я отступила. И вот сейчас, сегодня, ты мне говоришь, что моя жертва была не нужна, что ты снова все бездарно потерял.
Хочешь, я расскажу, что она говорила о тебе, пока мы ехали? Ха, она еще все время просила ехать быстрее… и, знаешь, все говорила, говорила, не могла остановиться. Мне кажется, тебе будет интересно. И больно – но так тебе и надо.
Она рассказывала мне о тебе, и, клянусь, как влюблена я ни была, из ее рассказов я узнавала о другом Кристиане. О нежном, гордом, внимательном, самоотверженном, о страстном, заботливом, о ранимом, об искреннем… о Кристиане, способном признать ошибку! О Кристиане, способном на Поступок! Ты ухмыляешься?
- Нет…
- Мне тоже смешно. Понимаешь, я узнавала о лучшем человеке на земле! Я была влюблена тогда, но я не могла поверить, что все это о тебе… Кристиан, тебе теперь никогда не достичь той планки. Да ты никогда ее и не достигал. Ты никогда не стоил Джоанны. И, к счастью для нее, она давно уже успела это понять.
Люди с годами не становятся лучше. Стала хуже я… О, по твоему выражению лица я прекрасно читаю, как изменилась. Да, Кристиан, наверное, я не та мягкая, нежная и терпеливая Аньез, которую ты знал. Но это к лучшему. Не стал лучше и ты. Как ты опошлился, замарался, потерял себя за тот год, когда она уехала! И розовых очков влюбленности теперь нет на Джоанне. Ты можешь рассчитывать на жалость, и то, в силу ее безграничной доброты. Ты согласен на жалость? Нет, это не твое…
Знаешь… когда ваши друзья, наконец, выпустили Джоанну из объятий, и она зашла в гараж, а мы отправились в кафе, как оно называлось… не помню. Если бы ты знал, какое это было тотальное счастье! Радостью светились все: Лали расплакалась, Элен без конца смеялась и целовала Николя … Жозе фантазировал о вашем бурном примирении, Николя говорил, что каким бы ты ни был раздолбаем, теперь все наладится, пойдет совсем по-другому. Мы пили за вас, был всего час дня, а мы пили за вас шампанское! Черт… Николя, Элен и Жозе, перебивая друг друга, вспоминали, как начиналась ваша любовь, какими трогательными, искренними были ваши первые поцелуи… Как вы шифровались и как палились. Как ничего на свете не могло бы выражать большее счастье, чем ваши осунувшиеся после бессонной ночи лица, ваши сплетенные под столом руки, взгляды украдкой и невольные полуулыбки. И если до этого я была влюблена в тебя, Кристиан, то теперь я не могла не влюбиться в вас, в вашу любовь. Все ваши друзья были очарованы ею, думаю, все прекрасно знали, что она уникальна, одна на миллион пар.
В тот день тебе верили все, Кристиан. И Джоанна – больше всех. Как всегда, впрочем.
Аньез замолчала, она погрузилась в какую-то прострацию, будто досматривала последние кадры этого цветного фильма в своей памяти.
- Вот поэтому я так уверена в том, что говорю, Кристиан. Она не простит тебя, смирись. Ты только ранишь ее. Тебе не надо ехать. Ты ей не нужен.
Кристиан сидел в кресле, он не смотрел на Аньез, но, она знала, слышал каждое сказанное ею слово.
Она затушила пятую сигарету, тяжело оперлась на стол.
Выпрямилась, достала из шкафа два бокала, коньяк, плеснула, передала Кристиану.
- Прости. Это было тяжело, я даже не знаю, почему. Я вообще не понимаю, что это…, - она залпом осушила бокал, плеснула снова, - Кристиан, если я во что и верила в этой жизни… Это было слишком больно узнать от тебя, что все так. Я не должна была… Бред.
- Нет, ты оказалась права. Было больно. И это было нужно.
- Кристиан, я еще раз прошу простить меня за форму, за все эти злые слова… И, наверное, мы вовсе не должны были касаться этой темы. Но раз уж мы коснулись… - она снова прикурила, затянулась, - я повторю, не езди. Не надо. Тебе будет больно. Ей будет больно. Она не простит. Я бы не простила. Никто бы не простил.
Кристиан залпом опрокинул бокал, поставил на столик.
- Спасибо тебе, Аньез. Я услышал тебя, - он глухо попрощался, быстро покинул кабинет директора агентства.
Yeah, turn down the love songs that you hear
'Cause you can't avoid the sentiment
That echoes in your ear
Saying love will stop the pain
Saying love will kill the fear
Do you believe?
You must believe
Выключи песни о любви, которые ты слышишь,
Потому что тебе не избежать голоса,
Который звучит у тебя в голове.
Он твердит, любовь остановит боль.
От твердит, любовь убьет страх.
Ты веришь в это?
Ты должен верить…
- Спойлер:
- Кажется, сегодня всё остановилось.
Все одинокие сердцаЛондонаПарижа
Сели на самолёт и улетели прочь.
Лучшие женщины замужем,
Все красивые мужчины – геи.
Ты чувствуешь себя обделённым.
Ты паришься по поводу своего размера,
Твоё чувство юмора нездорово,
А под глазами мешки.
Всё, на что ты садишься, рушится под твоим весом,
Ты хоть в чём-нибудь делаешь успехи?
Ты выживешь?
Ты должен выжить!
Если в твоей жизни нет любви,
Этот новый век продолжает ломать тебя.
Ты уже побывал повсюду
В надежде найти любовь всей своей жизни,
Любовь всей жизни.
А кого, в сущности, ты ищешь?
Очередного спутника жизни,
Чтобы обижать и обожать?
Тебе захотелось романтических отношений
Или немного насилия?
Становись на колени!
Не слушай песни о любви,
Если они способны тебя растрогать
И внушить мысль о том,
Что любовь избавляет от страданий
И убивает страх.
Ты веришь в это?
Ты должен верить!
Любовь всей жизни.
Живи любовью всей жизни,
Не дай себя сломить.
Все живут во имя любви.
*******************************************************
- Нет. Джоанна, нет.
Элен лихорадочно соображала: если она правильно поняла топорные шпионские уловки Этьена, то на острове ожидается гость, разминуться с которым она Джоанне позволить просто не может.
- Элен, но я вернусь, может быть через пару месяцев. Полгода.
- Подожди-подожди, Джоанна, ты не можешь вот так…
- Просто в последнее время…
- Что?
- Я так больше не могу, Элен. Посмотри, во что мы превратились! Так мы представляли нашу жизнь десять лет назад? Еще тогда у нас было с тысячу раз больше, чем сейчас! Мечты, планы! Любовь…
- Стоп, - Элен вдруг осенило, - Ты снова? Это из-за вчерашнего разговора? Из-за воспоминаний, да? Джоанна, ты что… Ты…Снова бежишь в Техас? От Кристиана?
Джоанна резко подняла глаза на подругу.
- Но его здесь нет, Джоанна, не нужно, тебе не от кого больше убегать. Расскажи мне, что произошло за эту ночь?
- Ничего, Элен, бессонная ночь, такие бывают.
- Да, но ты отправила мне смску «Помнишь Аньез, Софи? Я нашла их в фейсбуке» в пять утра. Я прочла ее только недавно – забыла телефон в машине. А теперь – из всего ряда воспоминаний выбрала самое глупое, чтобы повторить – побег в Техас. Лучше бы ты пошла бы кадрить парней в бассейн или вспомнила бы про велотренажер. Например.
- Боюсь, на этом острове я совершенно разучилась тонуть, Элен, - грустно улыбнулась Джоанна, потом нахмурилась, - я, что, настолько не в форме?
Элен оценивающе прошла взглядом по ее фигуре, неопределенно покачала головой, сдержала улыбку. В глазах ее запрыгали чертики.
- Понимаешь, - Джоанна заговорила эмоциональней, - я чувствую, что задыхаюсь здесь, на острове! Ничего не происходит, а мне надо, чтобы происходило! Мне нужно как-то запустить эту машину… может, там я займусь делом, встречу кого-то…
Она говорила эмоционально, даже страстно, пытаясь точнее подобрать слова.
Элен выдохнула. Это был обычный взбрык Джоанны, впрочем, обычный для нее скорее в студенчестве, чем сейчас. Это было даже больше, чем облегчение. Если направить в нужное русло…
- Джоанна, давай отложим разговор на месяц, - и она решилась на радикальную меру, только потому, что знала – это сработает, во всяком случае, сработало бы раньше, - тебе что, не интересно, чем закончится у нас с Николя?
- А… А что у вас с Николя? Элен, - Джоанна взяла подругу за плечи, толкнула в собственное кожаное кресло.
Казалось, в ее голове переключили тумблер – слава джоанниному любопытству и хроническому синдрому святого Валентина.
- Подожди, я за соком, сейчас расскажешь!
Она скрылась в подсобке, теперь оттуда доносились только обрывки восторженных фраз.
- Вы с Николя! Элен, это будет грандиозно… Элен и Николя, вместе, как раньше, это же классика! Черт, черт, чертов сок…
Элен откинулась в кожаном кресле, вполне довольная собой.
А что? «Грандиозно»…
Но «Джоанна и Кристиан» - это тоже совсем неплохо.
- Ты что-то сказала, Элен? – Джоанна появилась в дверях с подносом со снедью и соком.
- Совсем неплохо, говорю, было бы записаться на фитнес.
- Ты, правда, считаешь, что я растолстела? Уже второй раз за утро намекаешь, что у меня толстый зад, – Джоанна поставила поднос и принялась вертеться, пытаясь критически оценить свой вид сзади.
- Нет, что ты. Просто твою энергию хочется пустить на что-то менее разрушительное.
- Вам грех жаловаться, Элен, - Джоанна присела на край стола, протянула ей стакан сока, - Ваша Джоанна уже не тот техасский торнадо, что раньше.
- Ну что ты, я боюсь, это врожденное!
«И очень надеюсь на это…» - уже про себя.
- За торнадо, сейсмические сдвиги и прочие аномалии! – звякнули бокалы с соком, - Раз нашей Джоанне стало скучно на этом райском острове!
*************************************************
Аньез сидела какое-то время недвижно.
Как все-таки странно повернулась жизнь: второй раз она столкнула ее с этой парочкой… они так и не дошли друг к другу за эти десять лет.
Накричала на него, и как зло, исступленно… зачем?
Кристиана ли вина в том, что она почти не верит больше в человеческое в человеке, не верит в светлую и чистую, одну на всю жизнь и прочий бред...
В задумчивости она подошла к окну. Увидела, как из подъезда бизнес-центра медленно вышел Кристиан. Он не заметил чуть не врезавшегося в него велосипедиста: тот разразился проклятиями, но не был услышан.
Кристиан дошел до припаркованной напротив тачки, сел в нее.
Машина не двинулась с места.
- Да, я бы не простила. Не простила бы. Но я, вероятно, просто не знаю, что значит быть любимой… им.
Аньез вернулась к столу, набрала короткий номер.
Уже через две минуты в ее кабинет ворвалась долговязая девица лет двадцати, красивая, с пухлыми губами, короткими каштановыми кудрями, в джинсах, толстовке и кедах. Полная противоположность холеной, изысканной Аньез, она все же чем-то напоминала ее, хотя, скорее, тем, кто знал Аньез в юности.
Аннет

- Здорово, сестричка!
- Слезь.
Девица еще удобнее расположилась на столе, примяв попой кипу бумаг.
- Аннет, дело на миллион. Точнее командировка.
- Опять? Если снова ранчо, я – пас, все кеды в дерьме, в заднице сено. Посылай Жана Люка. И потом я больше с куклами не поеду, меня прямо трясет, когда они нанюхаются и творят х…. Ну, то есть, это… делают глупости. А я потом – разгребай.
- Так, сейчас заткнулась и послушала. Вот список девочек, они уже утверждены, документы почти оформлены, подписи… думаю, будут завтра. Есть еще детали, но вероятность, что поедете – велика.
- Я сказала, не поеду с куклами.
- Поедешь, как миленькая.
- Сказала, не поеду! Нет, нет, нет…
- На Карибы?
- Не… аааа? Да… да ладно? Врешь! Хорошая моя, сестричечка…
- Так слюни свои оставь на потом. Все как обычно, расселяешь, контролируешь, слушаешь, что нужно по проекту. Да? Чтобы мне не пришлось потом…
- Все будет супер, не парься! Подожди, что значит, вероятность? Мне нужна гарантия! Господи, как же я хочу на Карибы!!! А где там?
- Сен-Мартин.
- О! Это же прямо самое оно, да?
- Да, оно.
Пропищал миниатюрный мобильник, а Аннет никогда не отличалась особым тактом:
- «Christian_D@photogod.com - сюда договор, остальное через издательство. Вылет – 2 недели». Это еще что?
Аньез еще раз глянула в окно, место Кристиана на парковке уже занимал салатовый жук. Улыбнулась.
Виват ослиному упрямству!
- А это – твоя гарантия, моя дорогая. Я тебе все вышлю, иди, готовься, собирай девочек. Поставь, сказала!
Аннет подскочила от неожиданности, поставила бокал с недопитым коньяком на место, с видом оскорбленной добродетели поплелась к двери.
- Аннет, подожди… еще одна просьба, не издания… моя. Я знаю, как девочки любят и хотят дружить, спать, жить с фэшн-фотографами, я не моралистка, ты знаешь, лишь бы был порядок.
Аннет неуверенно кивнула, не понимая, к чему клонит сестричка.
- С вами едет Кристиан Дюффорт…
- Блин! Охренеть!!!
- …так, спокойно. Объяви всем пятерым. Если я услышу (от тебя, естественно, соответственно - секи и свою задачу). Что хоть одна из них. Хоть раз. Попыталась. Вдруг. Посмотреть. Постоять рядом вне рабочего времени. Потанцевать. Потрогать. Куснуть. Лизнуть. Лечь рядом. Я не просто вышвырну. Урою. Тебя касается в той же степени. Хотя, на твой счет я спокойна. Ну? Чего стоим?
Если я останусь,
То буду только мешать тебе.
Поэтому я уйду. Но я буду думать о тебе
Каждое мгновение своей жизни.
Я всегда буду любить тебя.
Всегда буду любить тебя.
Тебя, мой дорогой...
Горько-сладкие воспоминания –
Вот всё, что я беру с собой.
Прощай, пожалуйста, не плачь.
Мы оба знаем, что я не та, кто тебе нужен.


Надеюсь, тебе повезёт в жизни.
Надеюсь, у тебя будет
Всё, о чём ты мечтал.
Я желаю тебе радости
И счастья.
Но, самое главное, я желаю тебе любви.
чего меня переклинило так на эту барышню Аньез? а без понятия...)))))))))
пусть, думаю, будет.
спасибо,что домучали

Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A

Оставалось каких-нибудь двадцать минут до взлета.
Он забросил свою сумку на полку, уселся в кресло у окна в полупустом салоне бизнес-класса.
Он страшно не выспался. Вчера до четырех ночи трепался с Этьеном, потом закрыл ноутбук, но заснуть не смог.
Вышел на улицу. Прошел пешком полцентра, добрел до четырнадцатого округа.
Ругая себя за глупые сантименты, в шесть утра позавтракал «у Альфредо».
В студенческой кафешке мало что изменилось. А ведь он не был здесь уже лет восемь.
Он сел в углу, духу не хватило занять их обычный столик.
Заказ принял тот самый официант.
Поседевший и слегка раздобревший за эти годы, он был свидетелем всех их завтраков, обедов и ужинов, тайных свиданий, романтических вечеров, веселых посиделок, утреннего кофе вдвоем.
Больше всего Кристиан любил эти завтраки.
Они приходили сюда часов в шесть, как сейчас.
Не спавшие ни часа, с синяками под глазами, помятые, иногда не успев даже принять душ перед занятиями.
Ни сил, ни потребности говорить не было. Они сидели, привалившись друг к другу, пили кофе, уплетали круассаны. Перекидывались короткими репликами, кидали недоговоренные шутки о чем-то очень своем, целовались.
Для Кристиана это было лучшее время дня.
Каждое такое утро он точно знал, что Джоанна с ним, вот, только руку протянуть.
Что она с ним счастлива и принадлежит только ему.
Что ей хорошо с ним, и только с ним, потому что он самый лучший и он один на свете – для нее.
Не надо было строить сурового и неприступного, не надо было держать Джоанну «в узде». Можно было положить голову ей на колени, позволить этой сумасшедшей кормить себя круассанами и даже слизывать клубничный джем с носа.
У него бывали по-настоящему потрясающие ночи, потом, в другой жизни.
Девушки на миллион, всегда обворожительные, почти всегда веселые и иногда забавные, острота ощущений, разнообразие, изощренные удовольствия.
А вот с утрами как-то не ладилось.
Удобная двуспальная кровать в фешенебельном отеле, изысканный завтрак в постель, утренний душ вдвоем – все это не удерживало его от побега еще до пробуждения дамы.

Ничего из этого не стоило жестких деревянных стульев, дурацкой искусственной зелени по розовым стенам, лимонада ядовитого цвета с трубочкой с бумажным фруктом.
«Апельсиновый сок с сахаром и со льдом...»
Не стоило вынужденного расставания в полвосьмого, чтобы успеть на первую пару, на которой, он, конечно, будет спать до звонка, чтобы потом всем вместе встретиться в холле факультета.
Тогда она снова накинется на своего любимого Кри-Кри, а он будет отпихиваться «Джоанна, перестань! Сейчас не время…»
Потому что «время» еще будет – их лучшее время: ночь вдвоем и полтора часа сонного утреннего счастья за деревянными столиками «у Альфредо».
Официант, конечно, не узнал его.
Только удивленно посмотрел вслед модно и дорого одетому мсье, не похожему ни на студента, ни на преподавателя, который долго пил кофе, выкурил четыре сигареты, и ушел, оставив чаевых в три раза больше стоимости недоеденного завтрака.
И вот снова утро, и ночь снова была бессонной.
Но сейчас он разбит, а не парит в эйфории.
Не блаженно бездумен, а полон сомнений и тяжелых мыслей.
Он знал, что слова Аньез были продиктованы эмоциями.
Но он прекрасно понимал, что они при этом не были лишены смысла.
И потом, даже если Джоанна простила, это совершенно не значит, что она не успела за эти годы перевернуть страницу, начать новую жизнь, стать счастливой - без него.
Как она его встретит? Что скажет? Улыбнется? Обнимет? Обрадуется? Сделает вид? А что, если…
Он чувствовал, что ходит по кругу, что если так пойдет дальше, то к моменту посадки двинется окончательно.
Поэтому план Кристиана был предельно прост: взять тройной виски и отключиться на все одиннадцать часов полета.
Он потянулся к кнопке вызова бортпроводника, когда его руку кто-то перехватил:
- Не поднимайте тревогу, я же уже здесь! – какая-то девица лет двадцати, смазливая и наглая, плюхнулась на соседнее кресло и довольно захихикала.
Кристиан нахмурился.
У него было несколько версий – за что он мог удостоиться внимания мадмуазель. Ни одна из них в данный момент не показалась ему привлекательной.
- Вам что нужно? – буркнул он.
- Вас! Аннет Доси – она протянула лапку, всю в фенечках и с темно-лиловым маникюром, - я агент, сопровождаю девочек, помогаю Вам. По совместительству – сестра Аньез. А Вы – Кристиан Дюффорт.
- Спасибо, я в курсе, - надежда "напиться и забыться" стремительно таяла, - тут вообще-то занято, мадмуазель Доси.
Нахалка взглянула на него укоризненно и как-то снисходительно, как на капризного ребенка.
- Это неправда, тут свободно, я узнавала. Послушайте, Дюффорт, нам с вами бок о бок жить и работать бог знает сколько… не будьте букой.
Кристиан безразлично отвернулся к окну, делая вид, что крайне заинтересован в процессе отгона трапа – через десять минут должны были взлетать.
- Дюффорт… Кристиан! Кристиан, послушайте… черт, с ним каши не сваришь, - Аннет потрясла Кристиана за плечо, - вот что, Дюффорт, вы сидите здесь, только барахло свое приберите. Я за сумкой и приду.
Аннет вернулась через пять минут с сумкой, бутылкой Jameson подмышкой и двумя стаканами.
- Кристиан, теперь дело должно пойти, Вам не кажется?
Кристиан хмуро косился на непрошенную собеседницу.
Сестра Аньез… Слишком непосредственна, чтобы грубо послать и слишком беспардонна, чтобы обрадоваться ее обществу. Но у нее Jameson. Кристиан выжидал.
Аннет удобно расположилась в кресле рядом, кинула сумки – свою и Кристиана на соседнее кресло и занялась бутылкой.
Разлила, протянула Кристиану его бокал.
Внимательно, как-то оценивающе оглядела его с ног до головы, прикусила щеку, как делают люди, силящиеся не рассмеяться в голос.
- Это правда, что ты носил туфли на каблуках, кок а-ля Элвис и рубашки расцветки «пожар в джунглях», когда тебе было двадцать? – попытка сдержаться была провалена, Аннет, не выдержав, закатилась.
Кристиан не удостоил девицу ответом, залпом проглотил содержимое бокала.
Да, Аньез не пощадила его.
Досадней было то, что он все еще не придумал, как избавиться от ее сестрички, а нахалка уже, не моргнув, перешла с ним "на ты".
- Слушай, чувак, расслабься… я же тебя не клею. Я просто, если честно, одурела уже от этих кукол безмозглых еще в зале ожидания! Сил моих нет это слушать! Подумала, с тобой будет веселей… Хотя, похоже, я оптимистка. Эй, але!
Кристиан напряженно молчал. Он вообще слабо понимал, что от него требуется.
Одно было хорошо – тепло виски опустилось в желудок, он физически ощутил, как стали расслабляться мышцы лица.
Впрочем, его назойливой компаньонке было совершенно начхать на его состояние. Она продолжала тараторить.
- …Так что не парься, ты не в моем вкусе. Предпочитаю высоких и красивых брюнетов, - Кристиан метнул на нее убийственный взгляд, Аннет обрадовалась первой живой реакции, даже смягчилась, - прости, насчет красивых я перегнула. Ты неотразим. Но, во-первых, я, правда, тащусь от высоких, а во-вторых… я слишком много о тебе знаю, мсье Дюффорт, а так неинтересно.
- Да неужели…
- О да, порядком... Кри-Кри.
Кристиан от неожиданности поперхнулся, закашлялся, за что тут же получил пару хороших ударов по спине.
- Аньез постаралась?
- Да уж, она дала волю воспоминаниям. Сестричка, как я поняла, так запала на тебя тогда, что, кажется, собрала на тебя полное досье, так что я знаю о тебе больше, чем, ты думаешь, знает Аньез.
Аннет усмехнулась. Когда Аньез рассказывала ей о Кристиане, о той компании, в которую ей предстояло попасть уже через несколько часов…
Аннет обожала воспоминания такого рода, но сестра не отличалась сентиментальностью. Она жила в настоящем, на прошлое тратить время и эмоции было просто не разумно. Так она говорила.
Так вот, когда Аньез стала рассказывать, Аннет вдруг подумала, что эти люди могли бы выгодно отличаться от скучных толстосумов, которые составляли круг общения сестры.
В конце концов, может, десять лет разницы – это не такая уж непреодолимая бездна.
Она даже рискнула надеяться, что компания этих старичков, "Элен и ребят" (блин, что за идиотское название они придумали своей группе!) не слишком испортит ей отдых! То есть работу…
- Знаешь, Кристиан, я даже тебя полюбила!
- Да что ты, - первая волна раздражения начинала проходить, но ему по-прежнему хотелось уже взлететь, плеснуть еще виски. И тишины хотелось, хотя тут он почти отчаялся.
- Да, да! Ты, конечно, тот еще фрик, и тараканов у тебя полно, но ты мне нравишься!
- Польщен.
- Понимаешь, Дюффорт, на дух не переношу друзей Аньез. Пафосные зануды. Бабки, бренды, ни капли фантазии…
- Ну и чем же я отличаюсь, - Кристиан не смог не оценить честную и емкую характеристику профессионального круга – его и Аньез.
- Ничем. Достойная им компания, на первый взгляд. Но, знаешь… Когда я услышала от Аньез, - глаза Аннет вдруг блеснули подлинным восхищением, - слушай, это восторг! Как ты снимал порно на факультете…
- Это еще откуда? Аньез…
- Уж не знаю, то ли Аньез все про тебя выспросила, то ли ты был такой одиозной фигурой, что сплетни о тебе не умолкали… Так вот, я знаю, как ты жег со взрослой теткой, торчал, бил морду официантам, разбил в хлам отцовскую тачку… снялся голым в рекламе, гонял на карте, тусил с Лолой Марсо в ее лучшие годы…
Некоторые моменты собственной биографии заставили Кристиана содрогнуться, но к концу перечисления он осознал, что глухого раздражения больше нет.
Более того, он был вынужден отвернуться к окну, не в силах сдержать самодовольную улыбку. Дожил, кумир молодежи. Ведь было время, черт возьми…
- … тогда я поняла, что не совсем ты пропащий, можно иметь дело.
- Ох, ну спасибо!
Не прошло и часа. Новые знакомцы изнемогали.
- Черт, курить хочется. Всю жвачку сжевала. У тебя нет?
- Не рано тебе?
- А тебе – не поздно? Когда хочется – надо делать. Пойдем в туалет.
- Запалят.
- Не запалят. Иди вперед.

Когда Кристиан и Аннет, размякшие после дозы никотина, помноженной на изрядное количество выпитого, с блаженными улыбками выскользнули из туалета, произошло странное.
Прямо перед ними стояла бортпроводница. Вместо того, чтобы поднять скандал, она многозначительно улыбнулась Кристиану, протянула новую бутылку Аннет, посторонилась, давая пройти.
При этом девушка приняла немыслимую вычурную позу, опершись на сиденье, проводила Кристиана взглядом с поволокой.
- Аннет, - они упали на свои места, - скажи мне, она же видела?
- А… - Аннет была занята своими прямыми обязанностями - разливала.
- Что мы были в сортире, - Кристиан чувствовал, что «плывет», ему было смешно и дико, что эта засранка, похоже, умудрилась его напоить.
- А, это… видела, конечно.
- Ну и… чего она… не сказала ничего? И так еще посмотрела, знаешь… - Кристиан попытался изобразить роковой взгляд, которым его одарила бортпроводница, но его лицо уже жило какой-то собственной жизнью. Получилось плохо.
Аннет подумала, что скоро прокусит щеку насквозь: этот тип, угрюмый и ворчливый, теперь сам развлекал ее.
- По-моему, она от меня без ума… - Кристиан откинулся в кресле, сделал жест, несколько странный, выражавший, очевидно, крайнюю степень самодовольства – двумя руками поправил футболку на груди.
- По-моему, Дюффорт, она без ума от карьеры модели, которую, она думает, ты ей обеспечишь.
- …
- Я представилась твоим менеджером, сказала, что ты «сам Кристиан Дюффорт», сунула ей твою визитку..
- Откуда…
- Я же сказала, убери барахло. Сунула визитку, предложила перезвонить, так как «мсье Дюффорт так потрясен вашими данными, что рассмотрел бы возможность снять Вас на обложку декабрьского приложения Vogue. Тематика – «голая правда о принцессах неба»». Ой, вот только не начинай ворчать снова. Зато мы покурили.

- Слушай, сестричка что-то парила про любовь всей жизни, к которой ты едешь… какая-то такая хрень…
- Ага, хрень… - с лица Кристиана сползла ухмылка, его рассеявшиеся, было, сомнения, снова возвращались, теперь, на пьяную голову в гораздо более трагической форме
- Эй, ты чего? Она тебя не ждет?
- Не знаю, там сложно все… все сложно, моя дорогая Аннет.
- Она замужем, у нее парень?
- Не знаю.
- Ну ты даешь… а чего мрачный такой?
Кристиан отмахнулся, снова отвернулся к окну.
- Ну и как хочешь. А я вот думаю, надо как-то собраться. Женщины любят жестких мужчин. А ты скис.
Он поднял голову. Аннет смотрела на него с таким сочувствием, симпатией, а тон ее был такой уверенный, спокойный, что...
Вдруг он стал рассказывать ей о нем и Джоанне.
Рассказал все.
О том, как шарахался, ворчал, не верил, смущался, рисковал, целовал, изумлялся, волновался, искал, снова не верил, трепетал, был счастлив, гордился, парил, ревновал и снова не верил, просил прощения, сам себе завидовал, восхищался, пренебрегал, изменял, лез в бутылку, паниковал, умолял, ликовал, боготворил… потерял.
- Дюффорт, ты дурак.
- Да, я дурак.
И они снова пили, уже не так истово, задумчиво, смакуя.
Даже Аннет притихла, пыталась понять эту странную историю любви десятилетней давности – ведь им было по двадцать, столько, сколько ей сейчас.
Красивая история без хэппи энда. Или пока вообще - без энда? Аннет пока многое было неясно.
Откровенно говоря, она уже мечтала увидеть эту самую Джоанну.

- Дюффорт, а ты упрямый. Знаешь, вот у меня чутье. Все будет супер. Ты только не кисни. Слушай, а ты когда-нибудь праздновал Рождество на пляже?
- Неа… а ты, я смотрю, счастлива до соплей.
- Знаешь, я вас, тридцатилетних, вообще не понимаю. Вы до ужаса трудные… Есть все, чтобы радоваться жизни – старые друзья, океан, солнце, пляж, девочки… А, ну да, любовь жизни… Дюффорт, у тебя впереди лучшие каникулы в твоей жизни! Чего тебе еще, что ты тухлый такой?
- Вот что ты привязалась? - Кристиан вдруг снова начал злиться, ругая себя за пьяные откровения, - Это у тебя каникулы, а у меня – работа. Хотя и у тебя, но ты, похоже, об этом забыла.
Аннет в изнеможении откинулась на спинку кресла. Невыносимый.
- Слушай, что ты такой ворчливый? Бухтишь не переставая… я пытаюсь растормошить тебя. Не знаю, на кой ты мне сдался…
- Совсем обнаглела…
-… Но я тебя предупреждаю, тухлый и трагический ты никому не нужен. Ни Джоанне, ни друзьям, ни даже работе твоей ненаглядной. Так что продолжаем про счастливое будущее, которое уже наступает.
Кристиан с завистью смотрел на эту балаболку – вот у кого точно все было впереди – и лучшие каникулы, и лучшие годы, и любовь жизни.
- Ну ок, давай, выкладывай, у тебя то, судя по всему, планов - громадье…
- Напросился. Во-первых, займусь дайвингом. Потом – пляжный волейбол, обожаю! Тусить!!! Сен-Мартин – это же центр ночной жизни Карибов, я же ну просто не смогу проигнорировать этот факт! А еще, знаешь... Хочу попробовать секс в океане, и в самолете… у меня такого еще не было. Ну, положим, на дорогу туда я особо не ставила, кхм, а вот обратно… как думаешь? Там же полно туристиков! Можно выбирать прямо на пляже, товар лицом и… Слушай… Дюффорт.
- Мммм? – Кристиан разомлел в кресле, трескотня этой девчонки удивительным образом действовала на него умиротворяюще. Он начал засыпать.
- Обещай мне, что пойдешь со мной тусить.
- Ну, добрый вечер, детка. Зачем я тебе сдался? И потом – работать кто будет?
Аннет доверительно наклонилась к Кристиану и несколько нетрезво заговорщицки улыбнулась:
- Дюффорт! Я тебе говорила, что влюбилась в тебя? Так вот, я в тебя почему-то верю! Нас ожидают охренительные каникулы! – она помолчала, - и все у нас получится, не дрейфь! Не опаздал ты к своей Джоанне. Сентябрь, правда, уже провафлил, а вот к декабрю как раз... Пристегивайся, снижаемся. Кри-Кри.
Не дожидаясь реакции, она заткнула уши наушниками и через минуту уже безбожно врала во все горло какой-то американский поп-треш, намазывая нос солнцезащитным кремом.
В иллюминаторе в ультрамарине Атлантики уже белела антильская гряда.

(реальный Сен-Мартин и реальная Эйр Франс)))))
Перевод – местами авторский)))))))))) кстати, в размер лег превосходно))))))))))
Хэло, тусовщики!
Говорит капитан Ким
Добро пожаловать на борт Venga авиалиний
После взлета мы врубаем динамики
Потому что мы отправляемся на Сен-Мартин!
Не хочу быть агентом всю свою жизнь,
Соберу шмотки и свалю из этого города,
Куплю билет и улечу на Venga авиалиниях.
Унесите меня высоко в небо Сен-Мартина!
Я смотрю в небо и вижу облака,
Смотрю вниз и вижу радугу в воде,
Улечу на Venga авиалиниях,
Унесите меня высоко в небо Сен-Мартина
Вау! Мы валим на Сен-Мартин!
Вау! Снова на остров!
Вау! Мы устроим пати!
Вау! В Атлантическом Океане!
Подальше от этого мегаполиса и дождя,
Это реально круто – снова оказаться дома!
Улечу на Venga авиалиниях
Унесите меня высоко в небо Сен-Мартина!
Спасибо, что выбрали Venga авиалинии
Мы садимся в аэропорте Сен-Мартина
Как Вы видите, небо голубое,
И пляж ждет Вас!
- Спойлер:
- Hello party people!
This is captain Kim speaking
Welcome aboard Venga airways
After takeoff will pump up the sound system
Cause we're going toIbiza!Saint-Martin!
I don't wanna be a bus driver
All my life
I'm gonna pack my bags and leave this town
Grab a flight
Fly away on Venga airways
Fly me highIbizaSaint-Martin sky
I look up at the sky
And i see the clouds
I look down at the ground
And i see the rainbow down the drain
Fly away on Venga airways
Fly me highIbizaSaint-Martin sky
Whoah! We're going toIbiza!Saint-Martin!
Whoah! Back to the island
Whoah! We're gonna have a party
Whoah! In the Mediterranean Sea
Far away from this big town
And the rain
It's really very nice to be
Home again
Fly away on Venga airways
Fly me high,IbizaSaint-Martin sky
Thank you for flying Venga airways
We are now approachingIbizaSaint-Martin airport
As you can see the sky is blue
And the beach is waiting for you
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
к этой части саундтрек слушать очень громко!!!))) - после прочтения)
и читать перевод! и наслаждаться предвкушением
С неба падают мужчины! Аллилуйя!
С неба падают мужчины! Аминь!

Нико аккуратно поставил оба стакана с соком, купленным в соседнем баре, на асфальт, снял сандалии, взял стаканы снова и босиком шагнул на прохладный еще после ночи белый песок.
Элен написала ему под утро – почти ночью – что с шести они с Джоанной на пляже.
«Джоанна всерьез за нас взялась. Уж не знаю, выживем ли, но неотразимыми станем непременно».
Николя усмехнулся. Джо не меняется! Он помнил как она, давно, еще в другой жизни каждое утро истово крутила педали велотренажера в университетском спортзале. Девочкам вечно доставалось от нее. Элен, Кати, потом и Бене, как истинные француженки, к спорту относились довольно прохладно и пытались филонить, лежа на матах.
«Сумасшедшая американка…»
Ею она и осталась для них, банды, любимая, порой невыносимая, самая верная и любящая подруга. А первым ее так назвал Кристиан.
А еще – «дылдой», «толстухой», «ненормальной», «чокнутой», «полоумной», «ударом судьбы» …
Что за балбес… Николя вздохнул.
Они все были такими балбесами тогда. Могли сглупить, обидеть, не знали, не могли понять, что нужно их девочкам.
А вот Джоанна всегда знала, за двоих. Что нужно ей, что нужно ему. Какой бы чокнутой она не была, в отношениях с любимым Кри-Кри рациональным звеном была она. А этот маленький идиот…
Николя чувствовал, что настроение начинало портиться.
Так бывало всегда, когда он думал о них, о том, почему все вышло так глупо.
Джоанна здесь, с Жозе… Союз, который он так до сих пор и не понимал.
Все та же, но что-то неуловимо потеряно, Николя знал, ушло из Джо вместе с Кристианом.
Кристиан – неизвестно где, он даже не знал, живет ли тот до сих пор в Париже. Правда, Элен говорила, он фотограф…
А вот «любимый Кри-Кри» и та самая «сумасшедшая американка» теперь остались только в их воспоминаниях.
Океан был спокоен. Удивительно, учитывая вчерашний ветер.
Золотисто-розовая дорожка от поднимающегося солнца, еще длинные тени от пальм, тихий шорох волны о песок.
До его слуха донесся визг, потом хохот, снова визг.
Он прищурился, где-то далеко от берега слышались всплески и смех. Да, это были они, две его девчонки, по-разному, но такие любимые.
Вот только в том, что он как прежде любит Элен, Николя признался себе относительно недавно.
А местечко для старушки Джо всегда было в его сердце. И когда семь лет назад они провожали ее на самолет до Хьюстона, ему хотелось плакать. А еще - хотелось разобраться с этим заигравшимся кретином.
Тогда, вернувшись, он так и сделал. Только на этот раз было уже совсем поздно.
Николя в задумчивости чертил большим пальцем ноги какие-то знаки на песке, когда шок неожиданности и дрожь прошли по спине.
Черт! Он завопил.
Джоанна, хохоча, вынула мокрые холодные руки из-под его футболки.
- Николя, не делай такое лицо, Элен может подумать, что ты не счастлив встать ни свет, ни заря, за четыре часа до рабочего дня, чтобы увидеть ее…, - Джоанна ойкнула, получив локтем между ребер, - ну то есть нас.
Меланхолия испарилась вместе с сонливостью. Уж что-что, а встряхнуть Джо умела всегда.
- Девочки, сок… Безо льда для тебя, Элен…
- Николя, тебе нужно чаще водить Элен в кафе, ты бы знал, что безо льда в этом пекле даже она уже ничего не пьет. Сам подумай…
Джоанна присела в комичном реверансе, приняв из рук Нико свой стакан, глотнула, сморщившись:
- С сахаром! Он с сахаром, Элен! – в отвращении высунула язык.
- Прости ее, Николя, она тебе очень благодарна за сок, - Элен знала, что Нико на Джоанну обидеться просто не в силах, но так хотелось найти повод утешительно погладить его по руке, - просто у нас жесткая диета вот уже две недели. Ни капли жира, ни грамма сахара. Мы, видишь ли, «совершенно потеряли легкость и упругость», «обросли целлюлитом» а «холестерин нас добьет».
- Про упругость я бы вам сказал, - Николя с трудом отвел взгляд от Элен, вытирающей волосы полотенцем, - Джоанна, ты бы дождалась Рождества, а то все старания – коту под хвост.
Николя шлепнул Джоанну по завернутой в полотенце попе. Ответный тычок в живот последовал незамедлительно.
- Послушай, Николя, если бы тебе хоть раз приходилось влезать добрые полчаса в вечернее платье, на которое ты очень рассчитывал, и все-таки не влезть, или того хуже – порвать молнию…. Ты бы не сотрясал воздух подобными глупостями. А вот о Рождестве и Новом Годе думать уже надо, тут ты прав!

Все трое уже сидели на расстеленном покрывале. Девочки допили сок, и теперь Джоанна пыталась плеваться в Николя шариками из салфетки через трубочку от сока.
- А знаете, я уже почти привыкла не видеть снега на Рождество. У нас в Хьюстоне тоже не бывает снега. Правда, и пальм не наблюдается, - Джоанна улыбнулась, легла на песок, закинув руки за голову, - Наверное, самое настоящее Рождество и Новый Год я отмечала в Париже… Сто тысяч лет тому назад.
Николя и Элен переглянулись… Повисла какая-то спокойная, не обязывающая тишина, каждый задумался о чем-то своем.
Николя взглянул на часы. Прошел час, пора было идти работать, а он еще не сделал главного.
- Так вот, про Рождество, - девочки словно очнулись, одновременно повернулись в его сторону, - у Жозе появилась идея.
- О Боже…
- О нет.
- Я знаю, - Джоанна села, стряхнув песок с рук, - наш Казанова как всегда оригинален. «У нас есть традиция: каждый год, двадцать третьего декабря мы с друзьями ходим в клуб». Девочки, текила, разборки с Бене. Утешения в постели одной из прекрасных туристочек. На утро – вещи за порогом, месяц бомжевания у тебя в хижине… прости, Нико, я ничего не имела в виду, у тебя прекрасный шалаш. То есть дом…
Тут Джоанна заметила, что Николя как будто разволновался, подавал знаки Элен, шепнул ей что-то.
- Николя, послушай. Если ты этим оглушающим шепотом пытаешься спросить у Элен, что у нас с Жозе – я тебе отвечаю: уже ничего. Держу пари, что к Рождеству они снова сойдутся с Бене. Правда, ровно до Рождественского утра. Но это уже карма.
- Джоанна, я не знал… Сочувствия…
- … не нужны. Я в норме. Это была еще одна грань дружбы. И он любит Бене, каким бы потаскуном он ни был. И я ее люблю.
- Понял, закрыли тему. Но ты ошиблась. Идея Жозе, нова, во всяком случае, в теории. Скатиться к проверенной схеме ему ничего не помешает, но бог с ним. Мы хотим арендовать «Тайны любви», знаешь, мини-отельчик, сразу за бухтой…
- Ну?
- Ну вот. Там бассейн, бар, диджейский пульт… пригласим только своих. Тряхнем, у кого чем есть.
Удивленные по началу девчонки одобрительно кивнули, Джоанна даже изобразила пару дискотечных движений.

- Элен. Если у тебя есть время до смены, через час я здесь, и едем заключать договор. Ты составишь компанию? - Николя посмотрел на нее с надеждой, быстро сменившейся радостной уверенностью: Элен кивнула, - Джоанна, ты с нами?
- Что же я идиотка совсем? В смысле… - она покосилась на грозно нахмурившуюся подругу, - у меня дела, заботы… Платье! Да, платье! Ведь во что мне влезать на Рождество – я так еще и не придумала! Ну и поработать не мешает…
Джоанна как-то чересчур мило и заливисто рассмеялась, непринужденно обмахиваясь шляпой.
Николя скривил рожу, нечто вроде: «Нет, ты подумай, само очарование… так бы и треснул…». Этой сводне не терпелось торжественно соединить их с Элен руки, роняя слезу умиления…
А между тем, ему казалось естественным, что их отношения воскресали постепенно, будто и в самом деле были новыми. И он понимал, что его нежную, спокойную Элен это тоже вполне устраивает. Тут нельзя было гнать волну, стремительное, страстное воссоединение казалось неуместным, могло напугать, испортить.
Элен - не Джоанна, в конце концов! Да и у той страсти постепенно улеглись.
Вообще, эта появившаяся размеренность жизни, отношений в банде, если не считать Жозе, успокаивала. И совсем чуть-чуть печалила.
Они уже не те, что в студенческие времена. Ну что ж – такова жизнь.
Николя уже полчаса как попрощался и укатил по делам, но утро было до того прохладное, тихое и какое-то прозрачное, что уходить с пляжа совершенно не хотелось.
Они снова блаженно растянулись на песке.
- А знаешь, Элен, я снова встала на доску (виндсерфингом она занимается – прим. авт.). Оливье говорит, что скоро можно будет сдать на инструктора.
Элен в восхищении обернулась на подругу.
- Так это же здорово, Джоанна! Когда ты приехала на остров, ты же бредила этим! Я так рада, что ты снова на доске!
- Знаешь, это ведь благодаря тебе! Ты мне второе дыхание прямо открыла, я ведь чуть не уехала… Элен, у меня сейчас такое чувство, что все налаживается. Тоска эта прошла дурацкая, и о ерунде не думаю больше. А главное, Элен! Вы с Нико скоро…
- Джоанна, притормози. Мы с Николя – такие же друзья, как и вы. Ну, разве что по заднице он меня не шлепает, - Элен поджала губы в притворной зависти.
- Вот! Конечно, не шлепает, не смеет. Ты же его цветочек, детка, киска… А, не! – в глазах Джоанны сверкнул нехороший огонек, - «…любимая тигрица», как там… «чудовище в обличье красоты! Хотят мои дрожащие персты…»
- «В твою густую гриву погрузиться». Джоанна, ты подслушивала? Ты совсем сдурела? Где ты сидела?
Джоанна насупилась и даже отвернулась, хотя Элен ясно видела, что сделано это только для того, чтобы скрыть излишний восторг.
- Я не виновата, что он голосил на всю улицу, как потерпевший Ромео…
- Ну да, как перебравший Ромео.
- А ведь осилил Бодлера, не прошло и восьми лет, а, Элен? Дорос таки до эротики.
- Ну что ты хочешь – лингвист!
Подруги, не в силах больше продолжать разговор, закатились в полуистерическом хохоте.
- Не могу больше, - Джоанна сидела на песке красная, растрепанная, силясь успокоиться, - Да, кто-то прогрессирует. А вот Жозе – хоть бы что…
- Джоанна, ты все еще переживаешь?
- Что ты, Элен, когда он захотел снова попытаться вернуться к Бене, все как будто на свои места встало. Так для всех лучше, пожалуй. Вот только это же благое намерение - до первого загула… ставлю на Рождество.
Они немного перемыли косточки Жозе – радость сплетниц, он неизменно давал все новые поводы для обсуждения.
Последнее, что было известно об этом неугомонном – две недели назад он встретил на острове своего земляка, аргентинца Факу с командой единомышленников, который прилетел сюда в надежде наладить клубный бизнес. Факу решил продвигать латино-стайл среди туристов Сен-Мартина, привез с собой кучу музыки, техники и готовился открывать свой клуб.
Теперь они с Жозе пропадали ночами по окрестным барам и дискотекам, проводя маркетинговые исследования, которые, в воплощении двух аргентинцев сводились к безбожному склеиванию всего, что движется.
- Нда… Горячий аргентинский темперамент расцвел буйным цветом, - Элен потянулась, перевернулась на живот.
- Да уж, могли ли мы подумать, что все это время он себя сдерживал. Во всяком случае, он не изменяет себе. И это, знаешь, действует на меня терапевтически. Я смотрю на него и думаю – наверное, мы еще не совсем отжившие…
- Знаешь, Джо… а ведь ты тоже не так сильно изменилась… или как бы это сказать… снова наша Джоанна.
- Ох, я знаю, о чем ты. И я сама рада этому, так как-то привычней. И все же… Джоанна образца начала девяностых не вынесла бы этой скуки…
- …На этом гребаном острове…
- Да, на этом гребаном острове. Вокруг нее все должно было ходить ходуном, взрываться, лететь в тартарары, искрить фейерверком… Но ты же понимаешь, всему свое время. И потом… должен быть второй такой же генератор энергии и ее же заземлитель. Ну, ты знаешь… А таких больше не делают.
Джоанна улыбнулась, поднялась, подумывая предпринять очередной заплыв. Критически оглядела себя. Загар идеален, а вот за сахар в соке Нико еще свое получит.
- А в «Тайнах любви» скучать одной не хотелось бы… – Джоанна разбежалась и уже через пару секунд, разбрасывая брызги, нырнула в теплую глубину.

Элен нежилась в нежарких лучах солнца. Как аборигены, они уже давно не загорали специально, тем более в дневное время.
Она думала над словами Джоанны о генераторе и заземлителе.
Месяц назад ей показалось, что Этьен писал ей ахинею не просто так.
Ей казалось, что она поняла: прилетит Кристиан.
Что, может быть, ее подруга получит лучший из возможных подарков в это Рождество. Какое счастье, что ей хватило ума не поделиться своими соображениями с Джо! Определенно, надо душить в себе эту оголтелую романтическую барышню.
Элен приподняла темные очки, огляделась в поисках подруги.
То, что она увидела, было восхитительно в своей банальности.
Джоанна давно была на берегу, уже успела зацепиться языком с какими-то ранними туристами и теперь вела к ней знакомиться высокого раскачанного блондина лет двадцати семи.
- Познакомьтесь, это Элен. А это Жан-Люк, он практикует джоггинг здесь, на пляже, каждое утро. Уже целую неделю! Посмотри, как он сложен, Элен! Особенное внимание – вот на эти кубики. Как мы могли не заметить его раньше?
Элен перевела взгляд со смущенно улыбающегося Жана-Люка на Джоанну. На языке вертелась фраза, от которой Джоанна расхохоталась, а у нее самой появилось стойкое ощущение дежавю.
- Напор Джоанны Вас смутил? Не обращайте внимания, мсье, она всегда такая…
Они мило болтали втроем, когда в небе вдруг стал нарастать гул. Жан-Люк, не в пример аборигенкам, с непривычки оглянулся.
Совсем над водой, отбрасывая огромную тень, лайнер Air France, набитый туристами, снижался над островом.
Жан-Люк заворожено наблюдал за заходящим на посадку боингом, когда Джоанна наклонилась к уху подруги:
- А сколько их там таких, на борту? Знаешь, у меня предчувствие, Элен. Будет нескучно.
Влажность повышается,
Данные барометра указывают на снижение давления.
Сообщается, что Всем нужно выйти на улицу,
Так как сегодня вечером,
Около пол-одиннадцатого,
Впервые за всю историю
С неба начнут падать мужчины.
С неба падают мужчины! Аллилуйя!
С неба падают мужчины! Аминь!
Благослови, Господи, матушку-природу.
Она ведь тоже одинокая женщина.
Она разобралась там, на небе,
И сделала то, что должна была.
Она приказала своим ангелам
Перетряхнуть всё небо,
Чтобы каждая женщина
Смогла найти своего идеального парня.
Я чувствую, ураган приближается,
Сейчас начнётся!
Слышишь гром?
Только не теряй голову!
Сорви крышу и жди в постели!

PS есть небольшие нестыковки с первой частью, правильно - тут
и еще, все же прошло 7-8 лет, а не больше 10
как-то так
и читать перевод! и наслаждаться предвкушением

С неба падают мужчины! Аллилуйя!
С неба падают мужчины! Аминь!

Нико аккуратно поставил оба стакана с соком, купленным в соседнем баре, на асфальт, снял сандалии, взял стаканы снова и босиком шагнул на прохладный еще после ночи белый песок.
Элен написала ему под утро – почти ночью – что с шести они с Джоанной на пляже.
«Джоанна всерьез за нас взялась. Уж не знаю, выживем ли, но неотразимыми станем непременно».
Николя усмехнулся. Джо не меняется! Он помнил как она, давно, еще в другой жизни каждое утро истово крутила педали велотренажера в университетском спортзале. Девочкам вечно доставалось от нее. Элен, Кати, потом и Бене, как истинные француженки, к спорту относились довольно прохладно и пытались филонить, лежа на матах.
«Сумасшедшая американка…»
Ею она и осталась для них, банды, любимая, порой невыносимая, самая верная и любящая подруга. А первым ее так назвал Кристиан.
А еще – «дылдой», «толстухой», «ненормальной», «чокнутой», «полоумной», «ударом судьбы» …
Что за балбес… Николя вздохнул.
Они все были такими балбесами тогда. Могли сглупить, обидеть, не знали, не могли понять, что нужно их девочкам.
А вот Джоанна всегда знала, за двоих. Что нужно ей, что нужно ему. Какой бы чокнутой она не была, в отношениях с любимым Кри-Кри рациональным звеном была она. А этот маленький идиот…
Николя чувствовал, что настроение начинало портиться.
Так бывало всегда, когда он думал о них, о том, почему все вышло так глупо.
Джоанна здесь, с Жозе… Союз, который он так до сих пор и не понимал.
Все та же, но что-то неуловимо потеряно, Николя знал, ушло из Джо вместе с Кристианом.
Кристиан – неизвестно где, он даже не знал, живет ли тот до сих пор в Париже. Правда, Элен говорила, он фотограф…
А вот «любимый Кри-Кри» и та самая «сумасшедшая американка» теперь остались только в их воспоминаниях.
Океан был спокоен. Удивительно, учитывая вчерашний ветер.
Золотисто-розовая дорожка от поднимающегося солнца, еще длинные тени от пальм, тихий шорох волны о песок.
До его слуха донесся визг, потом хохот, снова визг.
Он прищурился, где-то далеко от берега слышались всплески и смех. Да, это были они, две его девчонки, по-разному, но такие любимые.
Вот только в том, что он как прежде любит Элен, Николя признался себе относительно недавно.
А местечко для старушки Джо всегда было в его сердце. И когда семь лет назад они провожали ее на самолет до Хьюстона, ему хотелось плакать. А еще - хотелось разобраться с этим заигравшимся кретином.
Тогда, вернувшись, он так и сделал. Только на этот раз было уже совсем поздно.
Николя в задумчивости чертил большим пальцем ноги какие-то знаки на песке, когда шок неожиданности и дрожь прошли по спине.
Черт! Он завопил.
Джоанна, хохоча, вынула мокрые холодные руки из-под его футболки.
- Николя, не делай такое лицо, Элен может подумать, что ты не счастлив встать ни свет, ни заря, за четыре часа до рабочего дня, чтобы увидеть ее…, - Джоанна ойкнула, получив локтем между ребер, - ну то есть нас.
Меланхолия испарилась вместе с сонливостью. Уж что-что, а встряхнуть Джо умела всегда.
- Девочки, сок… Безо льда для тебя, Элен…
- Николя, тебе нужно чаще водить Элен в кафе, ты бы знал, что безо льда в этом пекле даже она уже ничего не пьет. Сам подумай…
Джоанна присела в комичном реверансе, приняв из рук Нико свой стакан, глотнула, сморщившись:
- С сахаром! Он с сахаром, Элен! – в отвращении высунула язык.
- Прости ее, Николя, она тебе очень благодарна за сок, - Элен знала, что Нико на Джоанну обидеться просто не в силах, но так хотелось найти повод утешительно погладить его по руке, - просто у нас жесткая диета вот уже две недели. Ни капли жира, ни грамма сахара. Мы, видишь ли, «совершенно потеряли легкость и упругость», «обросли целлюлитом» а «холестерин нас добьет».
- Про упругость я бы вам сказал, - Николя с трудом отвел взгляд от Элен, вытирающей волосы полотенцем, - Джоанна, ты бы дождалась Рождества, а то все старания – коту под хвост.
Николя шлепнул Джоанну по завернутой в полотенце попе. Ответный тычок в живот последовал незамедлительно.
- Послушай, Николя, если бы тебе хоть раз приходилось влезать добрые полчаса в вечернее платье, на которое ты очень рассчитывал, и все-таки не влезть, или того хуже – порвать молнию…. Ты бы не сотрясал воздух подобными глупостями. А вот о Рождестве и Новом Годе думать уже надо, тут ты прав!

Все трое уже сидели на расстеленном покрывале. Девочки допили сок, и теперь Джоанна пыталась плеваться в Николя шариками из салфетки через трубочку от сока.
- А знаете, я уже почти привыкла не видеть снега на Рождество. У нас в Хьюстоне тоже не бывает снега. Правда, и пальм не наблюдается, - Джоанна улыбнулась, легла на песок, закинув руки за голову, - Наверное, самое настоящее Рождество и Новый Год я отмечала в Париже… Сто тысяч лет тому назад.
Николя и Элен переглянулись… Повисла какая-то спокойная, не обязывающая тишина, каждый задумался о чем-то своем.
Николя взглянул на часы. Прошел час, пора было идти работать, а он еще не сделал главного.
- Так вот, про Рождество, - девочки словно очнулись, одновременно повернулись в его сторону, - у Жозе появилась идея.
- О Боже…
- О нет.
- Я знаю, - Джоанна села, стряхнув песок с рук, - наш Казанова как всегда оригинален. «У нас есть традиция: каждый год, двадцать третьего декабря мы с друзьями ходим в клуб». Девочки, текила, разборки с Бене. Утешения в постели одной из прекрасных туристочек. На утро – вещи за порогом, месяц бомжевания у тебя в хижине… прости, Нико, я ничего не имела в виду, у тебя прекрасный шалаш. То есть дом…
Тут Джоанна заметила, что Николя как будто разволновался, подавал знаки Элен, шепнул ей что-то.
- Николя, послушай. Если ты этим оглушающим шепотом пытаешься спросить у Элен, что у нас с Жозе – я тебе отвечаю: уже ничего. Держу пари, что к Рождеству они снова сойдутся с Бене. Правда, ровно до Рождественского утра. Но это уже карма.
- Джоанна, я не знал… Сочувствия…
- … не нужны. Я в норме. Это была еще одна грань дружбы. И он любит Бене, каким бы потаскуном он ни был. И я ее люблю.
- Понял, закрыли тему. Но ты ошиблась. Идея Жозе, нова, во всяком случае, в теории. Скатиться к проверенной схеме ему ничего не помешает, но бог с ним. Мы хотим арендовать «Тайны любви», знаешь, мини-отельчик, сразу за бухтой…
- Ну?
- Ну вот. Там бассейн, бар, диджейский пульт… пригласим только своих. Тряхнем, у кого чем есть.
Удивленные по началу девчонки одобрительно кивнули, Джоанна даже изобразила пару дискотечных движений.

- Элен. Если у тебя есть время до смены, через час я здесь, и едем заключать договор. Ты составишь компанию? - Николя посмотрел на нее с надеждой, быстро сменившейся радостной уверенностью: Элен кивнула, - Джоанна, ты с нами?
- Что же я идиотка совсем? В смысле… - она покосилась на грозно нахмурившуюся подругу, - у меня дела, заботы… Платье! Да, платье! Ведь во что мне влезать на Рождество – я так еще и не придумала! Ну и поработать не мешает…
Джоанна как-то чересчур мило и заливисто рассмеялась, непринужденно обмахиваясь шляпой.
Николя скривил рожу, нечто вроде: «Нет, ты подумай, само очарование… так бы и треснул…». Этой сводне не терпелось торжественно соединить их с Элен руки, роняя слезу умиления…
А между тем, ему казалось естественным, что их отношения воскресали постепенно, будто и в самом деле были новыми. И он понимал, что его нежную, спокойную Элен это тоже вполне устраивает. Тут нельзя было гнать волну, стремительное, страстное воссоединение казалось неуместным, могло напугать, испортить.
Элен - не Джоанна, в конце концов! Да и у той страсти постепенно улеглись.
Вообще, эта появившаяся размеренность жизни, отношений в банде, если не считать Жозе, успокаивала. И совсем чуть-чуть печалила.
Они уже не те, что в студенческие времена. Ну что ж – такова жизнь.
Влажность повышается,
Данные барометра указывают на снижение давления.
Сообщается, что всем нужно выйти на улицу,
Так как сегодня вечером,
Около пол-одиннадцатого,
Впервые за всю историю
С неба начнут падать мужчины!
Данные барометра указывают на снижение давления.
Сообщается, что всем нужно выйти на улицу,
Так как сегодня вечером,
Около пол-одиннадцатого,
Впервые за всю историю
С неба начнут падать мужчины!
Николя уже полчаса как попрощался и укатил по делам, но утро было до того прохладное, тихое и какое-то прозрачное, что уходить с пляжа совершенно не хотелось.
Они снова блаженно растянулись на песке.
- А знаешь, Элен, я снова встала на доску (виндсерфингом она занимается – прим. авт.). Оливье говорит, что скоро можно будет сдать на инструктора.
Элен в восхищении обернулась на подругу.
- Так это же здорово, Джоанна! Когда ты приехала на остров, ты же бредила этим! Я так рада, что ты снова на доске!
- Знаешь, это ведь благодаря тебе! Ты мне второе дыхание прямо открыла, я ведь чуть не уехала… Элен, у меня сейчас такое чувство, что все налаживается. Тоска эта прошла дурацкая, и о ерунде не думаю больше. А главное, Элен! Вы с Нико скоро…
- Джоанна, притормози. Мы с Николя – такие же друзья, как и вы. Ну, разве что по заднице он меня не шлепает, - Элен поджала губы в притворной зависти.
- Вот! Конечно, не шлепает, не смеет. Ты же его цветочек, детка, киска… А, не! – в глазах Джоанны сверкнул нехороший огонек, - «…любимая тигрица», как там… «чудовище в обличье красоты! Хотят мои дрожащие персты…»
- «В твою густую гриву погрузиться». Джоанна, ты подслушивала? Ты совсем сдурела? Где ты сидела?
Джоанна насупилась и даже отвернулась, хотя Элен ясно видела, что сделано это только для того, чтобы скрыть излишний восторг.
- Я не виновата, что он голосил на всю улицу, как потерпевший Ромео…
- Ну да, как перебравший Ромео.
- А ведь осилил Бодлера, не прошло и восьми лет, а, Элен? Дорос таки до эротики.
- Ну что ты хочешь – лингвист!
Подруги, не в силах больше продолжать разговор, закатились в полуистерическом хохоте.
- Не могу больше, - Джоанна сидела на песке красная, растрепанная, силясь успокоиться, - Да, кто-то прогрессирует. А вот Жозе – хоть бы что…
- Джоанна, ты все еще переживаешь?
- Что ты, Элен, когда он захотел снова попытаться вернуться к Бене, все как будто на свои места встало. Так для всех лучше, пожалуй. Вот только это же благое намерение - до первого загула… ставлю на Рождество.
Они немного перемыли косточки Жозе – радость сплетниц, он неизменно давал все новые поводы для обсуждения.
Последнее, что было известно об этом неугомонном – две недели назад он встретил на острове своего земляка, аргентинца Факу с командой единомышленников, который прилетел сюда в надежде наладить клубный бизнес. Факу решил продвигать латино-стайл среди туристов Сен-Мартина, привез с собой кучу музыки, техники и готовился открывать свой клуб.
Теперь они с Жозе пропадали ночами по окрестным барам и дискотекам, проводя маркетинговые исследования, которые, в воплощении двух аргентинцев сводились к безбожному склеиванию всего, что движется.
- Нда… Горячий аргентинский темперамент расцвел буйным цветом, - Элен потянулась, перевернулась на живот.
- Да уж, могли ли мы подумать, что все это время он себя сдерживал. Во всяком случае, он не изменяет себе. И это, знаешь, действует на меня терапевтически. Я смотрю на него и думаю – наверное, мы еще не совсем отжившие…
- Знаешь, Джо… а ведь ты тоже не так сильно изменилась… или как бы это сказать… снова наша Джоанна.
- Ох, я знаю, о чем ты. И я сама рада этому, так как-то привычней. И все же… Джоанна образца начала девяностых не вынесла бы этой скуки…
- …На этом гребаном острове…
- Да, на этом гребаном острове. Вокруг нее все должно было ходить ходуном, взрываться, лететь в тартарары, искрить фейерверком… Но ты же понимаешь, всему свое время. И потом… должен быть второй такой же генератор энергии и ее же заземлитель. Ну, ты знаешь… А таких больше не делают.
Джоанна улыбнулась, поднялась, подумывая предпринять очередной заплыв. Критически оглядела себя. Загар идеален, а вот за сахар в соке Нико еще свое получит.
- А в «Тайнах любви» скучать одной не хотелось бы… – Джоанна разбежалась и уже через пару секунд, разбрасывая брызги, нырнула в теплую глубину.

Элен нежилась в нежарких лучах солнца. Как аборигены, они уже давно не загорали специально, тем более в дневное время.
Она думала над словами Джоанны о генераторе и заземлителе.
Месяц назад ей показалось, что Этьен писал ей ахинею не просто так.
Ей казалось, что она поняла: прилетит Кристиан.
Что, может быть, ее подруга получит лучший из возможных подарков в это Рождество. Какое счастье, что ей хватило ума не поделиться своими соображениями с Джо! Определенно, надо душить в себе эту оголтелую романтическую барышню.
Элен приподняла темные очки, огляделась в поисках подруги.
То, что она увидела, было восхитительно в своей банальности.
Джоанна давно была на берегу, уже успела зацепиться языком с какими-то ранними туристами и теперь вела к ней знакомиться высокого раскачанного блондина лет двадцати семи.
- Познакомьтесь, это Элен. А это Жан-Люк, он практикует джоггинг здесь, на пляже, каждое утро. Уже целую неделю! Посмотри, как он сложен, Элен! Особенное внимание – вот на эти кубики. Как мы могли не заметить его раньше?
Элен перевела взгляд со смущенно улыбающегося Жана-Люка на Джоанну. На языке вертелась фраза, от которой Джоанна расхохоталась, а у нее самой появилось стойкое ощущение дежавю.
- Напор Джоанны Вас смутил? Не обращайте внимания, мсье, она всегда такая…
Они мило болтали втроем, когда в небе вдруг стал нарастать гул. Жан-Люк, не в пример аборигенкам, с непривычки оглянулся.
Совсем над водой, отбрасывая огромную тень, лайнер Air France, набитый туристами, снижался над островом.
Жан-Люк заворожено наблюдал за заходящим на посадку боингом, когда Джоанна наклонилась к уху подруги:
- А сколько их там таких, на борту? Знаешь, у меня предчувствие, Элен. Будет нескучно.
Влажность повышается,
Данные барометра указывают на снижение давления.
Сообщается, что Всем нужно выйти на улицу,
Так как сегодня вечером,
Около пол-одиннадцатого,
Впервые за всю историю
С неба начнут падать мужчины.
С неба падают мужчины! Аллилуйя!
С неба падают мужчины! Аминь!
Благослови, Господи, матушку-природу.
Она ведь тоже одинокая женщина.
Она разобралась там, на небе,
И сделала то, что должна была.
Она приказала своим ангелам
Перетряхнуть всё небо,
Чтобы каждая женщина
Смогла найти своего идеального парня.
Я чувствую, ураган приближается,
Сейчас начнётся!
Слышишь гром?
Только не теряй голову!
Сорви крышу и жди в постели!

PS есть небольшие нестыковки с первой частью, правильно - тут
и еще, все же прошло 7-8 лет, а не больше 10
как-то так
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
через полчаса будет часть Джоанны. Больше, чем эта)
Боже, как она звучит, если знаешь перевод и примеряешь к нашим...
Привет, это снова я,
Привет, как твои дела?
Время показалось мне слишком долгим,
Далеко от дома я думал о тебе.
Я слишком много путешествовал,
И я так устал,
Сделай мне чашку вкусного кофе,
У меня история для тебя.
Жил-был однажды кто-то,
Кто-то кого ты знаешь хорошо,
Он отправился очень далеко,
Он потерялся, он вернулся.
Ты знаешь, я сильно изменился
У меня появились идеи
О тебе, обо мне, о нас,
Сумасшедшие идеи, но я сошел с ума.
Тебе больше нечего мне сказать,
Я не больше, чем воспоминание,
Возможно, не слишком плохое.
Никогда больше я не скажу тебе:
Привет, это снова я,
Привет, как твои дела?
Время показалось мне слишком долгим,
Далеко от дома я думал о тебе...
Joe Dassin - Salut (1976)
Загружено Leroidukitch. - Смотри больше видео клипов в HD качестве!
Он вышел из агентства Лали и Джоанны, спустился пешком по леснице, направился к пляжу. В руке была визитка с адресом яхт-клуба Николя.
При желании он мог встретиться с друзьями юности уже через пятнадцать минут.
Он решил пройтись.
Сердце выравняло ритм, перестало стучать так бешено, еще когда они втроем сели выпить шампанского, когда ушел Жан-Люк.
В Париже, пока идея поездки на остров формировалась в его голове, он то в деталях представлял себе, как все будет, то запрещал себе думать об этом совсем.
Но такого он не предположил ни в одной из вариаций.
Подходя к агентству, он заметил огромный джип с открытым верхом, небрежно припаркованный у входа. Такой огромный, громоздкий он вряд ли мог принадлежать Джоанне, еще менее вероятно – был Лали.
Кристиан замедлил шаг, перевел дыхание. Сквозь полузакрытые жалюзи он видел, что в офисе гости, кто-то сидел в кресле для гостей. Этот кто-то был парнем.
Больше ничего понять было невозможно. Кристиан решил не предполагать и просто войти.
Он увидел ее сразу, рыжая копна волос – теперь она рыжая…
Джоанна подняла голову на звук его голоса, который он сам услышал как сквозь вату.
«Oh, my God…»
Как он ненавидел раньше, когда она говорила на этом своем английском.
Для него это значило тогда, что она не вся понятна ему, что ее слова, мысли могут ускользнуть от него или быть скрыты специально.
Что не вся она доступна ему, принадлежит ему.
И вот теперь эта короткая фраза, концентрированная искренняя радость, шедшая мимо сознания, которое бы перевло на французский, сразу откуда-то изнутри.
И ее синие глаза, засветившиеся узнаванием.
И ее недоверчивая улыбка, а потом звонкий хохот…
Ее тело, кожа, до которой можно было дотронуться, стиснуть, прижать… этот знакомый запах, запах ее тепла. Почувствовав его, он понял – этот запах, аромат ее волос, кожи был с ним все эти годы, где-то на подкорке – так быстро он его вспомнил.
В тот момент ему показалось, что все сложилось как в сказке, лучше, чем самый оптимистичный из его сценариев.
знакомьтесь, Жан-Люк

А дальше все стало рушиться, осыпаться, картинка идеальной встречи скукожилась во что-то малопонятное.
Как только Джоанна отстранилась, с кресла встал какой-то верзила лет двадцати пяти и учтиво, но несколько сухо кивнул Кристиану.
Жан-чертов-Люк – это еще кто?
Он так и не понял, но парень вел себя спокойно, держался свободно, по-свойски чмокнул Джоанну на прощание.
Кристиан понимал головой, что кто бы этот амбал не был Джоанне, он, Кристиан – последний, кто имеет право на вспышки ревности. Он осознал это и моментально почувствовал приступ такой жгучей ревности, каких с ним не случалось… давно.
Потом было шампанское за встречу, милый разговор ни о чем, Джоанна была мила, Лали была исключительно мила с ним. Он рассказал о своей жизни в двух словах, о работе, которая ждала на острове, о том, что развелся.
Подготовив себя заранее, выдохнув, он со всей возможной непринужденностью задал вопрос – самый важный.
«Она встречалась с Жозе!» – встряла Лали.
«Мы снова вместе, Лали, мы помирились»
Кристиана прошиб холодный пот. Это было жестоко.
Он смог сказать что-то вроде «такова жизнь» или еще какую-то банальщину, даже, наверное, улыбнулся.
По большому счету, о чем говорили дальше он помнил плохо.
Помнил, что Лали говорила что-то о «мега-вечеринке» в честь его прибытия.
Помнил, как Джоанна дала ему визитку с адресом Николя, как он поцеловал обеих, вышел за дверь.
Да, он предполагал, что его Джоанна, по-настоящему самая красивая, яркая девочка банды, универа, Парижа, и далее… может быть не одна. Хотя думать об этом не хотелось.
То, что место рядом с ней занял Жозе, Великий Жозе… это значило следующее.
Они все уже не те, что были раньше.
И это его «как раньше» теперь не возможно.
Жозе не тот, раз Джоанна смогла воспринять его всерьез, завязать с ним отношения.
Джоанна – совсем не та, что с ума сходила от любимого Кри-Кри, а значит, шансов воскреснуть этому персонажу – ноль.
А еще это значило, что его вычеркнули.
Вычеркнули совсем.
И теперь никакая живая память о нем не могла воспрепятствовать роману Джоанны и Жозе, как будто его не было никогда, как будто он умер восемь лет назад, и время траура давно прошло.

Кристиан спустился к дороге, отделяющей жилой район от пляжа, когда мимо него, чуть не сбив с ног, промчался какой-то парень на мопеде.
Затормозил. Сдал назад.
- Здорово, Кри-Кри! Смотри, что у меня есть, - парень снял шлем.
Ну конечно, чертова Доси-младшая, именно сейчас, только этой занозы не хватало.
- Представляешь, заплатила один раз и все, теперь он мой хоть до февраля! А ты чем был занят? Что, ходил?
Аннет прищурилась, разглядывая Кристиана.
- Эй, чувак, с лицом что? Послала? – добавила она тихо.
Тактичность не была среди ее сильных сторон, но когда беда сваливалась на кого-то из близких, ей было больно. А этот ворчливый помятый пижон стал ей близким.
Черт знает, когда успел.
Кристиан по-прежнему молчал, тогда она взяла его руку, потрясла, будто пытаясь разбудить.
Тихо окликнула:
- Эй! Садись! И держись крепко – я тут еще не все ямы выучила.
Спустя десять минут они сидели под зонтиками в каком-то пляжном баре. На столике – переполненная пепельница, Перье для него, Кола для нее.
- Дюффорт, я могу тебе сказать мягко, а могу – как на самом деле. Тебе как?
Кристиан молчал, механически тыкая трубочкой в дольку лимона в пустом стакане.
- Хорошо, начну с щадящего варианта. Кристиан, дорогой. Сегодня сбылась твоя мечта. Ты увидел свою Джоанну. И она была тебе рада. И она не растолстела и даже стала краше прежнего. Да, ты узнал, что она встречается с твоим другом. Но у нее нет троих детей от него, она даже не его счастливая супруга. И она была тебе жутко рада, судя по тому, что ты рассказал. Я думаю, все не так уж плохо.
- Думаешь? – Кристиан задал этот вопрос, отвернувшись куда-то в сторону океана, совершенно не глядя на Аннет.
- Думаю. А еще я думаю, что ты заслужил жесткий вариант, и нечего с тобой сюсюкать! Слушай сюда, Дюффорт. Я знала, что у тебя паршивый характер, это видно сразу. Но что ты не мужик – даже я не догадалась! Честно говоря, я бы на месте Джоанны сделала вид, что не узнала тебя! А она бросилась тебе на шею, после восьми лет, после того, после всех косяков, бл*дства твоего и скотства! Чего тебе еще? Мало? Тогда вали давай в свой унылый Париж, там тебе и место! А Жозе с Джоанной встретят Новый год здесь, на Острове Любви, занимаясь бешеным сексом на пляже, на яхте, в каком-нибудь гребаном гроте или на барной стойке! А скорее всего – везде! Твоя Джоанна и твой друг Жозе!
- Пошла ты!
Аннет замерла, переводя дух, с довольной полуулыбкой внимательно смотрела на Кристиана.
Резко развернувшийся к нахалке с первых слов ее монолога, он теперь тоже тяжело дышал.
Глаза его были почти черные, все еще злые. Но выражение лица смягчалось, он не хотел ей хамить.
- Чувствуешь? Есть? Вот и не теряй этого! Не теряй, пока не убедишься, что заниматься бешеным сексом со своей Джоанной на пляже, на яхте, в гребаном гроте и на барной стойке будешь ты.
Боже, как она звучит, если знаешь перевод и примеряешь к нашим...
Привет, это снова я,
Привет, как твои дела?
Время показалось мне слишком долгим,
Далеко от дома я думал о тебе.
Я слишком много путешествовал,
И я так устал,
Сделай мне чашку вкусного кофе,
У меня история для тебя.
Жил-был однажды кто-то,
Кто-то кого ты знаешь хорошо,
Он отправился очень далеко,
Он потерялся, он вернулся.
Ты знаешь, я сильно изменился
У меня появились идеи
О тебе, обо мне, о нас,
Сумасшедшие идеи, но я сошел с ума.
Тебе больше нечего мне сказать,
Я не больше, чем воспоминание,
Возможно, не слишком плохое.
Никогда больше я не скажу тебе:
Привет, это снова я,
Привет, как твои дела?
Время показалось мне слишком долгим,
Далеко от дома я думал о тебе...
Joe Dassin - Salut (1976)
Загружено Leroidukitch. - Смотри больше видео клипов в HD качестве!
Он вышел из агентства Лали и Джоанны, спустился пешком по леснице, направился к пляжу. В руке была визитка с адресом яхт-клуба Николя.
При желании он мог встретиться с друзьями юности уже через пятнадцать минут.
Он решил пройтись.
Сердце выравняло ритм, перестало стучать так бешено, еще когда они втроем сели выпить шампанского, когда ушел Жан-Люк.
В Париже, пока идея поездки на остров формировалась в его голове, он то в деталях представлял себе, как все будет, то запрещал себе думать об этом совсем.
Но такого он не предположил ни в одной из вариаций.
Подходя к агентству, он заметил огромный джип с открытым верхом, небрежно припаркованный у входа. Такой огромный, громоздкий он вряд ли мог принадлежать Джоанне, еще менее вероятно – был Лали.
Кристиан замедлил шаг, перевел дыхание. Сквозь полузакрытые жалюзи он видел, что в офисе гости, кто-то сидел в кресле для гостей. Этот кто-то был парнем.
Больше ничего понять было невозможно. Кристиан решил не предполагать и просто войти.
Он увидел ее сразу, рыжая копна волос – теперь она рыжая…
Джоанна подняла голову на звук его голоса, который он сам услышал как сквозь вату.
«Oh, my God…»
Как он ненавидел раньше, когда она говорила на этом своем английском.
Для него это значило тогда, что она не вся понятна ему, что ее слова, мысли могут ускользнуть от него или быть скрыты специально.
Что не вся она доступна ему, принадлежит ему.
И вот теперь эта короткая фраза, концентрированная искренняя радость, шедшая мимо сознания, которое бы перевло на французский, сразу откуда-то изнутри.
И ее синие глаза, засветившиеся узнаванием.
И ее недоверчивая улыбка, а потом звонкий хохот…
Ее тело, кожа, до которой можно было дотронуться, стиснуть, прижать… этот знакомый запах, запах ее тепла. Почувствовав его, он понял – этот запах, аромат ее волос, кожи был с ним все эти годы, где-то на подкорке – так быстро он его вспомнил.
В тот момент ему показалось, что все сложилось как в сказке, лучше, чем самый оптимистичный из его сценариев.
знакомьтесь, Жан-Люк

А дальше все стало рушиться, осыпаться, картинка идеальной встречи скукожилась во что-то малопонятное.
Как только Джоанна отстранилась, с кресла встал какой-то верзила лет двадцати пяти и учтиво, но несколько сухо кивнул Кристиану.
Жан-чертов-Люк – это еще кто?
Он так и не понял, но парень вел себя спокойно, держался свободно, по-свойски чмокнул Джоанну на прощание.
Кристиан понимал головой, что кто бы этот амбал не был Джоанне, он, Кристиан – последний, кто имеет право на вспышки ревности. Он осознал это и моментально почувствовал приступ такой жгучей ревности, каких с ним не случалось… давно.
Потом было шампанское за встречу, милый разговор ни о чем, Джоанна была мила, Лали была исключительно мила с ним. Он рассказал о своей жизни в двух словах, о работе, которая ждала на острове, о том, что развелся.
Подготовив себя заранее, выдохнув, он со всей возможной непринужденностью задал вопрос – самый важный.
«Она встречалась с Жозе!» – встряла Лали.
«Мы снова вместе, Лали, мы помирились»
Кристиана прошиб холодный пот. Это было жестоко.
Он смог сказать что-то вроде «такова жизнь» или еще какую-то банальщину, даже, наверное, улыбнулся.
По большому счету, о чем говорили дальше он помнил плохо.
Помнил, что Лали говорила что-то о «мега-вечеринке» в честь его прибытия.
Помнил, как Джоанна дала ему визитку с адресом Николя, как он поцеловал обеих, вышел за дверь.
Да, он предполагал, что его Джоанна, по-настоящему самая красивая, яркая девочка банды, универа, Парижа, и далее… может быть не одна. Хотя думать об этом не хотелось.
То, что место рядом с ней занял Жозе, Великий Жозе… это значило следующее.
Они все уже не те, что были раньше.
И это его «как раньше» теперь не возможно.
Жозе не тот, раз Джоанна смогла воспринять его всерьез, завязать с ним отношения.
Джоанна – совсем не та, что с ума сходила от любимого Кри-Кри, а значит, шансов воскреснуть этому персонажу – ноль.
А еще это значило, что его вычеркнули.
Вычеркнули совсем.
И теперь никакая живая память о нем не могла воспрепятствовать роману Джоанны и Жозе, как будто его не было никогда, как будто он умер восемь лет назад, и время траура давно прошло.

Кристиан спустился к дороге, отделяющей жилой район от пляжа, когда мимо него, чуть не сбив с ног, промчался какой-то парень на мопеде.
Затормозил. Сдал назад.
- Здорово, Кри-Кри! Смотри, что у меня есть, - парень снял шлем.
Ну конечно, чертова Доси-младшая, именно сейчас, только этой занозы не хватало.
- Представляешь, заплатила один раз и все, теперь он мой хоть до февраля! А ты чем был занят? Что, ходил?
Аннет прищурилась, разглядывая Кристиана.
- Эй, чувак, с лицом что? Послала? – добавила она тихо.
Тактичность не была среди ее сильных сторон, но когда беда сваливалась на кого-то из близких, ей было больно. А этот ворчливый помятый пижон стал ей близким.
Черт знает, когда успел.
Кристиан по-прежнему молчал, тогда она взяла его руку, потрясла, будто пытаясь разбудить.
Тихо окликнула:
- Эй! Садись! И держись крепко – я тут еще не все ямы выучила.
Спустя десять минут они сидели под зонтиками в каком-то пляжном баре. На столике – переполненная пепельница, Перье для него, Кола для нее.
- Дюффорт, я могу тебе сказать мягко, а могу – как на самом деле. Тебе как?
Кристиан молчал, механически тыкая трубочкой в дольку лимона в пустом стакане.
- Хорошо, начну с щадящего варианта. Кристиан, дорогой. Сегодня сбылась твоя мечта. Ты увидел свою Джоанну. И она была тебе рада. И она не растолстела и даже стала краше прежнего. Да, ты узнал, что она встречается с твоим другом. Но у нее нет троих детей от него, она даже не его счастливая супруга. И она была тебе жутко рада, судя по тому, что ты рассказал. Я думаю, все не так уж плохо.
- Думаешь? – Кристиан задал этот вопрос, отвернувшись куда-то в сторону океана, совершенно не глядя на Аннет.
- Думаю. А еще я думаю, что ты заслужил жесткий вариант, и нечего с тобой сюсюкать! Слушай сюда, Дюффорт. Я знала, что у тебя паршивый характер, это видно сразу. Но что ты не мужик – даже я не догадалась! Честно говоря, я бы на месте Джоанны сделала вид, что не узнала тебя! А она бросилась тебе на шею, после восьми лет, после того, после всех косяков, бл*дства твоего и скотства! Чего тебе еще? Мало? Тогда вали давай в свой унылый Париж, там тебе и место! А Жозе с Джоанной встретят Новый год здесь, на Острове Любви, занимаясь бешеным сексом на пляже, на яхте, в каком-нибудь гребаном гроте или на барной стойке! А скорее всего – везде! Твоя Джоанна и твой друг Жозе!
- Пошла ты!
Аннет замерла, переводя дух, с довольной полуулыбкой внимательно смотрела на Кристиана.
Резко развернувшийся к нахалке с первых слов ее монолога, он теперь тоже тяжело дышал.
Глаза его были почти черные, все еще злые. Но выражение лица смягчалось, он не хотел ей хамить.
- Чувствуешь? Есть? Вот и не теряй этого! Не теряй, пока не убедишься, что заниматься бешеным сексом со своей Джоанной на пляже, на яхте, в гребаном гроте и на барной стойке будешь ты.
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
После ухода Кристиана Джоанне потребовалось десять минут, чтобы понять – рабочий день на сегодня закончен.
В мониторе она не видела ровным счетом ничего.
Кроме того, над ухом надоедливо зудела лали о «милом Кри-Кри, который ужасно милый». Не слишком удивившись наладившимся отношениям Джоанны и Жозе, она выбила из Джо индульгенцию на соблазнение Кристиана и теперь щебетала, что сегодня будет грандиозный вечер и волшебное его продолжение – у нее и любимого Кри-Кри.
Поэтому Джоанна сбежала, предварительно позвонив Жозе и стараясь не испортить сюрприз:
«Жозе, мы снова вместе. Да на черта ты мне сдался! Просто кто бы тебя сегодня не спросил – мы с тобой снова вместе, и я тебя люблю без памяти! Иди к черту! Да. И я, любимый Жо-Жо. На себя посмотри».
Уже в машине она сдавленно простонала Элен «Кристиан…», на что получила более чем странный вопль «Слава Богу!».

Элен заступала на дежурство, и Джоанна напросилась с ней, ждать до вечера у нее не было сил.
Джоанна молчала, первые междометия были сказаны, что говорить дальше она не знала.
Не знала, как облечь сумбур в голове в слова.
- Ну, и какой он стал? – пришла на помощь подруга.
- Он… - Джоанна посмотрела на подругу каким-то растерянно-испуганным взглядом, - он взрослый, Элен.
Та расхохоталась.
- Что ты хотела, Джоанна, ему скоро тридцать. Теперь любимый Кри-Кри – взрослый мужчина.
- Да, но я так не могу… Я то его помню… маленьким таким, игривым, шкодливым…
- Ну?
- Понятным…
- Ну?
- Ну! А теперь он взрослый! Большой!
- Джоанна, ты неподражаема! Ты говоришь так, как будто видела его в последний раз в пятилетнем возрасте… Ты вообще-то знала его и как мужчину… ну, в смысле…
Джоанна издала какой-то яростный рык, откинулась на сиденье, зажмурилась:
- Элен, даже не напоминай мне об этом. Этого мне не хватало. Мне и так плохо.
- А по-моему, тебе хорошо.
- Нет, Элен, мне плохо. И ты даже не представляешь, до какой степени. Я не знаю, как объяснить. Я не знаю, как на него смотреть, как с ним говорить… Я привыкла, что на людях он ворчит, отворачивается, выскальзывает, улепетывает от меня. А теперь…
- Не отворачивается, а поворачивается?
- Да! И смотрит! Элен, знаешь, какие у него теперь глаза?
- Думаю, по-прежнему, карие, - Элен закатилась, - Джоанна, напоминаю тебе, что веду автомобиль. А из-за тебя у меня уже дрожат руки и текут слезы, и мы рискуем…
Они помолчали. Джоанна вдруг улыбнулась.
- Я думаю, Лали расстроилась. Второй человек, которого он заметил, была не она. А Жан-Люк.
- Кто?
- Жан-Люк. Жан-Люк, которого мы подцепили…
- Ты подцепила! О Боже, Джоанна....
- Я подцепила на пляже сегодня утром. Он пришел пригласить нас…
- Тебя..
- Нас! Пришел пригласить нас на соревнования по серфу. Он участвует, вот, и принес огромный кокос…
- Боже, Джо, зачем?
- Не знаю. Но это было смешно, - Джоанна, в какой бы растерянности она не была, не могла удержаться от смешка, - бедняга Жан-Люк с кокосом и доской, и взирающий на него снизу вверх Кристиан… он вообще, по-моему, ничего не понял. А когда я сказала про Жозе…
Элен вопросительно подняла брови, не отрываясь взглядом от дороги.
- Элен, - Джоанна выдохнула, и как-то немного пригнулась, словно в ожидании подзатыльника, - в общем, я сказала Кристиану, что я с Жозе.
Раздался визг тормозов, машину дернуло, сзади оглушительно засигналили.
Элен, будучи опытным водителем, быстро справилась с ситуацией, но не с шоком.
- Джоанна, ты обалдела? В нас чуть не влетел тот джип! Почему?
- Потому что ты резко затормозила, - Джо тянула время, ответа на вопрос Элен она не знала.
- Почему ты так ему сказала? Что за идиотизм?
Они снова ехали с прежней скоростью.
- Не знаю, Элен. Я испугалась. Понимаешь, когда он вошел, когда он сказал: «Я ищу Джоанну», и я подняла голову и… сказать, что это был шок – не сказать ничего. Я даже не поняла, меня просто потянуло вперед, и он обнял меня и…
Элен заулыбалась, ей вспомнились собственные недавние мысли.
Может быть, ее оголтелый романтизм – не самый бессмысленный вариант мировоззрения?
- Я клянусь, Элен, я не помню половины разговора. Если бы не Лали и Жан-Люк, я бы наверное, просто отключилась.
- Ты была так рада видеть его, Джоанна? – Элен боялась спугнуть, но все же спросила.
Джоанна задумалась.
Была ли она рада? Нет, не то… По правде сказать, она была в ужасе.
Какая-то сладкая паника владела ей и не отпускала.
Она хотела бежать, просить Элен отвезти ее в аэропорт и даже подсчитала – если ехать прямо сейчас и снять деньги с карточки, до цента, то ей хватит на билет в Париж, а вещи пришлют потом…
Хотела броситься на шею, целовать, в щеки, глаза…
Она помнила, каких усилий воли ей стоило, там, посреди офиса их агентства, в его объятиях не поцеловать его в губы, так привычно, снова.
Но не только воля, страх удержал ее от этого.
Она теперь боялась его. Она видела перед собой того же, и совершенно другого Кристиана.
Он изменился, да, он изменился внешне, очень.
Она готова была поклясться, что его однокурсники, не считая банды, не узнали бы сейчас его.
Но что-то гораздо более важное ... Тот самый взгляд, о котором она говорила Элен. Прямой взгляд, менявший выражение от выжидания к надежде, к какому-то искрящемуся счастью от того, что бросилась к нему, обняла, от того, что назвала по имени.
А потом была мука.
За полчаса этим своим взглядом он задал столько вопросов... таких вопросов, в ответ на которые невозможно соврать.
А правду ответить - сродни самоубийству. Да она и сама не знала никакой правды сейчас.
И страшнее всего, что она поняла по этому взгляду: рано или поздно он задаст эти вопросы вслух. Когда рядом не будет ни Лали, ни бедного Жана-Люка.
- Я никогда его таким не видела.
- Может он, это… типа допер? – раздался голос с заднего сидения.
Джоанна резко обернулась, Элен уставилась в зеркало заднего вида.
- Не поняла, ты нам?
Первый пассажир за смену Элен, тинэйджер лет семнадцати в рэперских необъятных штанах-трубах сидел, развалившись, до сих пор ковыряясь в своем навороченном мобильнике.
Он был вполне мил, если бы не чавкал жвачкой и не тряс ногой в такт биту в наушниках.
Парень снял бейсболку, взъерошил пшеничные волосы.
- Ну, да я так понял, вы, типа, встретились с вашим парнем. Ну, после долгой разлуки, типа… или как?
Джоанна совершенно оторопела. Она настолько забыла, что в такси, кроме нее и Элен еще кто-то был.
Не то, чтобы ее это очень смущало, просто было странно, что кто-то теперь настолько в курсе ее личной жизни.
Выжидательное молчание было ему ответом. Но тин был не из робких, а поэтому продолжил:
- Ну, он же подкатывал к Вам, да? Запал, типа? Мутил там чета, то-се.
- Да-да, мсье, судя по всему, именно так все и было, мутил и подкатывал, - Элен продолжала веселиться, - Так вы считаете, душевный покой моей подруги под угрозой?
Парень озадаченно почесал в затылке, снова надел бейсболку.
- Не знаю, там, под угрозой или под чем там… но по ходу, он Вас клеил, мадмуазель. А чего вы удивляетесь? Вы, конечно, не девочка, но еще ничего. Вы, как его… - парень, напрягая извилины на предмет поиска достойного художественного оборота, наморщил нос, - а, да! «Женщина в соку!».
Элен резко свернула на обочину, и, заглушив двигатель, легла на руль, тихо всхлипывая от хохота.
Джоанна не нашлась, что ответить.
Села прямо. Помолчала.
Парень, озадаченный бурной реакцией на свои слова, тоже затих. Но, очевидно, молчание не было его обычным состоянием, поэтому, когда Элен, отсмеявшись, смогла все-таки вырулить на дорогу, решил сгладить впечатление.
- Кстати, мы живем в отеле «Грезы». Может, тусанем как-нибудь? У меня есть друг…
Они снова пересекли черту города, очередного клиента забрали в аэропорте и теперь направлялись в отель.
Элен в глубине души понимала, что главное – произошло, он приехал, их Кри-Кри приехал.
Она сама еще не видела его.
Но, судя по полному раздраю, в котором прибывала ее Джо, было очевидно: впечатление он произвел то, что должен был произвести.
Тем не менее, за детали она волновалась и решила вернуться к самому сомнительному обстоятельству разворачивающегося представления.
- Джоанна, ты объяснишь, почему наплела Кристиану про Жозе? И, кстати, какова была реакция?
- Он спросил… а как же Жан-Люк?
- Как мило с его стороны было побеспокоиться о Жане-Люке, - Джоанна не выдержала и засмеялась вслед за подругой, - а Жозе? Как он?
- Он мне должен, не забывай, что формально это он – подлец, который бросил меня ради другой женщины. И должен за это расплачиваться. Обожаю формальности.
- Джоанна, не велика ли плата? Что скажет Бене?
- С Бене я все утрясу. Мне просто нужно немного времени. Я не могу так сразу остаться безоружной перед… этими обстоятельствами. Подумать, - Джоанну снова затрясло, - понимаешь, я не могу, а вдруг он подойдет близко или скажет что-то такое. А Жозе его друг!
- Джоанна, мои поздравления, с тобой совсем плохо! Ты уже начинаешь идеализировать любимого Кри-Кри! Положим, некоторое время факт наличия Жозе в твоей жизни будет его сдерживать. Но учти, если он приехал к тебе, Жозе в какой-то момент просто перестанет иметь значение. Кристиан упертый до ужаса, если ты забыла.
Элен улыбнулась, глядя вдаль, впереди пестрел город, они возвращались.
Любимый Кри-Кри… это был его стиль. Сначала сделать ситуацию почти безвыходной, испохабить все хорошее и светлое, что было между ним и его Джоанной...
А потом каким-то невероятным чудом, когда уже нет надежды, когда чемоданы собраны и билет куплен - друзья не уставали удивляться - склеить все, собрать воедино.
Элен никогда не предполагала, что это правило работает так безупречно, безусловно.
Но сейчас ей не хотелось удивляться. Она предпочитала радоваться.
Сесиль! Здравствуйте, милочки!

Аккуратная старушка-пассажирка под семьдесят, впрочем, еще довольно бодрая, до сих пор тихо изучавшая путеводитель, нетерпеливо заерзала в наступившей тишине.
- Простите мне мою бестактность… - бабуля подалась немного вперед, легко постучав Джоанну по плечу, - меня зовут Сесиль. А Вас, кажется, Джоанна и Элен, верно?
Джоанне подумалось, что этот режим интерактива, в котором она пыталась переварить свою жизненную катастрофу в такси Элен, становился несколько навязчивым.
Тем не менее, пришлось любезно кивнуть.
- Так вот, дорогая Джоанна. Я думаю, Вы в данную минуту находитесь на пороге чудеснейших приключений в Вашей жизни. Позвольте им прийти, примите их с улыбкой радости! Ведь это может быть так восхитительно – романтические каникулы на экзотическом острове. С вами – ваша первая любовь, мужчина, который спустя годы вернулся к вам, чтобы завоевать вас! Это поступок почти рыцарский – ведь он, наверное, все бросил ради вас…
- Да щас, - Джоанна начинала снова заводиться, вспоминая утро. Бросил он.
Но к старушке, как ни странно, она постепенно проникалась симпатией.
В конце концов, престарелая мадам не виновата, что ее первая любовь совершенно поехал будкой и свалился ей на голову через восемь лет спокойной жизни.
- Ах, знаете, дорогая, когда мне было немногим более, чем Вам теперь, за мной ухаживал один рыцарь. Мы поехали в романтическую прогулку в предместья . Там он читал мне кансоны трубадуров…
- Ах, да этот пассаж почти про Вас! Как это романтично! Разрешите, дорогая Элен, я закурю, это так волнительно, воспоминания нахлынули, что за дни, что за ночи…
- Конечно, курите. Джоанна, мадам знает, о чем говорит. Ты же мечтала, чтобы любимый Кри-Кри дрался за тебя на поединках, слагал сонеты.
- Вы совсем ополоумели… Простите, мадам. Что ты несешь, Элен, какие сонеты? Ты о ком говоришь сейчас? О Кристиане? О Кристиане Дюффорте? «Толстуха» и «чокнутая американка» - не рифмуется. А других поэтических оборотов он не знает! И вообще, чушь! Вы несете чушь! Господи, что мне не сиделось с Лали в агентстве!
Отвлекшись на секунду, Элен с ужасом увидела в зубах подруги сигарету, которую ей заботливо прикуривала Сесиль.
- Джоанна!!! Как это понимать? А как же здоровый образ жизни? Ты же бросила еще в универе!
Ответом Элен была такая саркастическая ухмылка, что Элен подумалось – как многого она еще не знает о своей ближайшей подруге...
- В любом случае, Джоанна, дорогая, - Сесиль и Джоанна, казалось, теперь прибывали на одной волне, спокойствия, расслабленности, - Вы все сделали правильно, скрыв от этого молодого человека, что свободны. Ведь мужчина по сути своей – охотник, чем дольше он преследует свою добычу, тем более дорожит трофеем!
Джоанна, переборов очередной приступ возмущения, стала потихоньку расслабляться.
- Дорогая Сесиль… можно вас так называть? Так вот, Сесиль, дело в том, что я очень боюсь за зубы этого мсье охотника, потому что за восемь лет его добыча стала слишком жилистой и растеряла весь свой молочный нежный жирок. И отрастила когти. И зубы. И вообще – он засранец. Я же не просто так сбежала тогда.
- О, тут Вы ошибаетесь, милочка. Настоящий рыцарь, чтобы спасти даму сердца, будет сражаться с самыми страшными чудовищами, с зубами и с когтями... Даже с ней самой. Доставьте ему такое удовольствие… А то, что он… ээээ… негодник…
- Он засранец, дорогая Сесиль.
- Как Вам будет угодно, милочка. Посмотрите... со временем... Вам нужно снова что-то понять про этого молодого человека. И придержите этого, другого мсье…
- Жозе, - эта энергичная старушка нравилась Элен все больше.
- Да-да, благодарю. Жозе. Это будет настоящий рыцарский поединок! Ах, как бы мне хотелось стать скромной свидетельницей возрождения этих прекрасных чувств.
Джоанна в изнеможении прикрыла глаза рукой, не в силах больше участвовать в этом сюрреализме, даже слабо улыбнулась, сдаваясь.
Но воспарившую на романтических волнах Сесиль это нисколько не смутило.
Элен, как-то интуитивно решила, что чем больше народу будет вовлечено в этот водоворот событий, начинавший закручиваться с бешеной скоростью, тем ближе и ярче будет развязка.
- Дорогая Сесиль, Джоанна и я крайне тронуты вашим вниманием к этому действительно захватывающему повороту в жизни моей подруги. Мы уже почти на месте. Если вдруг Вы захотите пропустить стаканчик сока за время пребывания здесь, на этом чудесном острове, «Острове Любви», между прочим, - она выразительно посмотрела на подругу, протянула визитку службы такси с накарябанным от руки личным мобильным, - пожалуйста, звоните, мы с Джоанной составим Вам компанию.
Высадив Сесиль, девочки направились в сторону причала. Там Элен уже должен был ждать Николя. Элен с нескрываемым удовольствием наблюдала за паникой Джоанны, которая снова набирала обороты.
- Элен, а вдруг он там?
- Скорее всего, так и есть. А что тебя беспокоит, «милочка»?
Джоанна подержала, потом решительно отложила пачку сигарет, которую втихую сунула ей Сесиль.
Это не выход. Цвет лица – это первое, что… черт.
- Элен, это какой-то ад. Ты понимаешь… Он на острове всего полдня. Я даже не поняла толком, зачем он приехал, сказал – по работе… Что-то еще говорил – я не запомнила. Виделись мы полчаса от силы. А я уже вижу у себя седой волос.
- Джоанна, не выдумывай, у тебя нет седых волос. Не забывай, ты – «женщина в соку».
- Элен, ты никогда не была такой стервозиной! Ты как с цепи сорвалась! Я думала, ты мне посочувствуешь.
- Джоанна, дорогая, я тебе страшно сочувствую. Только представлю, как это, должно быть, тяжело – увидеть, наконец, мужчину всей своей жизни, который прилетел к тебе за тридевять земель, который по-прежнему – или по-новому? – вызывает у тебя в дрожь в коленях… Джо, послушай меня, - Элен посерьезнела, - я даже не против, чтобы ты попользовала Жозе и даже Жана-Люка. У Кристиана была фора, он знал о вашей предстоящей встрече, ты – нет. Но я тебя умоляю. Перестань трястись и относись легче. Не забывай, ты «на пороге чудеснейших приключений в твоей жизни». И вообще, скоро Новый Год и Рождество. А прийти к тебе в психушку и поздравить нас всех не пустят.
- Элен, он так смотрел, знаешь…
- А вот и наши рыцари. Кавалеры ордена святой Джоанны во всей красе.
На деревянных мостках, весело хохоча, похлопывая друг друга по плечу, активно жестикулируя, стояла вновь воссоединившаяся троица - Кристиан, Жозе и Николя.
Джоанна глубоко вздохнула, бросила быстрый взгляд в боковое зеркало, вышла из машины вслед за Элен.

Ты обманывал меня
Уже не помню, с каких времен
Поэтому я решила – пора завязывать
Ну, и посмотрите на меня теперь!
Научит меня жизнь когда-нибудь?
Не знаю, как,
Но я вдруг теряю контроль,
В моей душе – пожар
Всего один взгляд – и я слышу свадебные колокола
Еще один взгляд – и я забываю обо всем
Мама Мия, снова-здорово,
Боже мой, как можно сопротивляться тебе?
Мама Мия, я снова спалилась,
Боже Мой, в том, как я скучала по тебе
Да, ты разбил мне сердце,
Хандрила, с тех пор, как мы расстались
Почему я вообще дала тебе уйти?
Мама Мия, теперь я точно знаю,
Боже мой, я больше никогда тебя не отпущу
Я была зла и расстроена твоими косяками
Я сбилась со счета, сколько раз говорила – все кончено!
Но когда ты уходишь, когда ты хлопаешь дверью,
Я думаю, ты знаешь - это ненадолго,
Ты знаешь, я не так уж сильна
Всего один взгляд – и я слышу свадебные колокола
Еще один взгляд – и я забываю обо всем
СЛУШАТЬ, БЛИН, ГРОМКО!!! ДАНСИНГ)))))))))
В мониторе она не видела ровным счетом ничего.
Кроме того, над ухом надоедливо зудела лали о «милом Кри-Кри, который ужасно милый». Не слишком удивившись наладившимся отношениям Джоанны и Жозе, она выбила из Джо индульгенцию на соблазнение Кристиана и теперь щебетала, что сегодня будет грандиозный вечер и волшебное его продолжение – у нее и любимого Кри-Кри.
Поэтому Джоанна сбежала, предварительно позвонив Жозе и стараясь не испортить сюрприз:
«Жозе, мы снова вместе. Да на черта ты мне сдался! Просто кто бы тебя сегодня не спросил – мы с тобой снова вместе, и я тебя люблю без памяти! Иди к черту! Да. И я, любимый Жо-Жо. На себя посмотри».
Уже в машине она сдавленно простонала Элен «Кристиан…», на что получила более чем странный вопль «Слава Богу!».

Элен заступала на дежурство, и Джоанна напросилась с ней, ждать до вечера у нее не было сил.
Джоанна молчала, первые междометия были сказаны, что говорить дальше она не знала.
Не знала, как облечь сумбур в голове в слова.
- Ну, и какой он стал? – пришла на помощь подруга.
- Он… - Джоанна посмотрела на подругу каким-то растерянно-испуганным взглядом, - он взрослый, Элен.
Та расхохоталась.
- Что ты хотела, Джоанна, ему скоро тридцать. Теперь любимый Кри-Кри – взрослый мужчина.
- Да, но я так не могу… Я то его помню… маленьким таким, игривым, шкодливым…
- Ну?
- Понятным…
- Ну?
- Ну! А теперь он взрослый! Большой!
- Джоанна, ты неподражаема! Ты говоришь так, как будто видела его в последний раз в пятилетнем возрасте… Ты вообще-то знала его и как мужчину… ну, в смысле…
Джоанна издала какой-то яростный рык, откинулась на сиденье, зажмурилась:
- Элен, даже не напоминай мне об этом. Этого мне не хватало. Мне и так плохо.
- А по-моему, тебе хорошо.
- Нет, Элен, мне плохо. И ты даже не представляешь, до какой степени. Я не знаю, как объяснить. Я не знаю, как на него смотреть, как с ним говорить… Я привыкла, что на людях он ворчит, отворачивается, выскальзывает, улепетывает от меня. А теперь…
- Не отворачивается, а поворачивается?
- Да! И смотрит! Элен, знаешь, какие у него теперь глаза?
- Думаю, по-прежнему, карие, - Элен закатилась, - Джоанна, напоминаю тебе, что веду автомобиль. А из-за тебя у меня уже дрожат руки и текут слезы, и мы рискуем…
Они помолчали. Джоанна вдруг улыбнулась.
- Я думаю, Лали расстроилась. Второй человек, которого он заметил, была не она. А Жан-Люк.
- Кто?
- Жан-Люк. Жан-Люк, которого мы подцепили…
- Ты подцепила! О Боже, Джоанна....
- Я подцепила на пляже сегодня утром. Он пришел пригласить нас…
- Тебя..
- Нас! Пришел пригласить нас на соревнования по серфу. Он участвует, вот, и принес огромный кокос…
- Боже, Джо, зачем?
- Не знаю. Но это было смешно, - Джоанна, в какой бы растерянности она не была, не могла удержаться от смешка, - бедняга Жан-Люк с кокосом и доской, и взирающий на него снизу вверх Кристиан… он вообще, по-моему, ничего не понял. А когда я сказала про Жозе…
Элен вопросительно подняла брови, не отрываясь взглядом от дороги.
- Элен, - Джоанна выдохнула, и как-то немного пригнулась, словно в ожидании подзатыльника, - в общем, я сказала Кристиану, что я с Жозе.
Раздался визг тормозов, машину дернуло, сзади оглушительно засигналили.
Элен, будучи опытным водителем, быстро справилась с ситуацией, но не с шоком.
- Джоанна, ты обалдела? В нас чуть не влетел тот джип! Почему?
- Потому что ты резко затормозила, - Джо тянула время, ответа на вопрос Элен она не знала.
- Почему ты так ему сказала? Что за идиотизм?
Они снова ехали с прежней скоростью.
- Не знаю, Элен. Я испугалась. Понимаешь, когда он вошел, когда он сказал: «Я ищу Джоанну», и я подняла голову и… сказать, что это был шок – не сказать ничего. Я даже не поняла, меня просто потянуло вперед, и он обнял меня и…
Элен заулыбалась, ей вспомнились собственные недавние мысли.
Может быть, ее оголтелый романтизм – не самый бессмысленный вариант мировоззрения?
- Я клянусь, Элен, я не помню половины разговора. Если бы не Лали и Жан-Люк, я бы наверное, просто отключилась.
- Ты была так рада видеть его, Джоанна? – Элен боялась спугнуть, но все же спросила.
Джоанна задумалась.
Была ли она рада? Нет, не то… По правде сказать, она была в ужасе.
Какая-то сладкая паника владела ей и не отпускала.
Она хотела бежать, просить Элен отвезти ее в аэропорт и даже подсчитала – если ехать прямо сейчас и снять деньги с карточки, до цента, то ей хватит на билет в Париж, а вещи пришлют потом…
Хотела броситься на шею, целовать, в щеки, глаза…
Она помнила, каких усилий воли ей стоило, там, посреди офиса их агентства, в его объятиях не поцеловать его в губы, так привычно, снова.
Но не только воля, страх удержал ее от этого.
Она теперь боялась его. Она видела перед собой того же, и совершенно другого Кристиана.
Он изменился, да, он изменился внешне, очень.
Она готова была поклясться, что его однокурсники, не считая банды, не узнали бы сейчас его.
Но что-то гораздо более важное ... Тот самый взгляд, о котором она говорила Элен. Прямой взгляд, менявший выражение от выжидания к надежде, к какому-то искрящемуся счастью от того, что бросилась к нему, обняла, от того, что назвала по имени.
А потом была мука.
За полчаса этим своим взглядом он задал столько вопросов... таких вопросов, в ответ на которые невозможно соврать.
А правду ответить - сродни самоубийству. Да она и сама не знала никакой правды сейчас.
И страшнее всего, что она поняла по этому взгляду: рано или поздно он задаст эти вопросы вслух. Когда рядом не будет ни Лали, ни бедного Жана-Люка.
- Я никогда его таким не видела.
- Может он, это… типа допер? – раздался голос с заднего сидения.
Джоанна резко обернулась, Элен уставилась в зеркало заднего вида.
- Не поняла, ты нам?
Первый пассажир за смену Элен, тинэйджер лет семнадцати в рэперских необъятных штанах-трубах сидел, развалившись, до сих пор ковыряясь в своем навороченном мобильнике.
Он был вполне мил, если бы не чавкал жвачкой и не тряс ногой в такт биту в наушниках.
Парень снял бейсболку, взъерошил пшеничные волосы.
- Ну, да я так понял, вы, типа, встретились с вашим парнем. Ну, после долгой разлуки, типа… или как?
Джоанна совершенно оторопела. Она настолько забыла, что в такси, кроме нее и Элен еще кто-то был.
Не то, чтобы ее это очень смущало, просто было странно, что кто-то теперь настолько в курсе ее личной жизни.
Выжидательное молчание было ему ответом. Но тин был не из робких, а поэтому продолжил:
- Ну, он же подкатывал к Вам, да? Запал, типа? Мутил там чета, то-се.
- Да-да, мсье, судя по всему, именно так все и было, мутил и подкатывал, - Элен продолжала веселиться, - Так вы считаете, душевный покой моей подруги под угрозой?
Парень озадаченно почесал в затылке, снова надел бейсболку.
- Не знаю, там, под угрозой или под чем там… но по ходу, он Вас клеил, мадмуазель. А чего вы удивляетесь? Вы, конечно, не девочка, но еще ничего. Вы, как его… - парень, напрягая извилины на предмет поиска достойного художественного оборота, наморщил нос, - а, да! «Женщина в соку!».
Элен резко свернула на обочину, и, заглушив двигатель, легла на руль, тихо всхлипывая от хохота.
Джоанна не нашлась, что ответить.
Села прямо. Помолчала.
Парень, озадаченный бурной реакцией на свои слова, тоже затих. Но, очевидно, молчание не было его обычным состоянием, поэтому, когда Элен, отсмеявшись, смогла все-таки вырулить на дорогу, решил сгладить впечатление.
- Кстати, мы живем в отеле «Грезы». Может, тусанем как-нибудь? У меня есть друг…
Они снова пересекли черту города, очередного клиента забрали в аэропорте и теперь направлялись в отель.
Элен в глубине души понимала, что главное – произошло, он приехал, их Кри-Кри приехал.
Она сама еще не видела его.
Но, судя по полному раздраю, в котором прибывала ее Джо, было очевидно: впечатление он произвел то, что должен был произвести.
Тем не менее, за детали она волновалась и решила вернуться к самому сомнительному обстоятельству разворачивающегося представления.
- Джоанна, ты объяснишь, почему наплела Кристиану про Жозе? И, кстати, какова была реакция?
- Он спросил… а как же Жан-Люк?
- Как мило с его стороны было побеспокоиться о Жане-Люке, - Джоанна не выдержала и засмеялась вслед за подругой, - а Жозе? Как он?
- Он мне должен, не забывай, что формально это он – подлец, который бросил меня ради другой женщины. И должен за это расплачиваться. Обожаю формальности.
- Джоанна, не велика ли плата? Что скажет Бене?
- С Бене я все утрясу. Мне просто нужно немного времени. Я не могу так сразу остаться безоружной перед… этими обстоятельствами. Подумать, - Джоанну снова затрясло, - понимаешь, я не могу, а вдруг он подойдет близко или скажет что-то такое. А Жозе его друг!
- Джоанна, мои поздравления, с тобой совсем плохо! Ты уже начинаешь идеализировать любимого Кри-Кри! Положим, некоторое время факт наличия Жозе в твоей жизни будет его сдерживать. Но учти, если он приехал к тебе, Жозе в какой-то момент просто перестанет иметь значение. Кристиан упертый до ужаса, если ты забыла.
Элен улыбнулась, глядя вдаль, впереди пестрел город, они возвращались.
Любимый Кри-Кри… это был его стиль. Сначала сделать ситуацию почти безвыходной, испохабить все хорошее и светлое, что было между ним и его Джоанной...
А потом каким-то невероятным чудом, когда уже нет надежды, когда чемоданы собраны и билет куплен - друзья не уставали удивляться - склеить все, собрать воедино.
Элен никогда не предполагала, что это правило работает так безупречно, безусловно.
Но сейчас ей не хотелось удивляться. Она предпочитала радоваться.
Сесиль! Здравствуйте, милочки!

Аккуратная старушка-пассажирка под семьдесят, впрочем, еще довольно бодрая, до сих пор тихо изучавшая путеводитель, нетерпеливо заерзала в наступившей тишине.
- Простите мне мою бестактность… - бабуля подалась немного вперед, легко постучав Джоанну по плечу, - меня зовут Сесиль. А Вас, кажется, Джоанна и Элен, верно?
Джоанне подумалось, что этот режим интерактива, в котором она пыталась переварить свою жизненную катастрофу в такси Элен, становился несколько навязчивым.
Тем не менее, пришлось любезно кивнуть.
- Так вот, дорогая Джоанна. Я думаю, Вы в данную минуту находитесь на пороге чудеснейших приключений в Вашей жизни. Позвольте им прийти, примите их с улыбкой радости! Ведь это может быть так восхитительно – романтические каникулы на экзотическом острове. С вами – ваша первая любовь, мужчина, который спустя годы вернулся к вам, чтобы завоевать вас! Это поступок почти рыцарский – ведь он, наверное, все бросил ради вас…
- Да щас, - Джоанна начинала снова заводиться, вспоминая утро. Бросил он.
Но к старушке, как ни странно, она постепенно проникалась симпатией.
В конце концов, престарелая мадам не виновата, что ее первая любовь совершенно поехал будкой и свалился ей на голову через восемь лет спокойной жизни.
- Ах, знаете, дорогая, когда мне было немногим более, чем Вам теперь, за мной ухаживал один рыцарь. Мы поехали в романтическую прогулку в предместья . Там он читал мне кансоны трубадуров…
Так устремила и любовь меня
Туда, где гибель мне была готова.
Не уберег я сердце от огня,
И пламя жжет сильней день ото дня,
И не вернуть беспечного былого.
Туда, где гибель мне была готова.
Не уберег я сердце от огня,
И пламя жжет сильней день ото дня,
И не вернуть беспечного былого.
- Ах, да этот пассаж почти про Вас! Как это романтично! Разрешите, дорогая Элен, я закурю, это так волнительно, воспоминания нахлынули, что за дни, что за ночи…
- Конечно, курите. Джоанна, мадам знает, о чем говорит. Ты же мечтала, чтобы любимый Кри-Кри дрался за тебя на поединках, слагал сонеты.
- Вы совсем ополоумели… Простите, мадам. Что ты несешь, Элен, какие сонеты? Ты о ком говоришь сейчас? О Кристиане? О Кристиане Дюффорте? «Толстуха» и «чокнутая американка» - не рифмуется. А других поэтических оборотов он не знает! И вообще, чушь! Вы несете чушь! Господи, что мне не сиделось с Лали в агентстве!
Отвлекшись на секунду, Элен с ужасом увидела в зубах подруги сигарету, которую ей заботливо прикуривала Сесиль.
- Джоанна!!! Как это понимать? А как же здоровый образ жизни? Ты же бросила еще в универе!
Ответом Элен была такая саркастическая ухмылка, что Элен подумалось – как многого она еще не знает о своей ближайшей подруге...
- В любом случае, Джоанна, дорогая, - Сесиль и Джоанна, казалось, теперь прибывали на одной волне, спокойствия, расслабленности, - Вы все сделали правильно, скрыв от этого молодого человека, что свободны. Ведь мужчина по сути своей – охотник, чем дольше он преследует свою добычу, тем более дорожит трофеем!
Джоанна, переборов очередной приступ возмущения, стала потихоньку расслабляться.
- Дорогая Сесиль… можно вас так называть? Так вот, Сесиль, дело в том, что я очень боюсь за зубы этого мсье охотника, потому что за восемь лет его добыча стала слишком жилистой и растеряла весь свой молочный нежный жирок. И отрастила когти. И зубы. И вообще – он засранец. Я же не просто так сбежала тогда.
- О, тут Вы ошибаетесь, милочка. Настоящий рыцарь, чтобы спасти даму сердца, будет сражаться с самыми страшными чудовищами, с зубами и с когтями... Даже с ней самой. Доставьте ему такое удовольствие… А то, что он… ээээ… негодник…
- Он засранец, дорогая Сесиль.
- Как Вам будет угодно, милочка. Посмотрите... со временем... Вам нужно снова что-то понять про этого молодого человека. И придержите этого, другого мсье…
- Жозе, - эта энергичная старушка нравилась Элен все больше.
- Да-да, благодарю. Жозе. Это будет настоящий рыцарский поединок! Ах, как бы мне хотелось стать скромной свидетельницей возрождения этих прекрасных чувств.
Джоанна в изнеможении прикрыла глаза рукой, не в силах больше участвовать в этом сюрреализме, даже слабо улыбнулась, сдаваясь.
Но воспарившую на романтических волнах Сесиль это нисколько не смутило.
Элен, как-то интуитивно решила, что чем больше народу будет вовлечено в этот водоворот событий, начинавший закручиваться с бешеной скоростью, тем ближе и ярче будет развязка.
- Дорогая Сесиль, Джоанна и я крайне тронуты вашим вниманием к этому действительно захватывающему повороту в жизни моей подруги. Мы уже почти на месте. Если вдруг Вы захотите пропустить стаканчик сока за время пребывания здесь, на этом чудесном острове, «Острове Любви», между прочим, - она выразительно посмотрела на подругу, протянула визитку службы такси с накарябанным от руки личным мобильным, - пожалуйста, звоните, мы с Джоанной составим Вам компанию.
Высадив Сесиль, девочки направились в сторону причала. Там Элен уже должен был ждать Николя. Элен с нескрываемым удовольствием наблюдала за паникой Джоанны, которая снова набирала обороты.
- Элен, а вдруг он там?
- Скорее всего, так и есть. А что тебя беспокоит, «милочка»?
Джоанна подержала, потом решительно отложила пачку сигарет, которую втихую сунула ей Сесиль.
Это не выход. Цвет лица – это первое, что… черт.
- Элен, это какой-то ад. Ты понимаешь… Он на острове всего полдня. Я даже не поняла толком, зачем он приехал, сказал – по работе… Что-то еще говорил – я не запомнила. Виделись мы полчаса от силы. А я уже вижу у себя седой волос.
- Джоанна, не выдумывай, у тебя нет седых волос. Не забывай, ты – «женщина в соку».
- Элен, ты никогда не была такой стервозиной! Ты как с цепи сорвалась! Я думала, ты мне посочувствуешь.
- Джоанна, дорогая, я тебе страшно сочувствую. Только представлю, как это, должно быть, тяжело – увидеть, наконец, мужчину всей своей жизни, который прилетел к тебе за тридевять земель, который по-прежнему – или по-новому? – вызывает у тебя в дрожь в коленях… Джо, послушай меня, - Элен посерьезнела, - я даже не против, чтобы ты попользовала Жозе и даже Жана-Люка. У Кристиана была фора, он знал о вашей предстоящей встрече, ты – нет. Но я тебя умоляю. Перестань трястись и относись легче. Не забывай, ты «на пороге чудеснейших приключений в твоей жизни». И вообще, скоро Новый Год и Рождество. А прийти к тебе в психушку и поздравить нас всех не пустят.
- Элен, он так смотрел, знаешь…
- А вот и наши рыцари. Кавалеры ордена святой Джоанны во всей красе.
На деревянных мостках, весело хохоча, похлопывая друг друга по плечу, активно жестикулируя, стояла вновь воссоединившаяся троица - Кристиан, Жозе и Николя.
Джоанна глубоко вздохнула, бросила быстрый взгляд в боковое зеркало, вышла из машины вслед за Элен.

Ты обманывал меня
Уже не помню, с каких времен
Поэтому я решила – пора завязывать
Ну, и посмотрите на меня теперь!
Научит меня жизнь когда-нибудь?
Не знаю, как,
Но я вдруг теряю контроль,
В моей душе – пожар
Всего один взгляд – и я слышу свадебные колокола
Еще один взгляд – и я забываю обо всем
Мама Мия, снова-здорово,
Боже мой, как можно сопротивляться тебе?
Мама Мия, я снова спалилась,
Боже Мой, в том, как я скучала по тебе
Да, ты разбил мне сердце,
Хандрила, с тех пор, как мы расстались
Почему я вообще дала тебе уйти?
Мама Мия, теперь я точно знаю,
Боже мой, я больше никогда тебя не отпущу
Я была зла и расстроена твоими косяками
Я сбилась со счета, сколько раз говорила – все кончено!
Но когда ты уходишь, когда ты хлопаешь дверью,
Я думаю, ты знаешь - это ненадолго,
Ты знаешь, я не так уж сильна
Всего один взгляд – и я слышу свадебные колокола
Еще один взгляд – и я забываю обо всем
СЛУШАТЬ, БЛИН, ГРОМКО!!! ДАНСИНГ)))))))))
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
Больше экшна, как завещал великий ЖЛА...
простите, что задержала...
- Я вам говорю, еще неделя и будем открываться! Наши с Факу промо-вояжи по конкурирующим клубам идут на ура! Девочки в очередь выстраиваются, чтобы попасть на открытие «Gars&Chicas»! И какие девочки, Кри-Кри! Вспомним золотые денечки!
Вдруг Жозе осекся, к причалу подкатил седан с шашечками.
- Привет всем! Кристиан! Боже, любимый Кри-Кри! Какой ты красавец! Как я рада тебя видеть!
Элен со смехом бросилась на шею Кристиану, ему стало легче, как будто его здесь и правда кто-то ждал.
Легче стало ненадолго. Джоанна, постояв в нерешительности, наконец, справилась со ступором.
- Любимый Жо-Жо! – у добродушно ухмылявшегося Жозе не было шансов увернуться.
Джоанна повисла на нем, впечатавшись в губы смачным поцелуем.
- Глаза хоть закрой, идиотка! – тихонько промычал вновь обретенный жених.
Реакция в компании на эту импровизацию была неоднозначной.
Брови Николя недоуменно поползли вверх, он решительно не понимал, что происходит. Ведь еще утром Джоанна говорила... Хотел, было, что-то спросить, но Элен, больно ущипнув его, успела спасти ситуацию.
- Как они милы, правда, Николя?
Казалось, не удивился только Кристиан.
- Само очарование… Ну что, обедать? - он потер ладони в энтузиазме, - Девочки, мы подумали, посидим где-нибудь, а вечером Лали предлагала вечеринку. В честь моего приезда, между прочим. Она была очень рада моему появлению…
Элен хихикнула. Какое счастье – есть в этой жизни что-то вечное! Кристиан, их Кри-Кри как прежде требовал к себе внимания. И как прежде болезненно переносил его дефицит.
- Не беспокойся, Кри-Кри, такое грандиозное событие мы не можем не отпраздновать! Николя, как обычно, у тебя?
Разговор постепенно выровнялся. Компания сошла с мостков на берег, они были на пути к ближайшему ресторанчику.
Девочки уже болтали о чем-то с Жозе, когда Николя тихонько потянул Кристиана за рукав.
- Кри-Кри, вопрос можно? – спросил он шепотом, они отстали на пару шагов, - что у тебя в руке? Вроде что-то хрустнуло, когда мы говорили.
Кристиан посмотрел на друга. Разжал ладонь, недоуменно взглянул. Дужка Рей-Бенов из последней лакшери линейки была отломана, оправа безнадежно треснула.
- Съемки для журнала? - Николя прыснул, закатил глаза, - Ну да, ну да. Ох, Кри-Кри…
Перекусить направились в любимый и проверенный «Cuisine d'Azoulay» - ресторан на понтонах, над самой водой. Привычная французская стряпня, разбавленная иногда экзотическими соусами и десертами – то, что нужно для адаптации новоприбывшего.
Обед прошел сумбурно.
Казалось, в своей тарелке себя чувствовала только Элен. Она нслаждалась вкусной едой, компанией друзей, которая так чудесно пополнилась и предвкушаемым бурным развитием событий.
Кристиан отмалчивался, мало ел. Он пытался переварить ту тонну информации, которую успел получить за полдня, проведенных на острове. Итак, Джоанна встречается с Жозе, а может и живет с ним. «Кристиан, с тобой все в порядке?» - все вздрогнули, когда его вилка звучно звякнула о тарелку.
Николя откровенно недоумевал: еще днем Элен успела послать ему сообщение, что Джоанна, кажется, нашла себе пару на Рождество на пляже – причем искала ее в лучших традициях техасского торнадо, «Она возвращается, Николя!». И даже если допустить, что Жан-Люк, или как его там, не выдержал конкуренции с внезапно материализовавшимся любимым Кри-Кри, то воскресшая страсть к Жозе… Когда Николя не почесывал затылок в недоумении, он делал это мысленно.
Все это было слишком странно.
Зато все было ясно Жозе. Яснее, но не легче.
Жозе вот уже час как чувствовал себя д’Артаньяном, на жизнь которого претендовали сразу трое. Бене, у которой он еще недавно валялся в ногах, умоляя простить его, не оставит от него мокрого места, узнав о чудесном воссоединении с Джо.
Кристиан был искренне рад видеть старого друга и все же время от времени метал на Жозе такие взгляды, что ему хотелось не то, что перестать целоваться и ссадить с колен эту чертову невесту.
Ему просто очень хотелось под стол. И чтобы скатерть подлиннее.
В довершении его мучений Джоанна прыгала периодически на него с такой страстью, которую физически и морально мог выдержать только один человек за этим столом, да и больше того - на всем свете.
И это был не Жозе.
Джоанна вообще плохо воспринимала действительность. Она то ластилась к Жозе, называя его «любимый Жо-Жо», то, совершенно забыв о нем, принималась разглядывать Кристиана. Перехватив его взгляд, она становилась пунцовой, опускала глаза в тарелку или снова набрасывалась на Жозе. Для последнего подобный стресс был всегда неожиданностью.
- Так ты говоришь, Кристиан, ты приехал не один? – Элен доставляло изощренное удовольствие олицетворять светской любезности на фоне друзей-невропатов.
Кристиан очнулся от раздумий, метнул взгляд на Джоанну.
- Я приехал с группой – модели и их агент. Я вас с ней познакомлю.
- С ней? – Жозе оживился, - красивая девочка?
- Не мечтай, Жозе, она не для тебя. Хватит с тебя очереди в Gars&Chicas, не отпирайся, мы слышали.
Элен казалось, что она ловко поддела этого волокиту, пока она не вспомнила про спектакль, разыгранный Джоанной. Было поздно, Кристиан удивленно поднял бровь, перевел взгляд с Элен на Джоанну: Элен в курсе, но нисколько не озабочена вопиющим пренебрежением ее подругой?!
Возникла секундная пауза. Джоанна, мысленно чертыхаясь на обоих слабоумных друзей, не способных помнить о договоренности дольше пятнадцати минут, снова обрушилась на Жозе с поцелуями.
- Жо-Жо, вредный, ты же только болтаешь, все знают, как ты изменился за эти годы! Как наша любовь тебя изменила! Ты любишь только свою Джо-Джо!
Жозе занервничал. Имея солидный опыт ведения двойной, а часто – тройной игры, он легко скрывал свои рейды по клубам с Факу. Как правило, он точно знал планы Бене на вечер и тщательно выбирал места. Теперь же он беспокойно ерзал, озираясь по сторонам – Бенедикт как никто другой умела появляться не вовремя, а о джоанниной авантюре она вряд ли что-то успела услышать.
Он с трудом спихнул псевдоневесту с колен, усадил рядом.
- Да, - его взгляд был полон издевательской заботы и сочувствия, так смотрят на умалишенных, - у нас тут все серьезно.
Очередной неистовый поцелуй и принужденная улыбка Джоанны во все тридцать два вряд ли добавила убедительности. Тема, однако, временно себя исчерпала.
Кристиана удивила эта дикая реприза.
Тем не менее, угрозы срыва спектакля не было. Он даже не насторожился, только расстроился. Кто, как не Джоанна, мог это заметить. По тому, как откинулся на спинку стула, по тому, как опустил глаза в тарелку, задумчиво водя по ней вилкой. По тому, как в следующие минут десять не произнес ни слова, вяло улыбаясь остротам друзей.
Кто, как не Джоанна знал, что Кристиан, сомневаясь в себе, был готов верить в любую глупость.
Да, он повзрослел. Но научиться скрывать эмоции, даже те, на которые он не имел право, для него значило просто научиться вести себя прилично.
Он больше не убегал в ярости, не швырял предметы, не орал – но для Джоанны он был как на ладони…
Был бы, если бы она обратила немного внимания на то, что с ним происходило сейчас.
Но Джоанна была поглощена своим вживанием в образ и исправлением случившегося прокола. Она, приторно сюсюкая, любовно заталкивала в Жозе кусок за куском запеченых морских гадов.
Жозе вертел головой, сплевывал хитин, беспомощно мычал и уже успел испачкать соусом футболку и щеки.
Умиления эта картина не вызывала ни у кого. Элен изо всех сил пыталась поймать взгляд «заботливой влюбленной», чтобы дать понять – та переигрывает безбожно!
Николя продолжал теряться в догадках и даже попытался вывести Элен поговорить, но та больше всего боялась оставить этих троих наедине, поэтому не двинулась с места.
Кристиан сосредоточенно ковырял скатерть ножом.
Только после бегства Жозе в туалет, беседа стала вновь непринужденной, легкой.
Его затянувшееся отсутствие заметили не сразу.
За столом в «Cuisine d'Azoulay» Жозе больше не появился.

Аннет сняла шлепки, сняла футболку, ступила на горячий песок.
Жара сходила, океан блестел на солнце мелкой рябью.
Аннет подставила лицо бризу.
Еще месяц назад она и подумать не могла, что Рождество будет встречать в купальнике на побережье, среди пальм и загорелых торсов.
Ах, хочется надеяться… она обвела взглядом пляж. Чудненько!
Игроки в волейбол, пара спасателей, серферы…
А тот, что пошел купаться, потянувшись с грацией, достойной пантеры…
Даже если друзья Кристиана окажутся такими же занудами, как эти жалкие позеры из тусовки Аньез – она найдет с кем и как развлечься!
Этот остров создан для лучших каникул в жизни!
Она слышала, что его называют «Островом любви»….
Что ж, он вполне оправдает свое название, если Кристиану удастся вернуть свою Джоанну. Услышав от него детали их встречи и личной жизни Джоанны до его приезда, Аннет искренне возмутилась упадническими настроениями этого горе-покорителя. Все было совсем не так плохо.
Нытик имеет все шансы, если перестанет ныть и осмотрится для начала.
И вообще, с этим женихом Жозе надо было еще разобраться…
Кристиан сказал, что они помирились, а значит – ссорились, а может и расходились. Тут надо копнуть глубже. Мутный этот Жозе, ох мутный…
Она уже стала заходить в воду, когда услышала восторженный детский крик:
- Мама, мама! Смотри! Дядя из окна нашего ресторана лезет! Он сейчас упадет – бух! – в воду! И замочится!
Аннет обернулась в ту сторону, куда указывал прыгающий от нетерпения маленький балбес.
В двадцати метрах от них, из окна служебного помещения ресторана вылез кудрявый мужик лет тридцати, в светлых брюках и полосатой футболке и теперь стоял на маленькой приступочке, на высоте двух метров от воды.
Опасливо озираясь, он стал передвигаться по тонкому выступу вдоль стены, рассчитывая, очевидно, спрыгнуть, когда под ним будет песок.
Его надежде не суждено было оправдаться.
Под заливистый хохот мелкоты – юных зрителей к тому моменту было уже четверо – парень с криком «Черт!» сверзнулся в воду, на секунду полностью исчезнув из поля зрения. Радости детишек и Аннет не было предела.
Уже через пару минут, бурча под нос проклятия, незадачливый человек-паук выбрался на песок, плюхнувшись рядом с Аннет.
Из последних произнесенных слов Аннет услышала только «чертова американская ненормальная», «дешевый водевиль» и «чего тянуть кота за…»
- Сегодня чудесный день, не так ли, мадмуазель? – потребовалось мгновение, чтобы парень, увидев рядом с собой Аннет, растянувшуюся в бикини на полотенце, моментально забыл о своем жалком положении и мрачных, очевидно, мыслях.
Он расправил плечи, втянул живот и сверкнул белозубой улыбкой на смуглом лице.
- Да-да, мсье! А как водичка? Так и зовет, не так ли? – Аннет перевернулась на живот.
Парень крякнул, улыбаясь лукаво, покачал головой и уже хотел ответить что-то ужасно остроумное, как вдруг…
Со стороны выхода из все того же ресторана раздался женский смех и голоса. Щурясь на яркое солнце, на улицу лениво вышли четверо только что отобедавших туристов.
Потом случилось необъяснимое.
Ныряльщик поменялся в лице и, прошептав «Простите, мадмуазель, мы обязательно продолжим нашу беседу позже!», пустился наутек.
Аннет, проводив его взглядом и отсмеявшись, снова обернулась в сторону ресторана. Отстав на пару шагов, один из парней остановился прикурить сигарету.
Да ладно… Но сомнений не было.
Это был Кристиан. Это были Кристиан и его друзья. Он говорил, он собирался встретиться с Жозе и остальными.
Аннет перевела взгляд на высокого блондина, который игриво пытался укусить высокую рыжую девушку за шею. Девушка хохотала.
Он был красив, широкоплеч и брутален. Он был хорош.
Да, он был хорош.
Так вот ты какой, Жозе.
Интересненько… Этот мокрый идиот-скалолаз с дурацкой бородкой, значит, тоже из их компании, раз так драпанул.
А рыжая высокая, выходит… Разумеется, это была она.
Джоанна. Красивая…
И Жозе своего она, кажется, любит – вон как резвятся…
Вот тебе и «Остров Любви»…
Купаться вдруг расхотелось, Аннет сложила полотенце и направилась в отель, стараясь не попадаться на глаза Кристиану.

Глубокого смысла в саундтреке на этот раз нет, а вот настроение - создает)))
простите, что задержала...
- Я вам говорю, еще неделя и будем открываться! Наши с Факу промо-вояжи по конкурирующим клубам идут на ура! Девочки в очередь выстраиваются, чтобы попасть на открытие «Gars&Chicas»! И какие девочки, Кри-Кри! Вспомним золотые денечки!
Вдруг Жозе осекся, к причалу подкатил седан с шашечками.
- Привет всем! Кристиан! Боже, любимый Кри-Кри! Какой ты красавец! Как я рада тебя видеть!
Элен со смехом бросилась на шею Кристиану, ему стало легче, как будто его здесь и правда кто-то ждал.
Легче стало ненадолго. Джоанна, постояв в нерешительности, наконец, справилась со ступором.
- Любимый Жо-Жо! – у добродушно ухмылявшегося Жозе не было шансов увернуться.
Джоанна повисла на нем, впечатавшись в губы смачным поцелуем.
- Глаза хоть закрой, идиотка! – тихонько промычал вновь обретенный жених.
Реакция в компании на эту импровизацию была неоднозначной.
Брови Николя недоуменно поползли вверх, он решительно не понимал, что происходит. Ведь еще утром Джоанна говорила... Хотел, было, что-то спросить, но Элен, больно ущипнув его, успела спасти ситуацию.
- Как они милы, правда, Николя?
Казалось, не удивился только Кристиан.
- Само очарование… Ну что, обедать? - он потер ладони в энтузиазме, - Девочки, мы подумали, посидим где-нибудь, а вечером Лали предлагала вечеринку. В честь моего приезда, между прочим. Она была очень рада моему появлению…
Элен хихикнула. Какое счастье – есть в этой жизни что-то вечное! Кристиан, их Кри-Кри как прежде требовал к себе внимания. И как прежде болезненно переносил его дефицит.
- Не беспокойся, Кри-Кри, такое грандиозное событие мы не можем не отпраздновать! Николя, как обычно, у тебя?
Разговор постепенно выровнялся. Компания сошла с мостков на берег, они были на пути к ближайшему ресторанчику.
Девочки уже болтали о чем-то с Жозе, когда Николя тихонько потянул Кристиана за рукав.
- Кри-Кри, вопрос можно? – спросил он шепотом, они отстали на пару шагов, - что у тебя в руке? Вроде что-то хрустнуло, когда мы говорили.
Кристиан посмотрел на друга. Разжал ладонь, недоуменно взглянул. Дужка Рей-Бенов из последней лакшери линейки была отломана, оправа безнадежно треснула.
- Съемки для журнала? - Николя прыснул, закатил глаза, - Ну да, ну да. Ох, Кри-Кри…
Перекусить направились в любимый и проверенный «Cuisine d'Azoulay» - ресторан на понтонах, над самой водой. Привычная французская стряпня, разбавленная иногда экзотическими соусами и десертами – то, что нужно для адаптации новоприбывшего.
Обед прошел сумбурно.
Казалось, в своей тарелке себя чувствовала только Элен. Она нслаждалась вкусной едой, компанией друзей, которая так чудесно пополнилась и предвкушаемым бурным развитием событий.
Кристиан отмалчивался, мало ел. Он пытался переварить ту тонну информации, которую успел получить за полдня, проведенных на острове. Итак, Джоанна встречается с Жозе, а может и живет с ним. «Кристиан, с тобой все в порядке?» - все вздрогнули, когда его вилка звучно звякнула о тарелку.
Николя откровенно недоумевал: еще днем Элен успела послать ему сообщение, что Джоанна, кажется, нашла себе пару на Рождество на пляже – причем искала ее в лучших традициях техасского торнадо, «Она возвращается, Николя!». И даже если допустить, что Жан-Люк, или как его там, не выдержал конкуренции с внезапно материализовавшимся любимым Кри-Кри, то воскресшая страсть к Жозе… Когда Николя не почесывал затылок в недоумении, он делал это мысленно.
Все это было слишком странно.
Зато все было ясно Жозе. Яснее, но не легче.
Жозе вот уже час как чувствовал себя д’Артаньяном, на жизнь которого претендовали сразу трое. Бене, у которой он еще недавно валялся в ногах, умоляя простить его, не оставит от него мокрого места, узнав о чудесном воссоединении с Джо.
Кристиан был искренне рад видеть старого друга и все же время от времени метал на Жозе такие взгляды, что ему хотелось не то, что перестать целоваться и ссадить с колен эту чертову невесту.
Ему просто очень хотелось под стол. И чтобы скатерть подлиннее.
В довершении его мучений Джоанна прыгала периодически на него с такой страстью, которую физически и морально мог выдержать только один человек за этим столом, да и больше того - на всем свете.
И это был не Жозе.
Джоанна вообще плохо воспринимала действительность. Она то ластилась к Жозе, называя его «любимый Жо-Жо», то, совершенно забыв о нем, принималась разглядывать Кристиана. Перехватив его взгляд, она становилась пунцовой, опускала глаза в тарелку или снова набрасывалась на Жозе. Для последнего подобный стресс был всегда неожиданностью.
- Так ты говоришь, Кристиан, ты приехал не один? – Элен доставляло изощренное удовольствие олицетворять светской любезности на фоне друзей-невропатов.
Кристиан очнулся от раздумий, метнул взгляд на Джоанну.
- Я приехал с группой – модели и их агент. Я вас с ней познакомлю.
- С ней? – Жозе оживился, - красивая девочка?
- Не мечтай, Жозе, она не для тебя. Хватит с тебя очереди в Gars&Chicas, не отпирайся, мы слышали.
Элен казалось, что она ловко поддела этого волокиту, пока она не вспомнила про спектакль, разыгранный Джоанной. Было поздно, Кристиан удивленно поднял бровь, перевел взгляд с Элен на Джоанну: Элен в курсе, но нисколько не озабочена вопиющим пренебрежением ее подругой?!
Возникла секундная пауза. Джоанна, мысленно чертыхаясь на обоих слабоумных друзей, не способных помнить о договоренности дольше пятнадцати минут, снова обрушилась на Жозе с поцелуями.
- Жо-Жо, вредный, ты же только болтаешь, все знают, как ты изменился за эти годы! Как наша любовь тебя изменила! Ты любишь только свою Джо-Джо!
Жозе занервничал. Имея солидный опыт ведения двойной, а часто – тройной игры, он легко скрывал свои рейды по клубам с Факу. Как правило, он точно знал планы Бене на вечер и тщательно выбирал места. Теперь же он беспокойно ерзал, озираясь по сторонам – Бенедикт как никто другой умела появляться не вовремя, а о джоанниной авантюре она вряд ли что-то успела услышать.
Он с трудом спихнул псевдоневесту с колен, усадил рядом.
- Да, - его взгляд был полон издевательской заботы и сочувствия, так смотрят на умалишенных, - у нас тут все серьезно.
Очередной неистовый поцелуй и принужденная улыбка Джоанны во все тридцать два вряд ли добавила убедительности. Тема, однако, временно себя исчерпала.
Кристиана удивила эта дикая реприза.
Тем не менее, угрозы срыва спектакля не было. Он даже не насторожился, только расстроился. Кто, как не Джоанна, мог это заметить. По тому, как откинулся на спинку стула, по тому, как опустил глаза в тарелку, задумчиво водя по ней вилкой. По тому, как в следующие минут десять не произнес ни слова, вяло улыбаясь остротам друзей.
Кто, как не Джоанна знал, что Кристиан, сомневаясь в себе, был готов верить в любую глупость.
Да, он повзрослел. Но научиться скрывать эмоции, даже те, на которые он не имел право, для него значило просто научиться вести себя прилично.
Он больше не убегал в ярости, не швырял предметы, не орал – но для Джоанны он был как на ладони…
Был бы, если бы она обратила немного внимания на то, что с ним происходило сейчас.
Но Джоанна была поглощена своим вживанием в образ и исправлением случившегося прокола. Она, приторно сюсюкая, любовно заталкивала в Жозе кусок за куском запеченых морских гадов.
Жозе вертел головой, сплевывал хитин, беспомощно мычал и уже успел испачкать соусом футболку и щеки.
Умиления эта картина не вызывала ни у кого. Элен изо всех сил пыталась поймать взгляд «заботливой влюбленной», чтобы дать понять – та переигрывает безбожно!
Николя продолжал теряться в догадках и даже попытался вывести Элен поговорить, но та больше всего боялась оставить этих троих наедине, поэтому не двинулась с места.
Кристиан сосредоточенно ковырял скатерть ножом.
Только после бегства Жозе в туалет, беседа стала вновь непринужденной, легкой.
Его затянувшееся отсутствие заметили не сразу.
За столом в «Cuisine d'Azoulay» Жозе больше не появился.

Аннет сняла шлепки, сняла футболку, ступила на горячий песок.
Жара сходила, океан блестел на солнце мелкой рябью.
Аннет подставила лицо бризу.
Еще месяц назад она и подумать не могла, что Рождество будет встречать в купальнике на побережье, среди пальм и загорелых торсов.
Ах, хочется надеяться… она обвела взглядом пляж. Чудненько!
Игроки в волейбол, пара спасателей, серферы…
А тот, что пошел купаться, потянувшись с грацией, достойной пантеры…
Даже если друзья Кристиана окажутся такими же занудами, как эти жалкие позеры из тусовки Аньез – она найдет с кем и как развлечься!
Этот остров создан для лучших каникул в жизни!
Она слышала, что его называют «Островом любви»….
Что ж, он вполне оправдает свое название, если Кристиану удастся вернуть свою Джоанну. Услышав от него детали их встречи и личной жизни Джоанны до его приезда, Аннет искренне возмутилась упадническими настроениями этого горе-покорителя. Все было совсем не так плохо.
Нытик имеет все шансы, если перестанет ныть и осмотрится для начала.
И вообще, с этим женихом Жозе надо было еще разобраться…
Кристиан сказал, что они помирились, а значит – ссорились, а может и расходились. Тут надо копнуть глубже. Мутный этот Жозе, ох мутный…
Она уже стала заходить в воду, когда услышала восторженный детский крик:
- Мама, мама! Смотри! Дядя из окна нашего ресторана лезет! Он сейчас упадет – бух! – в воду! И замочится!
Аннет обернулась в ту сторону, куда указывал прыгающий от нетерпения маленький балбес.
В двадцати метрах от них, из окна служебного помещения ресторана вылез кудрявый мужик лет тридцати, в светлых брюках и полосатой футболке и теперь стоял на маленькой приступочке, на высоте двух метров от воды.
Опасливо озираясь, он стал передвигаться по тонкому выступу вдоль стены, рассчитывая, очевидно, спрыгнуть, когда под ним будет песок.
Его надежде не суждено было оправдаться.
Под заливистый хохот мелкоты – юных зрителей к тому моменту было уже четверо – парень с криком «Черт!» сверзнулся в воду, на секунду полностью исчезнув из поля зрения. Радости детишек и Аннет не было предела.
Уже через пару минут, бурча под нос проклятия, незадачливый человек-паук выбрался на песок, плюхнувшись рядом с Аннет.
Из последних произнесенных слов Аннет услышала только «чертова американская ненормальная», «дешевый водевиль» и «чего тянуть кота за…»
- Сегодня чудесный день, не так ли, мадмуазель? – потребовалось мгновение, чтобы парень, увидев рядом с собой Аннет, растянувшуюся в бикини на полотенце, моментально забыл о своем жалком положении и мрачных, очевидно, мыслях.
Он расправил плечи, втянул живот и сверкнул белозубой улыбкой на смуглом лице.
- Да-да, мсье! А как водичка? Так и зовет, не так ли? – Аннет перевернулась на живот.
Парень крякнул, улыбаясь лукаво, покачал головой и уже хотел ответить что-то ужасно остроумное, как вдруг…
Со стороны выхода из все того же ресторана раздался женский смех и голоса. Щурясь на яркое солнце, на улицу лениво вышли четверо только что отобедавших туристов.
Потом случилось необъяснимое.
Ныряльщик поменялся в лице и, прошептав «Простите, мадмуазель, мы обязательно продолжим нашу беседу позже!», пустился наутек.
Аннет, проводив его взглядом и отсмеявшись, снова обернулась в сторону ресторана. Отстав на пару шагов, один из парней остановился прикурить сигарету.
Да ладно… Но сомнений не было.
Это был Кристиан. Это были Кристиан и его друзья. Он говорил, он собирался встретиться с Жозе и остальными.
Аннет перевела взгляд на высокого блондина, который игриво пытался укусить высокую рыжую девушку за шею. Девушка хохотала.
Он был красив, широкоплеч и брутален. Он был хорош.
Да, он был хорош.
Так вот ты какой, Жозе.
Интересненько… Этот мокрый идиот-скалолаз с дурацкой бородкой, значит, тоже из их компании, раз так драпанул.
А рыжая высокая, выходит… Разумеется, это была она.
Джоанна. Красивая…
И Жозе своего она, кажется, любит – вон как резвятся…
Вот тебе и «Остров Любви»…
Купаться вдруг расхотелось, Аннет сложила полотенце и направилась в отель, стараясь не попадаться на глаза Кристиану.

Глубокого смысла в саундтреке на этот раз нет, а вот настроение - создает)))
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
пришли к тому, с чего начинали, - вечер и ночь первого дня
пока дефки жгут под Майкла...
могут быть нестыковки, т.к. тогда не планировала, что все будет так запущенно)))

Солнце почти совсем опустилось в океан.
Мангал остывал, инструменты, добытые Жозе, были вновь накрыты чехлом.
Банда расположилась на крыльце бунгало, кто с бокалом, кто с сигаретой, Лали – с мороженным, бокалом и сигаретой вместе.
Разговор тек неторопливо, будто каждый был занят своими мыслями. На них спустилось грустное и нежное чувство данного момента как части многих лет, проведенных вместе или в мыслях друг о друге…
Сейчас казалось, что они никогда не терялись. Казалось, что здесь с ними рядом Кати, Этьен, Себастьен… И этого у них больше не отнимешь, ведь физическое присутствие – дело десятое.
- А наш любимый Кри-Кри тогда больше вас всех был одержим карьерой музыкантов! – Элен потрепала Кристиана по плечу, тот улыбнулся, поцеловал ее руку, - помнишь, Николя? Он больше всех верил в вас!
- О да, прекрасно помню. Еще я помню, как этот мсье Ринго Джуниор не давал нам с Этьеном готовиться к экзаменам. Он считал, что мы тратим свою молодость на ерунду, ведь когда мы станем знаменитостями, знания о французской поэзии девятнадцатого века нам не понадобятся.
- Ну? И кто был прав? – Кристиан достал новую пачку сигарет, закурил, - может быть, ты, Нико, читаешь Огюста Барбье своим клиентам перед романтической прогулкой на яхте? Или все же Антони Дешана?
- Не, он Бодлера читает, - не удержалась Джоанна, - но это скорее вынужденное самообразование.
- Но пара хитов у них все же была! – Лали справилась с мороженным и живо включилась в беседу, запела тихонько, - Ça peut parfois n'être plus que chagrin (Иногда она испытывает лишь грусть)… как там, Элен?
- Lorsque personne ne lui tient la main (когда никто не держит её за руку), - Элен вывела строчку нежно, украдкой взглянув на Николя.
- А вот это - помните? – Николя тихонько запел, - Les jours passent, septembre est deja la, je pense a toi, je pense a toi… (Дни проходят, и сентябрь уже наступил, я думаю о тебе...)
[URL=https://redcdn.net/ihimizer/i/24865016.jpg/]
- Николя, это женская партия, девочка ждет мальчика, - Элен продолжила припевом, - Moi j'ai decide de t'attendre, peut-etre qu'en decembre tu reviendras (я решила, что дождусь тебя, и, может быть, в декабре ты вернешься) …
Спев про декабрь, Элен снова взглянула на Николя, вдруг смутилась, опустила глаза.
- Послушайте, ведь сейчас декабрь и как раз… - Бене больно ущипнула Лали за руку, прежде та смогла выложить свое тонкое наблюдение до конца.
На протяжении всего разговора Кристиан не сводил глаз с Джоанны. Что теперь значит для нее та их песня? Помнит ли она? А если помнить, то что? Как в слезах собирала чемоданы, как до последнего надеялась увидеть его в толпе зала ожидание в аэропорте Шарля де Голля… Или, может, она все-таки помнит, как позвонила ему в тот вечер из Хьюстона, как дрожал его голос от радости и волнения. Как он нервничал, пока она слушала записанную Элен песню, а она сказала просто, что не сможет жить без него. А вдруг… не помнит ничего?
Джоанна подчеркнуто оживленно шептала что-то Элен, непринужденно смеялась, но, поймав взгляд Кристиана, сбилась, растерявшись, закусила губу, замолчала.
- Неужели мы это пели, слушали… какой наив, - Жозе покачал головой, но его улыбка говорила, что никакая ирония не отменяет ценность чистых песен их юности о первой любви мальчика и девочки.
- Между прочим, ни один МТВишный хит не смог бы похвастаться такой красивой историей создания, как наши песни, - Элен, хоть и продолжала свою стратегию веселого сталкивания Джоанны и Кристиана, на этот раз и правда была тронута воспоминаниями. Она знала, они ожили в памяти каждого из присутствующих. Такая память стоит любых сборов и рейтингов.
Джоанна резко встала, неловко задев и опрокинув стопку использованой бумажной посуды.
- Кто будет еще мороженое? Я принесу, - и, не дождавшись ответа, мгновенно скрылась в бунгало.
- Вообще-то я хотела мороженого… - Лали растерянно оглянулась вокруг, - шоколадного и с печеньем… ну куда она убежала?
Кристиан поднялся, отряхнул песок, внимательно посмотрел на Жозе. Тот что-то увлеченно шептал Бенедикт, она улыбалась.
- Я скажу. Шоколадное с печеньем.
- О, любимый Кри-Кри, ты такой внимательный! И еще миндальную стружку пусть добавит…
Но Лали тут же смирилась - довольствоваться придется одним печеньем.
Как и Джоанна, Кристиан не дослушал ее заказ и исчез в бунгало, закрыв за собой дверь, раньше, чем она успела договорить.
Джоанна достала из морозилки и выставила на стол все лотки мороженого, и теперь, плохо соображая, что ей делать дальше, недоуменно смотрела на это изобилие.
В соседней комнате раздался шорох, она вздрогнула.
Вошел Кристиан.
- Подумал, тебе нужна помощь.
- Нет! – почти рявкнула Джоанна от неожиданности, добавила, смягчив тон, - спасибо, Кристиан, я справлюсь.
Повисло молчание, Кристиан взял первый попавшийся лоток, стал выкладывать сливочные шарики в пластиковую миску.
Джоанна паниковала. И чем больше она паниковала, тем больше ругала себя за эту панику.
В конце концов, что произошло? Приехал Кристиан, ее любимый Кри-Кри. Бывший любимый Кри-Кри.
Да мало ли, что было восемь лет назад – вон, Жозе любил Элен, встречался с Бене и даже с ней. И что? Его ведь ничем не смутишь.
У всех были истории. Так уж случилось, что им друг от друга, похоже, никуда не деться, но это не повод усложнять себе жизнь и трепать нервы. В конце концов, прошлое надо оставить в прошлом и примириться с ним.
Надо подумать о настоящем. Об этом… как его… Жане-Люке, например. Или он Жан-Поль?
- Хороший был вечер сегодня, да?
- Да, мы сегодня нахохотались. Нам повезло, у нас лучшие в мире друзья.
- Да, ты права. Знаешь, я рад, что у вас с Жозе… что ты счастлива с Жозе. Если он и правда так изменился… Хотя, откровенно говоря, с трудом верится, что он теперь уже не тот неутомимый Казанова, что был.
- Представь себе, Кристиан, любовь Джоанны способна не только испортить. Если принимать ее с благодарностью, а не как должное, - она произнесла это и тут же обругала себя за неуместную резкость, - прости… Так ты говоришь, приехал с коллегой? Что за дама?
Придавленный злым сарказмом Джоанны, он обрадовался, зацепился за новую тему, как за спасательный круг.
- О, Аннет - уникальная девочка, смешная. Правда, совершенно безумная, - он улыбнулся, вспоминая долгий перелет и разговор в пляжном кафе, - иногда, знаешь, придушить готов! Но она - чудо. Я вас завтра познакомлю. Она тебе понравится, я уверен. Она чем-то похожа на тебя...
Он осекся, увидев, как изменилось лицо Джоанны.
Запас ее терпения и благодушия иссяк внезапно и гораздо быстрее, чем она рассчитывала.
- А что, непременно нужно, чтобы она мне понравилась? - она говорила спокойно, так ей во всяком случае казалось, - Дорогой Кристиан, вообще, мне нравятся мальчики, а не чудо-девочки. Если ты забыл. А один – особенно. И я боюсь, он скучает там без меня. Извини.
И она пулей вылетела из кухни.

Когда Кристиан вышел из бунгало с тремя порциями мороженного, выбранного наугад, Джоанна целовалась с Жозе так истово, что в итоге уронила его на песок.
- Кристиан, ну о чем ты думаешь? Ты все не так понял! – капризный голосок Лали сбил остроту момента, не позволив Кристиану слишком выдать себя, он даже вздрогнул, - Я же просила - шоколадное!
У меня всё нормально,
И солнце светит часто.
А что ты думаешь?
Я разрушил мозг
Этим кошмарнм пойлом.
Детка, я пью.
Только ты знаешь меня.
С тех пор, как ты ушла, моё сердце разбивается каждый день,
Ты не знаешь, потому что тебя нет рядом.
Ты просто находила слова, и все наносные чувства исчезали.
Только ты знаешь меня.
очень красивая и грустная...
******************************************************
Она позвонила в начале двенадцатого.
- Дюффорт, так и знала, что ты киснешь в номере! Отрывай свою тощую задницу от кровати – мы идем в клуб!
- …
- Дюффорт, я уже рядом, начинай наводить красоту. Все, отбой, киссес!
Уже через десять минут в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату ввалилась Аннет. Она была в джинсах, символическом топе в пайетках, больше похожем на верх от бикини, в руках был шлем от скутера.
Мейкап с акцентом на глаза, «мокрые» кудряшки, каблуки и массивные серьги – эта девочка умела из пацанки превращаться в красавицу. Кристиан не мог не оценить преображение - такие вещи были частью его профессии.
Она решительно шагнула в номер, по дороге врубив весь верхний свет, тяжело плюхнулась рядом с Кристианом на кровать.
- Что пьем?
- Виски. Будешь?
- Я за рулем. Пока. Я свое возьму, не переживай, - Аннет покосилась на Кристиана, - ты чего разлегся? В халате в клуб пойдешь?
Кристиан сразу понял, стратегическую ошибку он уже допустил, не заперев дверь и впустив эту гиперактивную. Теперь его дело – труба и изменить уже нельзя ровным счетом ничего.
Они идут в клуб.
Он встал с постели, стал лениво ковыряться в не разобранном до сих пор чемодане.
- И оденься нормально, не позорь меня. Ты и так на любителя, - Кристиан поднял глаза от разноцветного вороха футболок, смерил ее уничтожающим взглядом, - спокойно! Любители же находятся, что ты волнуешься? Кстати, как прошел твой ужин? Судя по тому, что ты бухаешь – хреново. Ты поговорил с Джоанной?
Кристиан не ответил. Он выудил из чемодана джинсы, черную футболку с надписью, и, шаркая гостиничными тапками, направился в ванную переодеваться.
- Ну и ладно! Не хочешь говорить – я сама все расскажу, подумаешь, тайна! – Аннет повысила голос, чтобы докричаться, пусть слушает, - Она весь вечер обжималась со своим Жозе, а ты грузился в углу. Потом спокойно разъяснила тебе, что любовь прошла, все в прошлом, потрепала по щеке, поцеловала в лобик… Кристиан, на этом жизнь не заканчивается, слышишь? Мы что-нибудь придумаем!
Дверь в ванной со стуком распахнулась, из ванны вылетел Кристиан в одних джинсах с зубной щеткой во рту. В совершенной ярости.
- Ешы бы фшо шак ы ыо, я ы ояй, е шупой!
Аннет закатилась в хохоте. То, что она видела перед собой – возмущенного, негодующего, бешеного Кри-Кри, - ей определенно нравилось. Ну, разве что футболку можно было бы надеть.
- Мммм… Какая экспрессия! Очень выразительно! Только я не поняла ни фига.
Дюффорт бессильно зарычал, на секунду скрылся в ванной.
- Я говорю, - он вышел, натягивая футболку, стараясь выровнять тон, продолжил внятно, - что если бы все так и было, как ты насочиняла, я бы понял. Но все было и так, и не так!!!!!
- Слушай, Дюффорт, я и не знала, что ты такой темпераментный! Посмотри, тебя аж трясет!
Кристиан шумно выдохнул и снова замолчал.
Аннет страшно хотелось спросить, что же было на этом их барбекю… Но еще больше ей хотелось, чтобы он не выдержал и рассказал сам.
Время шло. Кристиан надушился. Причесался. Надел носки и кроссовки. Сунул бумажник в задний карман джинсов.
Аннет сидела тихонечко, листала буклет отеля, периодически следя взглядом за перемещениями этого пожилого невротика. Она не проронила ни слова.
Кристиан молчал. Но расческа, флакон духов, раскрытый чемодан так разлетались, шавркая и гремя по комнате, что было ясно, еще немного и он взорвется.
- … oh, those summer nights… tell me more, tell me more… - невозмутимо напела Аннет под нос, пряча улыбку за рекламным листком о морских прогулках.
Кристиан словно ждал этого, он внял сигналу и снова заорал.
- Она от меня сбежала! Наорала и сбежала! Да, она весь вечер обнималась, просто лезла на Жозе, ну, это, очевидно, ее стиль, - он поморщился, - я уже хотел уходить, так, знаешь, паршиво стало… а потом взяла и сбежала!!! Просто так, я ничего не сделал, только сказал… Не зажимал ее в углу, не умолял, я даже не спросил ничего личного! А она что-то прошипела и сбежала!
- И покраснела?
- И… - Кристиан замолчал, роясь в памяти, - не знаю… может быть. Не помню.
- А что ты ей сказал?
Кристиан, словно очнувшись, угрюмо посмотрел на Аннет и снова замолчал.
- Дюффорт, я с кем разговариваю? Что ты ей сказал?
Он взял ее за руку, рванул с кровати и выпихнул за дверь:
- Только после Вас, мадмуазель. Ты пришла меня выгулять, так поехали. Сколько можно молоть языком.
Аннет фыркнула, закатила глаза. Этот нудный так и не понял, что с ней лучше сразу по-хорошему, все равно не отстанет.
Душной южной ночью пахнуло на них сразу у выхода из холла отеля. Аннет надела шлем, завела скутер, посадила Кристиана позади себя.
- Держись крепко, припадочный.

Они мчали по освещенной, не хуже, чем днем, главной городской улице, теплый ветер шумел в ушах. Мимо проносились расплывчатые картинки сувенирных магазинчиков, ресторанов, ночных клубов. На улице было уже много народу, люди шумели, хохотали, собирались в кучки – впереди была целая ночь, еще одна жаркая, безумная, незабываемая ночь в бухте Мариго.
Аннет вдруг почувствовала, что Кристиан, продолжая держаться за ее талию одной рукой, настойчиво трясет другой за плечо. Она, было, отмахнулась, но Дюффорт продолжал требовать внимания. Пришлось остановиться.
Она обернулась, Кристиан неизменно молчал, кусал губу.
- Что? Укачало? Пакетик?
- Сказал, что рад, что она счастлива с Жозе, - Дюффорт отвел взгляд, она видела, что ему важно было дорассказать, - и что ты… что я тебя с ними познакомлю.
Аннет сняла шлем, улыбнулась, посмотрела на него ласково, как на ребенка, чем тут же вызвала очередной приступ недовольства.
- Слушай, почему я тебе все это рассказываю? Что ты вообще вертишься все время вокруг? Вот чего ты ко мне прилипла, а?
- Потому, любимый Кри-Кри, что, во-первых, тебе это нужно, - она снова завела скутер, - А верчусь… не знаю. Надо так. Слушай, Дюффорт, если бы не я, ты бы еще днем отвалил бы в свой холодный мокрый Париж. А после того, что ты мне выложил сейчас, ежу понятно, какой бы это было глупостью. Держись давай.
Через три минуты Аннет запарковалась, они миновали фейс-контроль и скрылись в дебрях клуба Platinum.
Makin' my connection as I enter the room | Переступив порог, я тут же вливаюсь во всеобщее веселье.
Everybody's chillin' as I set up the groove | Все прутся, когда я включаю музыку,
Pumpin' up the volume with this brand new beat | Раскручивая громкость с этим новым ритмом,
Everybody's dancin' and their dancin' for me | Все танцуют и танцуют для меня.
I'm your operator, you can call anytime |Я твой оператор, зови, когда хочешь
I'll be your connection to the party line | Я обеспечу твою связь с тусой
Pink - Get The Party Started
Загружено sayit. - Смотри другие видео клипы
пока дефки жгут под Майкла...
могут быть нестыковки, т.к. тогда не планировала, что все будет так запущенно)))

Солнце почти совсем опустилось в океан.
Мангал остывал, инструменты, добытые Жозе, были вновь накрыты чехлом.
Банда расположилась на крыльце бунгало, кто с бокалом, кто с сигаретой, Лали – с мороженным, бокалом и сигаретой вместе.
Разговор тек неторопливо, будто каждый был занят своими мыслями. На них спустилось грустное и нежное чувство данного момента как части многих лет, проведенных вместе или в мыслях друг о друге…
Сейчас казалось, что они никогда не терялись. Казалось, что здесь с ними рядом Кати, Этьен, Себастьен… И этого у них больше не отнимешь, ведь физическое присутствие – дело десятое.
- А наш любимый Кри-Кри тогда больше вас всех был одержим карьерой музыкантов! – Элен потрепала Кристиана по плечу, тот улыбнулся, поцеловал ее руку, - помнишь, Николя? Он больше всех верил в вас!
- О да, прекрасно помню. Еще я помню, как этот мсье Ринго Джуниор не давал нам с Этьеном готовиться к экзаменам. Он считал, что мы тратим свою молодость на ерунду, ведь когда мы станем знаменитостями, знания о французской поэзии девятнадцатого века нам не понадобятся.

- Ну? И кто был прав? – Кристиан достал новую пачку сигарет, закурил, - может быть, ты, Нико, читаешь Огюста Барбье своим клиентам перед романтической прогулкой на яхте? Или все же Антони Дешана?
- Не, он Бодлера читает, - не удержалась Джоанна, - но это скорее вынужденное самообразование.
- Но пара хитов у них все же была! – Лали справилась с мороженным и живо включилась в беседу, запела тихонько, - Ça peut parfois n'être plus que chagrin (Иногда она испытывает лишь грусть)… как там, Элен?
- Lorsque personne ne lui tient la main (когда никто не держит её за руку), - Элен вывела строчку нежно, украдкой взглянув на Николя.
- А вот это - помните? – Николя тихонько запел, - Les jours passent, septembre est deja la, je pense a toi, je pense a toi… (Дни проходят, и сентябрь уже наступил, я думаю о тебе...)
[URL=https://redcdn.net/ihimizer/i/24865016.jpg/]

- Николя, это женская партия, девочка ждет мальчика, - Элен продолжила припевом, - Moi j'ai decide de t'attendre, peut-etre qu'en decembre tu reviendras (я решила, что дождусь тебя, и, может быть, в декабре ты вернешься) …
Спев про декабрь, Элен снова взглянула на Николя, вдруг смутилась, опустила глаза.
- Послушайте, ведь сейчас декабрь и как раз… - Бене больно ущипнула Лали за руку, прежде та смогла выложить свое тонкое наблюдение до конца.
На протяжении всего разговора Кристиан не сводил глаз с Джоанны. Что теперь значит для нее та их песня? Помнит ли она? А если помнить, то что? Как в слезах собирала чемоданы, как до последнего надеялась увидеть его в толпе зала ожидание в аэропорте Шарля де Голля… Или, может, она все-таки помнит, как позвонила ему в тот вечер из Хьюстона, как дрожал его голос от радости и волнения. Как он нервничал, пока она слушала записанную Элен песню, а она сказала просто, что не сможет жить без него. А вдруг… не помнит ничего?
Джоанна подчеркнуто оживленно шептала что-то Элен, непринужденно смеялась, но, поймав взгляд Кристиана, сбилась, растерявшись, закусила губу, замолчала.
- Неужели мы это пели, слушали… какой наив, - Жозе покачал головой, но его улыбка говорила, что никакая ирония не отменяет ценность чистых песен их юности о первой любви мальчика и девочки.
- Между прочим, ни один МТВишный хит не смог бы похвастаться такой красивой историей создания, как наши песни, - Элен, хоть и продолжала свою стратегию веселого сталкивания Джоанны и Кристиана, на этот раз и правда была тронута воспоминаниями. Она знала, они ожили в памяти каждого из присутствующих. Такая память стоит любых сборов и рейтингов.
Джоанна резко встала, неловко задев и опрокинув стопку использованой бумажной посуды.
- Кто будет еще мороженое? Я принесу, - и, не дождавшись ответа, мгновенно скрылась в бунгало.
- Вообще-то я хотела мороженого… - Лали растерянно оглянулась вокруг, - шоколадного и с печеньем… ну куда она убежала?
Кристиан поднялся, отряхнул песок, внимательно посмотрел на Жозе. Тот что-то увлеченно шептал Бенедикт, она улыбалась.
- Я скажу. Шоколадное с печеньем.
- О, любимый Кри-Кри, ты такой внимательный! И еще миндальную стружку пусть добавит…
Но Лали тут же смирилась - довольствоваться придется одним печеньем.
Как и Джоанна, Кристиан не дослушал ее заказ и исчез в бунгало, закрыв за собой дверь, раньше, чем она успела договорить.
Джоанна достала из морозилки и выставила на стол все лотки мороженого, и теперь, плохо соображая, что ей делать дальше, недоуменно смотрела на это изобилие.
В соседней комнате раздался шорох, она вздрогнула.
Вошел Кристиан.
- Подумал, тебе нужна помощь.
- Нет! – почти рявкнула Джоанна от неожиданности, добавила, смягчив тон, - спасибо, Кристиан, я справлюсь.
Повисло молчание, Кристиан взял первый попавшийся лоток, стал выкладывать сливочные шарики в пластиковую миску.
Джоанна паниковала. И чем больше она паниковала, тем больше ругала себя за эту панику.
В конце концов, что произошло? Приехал Кристиан, ее любимый Кри-Кри. Бывший любимый Кри-Кри.
Да мало ли, что было восемь лет назад – вон, Жозе любил Элен, встречался с Бене и даже с ней. И что? Его ведь ничем не смутишь.
У всех были истории. Так уж случилось, что им друг от друга, похоже, никуда не деться, но это не повод усложнять себе жизнь и трепать нервы. В конце концов, прошлое надо оставить в прошлом и примириться с ним.
Надо подумать о настоящем. Об этом… как его… Жане-Люке, например. Или он Жан-Поль?
- Хороший был вечер сегодня, да?
- Да, мы сегодня нахохотались. Нам повезло, у нас лучшие в мире друзья.
- Да, ты права. Знаешь, я рад, что у вас с Жозе… что ты счастлива с Жозе. Если он и правда так изменился… Хотя, откровенно говоря, с трудом верится, что он теперь уже не тот неутомимый Казанова, что был.
- Представь себе, Кристиан, любовь Джоанны способна не только испортить. Если принимать ее с благодарностью, а не как должное, - она произнесла это и тут же обругала себя за неуместную резкость, - прости… Так ты говоришь, приехал с коллегой? Что за дама?
Придавленный злым сарказмом Джоанны, он обрадовался, зацепился за новую тему, как за спасательный круг.
- О, Аннет - уникальная девочка, смешная. Правда, совершенно безумная, - он улыбнулся, вспоминая долгий перелет и разговор в пляжном кафе, - иногда, знаешь, придушить готов! Но она - чудо. Я вас завтра познакомлю. Она тебе понравится, я уверен. Она чем-то похожа на тебя...
Он осекся, увидев, как изменилось лицо Джоанны.
Запас ее терпения и благодушия иссяк внезапно и гораздо быстрее, чем она рассчитывала.
- А что, непременно нужно, чтобы она мне понравилась? - она говорила спокойно, так ей во всяком случае казалось, - Дорогой Кристиан, вообще, мне нравятся мальчики, а не чудо-девочки. Если ты забыл. А один – особенно. И я боюсь, он скучает там без меня. Извини.
И она пулей вылетела из кухни.

Когда Кристиан вышел из бунгало с тремя порциями мороженного, выбранного наугад, Джоанна целовалась с Жозе так истово, что в итоге уронила его на песок.
- Кристиан, ну о чем ты думаешь? Ты все не так понял! – капризный голосок Лали сбил остроту момента, не позволив Кристиану слишком выдать себя, он даже вздрогнул, - Я же просила - шоколадное!
У меня всё нормально,
И солнце светит часто.
А что ты думаешь?
Я разрушил мозг
Этим кошмарнм пойлом.
Детка, я пью.
Только ты знаешь меня.
С тех пор, как ты ушла, моё сердце разбивается каждый день,
Ты не знаешь, потому что тебя нет рядом.
Ты просто находила слова, и все наносные чувства исчезали.
Только ты знаешь меня.
очень красивая и грустная...
******************************************************
I'm comin' up
So you better you better get this party started!
So you better you better get this party started!
Она позвонила в начале двенадцатого.
- Дюффорт, так и знала, что ты киснешь в номере! Отрывай свою тощую задницу от кровати – мы идем в клуб!
- …
- Дюффорт, я уже рядом, начинай наводить красоту. Все, отбой, киссес!
Уже через десять минут в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату ввалилась Аннет. Она была в джинсах, символическом топе в пайетках, больше похожем на верх от бикини, в руках был шлем от скутера.
Мейкап с акцентом на глаза, «мокрые» кудряшки, каблуки и массивные серьги – эта девочка умела из пацанки превращаться в красавицу. Кристиан не мог не оценить преображение - такие вещи были частью его профессии.
Она решительно шагнула в номер, по дороге врубив весь верхний свет, тяжело плюхнулась рядом с Кристианом на кровать.
- Что пьем?
- Виски. Будешь?
- Я за рулем. Пока. Я свое возьму, не переживай, - Аннет покосилась на Кристиана, - ты чего разлегся? В халате в клуб пойдешь?
Кристиан сразу понял, стратегическую ошибку он уже допустил, не заперев дверь и впустив эту гиперактивную. Теперь его дело – труба и изменить уже нельзя ровным счетом ничего.
Они идут в клуб.
Он встал с постели, стал лениво ковыряться в не разобранном до сих пор чемодане.
- И оденься нормально, не позорь меня. Ты и так на любителя, - Кристиан поднял глаза от разноцветного вороха футболок, смерил ее уничтожающим взглядом, - спокойно! Любители же находятся, что ты волнуешься? Кстати, как прошел твой ужин? Судя по тому, что ты бухаешь – хреново. Ты поговорил с Джоанной?
Кристиан не ответил. Он выудил из чемодана джинсы, черную футболку с надписью, и, шаркая гостиничными тапками, направился в ванную переодеваться.
- Ну и ладно! Не хочешь говорить – я сама все расскажу, подумаешь, тайна! – Аннет повысила голос, чтобы докричаться, пусть слушает, - Она весь вечер обжималась со своим Жозе, а ты грузился в углу. Потом спокойно разъяснила тебе, что любовь прошла, все в прошлом, потрепала по щеке, поцеловала в лобик… Кристиан, на этом жизнь не заканчивается, слышишь? Мы что-нибудь придумаем!
Дверь в ванной со стуком распахнулась, из ванны вылетел Кристиан в одних джинсах с зубной щеткой во рту. В совершенной ярости.
- Ешы бы фшо шак ы ыо, я ы ояй, е шупой!
Аннет закатилась в хохоте. То, что она видела перед собой – возмущенного, негодующего, бешеного Кри-Кри, - ей определенно нравилось. Ну, разве что футболку можно было бы надеть.
- Мммм… Какая экспрессия! Очень выразительно! Только я не поняла ни фига.
Дюффорт бессильно зарычал, на секунду скрылся в ванной.
- Я говорю, - он вышел, натягивая футболку, стараясь выровнять тон, продолжил внятно, - что если бы все так и было, как ты насочиняла, я бы понял. Но все было и так, и не так!!!!!
- Слушай, Дюффорт, я и не знала, что ты такой темпераментный! Посмотри, тебя аж трясет!
Кристиан шумно выдохнул и снова замолчал.
Аннет страшно хотелось спросить, что же было на этом их барбекю… Но еще больше ей хотелось, чтобы он не выдержал и рассказал сам.
Время шло. Кристиан надушился. Причесался. Надел носки и кроссовки. Сунул бумажник в задний карман джинсов.
Аннет сидела тихонечко, листала буклет отеля, периодически следя взглядом за перемещениями этого пожилого невротика. Она не проронила ни слова.
Кристиан молчал. Но расческа, флакон духов, раскрытый чемодан так разлетались, шавркая и гремя по комнате, что было ясно, еще немного и он взорвется.
- … oh, those summer nights… tell me more, tell me more… - невозмутимо напела Аннет под нос, пряча улыбку за рекламным листком о морских прогулках.
Кристиан словно ждал этого, он внял сигналу и снова заорал.
- Она от меня сбежала! Наорала и сбежала! Да, она весь вечер обнималась, просто лезла на Жозе, ну, это, очевидно, ее стиль, - он поморщился, - я уже хотел уходить, так, знаешь, паршиво стало… а потом взяла и сбежала!!! Просто так, я ничего не сделал, только сказал… Не зажимал ее в углу, не умолял, я даже не спросил ничего личного! А она что-то прошипела и сбежала!
- И покраснела?
- И… - Кристиан замолчал, роясь в памяти, - не знаю… может быть. Не помню.
- А что ты ей сказал?
Кристиан, словно очнувшись, угрюмо посмотрел на Аннет и снова замолчал.
- Дюффорт, я с кем разговариваю? Что ты ей сказал?
Он взял ее за руку, рванул с кровати и выпихнул за дверь:
- Только после Вас, мадмуазель. Ты пришла меня выгулять, так поехали. Сколько можно молоть языком.
Аннет фыркнула, закатила глаза. Этот нудный так и не понял, что с ней лучше сразу по-хорошему, все равно не отстанет.
Душной южной ночью пахнуло на них сразу у выхода из холла отеля. Аннет надела шлем, завела скутер, посадила Кристиана позади себя.
- Держись крепко, припадочный.

Они мчали по освещенной, не хуже, чем днем, главной городской улице, теплый ветер шумел в ушах. Мимо проносились расплывчатые картинки сувенирных магазинчиков, ресторанов, ночных клубов. На улице было уже много народу, люди шумели, хохотали, собирались в кучки – впереди была целая ночь, еще одна жаркая, безумная, незабываемая ночь в бухте Мариго.
Аннет вдруг почувствовала, что Кристиан, продолжая держаться за ее талию одной рукой, настойчиво трясет другой за плечо. Она, было, отмахнулась, но Дюффорт продолжал требовать внимания. Пришлось остановиться.
Она обернулась, Кристиан неизменно молчал, кусал губу.
- Что? Укачало? Пакетик?
- Сказал, что рад, что она счастлива с Жозе, - Дюффорт отвел взгляд, она видела, что ему важно было дорассказать, - и что ты… что я тебя с ними познакомлю.
Аннет сняла шлем, улыбнулась, посмотрела на него ласково, как на ребенка, чем тут же вызвала очередной приступ недовольства.
- Слушай, почему я тебе все это рассказываю? Что ты вообще вертишься все время вокруг? Вот чего ты ко мне прилипла, а?
- Потому, любимый Кри-Кри, что, во-первых, тебе это нужно, - она снова завела скутер, - А верчусь… не знаю. Надо так. Слушай, Дюффорт, если бы не я, ты бы еще днем отвалил бы в свой холодный мокрый Париж. А после того, что ты мне выложил сейчас, ежу понятно, какой бы это было глупостью. Держись давай.
Через три минуты Аннет запарковалась, они миновали фейс-контроль и скрылись в дебрях клуба Platinum.
Makin' my connection as I enter the room | Переступив порог, я тут же вливаюсь во всеобщее веселье.
Everybody's chillin' as I set up the groove | Все прутся, когда я включаю музыку,
Pumpin' up the volume with this brand new beat | Раскручивая громкость с этим новым ритмом,
Everybody's dancin' and their dancin' for me | Все танцуют и танцуют для меня.
I'm your operator, you can call anytime |Я твой оператор, зови, когда хочешь
I'll be your connection to the party line | Я обеспечу твою связь с тусой
Pink - Get The Party Started
Загружено sayit. - Смотри другие видео клипы
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
Выкладываю кусок, вечером будет еще, но все же - отреагируйте, плиз, кто прочитает, хоть как-то
спасибо
Кристиан сидел за барной стойкой, наблюдая за танцующими.
Этот бесконечный день, который, ему порой казалось, он не вытянет, неожиданно снова продолжился.
В конечном счете, ему было совершенно все равно, где ждать утра – одному в номере или здесь, у бара, среди огромного количества незнакомых и неинтересных ему людей.
Аннет, правда, пару раз удалось вытащить его танцевать.
Она даже лестно отозвалась о его пластических навыках: «А ты ничего, Дюффорт, не совсем колода…».
Сама она танцевала с той предельной степенью свободы владения телом, которая свойственна детям и латиносам или африканцам. Совершенно не заботясь об эстетической стороне процесса, дурачась и веселясь, она неизменно была центром внимания всего танцпола.
Скоро Кристиану стало ясно, что, сидит он тут совсем не просто так.
Аннет, шифруясь от очередного поклонника ее танцевального таланта и микроскопического топа, периодически прибегала к Кристиану. Она обнимала его и что-то многозначительно щебетала на ушко – ровно до тех пор, пока разочарованный обожатель не отваливал.
- Ну прости, прости, Дюффорт, вот найду кого-нибудь и перестану к тебе «липнуть», как ты говоришь, ну честное слово!
Он не возражал. В конце концов, ему самому бы не понравилось, если бы эту девочку зажал в углу какой-нибудь самонадеянный перегруженный коктейлями мачо.
И вот Аннет снова утащили танцевать, на этот раз - качок с бородкой и кучей пирсинга в ушах.
И он когда-то носил сережку, одну.
Считал, что это безумно сексуально. Как и яркие рубашки, набриолиненные волосы…
Он усмехнулся, подумав, что сегодняшним двадцатилетним их наряды показались бы махровым ретро. Такими же винтажными, как для них были те, что пошли в ход на знаменитом Вечере Рока, Вечере 60-х. Об этой вечеринке потом еще долго вспоминали в универе.
Тогда они оделись еще нелепей, чем обычно. Джоанна соорудила себе кок на голове и у них были почти одинаковые прически.
И она не была бы его Джоанной, если бы не напялила к легкому платью с пышной юбкой американскую куртку а-ля Джеймс Дин.
Это был невероятный вечер! Альфредо, покоренный их художественным мастерством, проявленным при покраске кафе, а по факту – синими глазами Джоанны, предоставил им кафе до утра с условием – убрать бардак до открытия.
Как тщательно, как воодушевленно они готовились!
Жозе организовал афиши, Николя одолжил у отца огромную коллекцию пластинок 60-х годов.
Джоанна тоже внесла свою лепту.
Тогда она с ума сходила от американского секс-символа тех времен – актера Патрика Суэйзи.
Он был ее кумиром еще со школы, а суперпопулярную мелодраму «Грязные танцы» (в фильме события происходят в 1963 году, сам фильм – 1987 – прим. аффтара) она знала наизусть.
Поэтому, когда Кристиан придумал тематику вечера – 60-е годы, удержать Джоанну было невозможно. Она нашпиговала всю музыкальную программу песнями из саундтрека, а танцевать его утащила с хохотом и словами «Nobody puts my CriCri d'amour in a corner» (цитата, оригинал – Не позволю Бэйби сидеть в углу).
Этьен и Николя тогда вдоволь поупражнялись в остроумии.
"Сдюжит ли любимый Кри-Кри поддержку, когда Джоанна разбежится и прыгнет?"
"Конечно, они ведь тренируются каждый день!"
"А может, им с Джоанной поменяться местами?"
Идиоты…
Он кричал, что ему плевать на очередной заскок этой чокнутой, и никогда не признался бы, что уже три раза посмотрел глупый фильм с Джоанной в единственном кинотеатре Парижа, где он все еще шел.
Если откровенно, то три раза по половине. Чувственная пластика грязных танцев Джонни и Бэйби, а может почти пустой зал действовали на обоих неизменно и предсказуемо.
Когда вечер набрал обороты, в центре внимания танцпола оказались две пары – Этьен с Кати и Кристиан с Джоанной. Николя и Элен не тратили время на пустяки и целовались к тому моменту уже полчаса в темном углу.
На их четверку смотрели в восхищении и удивлении. Так смотрели респектабельные отдыхающие на Джонни и Бэйби в финальной сцене того самого идиотского фильма.
И они также купались бы в лучах всеобщего восторга, если бы замечали хоть что-то вокруг.
Конечно, ни Джоанна, ни он не были профессиональными танцорами, как Патрик Суэйзи или хотя бы Дженнифер Грей.
Но на дворе были не шестидесятые, а, слава богу, девяностые, и "грязные" танцы не было нужды скрывать по подвалам и подсобкам.
Кроме того, он был влюблен – да, тогда он почти научился произносить это, пока про себя.
Он держал в руках самую красивую девочку универа. И эта девочка смотрела на него так, будто он был Элвисом, Брандо и Дином одновременно. Но главное – был ее любимым Кри-Кри.
В редкие моменты, как тогда, Кристиан отпускал себя.
Он забывал о том, что на них смотрят, а завтра будут судачить на факультете.
Он целовал свою американку там, на импровизированном танцполе у Альфредо, шептал какой-то глупый бред, а она хохотала и целовала его в ответ.
Он прекрасно помнил, что тогда они, заведя толпу очередным свингом, тихо смылись, не дожидаясь конца вечера.
И снова Джоанна выжимала максимум скорости из своей несчастной развалюхи.
Снова он мешал ей вести, целовал ее в шею, шепотом выдыхал куда-то в теплое сумасшедшие вещи, путался в дебрях многослойной нижней юбки.
- Кристиан, прекрати, ты сошел с ума… я ничего не вижу!
- Ну и что?
- Кристиан… перестань, я веду машину!
- И что?
И она снова хохотала, уворачиваясь, пыталась не вылететь на тротуар.
Он вспомнил, как тогда, еще на танцполе, Джоанна во всю дурь пела ему на ухо слова песни, под которую они танцевали.
Он, разумеется, исправно морщился и ворчал – «Джоанна, я не слышу музыки!». Было громко и непонятно.
Не так давно по какому-то каналу повторяли тот старый фильм.
Он посмотрел его до конца, а потом – было уже за полночь – зачем-то сорвался в круглосуточный супермаркет, перерыл все стойки и нашел: CD Dirty Dancing – original soundtrack, 1987.
Так, не выучив английский за эти годы, он, тем не менее, знал теперь, о чем была та песня.
Точно так же, именно теперь он знал, о чем были он и Джоанна.
Лучшее время жизни. Похоже, это и правда было лучшее время в его жизни.
Похоже, и правда… было.

Это было лучшее время в моей жизни,
Нет, я никогда ничего подобного не чувствовал,
Клянусь, это правда,
И всем этим я обязан тебе,
Потому что это было лучшее время в моей жизни
И этим я обязана тебе.
Я ждал слишком долго,
Теперь, наконец, я нашёл ту,
Что поддержит меня.
Мы видели предзнаменование,
Поскольку чувствовали иллюзорность
Происходящего.
Но теперь страсть в наших глазах
Невозможно скрыть,
Так что мы берём друг друга за руку,
Потому, что мы поняли как важно –
Просто помнить:
Ты - то единственное,
Чего мне всегда мало.
Я скажу тебе кое-что:
Может, это любовь
Это было лучшее время в моей жизни,
Нет, я никогда ничего подобного не чувствовал,
Клянусь, это правда,
И этим всем я обязан тебе.
Всем своим телом и всей своей душой
Я хочу тебя сильнее, чем ты можешь представить,
Так что пусть все идет, как идет,
Не бойся потерять контроль,
Да, я знаю, что у тебя на уме,
Когда ты говоришь: "Останься со мной на ночь"
Просто помни
Ты - то единственное,
Чего мне всегда мало.
Я скажу тебе кое-что:
Может, это любовь
Dirty Dancing : Time of my life (Final dance)
Загружено tartenpion333. - Видео клипы, интервью, концерты
Кристиан достал сигарету, заглянул в бокал – он снова был пуст.
- Так, Дюффорт, хватит пить бессмысленно! - Аннет, разгоряченная и растрепанная, налетела как ураган, с отвращением понюхала стакан Кристиана.
- Есть другие предложения?
- Конечно! Напьемся со смыслом и в удовольствие! Слушай, я их видеть не могу уже всех. А слышать… Эти амбалы с мозгами воробья, честное слово! А какое самомнение! При всех ваших закидонах, с вами, тридцатилетними, хотя бы не скучно! Может, я старею?
- Слушай, мне и с собой сейчас не весело, тебя подавно веселить не собираюсь!
- Ой, это я слышала уже... Дюффорт, ты не так безнадежен, как хочешь казаться. В общем, - идем. Да, и я перехожу на текилу.
Она схватила его за руку и поволокла сквозь толпу.

спасибо

Кристиан сидел за барной стойкой, наблюдая за танцующими.
Этот бесконечный день, который, ему порой казалось, он не вытянет, неожиданно снова продолжился.
В конечном счете, ему было совершенно все равно, где ждать утра – одному в номере или здесь, у бара, среди огромного количества незнакомых и неинтересных ему людей.
Аннет, правда, пару раз удалось вытащить его танцевать.
Она даже лестно отозвалась о его пластических навыках: «А ты ничего, Дюффорт, не совсем колода…».
Сама она танцевала с той предельной степенью свободы владения телом, которая свойственна детям и латиносам или африканцам. Совершенно не заботясь об эстетической стороне процесса, дурачась и веселясь, она неизменно была центром внимания всего танцпола.
Скоро Кристиану стало ясно, что, сидит он тут совсем не просто так.
Аннет, шифруясь от очередного поклонника ее танцевального таланта и микроскопического топа, периодически прибегала к Кристиану. Она обнимала его и что-то многозначительно щебетала на ушко – ровно до тех пор, пока разочарованный обожатель не отваливал.
- Ну прости, прости, Дюффорт, вот найду кого-нибудь и перестану к тебе «липнуть», как ты говоришь, ну честное слово!
Он не возражал. В конце концов, ему самому бы не понравилось, если бы эту девочку зажал в углу какой-нибудь самонадеянный перегруженный коктейлями мачо.
И вот Аннет снова утащили танцевать, на этот раз - качок с бородкой и кучей пирсинга в ушах.
И он когда-то носил сережку, одну.
Считал, что это безумно сексуально. Как и яркие рубашки, набриолиненные волосы…
Он усмехнулся, подумав, что сегодняшним двадцатилетним их наряды показались бы махровым ретро. Такими же винтажными, как для них были те, что пошли в ход на знаменитом Вечере Рока, Вечере 60-х. Об этой вечеринке потом еще долго вспоминали в универе.
Тогда они оделись еще нелепей, чем обычно. Джоанна соорудила себе кок на голове и у них были почти одинаковые прически.
И она не была бы его Джоанной, если бы не напялила к легкому платью с пышной юбкой американскую куртку а-ля Джеймс Дин.
Это был невероятный вечер! Альфредо, покоренный их художественным мастерством, проявленным при покраске кафе, а по факту – синими глазами Джоанны, предоставил им кафе до утра с условием – убрать бардак до открытия.
Как тщательно, как воодушевленно они готовились!
Жозе организовал афиши, Николя одолжил у отца огромную коллекцию пластинок 60-х годов.
Джоанна тоже внесла свою лепту.
Тогда она с ума сходила от американского секс-символа тех времен – актера Патрика Суэйзи.
Он был ее кумиром еще со школы, а суперпопулярную мелодраму «Грязные танцы» (в фильме события происходят в 1963 году, сам фильм – 1987 – прим. аффтара) она знала наизусть.
Поэтому, когда Кристиан придумал тематику вечера – 60-е годы, удержать Джоанну было невозможно. Она нашпиговала всю музыкальную программу песнями из саундтрека, а танцевать его утащила с хохотом и словами «Nobody puts my CriCri d'amour in a corner» (цитата, оригинал – Не позволю Бэйби сидеть в углу).
Этьен и Николя тогда вдоволь поупражнялись в остроумии.
"Сдюжит ли любимый Кри-Кри поддержку, когда Джоанна разбежится и прыгнет?"
"Конечно, они ведь тренируются каждый день!"
"А может, им с Джоанной поменяться местами?"
Идиоты…
Он кричал, что ему плевать на очередной заскок этой чокнутой, и никогда не признался бы, что уже три раза посмотрел глупый фильм с Джоанной в единственном кинотеатре Парижа, где он все еще шел.
Если откровенно, то три раза по половине. Чувственная пластика грязных танцев Джонни и Бэйби, а может почти пустой зал действовали на обоих неизменно и предсказуемо.
Когда вечер набрал обороты, в центре внимания танцпола оказались две пары – Этьен с Кати и Кристиан с Джоанной. Николя и Элен не тратили время на пустяки и целовались к тому моменту уже полчаса в темном углу.
На их четверку смотрели в восхищении и удивлении. Так смотрели респектабельные отдыхающие на Джонни и Бэйби в финальной сцене того самого идиотского фильма.
И они также купались бы в лучах всеобщего восторга, если бы замечали хоть что-то вокруг.
Конечно, ни Джоанна, ни он не были профессиональными танцорами, как Патрик Суэйзи или хотя бы Дженнифер Грей.
Но на дворе были не шестидесятые, а, слава богу, девяностые, и "грязные" танцы не было нужды скрывать по подвалам и подсобкам.
Кроме того, он был влюблен – да, тогда он почти научился произносить это, пока про себя.
Он держал в руках самую красивую девочку универа. И эта девочка смотрела на него так, будто он был Элвисом, Брандо и Дином одновременно. Но главное – был ее любимым Кри-Кри.
В редкие моменты, как тогда, Кристиан отпускал себя.
Он забывал о том, что на них смотрят, а завтра будут судачить на факультете.
Он целовал свою американку там, на импровизированном танцполе у Альфредо, шептал какой-то глупый бред, а она хохотала и целовала его в ответ.
Он прекрасно помнил, что тогда они, заведя толпу очередным свингом, тихо смылись, не дожидаясь конца вечера.
И снова Джоанна выжимала максимум скорости из своей несчастной развалюхи.
Снова он мешал ей вести, целовал ее в шею, шепотом выдыхал куда-то в теплое сумасшедшие вещи, путался в дебрях многослойной нижней юбки.
- Кристиан, прекрати, ты сошел с ума… я ничего не вижу!
- Ну и что?
- Кристиан… перестань, я веду машину!
- И что?
И она снова хохотала, уворачиваясь, пыталась не вылететь на тротуар.
Он вспомнил, как тогда, еще на танцполе, Джоанна во всю дурь пела ему на ухо слова песни, под которую они танцевали.
Он, разумеется, исправно морщился и ворчал – «Джоанна, я не слышу музыки!». Было громко и непонятно.
Не так давно по какому-то каналу повторяли тот старый фильм.
Он посмотрел его до конца, а потом – было уже за полночь – зачем-то сорвался в круглосуточный супермаркет, перерыл все стойки и нашел: CD Dirty Dancing – original soundtrack, 1987.
Так, не выучив английский за эти годы, он, тем не менее, знал теперь, о чем была та песня.
Точно так же, именно теперь он знал, о чем были он и Джоанна.
Лучшее время жизни. Похоже, это и правда было лучшее время в его жизни.
Похоже, и правда… было.

Это было лучшее время в моей жизни,
Нет, я никогда ничего подобного не чувствовал,
Клянусь, это правда,
И всем этим я обязан тебе,
Потому что это было лучшее время в моей жизни
И этим я обязана тебе.
Я ждал слишком долго,
Теперь, наконец, я нашёл ту,
Что поддержит меня.
Мы видели предзнаменование,
Поскольку чувствовали иллюзорность
Происходящего.
Но теперь страсть в наших глазах
Невозможно скрыть,
Так что мы берём друг друга за руку,
Потому, что мы поняли как важно –
Просто помнить:
Ты - то единственное,
Чего мне всегда мало.
Я скажу тебе кое-что:
Может, это любовь
Это было лучшее время в моей жизни,
Нет, я никогда ничего подобного не чувствовал,
Клянусь, это правда,
И этим всем я обязан тебе.
Всем своим телом и всей своей душой
Я хочу тебя сильнее, чем ты можешь представить,
Так что пусть все идет, как идет,
Не бойся потерять контроль,
Да, я знаю, что у тебя на уме,
Когда ты говоришь: "Останься со мной на ночь"
Просто помни
Ты - то единственное,
Чего мне всегда мало.
Я скажу тебе кое-что:
Может, это любовь
Dirty Dancing : Time of my life (Final dance)
Загружено tartenpion333. - Видео клипы, интервью, концерты
Кристиан достал сигарету, заглянул в бокал – он снова был пуст.
- Так, Дюффорт, хватит пить бессмысленно! - Аннет, разгоряченная и растрепанная, налетела как ураган, с отвращением понюхала стакан Кристиана.
- Есть другие предложения?
- Конечно! Напьемся со смыслом и в удовольствие! Слушай, я их видеть не могу уже всех. А слышать… Эти амбалы с мозгами воробья, честное слово! А какое самомнение! При всех ваших закидонах, с вами, тридцатилетними, хотя бы не скучно! Может, я старею?
- Слушай, мне и с собой сейчас не весело, тебя подавно веселить не собираюсь!
- Ой, это я слышала уже... Дюффорт, ты не так безнадежен, как хочешь казаться. В общем, - идем. Да, и я перехожу на текилу.
Она схватила его за руку и поволокла сквозь толпу.
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
В общем так.
Эта часть была задумана автором как ее личный протест против хандры и упадничества лирического героя.
А за то, что с этим светлым замыслом сделал сам лирический герой – автор ответственность нести отказывается!
И не перекладывайте с больной головы на здоровую!))))
Отдельно прошу прощения у Николя.

Николя было искренне жаль, что такой чудесный вечер они не смогли продолжить все вместе, как и планировалось. Да, конечно с ним были Жозе, Факу, Бенедикт, Лали…
Но Элен, пообещав присоединиться, двумя часами позже написала, что останется на ночь с Джоанной в его бунгало – девчачьи разговоры.
Наверное, им это было необходимо - Джоанна и правда была сегодня странной, совершенно не в своей тарелке. Он сначала он грешил на сенсационное возвращение Кристиана, но вдруг выяснилось, что Джоанна снова с Жозе.
Откровенно говоря, отсутствием Кри-Кри в клубе он был особенно расстроен – они не успели поговорить, а так многое хотелось обсудить, вспомнить.
Но он привез Лали, быстро попрощался, сославшись на фотографии, которые нужно было обработать – можно подумать, он успел что-то снять сегодня! – и исчез. Лали расстроилась страшно. Жозе произнес многозначительно: «Эти двое успеют испортить нам жизнь, пока наладят свою».
Теперь они сидели в чилауте Platinum втроем – Факу, Жозе и он. Девочки заявили, что с удовольствием «абстрагируются», от них и теперь резвились на танцполе.
Жозе выглядел повеселевшим – все-таки что же у них с Джоанной за гармония, если ее отсутствие действует на него так расслабляющее.
- Ой, не понимаю я этого, - Жозе блаженно потянулся, вытянул ноги под столом, глотнул любимого светлого Sol, – почему люди такие замороченные пошли? Ну вот что за стремление все усложнять?
Факу оскалил зубы в улыбке. Этот парень не был разговорчив и был блондином – две основные черты, не вписывающиеся в национальный аргентинский характер. Зато он любил послушать, как разглагольствует Жозе о жизни и о любви, чтобы потом, посмеявшись над его благоприобретенной французской сложностью пойти и в своей же манере, обходясь минимумом слов, склеить какую-нибудь чику.
Да, французская сложность у Жозе была и сопровождала его почти с тех пор, как он переехал в Париж девять лет назад. Но до некоторых пор она была одна и он к ней в общем-то привык. Сложность звали Бенедикт.
А вот теперь…
- О чем ты, Жозе? Твой мохито, Факу, – Николя поставил на стол два запотевших огромных стакана, упал рядом на диван.
- Как тебе объяснить… это все ваши французские комплексы и нюансы. Ими пропитываются даже нормальные люди, пожив с вами. Что уж говорить о французах.
- Что ты имеешь против страны, которая подарила тебе лучших друзей и женщин в твоей жизни? – Николя притворно возмутился, Факу снова оскалился, внимательно следя за разговором.
- Объясню! Вот! Например! Наш Кри-Кри! Ведь пока Джоанна не сбежала, он все это время обожал ее! Он любил ее не меньше, чем ты любил Элен… прости, Нико. И точно больше, чем я – Бене тогда! Но это правда! Почему всегда нужно было ждать очередной катастрофы, чтобы признаться в этом, наговорить слов любви, или там… Открыто поцеловать…
Николя неопределенно хмыкнул.
- Я не понял, Жозе, что тебе дался Кри-Кри? Если я правильно понимаю, тебе сейчас менее всего интересно сокрушаться по поводу ошибок его молодости. Ты ведь с Джоанной…
Жозе понял, что его снова занесло. Нет, врал он мастерски, но постоянно находиться в навязанном ему образе было все сложнее.
- Ну да… с ней. Я вообще. Просто люди, некоторые… вместо того, чтобы рискнуть и быть искренними, показать свои настоящие эмоции, начинают городить такой огород, что потом сам черт не разберет. И еще, главное, других в это дело втягивают! Вот что возмущает! Вот аргентинцы – нет! Мы - не такие! Мы – душа нараспашку, скажи, Факу! Мы открыты каждой и с каждой искренни! Мы если любим – никогда не скрываем!
- Только под страхом смерти, - хохотнул Факу, - Бене идет.
Он допил мохито и уже сканировал танцпол в поисках достойного объекта приложения аргентинской искренности и эмоциональности.
- Вот знаешь, Николя, - Жозе спешно сворачивал свою пламенную речь, теперь он и сам видел приближающуюся в танце довольную Бенедикт, - ты не зря вспомнил про ошибки молодости любимого Кри-Кри. Они нам всем еще боком выйдут, поверь мне.
кстати, можете познакомиться с Факу, если хотите...
знакомство, в общем-то необязательное... но вполне приятное
Бене исподтишка пыталась о чем-то тихонько переговорить с Жозе, и Николя им явно мешал.
Тогда он решил пойти проверить Лали – эту ненормальную могло понести во все тяжкие от разочарования и выпитого еще за ужином. Больше всего он боялся, что она сдержит свою давнюю угрозу и спьяну снимет-таки какого-нибудь несовершеннолетнего американского акселерата – «они такие мощные, мясные, такие, знаете… бройлерные!». Лали стоило проверить.
Он протискивался в толпе, поминутно здороваясь со знакомыми и отвечая улыбкой, впрочем, довольно формальной, на многообещающие улыбки танцующих девиц.
Лали нигде не было видно. Но Platinum был просто огромный. Он состоял из нескольких помещений: открытого и закрытого танцполов, двух чилаутов, трех баров и маленькой открытой площадки для проведения конкурсов и караоке-соревнований.
Она могла быть везде.
На входе в рекреационный зал его чуть не сбила с ног красивая и не очень трезвая девица. Она двигалась быстро, боясь расплескать содержимое двух бокалов, так что руки у нее были заняты, что усугубляло проблемы с равновесием. Подвернув ногу на высоченном каблуке, красотка почти рухнула на Николя.
- Простите, ой, что-то меня занесло, - девица попыталась быть вежливой в меру своего состояния, - все так призрачно, неясно…
Оха хихикнула, состроила милую рожицу.
- Без проблем, - Николя любезно улыбнулся, тут взгляд девицы немного прояснился.
Секунды две она смотрела на него, то прищуриваясь, то широко раскрывая глаза, будто пытаясь разглядеть, узнать. И узнала.
- Ты! Нет, ну надо же! Ты то мне и нужен! Как барбекю? Тусишь по клубам, значит? Плевать, что друг в номере сидит! А мне есть, что сказать тебе, друг!
Николя оторопел. Эта девица явно знала его, знала их всех, но как… Из милой дурочки она вдруг превратилась в воинствующую фурию. Она сверкала глазами, трясла кудряшками и больно тыкала в Николя стаканом, выплескивая на рубашку добрую половину его содержимого.
- Так вот слушай. Кристиан приехал к твоей женщине. Съемки – это фуфел, прикрытие. Он всегда любил ее, еще тогда, в вашем этом универе, все эти годы. Он просто не умел показать этого правильно. А теперь – сможет. Спроси ее прямо, вот спроси! Она до сих пор тоже его любит! Учти, чувак, этот, - она махнула в темноту зала, - так просто не сдастся. Он будет бороться! Так что отойди в сторонку, понял? Не мешай великой любви! Вот!
И, еще раз покачнувшись на высоких каблуках, слегка обмякнув от собственной пламенной речи, девица уплыла в глубину зала.
Весь сегодняшний день Николя чувствовал, что играет в пьесе, сценарий которой ему почитать не дали.
Теперь же ему показалось, что не удосужились сообщить даже, какая роль предназначена ему.
Кристиан приехал к… Элен? Что за бред. Он любил… Но он любил Джоанну! И любит… кажется.
Николя был человеком крайне выдержанным, его природное спокойствие сотни раз помогало не наломать дров.
Завтра он поговорит с Элен… Элен… Но ведь кинулась же она к Кристиану сегодня на пристани! Да, завтра он поговорит с Элен.
Он развернулся, чтобы уходить – настроение было испорчено, к тому же шел пятый час ночи, а завтра с утра он обещал забрать девочек на прогулку на яхте.
А Лали… Лали взрослая девочка, в конце концов, хоть и с мозгом пятилетней.
И он ей не нянька!
На площадке, откуда он только что вышел, возникло оживление, послышались хлопки и возгласы.
дальше читать, громко включив музЫчку и воображение, всепрощение и терпимость))))
Вечер караоке, ну конечно.
Он услышал, врубили какой-то древний латино-бит, раздавались выкрики «Жги давай!» и «Лучшие!» и что-то менее внятное, но исключительно восторженное.
Опять чей-то бенефис. Дай только дорваться до микрофона.
Пьяное веселье только что прилетевших туристов давно перестало интересовать Николя.
Нормальное дело, первая ночь отпуска, нужно так, чтобы не было мучительно больно… Проходили и не раз.
И все же что-то заставило его вернуться.
То, что он увидел и услышал, было буквально за гранью добра и зла.
Фонограмма орала раза в три громче обычного.
Работал самый интенсивный режим светомузыки.
Ди-джей, руливший конкурсом - Николя знал его, парень был не из робких - сошел со сцены, очевидно, из соображений безопасности.
На сцене, под общие овации крутила бедрами и завлекательно трясла плечиками та самая полоумная девица. Ее лицо выражало бесконечное счастье и наслаждение моментом, глаза были расслабленно прикрыты. Она пела в микрофон, хохотала и танцевала одновременно.
У сцены постепенно скапливалась небольшая толпа ее персональных фанатов. Парни, восторженно улюлюкали, а солистка не стеснялась общения с публикой.
Все прибывающие зрители один за другим начинали подпевать.
There’s been a way from the start
To ease the pain in your heart
I’ve come to show you the way
Туристы часто отжигают в этом клубе именно в караоке, еще не так.
Ну, что же, есть люди с голосом, куражом… а если выпить...
Нет, не от этого Николя прошиб холодный пот.
Вокалистка была на сцене не одна. Суперхит исполнялся дуэтом.
Николя смотрел и не верил. Рядом с девицей энергично скакал, так же двигал бедрами и подпевал в нужных местах дуэтной партии… их Кристиан.
Любимый Кри-Кри, неистовый и неукротимый, понабравшийся бог весть, где замашек а-ля Рики Мартин, ритмично вскидывал руки и орал «C’mon, party people!».
The greatest love is yet to come
You gotta fight, keep hanging on
Зрелище завораживало.
Николя кто-то похлопал по плечу, он нехотя обернулся.
Это был Жозе, не отрывая взгляда от сцены, он изумленно присвистнул, захохотал.
- Жозе, ты видишь это? Он что, наглотался чего? Он опять сидит?
- Это ваш друг? – к ним присоединился флегматичный Факу, - А что, смотрится. Хосе, позови его к нам в Gars&Chikas, будет почетный go-go boy…
- Нико, это гениально! Ха-ха-ха! Вот так становятся суперзвездами! - Жозе зааплодировал, издал возглас одобрения - в этот момент Кри-Кри поливал водой из пластиковой бутылки свою партнершу и беснующийся зал, - Не парься, он просто пьян и весел. Наконец-то! Наш любимый Кри-Кри вернулся! А я уж, было, подумал… Но эта девочка… - не закончив мысль, Жозе стал спешно пробираться вперед.
Людей на сцене становилось больше: Кристиана сэндвичем зажали в танце две высоченные девицы, солистка же танцевала какой-то грязный первобытный танец с бородатым татуированным здоровяком.
У самой сцены Николя видел Жозе, который никак не мог пробиться ближе и был полузадавлен неистовствующей массовкой.
Кристиан и неизвестная дива тем временем побросали своих партнеров и теперь пытались выполнять какие-то пассы руками и ногами синхронно.
Получалось плохо.
И вот этот человек приехал… к Элен?!
Николя понимал, главное сейчас - сохранять спокойствие и постараться купировать нарастающее безумие.
- Факу, поможешь? Насколько я знаю Кристиана, эта феерия закончится минут через десять, и его срубит до утра. Девочка не крепче его. Нам придется погрузить их в такси и отвезти в отель. Кажется, он остановился в Rouge Bay.
- Не вопрос, старик. Love is love let’s come together, – пропел Факу, подмигнув Нико, выдернул из танцующих какую-то мулатку и слился с толпой.
Народ продолжал прибывать, стекаясь со всего клуба, Николя оттеснили к стене.
- А теперь – поднимите руки! Все вместе! C’mon! - раздался голос ди-джея из динамика, - Vive la révolution sexuelle!
И с потолка под общий визг восторга на танцующих разгоряченных людей стали падать белые хлопья пены.
- Эффект бабочки следует переименовать в эффект любимого Кри-Кри, - Николя устал удивляться, подперев стену, он смиренно ждал истечения назначенных десяти минут, - Стоило одному маленькому французику ступить на благословенную землю Сен-Мартина, и полоумие не остановить.
Любовь объединяет мир,
Любовь - это свобода, я так возбуждён
Свобода - вот наша конституция!
Да здравствует сексуальная революция!
Любовь – это любовь! Давайте любить вместе!
Любовь - это свобода, она длится вечно
Свобода - это моя жертва ради любви
Да здравствует сексуальная революция!
С самого начала был шанс,
Облегчить боль в твоем сердце
Я пришла, чтобы указать тебе путь
Я вижу свет в твоих глазах,
Райские искорки
Мне есть, что сказать...
Великая любовь еще придет
Ты должен сражаться, не опускай руки
Восстанем вместе, чёрные и белые,
Сегодня ночью спите вместе!
Давайте любить вместе!
Любовь - это свобода, она длится вечно
Свобода - это моя жертва ради любви
Да здравствует сексуальная революция!
Любовь объединяет мир,
Любовь - это свобода, я так возбуждён
Свобода - вот наша конституция!
Да здравствует сексуальная революция
Протянись ко мне, дотронься и исцели...
Благодаря этому я смогу чувствовать.
Однажды мы будем вместе...
Почему границы в любви - это только двое и двое?
Когда мир станет моим и твоим
У меня есть, что сказать...
Детка, это твой шанс
Пришло время любовных танцев
Восстанем вместе, гетеро и геи,
Сегодня ночью спите вместе, ночи и дни!
Эта часть была задумана автором как ее личный протест против хандры и упадничества лирического героя.
А за то, что с этим светлым замыслом сделал сам лирический герой – автор ответственность нести отказывается!
И не перекладывайте с больной головы на здоровую!))))
Отдельно прошу прощения у Николя.

Николя было искренне жаль, что такой чудесный вечер они не смогли продолжить все вместе, как и планировалось. Да, конечно с ним были Жозе, Факу, Бенедикт, Лали…
Но Элен, пообещав присоединиться, двумя часами позже написала, что останется на ночь с Джоанной в его бунгало – девчачьи разговоры.
Наверное, им это было необходимо - Джоанна и правда была сегодня странной, совершенно не в своей тарелке. Он сначала он грешил на сенсационное возвращение Кристиана, но вдруг выяснилось, что Джоанна снова с Жозе.
Откровенно говоря, отсутствием Кри-Кри в клубе он был особенно расстроен – они не успели поговорить, а так многое хотелось обсудить, вспомнить.
Но он привез Лали, быстро попрощался, сославшись на фотографии, которые нужно было обработать – можно подумать, он успел что-то снять сегодня! – и исчез. Лали расстроилась страшно. Жозе произнес многозначительно: «Эти двое успеют испортить нам жизнь, пока наладят свою».
Теперь они сидели в чилауте Platinum втроем – Факу, Жозе и он. Девочки заявили, что с удовольствием «абстрагируются», от них и теперь резвились на танцполе.
Жозе выглядел повеселевшим – все-таки что же у них с Джоанной за гармония, если ее отсутствие действует на него так расслабляющее.
- Ой, не понимаю я этого, - Жозе блаженно потянулся, вытянул ноги под столом, глотнул любимого светлого Sol, – почему люди такие замороченные пошли? Ну вот что за стремление все усложнять?
Факу оскалил зубы в улыбке. Этот парень не был разговорчив и был блондином – две основные черты, не вписывающиеся в национальный аргентинский характер. Зато он любил послушать, как разглагольствует Жозе о жизни и о любви, чтобы потом, посмеявшись над его благоприобретенной французской сложностью пойти и в своей же манере, обходясь минимумом слов, склеить какую-нибудь чику.
Да, французская сложность у Жозе была и сопровождала его почти с тех пор, как он переехал в Париж девять лет назад. Но до некоторых пор она была одна и он к ней в общем-то привык. Сложность звали Бенедикт.
А вот теперь…
- О чем ты, Жозе? Твой мохито, Факу, – Николя поставил на стол два запотевших огромных стакана, упал рядом на диван.
- Как тебе объяснить… это все ваши французские комплексы и нюансы. Ими пропитываются даже нормальные люди, пожив с вами. Что уж говорить о французах.
- Что ты имеешь против страны, которая подарила тебе лучших друзей и женщин в твоей жизни? – Николя притворно возмутился, Факу снова оскалился, внимательно следя за разговором.
- Объясню! Вот! Например! Наш Кри-Кри! Ведь пока Джоанна не сбежала, он все это время обожал ее! Он любил ее не меньше, чем ты любил Элен… прости, Нико. И точно больше, чем я – Бене тогда! Но это правда! Почему всегда нужно было ждать очередной катастрофы, чтобы признаться в этом, наговорить слов любви, или там… Открыто поцеловать…
Николя неопределенно хмыкнул.
- Я не понял, Жозе, что тебе дался Кри-Кри? Если я правильно понимаю, тебе сейчас менее всего интересно сокрушаться по поводу ошибок его молодости. Ты ведь с Джоанной…
Жозе понял, что его снова занесло. Нет, врал он мастерски, но постоянно находиться в навязанном ему образе было все сложнее.
- Ну да… с ней. Я вообще. Просто люди, некоторые… вместо того, чтобы рискнуть и быть искренними, показать свои настоящие эмоции, начинают городить такой огород, что потом сам черт не разберет. И еще, главное, других в это дело втягивают! Вот что возмущает! Вот аргентинцы – нет! Мы - не такие! Мы – душа нараспашку, скажи, Факу! Мы открыты каждой и с каждой искренни! Мы если любим – никогда не скрываем!
- Только под страхом смерти, - хохотнул Факу, - Бене идет.
Он допил мохито и уже сканировал танцпол в поисках достойного объекта приложения аргентинской искренности и эмоциональности.
- Вот знаешь, Николя, - Жозе спешно сворачивал свою пламенную речь, теперь он и сам видел приближающуюся в танце довольную Бенедикт, - ты не зря вспомнил про ошибки молодости любимого Кри-Кри. Они нам всем еще боком выйдут, поверь мне.
кстати, можете познакомиться с Факу, если хотите...
знакомство, в общем-то необязательное... но вполне приятное

- Спойлер:
Бене исподтишка пыталась о чем-то тихонько переговорить с Жозе, и Николя им явно мешал.
Тогда он решил пойти проверить Лали – эту ненормальную могло понести во все тяжкие от разочарования и выпитого еще за ужином. Больше всего он боялся, что она сдержит свою давнюю угрозу и спьяну снимет-таки какого-нибудь несовершеннолетнего американского акселерата – «они такие мощные, мясные, такие, знаете… бройлерные!». Лали стоило проверить.
Он протискивался в толпе, поминутно здороваясь со знакомыми и отвечая улыбкой, впрочем, довольно формальной, на многообещающие улыбки танцующих девиц.
Лали нигде не было видно. Но Platinum был просто огромный. Он состоял из нескольких помещений: открытого и закрытого танцполов, двух чилаутов, трех баров и маленькой открытой площадки для проведения конкурсов и караоке-соревнований.
Она могла быть везде.
На входе в рекреационный зал его чуть не сбила с ног красивая и не очень трезвая девица. Она двигалась быстро, боясь расплескать содержимое двух бокалов, так что руки у нее были заняты, что усугубляло проблемы с равновесием. Подвернув ногу на высоченном каблуке, красотка почти рухнула на Николя.
- Простите, ой, что-то меня занесло, - девица попыталась быть вежливой в меру своего состояния, - все так призрачно, неясно…
Оха хихикнула, состроила милую рожицу.
- Без проблем, - Николя любезно улыбнулся, тут взгляд девицы немного прояснился.
Секунды две она смотрела на него, то прищуриваясь, то широко раскрывая глаза, будто пытаясь разглядеть, узнать. И узнала.
- Ты! Нет, ну надо же! Ты то мне и нужен! Как барбекю? Тусишь по клубам, значит? Плевать, что друг в номере сидит! А мне есть, что сказать тебе, друг!
Николя оторопел. Эта девица явно знала его, знала их всех, но как… Из милой дурочки она вдруг превратилась в воинствующую фурию. Она сверкала глазами, трясла кудряшками и больно тыкала в Николя стаканом, выплескивая на рубашку добрую половину его содержимого.
- Так вот слушай. Кристиан приехал к твоей женщине. Съемки – это фуфел, прикрытие. Он всегда любил ее, еще тогда, в вашем этом универе, все эти годы. Он просто не умел показать этого правильно. А теперь – сможет. Спроси ее прямо, вот спроси! Она до сих пор тоже его любит! Учти, чувак, этот, - она махнула в темноту зала, - так просто не сдастся. Он будет бороться! Так что отойди в сторонку, понял? Не мешай великой любви! Вот!
И, еще раз покачнувшись на высоких каблуках, слегка обмякнув от собственной пламенной речи, девица уплыла в глубину зала.
Весь сегодняшний день Николя чувствовал, что играет в пьесе, сценарий которой ему почитать не дали.
Теперь же ему показалось, что не удосужились сообщить даже, какая роль предназначена ему.
Кристиан приехал к… Элен? Что за бред. Он любил… Но он любил Джоанну! И любит… кажется.
Николя был человеком крайне выдержанным, его природное спокойствие сотни раз помогало не наломать дров.
Завтра он поговорит с Элен… Элен… Но ведь кинулась же она к Кристиану сегодня на пристани! Да, завтра он поговорит с Элен.
Он развернулся, чтобы уходить – настроение было испорчено, к тому же шел пятый час ночи, а завтра с утра он обещал забрать девочек на прогулку на яхте.
А Лали… Лали взрослая девочка, в конце концов, хоть и с мозгом пятилетней.
И он ей не нянька!
На площадке, откуда он только что вышел, возникло оживление, послышались хлопки и возгласы.
дальше читать, громко включив музЫчку и воображение, всепрощение и терпимость))))
- Спойлер:
Вечер караоке, ну конечно.
Он услышал, врубили какой-то древний латино-бит, раздавались выкрики «Жги давай!» и «Лучшие!» и что-то менее внятное, но исключительно восторженное.
Опять чей-то бенефис. Дай только дорваться до микрофона.
Пьяное веселье только что прилетевших туристов давно перестало интересовать Николя.
Нормальное дело, первая ночь отпуска, нужно так, чтобы не было мучительно больно… Проходили и не раз.
И все же что-то заставило его вернуться.
То, что он увидел и услышал, было буквально за гранью добра и зла.
Фонограмма орала раза в три громче обычного.
Работал самый интенсивный режим светомузыки.
Ди-джей, руливший конкурсом - Николя знал его, парень был не из робких - сошел со сцены, очевидно, из соображений безопасности.
На сцене, под общие овации крутила бедрами и завлекательно трясла плечиками та самая полоумная девица. Ее лицо выражало бесконечное счастье и наслаждение моментом, глаза были расслабленно прикрыты. Она пела в микрофон, хохотала и танцевала одновременно.
У сцены постепенно скапливалась небольшая толпа ее персональных фанатов. Парни, восторженно улюлюкали, а солистка не стеснялась общения с публикой.
Все прибывающие зрители один за другим начинали подпевать.
There’s been a way from the start
To ease the pain in your heart
I’ve come to show you the way
Туристы часто отжигают в этом клубе именно в караоке, еще не так.
Ну, что же, есть люди с голосом, куражом… а если выпить...
Нет, не от этого Николя прошиб холодный пот.
Вокалистка была на сцене не одна. Суперхит исполнялся дуэтом.
Николя смотрел и не верил. Рядом с девицей энергично скакал, так же двигал бедрами и подпевал в нужных местах дуэтной партии… их Кристиан.
Любимый Кри-Кри, неистовый и неукротимый, понабравшийся бог весть, где замашек а-ля Рики Мартин, ритмично вскидывал руки и орал «C’mon, party people!».
The greatest love is yet to come
You gotta fight, keep hanging on
Зрелище завораживало.
Николя кто-то похлопал по плечу, он нехотя обернулся.
Это был Жозе, не отрывая взгляда от сцены, он изумленно присвистнул, захохотал.
- Жозе, ты видишь это? Он что, наглотался чего? Он опять сидит?
- Это ваш друг? – к ним присоединился флегматичный Факу, - А что, смотрится. Хосе, позови его к нам в Gars&Chikas, будет почетный go-go boy…
- Нико, это гениально! Ха-ха-ха! Вот так становятся суперзвездами! - Жозе зааплодировал, издал возглас одобрения - в этот момент Кри-Кри поливал водой из пластиковой бутылки свою партнершу и беснующийся зал, - Не парься, он просто пьян и весел. Наконец-то! Наш любимый Кри-Кри вернулся! А я уж, было, подумал… Но эта девочка… - не закончив мысль, Жозе стал спешно пробираться вперед.
Людей на сцене становилось больше: Кристиана сэндвичем зажали в танце две высоченные девицы, солистка же танцевала какой-то грязный первобытный танец с бородатым татуированным здоровяком.
У самой сцены Николя видел Жозе, который никак не мог пробиться ближе и был полузадавлен неистовствующей массовкой.
Кристиан и неизвестная дива тем временем побросали своих партнеров и теперь пытались выполнять какие-то пассы руками и ногами синхронно.
Получалось плохо.
И вот этот человек приехал… к Элен?!
Николя понимал, главное сейчас - сохранять спокойствие и постараться купировать нарастающее безумие.
- Факу, поможешь? Насколько я знаю Кристиана, эта феерия закончится минут через десять, и его срубит до утра. Девочка не крепче его. Нам придется погрузить их в такси и отвезти в отель. Кажется, он остановился в Rouge Bay.
- Не вопрос, старик. Love is love let’s come together, – пропел Факу, подмигнув Нико, выдернул из танцующих какую-то мулатку и слился с толпой.
Народ продолжал прибывать, стекаясь со всего клуба, Николя оттеснили к стене.
- А теперь – поднимите руки! Все вместе! C’mon! - раздался голос ди-джея из динамика, - Vive la révolution sexuelle!
И с потолка под общий визг восторга на танцующих разгоряченных людей стали падать белые хлопья пены.
- Эффект бабочки следует переименовать в эффект любимого Кри-Кри, - Николя устал удивляться, подперев стену, он смиренно ждал истечения назначенных десяти минут, - Стоило одному маленькому французику ступить на благословенную землю Сен-Мартина, и полоумие не остановить.

Любовь объединяет мир,
Любовь - это свобода, я так возбуждён
Свобода - вот наша конституция!
Да здравствует сексуальная революция!
Любовь – это любовь! Давайте любить вместе!
Любовь - это свобода, она длится вечно
Свобода - это моя жертва ради любви
Да здравствует сексуальная революция!
С самого начала был шанс,
Облегчить боль в твоем сердце
Я пришла, чтобы указать тебе путь
Я вижу свет в твоих глазах,
Райские искорки
Мне есть, что сказать...
Великая любовь еще придет
Ты должен сражаться, не опускай руки
Восстанем вместе, чёрные и белые,
Сегодня ночью спите вместе!
Давайте любить вместе!
Любовь - это свобода, она длится вечно
Свобода - это моя жертва ради любви
Да здравствует сексуальная революция!
Любовь объединяет мир,
Любовь - это свобода, я так возбуждён
Свобода - вот наша конституция!
Да здравствует сексуальная революция
Протянись ко мне, дотронься и исцели...
Благодаря этому я смогу чувствовать.
Однажды мы будем вместе...
Почему границы в любви - это только двое и двое?
Когда мир станет моим и твоим
У меня есть, что сказать...
Детка, это твой шанс
Пришло время любовных танцев
Восстанем вместе, гетеро и геи,
Сегодня ночью спите вместе, ночи и дни!
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
- Так, девицу назад, посмотрите там, если ей плохо или что – говорите. А этого короля эпатажа я пристегну тут.
Пять минут на погрузку, и вот они едут мимо горящих разноцветными огнями баров, веселых пьяных компашек, нескончаемого, вечного веселья.
Вот поссорившиеся влюбленные, она выбегает из клуба, он – бросается следом…
Вот под руки ведут перепившего парня, совсем еще мальчишка – не рассчитал…
Вот новая партия разодетых гламурных красоток выгружается из такси, чтобы влиться в неутихающую до утра ночную жизнь Острова Любви….
Они едут молча. Николя сосредоточен на дороге.
Он так устал за сегодняшний день, что ни о чем уже не думает, только мечтает доставить бенефициантов до отеля и поскорее провалиться в сон на диване в гостиной Жозе – его бунгало оккупирован девчачьим контингентом до утра.
На заднем сиденье спит Аннет, несмотря на внушительные габариты джипа Николя зажатая намертво между Жозе и Факу. Ее голова безвольно мотается из стороны в сторону, поочередно опускаясь то на крепкое плечо Факу, то отдавая предпочтение более еостлявому плечу Жозе. Каждый тут же бросает победный взгляд другому.
- Нико, послушай, а ты уверен, что будет правильно везти ее к Кристиану? – Факундо зарылся носом в кудряшки, с наслаждением вдохнул сладкий аромат духов Аннет, - у меня большой дом, комната для гостей, я позабочусь о ней.
- Знаем мы твою заботу, - Жозе не был готов сдаваться без боя, их вечное соперничество вспыхнуло с новой силой, - Нико, я обещал тебе диван, а с мадмуазель ляжем валетом, я даже не коснусь ее! На моей кровати поместятся пятеро …
- Проверял? – Николя покачал головой, они не успокоятся никогда, - послушайте, я понятия не имею, какие у них отношения с Кристианом, но в любом случае – более близкие, чем с любым из нас… Поэтому везем к нему.
- Малышу везет, как всегда, - Жозе с досадой пнул ногой переднее сиденье, на которой безвольной куклой развалился Кристиан.
- Да уж, несказанно, - Николя сделал усилие, чтобы выкинуть из головы всплывший было в памяти ожесточенный монолог девицы, так безмятежно спящей теперь на заднем сиденье, - подъем, приехали.
Он запарковался у освещенного входа в отель, вручил разочарованным приятелям Кристиана, сам взял на руки Аннет.
Не без труда миновав ресепшн и охрану – пришлось повернуть Кристиана лицом, да и так его узнали не сразу – процессия заняла грузовой лифт.
Аннет, обмякшая на руках Николя, вдруг зашевелилась.
Ее глаза раскрылись, не способные сфокусироваться, все же остановились на Жозе. Он торжествовал, но ровно секунду.
- Ты… нырял смешно… из рестика..
Она снова отключилась.
- Жозе, о чем она? Ты ее знаешь, вы знакомы?
- Понятия не имею, Николя. Кого ты слушаешь, она же не соображает ничего!
Жозе с тоской подумал о завтрашней… нет, уже сегодняшней морской прогулке.
Джоанна снова сделает его жизнь невыносимой.
С одной стороны, он больше не висит на волоске в отношении Бене – Джоанна все ей объяснила.
Но с другой…
Бенедикт, воспользовавшись ситуацией, целый вечер взахлеб рассказывала Джоанне о том, как пляжный массажист Филипп, огромный белозубый афрофранцуз, делал ей глубокий массаж каких-то там чакр и обещал длительный курс мануальной терапии.

И потом… с этим спектаклем у него нет никаких шансов на романчик с Аннет!
Есть все же что-то в тысячу раз кошмарней верности.
Фиктивная верность.
- Осторожней, осторожней! Клади валетом!
- Ему, значит, валетом можно…
- Он безобиден как младенец, посмотри на него, - Кристиан причмокнул губами, вдруг по-детски улыбнулся, - вон, празднует триумф.
Жозе и Факу склонились надо Аннет, бесконечно поправляли ей подушку, то и дело касаясь волос, щеки, укладывая руки то поверх простыни, то под подушку.
- Нико, посмотри, она не может так спать, - Аннет нежно всхрапнула, - ее надо… раздеть.
Последнее слово они произнесли хором, Жозе сглотнул.
- Я вам раздену щас! Займитесь лучше им, заботливые мои! – Николя писал Кристиану записку о завтрашних планах.
- Я пас, - Факундо ретировался на законных основаниях, - раздевать незнакомых девочек приходилось. Мужиков – увольте.
Жозе завозился с безжизненным телом Кристиана, который, не просыпаясь, вдруг стал очень подвижным и выскальзывал, выгибался, сгибал ноги, когда нужно было выпрямить…
- Прекрасная практика для будущего папы, Жозе, будешь знать, что делать с маленьким Жозиком, если что… - Николя достал из мини-бара пару бутылочек минералки, поставил у изголовья каждого.
Жозе молча бросил на него возмущенный взгляд, сплюнул через плечо, постучал по лбу Кристиана.
- Пойдемте, спать осталось всего три часа. Мы, конечно, снова вместе, но нам не по двадцать, как раньше, - Николя подавил зевоту, - я на пределе.
Он уже вышел из номера, когда Жозе жестом привлек внимание Факу. Потом взял руку Кристиана и его сунул указательный палец ему же в рот.
Факу шепотом рассмеялся.
Постоял, разглядывая спящего.
Наклонился.
Вынул у затихшей Аннет из уха массивную блестящую сережку и воткнул в еле заметную дырку в ухе безмятежно сопящей суперзвезды.
Потом «Дал пять» Жозе, которого от хохота согнуло пополам.
Они тихо вышли из номера.
**********************************************************************
Джоанна открыла правый глаз. В комнате царил предрассветный сумрак. Хотелась пить. Она открыла левый и села на кровати, но тут же пожалела об этом решительном маневре. Комната поплыла.
- Ох… Такая антистрессовая терапия может стоить жизни.
Она огляделась. Рядом посапывала Элен, раскидав руки на подушке, как младенец.
Пить хотелось чертовски.
Шатаясь – она все еще ощущала себя нетрезвой – Джоанна добрела до кухни. Достала из холодильника литровую бутылку Перье и шоколадное мороженое, тяжело упала на стул.
Силы кончились.
В памяти нечеткими видениями стал всплывать прошлый вечер и день.
Кристиан. Приехал. На остров.
Она открыла лоток – надо же, нетронутое, а ведь Лали любит именно такое.
Она зачерпнула ложкой.
Голова гудела, очень хотелось лечь прямо на стол и заснуть снова. Чтобы сосредоточиться, она стала читать условия рекламной акции на коробке мороженого.
«Пришлите пять штрих-кодов и примите участие в розыгрыше Уик-Энда Любви в одном из сказочных замков Луары! Романтика Средневековья для Прекрасных дам и их благородных Рыцарей!»
Джоанна усмехнулась.
А с этими самыми замками у них была история… правда давно. Тогда Элен, Кати и она в воспитательных целях уехали втроем в средневековый замок-крепость Сюлли-Сюр-Луар.
Мальчикам они оставили кассету с соблазнительным и провокационным видео, снятым Бене в соседней комнате в общаге.
(не факт, что его конкретно сдают, ну и фиг с ним)))) зато в часе от Парижа))))

Это был прекрасный, удивительно щедрый летний день, из тех, которые просто грешно проводить в пыльном городе.
Было около четырех дня.
Девочки загорали на зеленом пологом склоне.
Внизу мерцала ленивая Луара, было жарко. Солнце палило несчадно и Элен заставила их намазаться защитным кремом. Они обнажились до коротких шортов и топов...
Валяться на траве – что может быть приятней в такой день – когда она нежно щекочет кожу, а прохладный ветерок с реки обдувает, спасая от палящего солнца.
Кати слушала плеер, а может – уже спала, из-за солнечных очков было не разобрать.
Элен читала «Над пропастью во ржи» на языке оригинала, то и дело справляясь у Джоанны о сложных английских оборотах.
Джоанной с головой погрузилась в «Три товарища».
- «Я охотно позвонил бы ей, но заставлял себя не делать этого. Мне не хотелось думать о ней так много. Мне хотелось, чтобы она была для меня нежданным подарком, счастьем, которое пришло и снова уйдет» - прочла она вслух, - «только так. Я не хотел допускать и мысли, что это может быть чем-то большим. Я слишком хорошо знал - всякая любовь хочет быть вечной, в этом и состоит ее вечная мука. Не было ничего прочного, ничего». Какая глупость! – Джоанна в возмущении отшвырнула потрепанный томик Ремарка, - малодушие и страх быть отвергнутым – вот в чем первооснова их кобелиной сущности!
Элен отложила книгу, обернулась к Джоанне.
- Джоанна, но каждый человек боится быть отвергнутым.
- Да, но женщина смелее. Она рискует, начинает сначала, бросается в омут с головой! А эти трусы…
- А как же твой Кри-Кри, - Кати лукаво посмотрела поверх очков, - он что, тоже трус?
- Нет! – оскорбилась Джоанна, выдержав паузу, с хохотом продолжила, - он трусишка. А вообще – откуда я знаю? Может, когда-нибудь моя любовь пробудит в нем дух рыцарства и отваги! И он станет первым в истории человечества мужчиной, который перестанет бояться "вечной любви"!
- У него нет шансов, первым будет Этьен, - Кати показала язык подруге.
- Девочки, - Элен взглянула на часы, - уже без пятнадцати пять. Если заезд начался в четыре, то через полчаса они будут здесь! Если мы их не переоценили, конечно…
- Но мы же совершенно не готовы! – Джоанна в панике вскочила, потянула за руку Кати, - вставайте, мы должны быть неотразимы!
- Думаешь вдохнуть в своего маленького трусишку немного отваги?
- Скорее благородного безумства. За мной!
Через полчаса они сидели в кафе у самого берега Луары, в летящих летних платьях, нежные, манящие и воздушные. В качестве провокационных аксессуаров, подчеркивающих сексуальность милых прелесниц, были выбраны три симпатичных молодых туриста.
Джоанна хохотала над своим кавалером, девочки – над Джоанной, когда они увидели своих рыцарей на склоне, ведущем к кафе.
Они очень старались не бежать.
Впереди, быстрее всех старался не бежать Кристиан.
Девочки постарались отсмеяться раньше, чем парни достигнут цели.
- Итак, Жером, Вы говорите, у Вас свой шато поблизости? – Джоанна наклонилась близко к новому знакомцу, рассеянно теребя бретельку сарафана.
- О да, отец отдал мне его на откуп, теперь довожу там все до ума. Вот, только что закончил с конюшней – планирую включить верховую езду в дополнительные услуги для туристов.
- О, как это здорово, Жером, я просто обожаю лошадей!
- Особенно тяжеловозов, - подбежавший Кристиан, стараясь скрыть сбившееся от бега дыхание, смерил Жерома презрительным взглядом.
Дальше события развивались по классическому сценарию: негодующий Кристиан, растерянные Этьен и Николя, девочки хохочут, новые знакомые мгновенно отставлены, Этьен и Николя просят прощения, Кати и Элен их прощают и целуют.
Кристиан дуется, Джоанна стискивает его в объятьях, он оттаивает, не забыв, однако, «поставить ее на место».
Все это стало уже общим местом для девочек, но, казалось, не могло потерять своей прелести никогда.
Они уже допили кофе, когда Элен предложила пройтись по берегу – «здесь такие чудесные виды».
Кристиан и Этьен делали Николя дикие глаза, пытаясь многозначительно указать ему в сторону замка – все было бесполезно. Опьяненный дарованным ему прощением, Николя с энтузиазмом поддержал Элен и девочек.
Диверсантам пришлось смириться.
И вот они идут по благоухающему травами и цветами берегу, трещат кузнечики, по речке проплывают лодки и проносятся прогулочные катера.
Кристиан и Джоанна замыкали шествие. За ухом у Джоанны белела роза из букета, который украшал столик в кафе. Голову Кристиана украшал венок из полевых цветов, сплетенный, разумеется, Джоанной.
Кристиан продолжал дуться.
- Скажи мне, любимый Кри-Кри, как вам фильм, который мы сняли для вас? По-моему он претендует на Оскар! Это гениально!
- Он претендует на сцену ревности, которой от меня ты не дождешься!
- Неужели?
- Неужели – что? Только испортили нам просмотр гран-при! – Кристиан снова заводился, с этим Жеромом ему не все еще было ясно, - И что вы еще за оператора такого нашли… бездарного.
Джоанна молчала, любовалась причудливыми кучевыми облаками, чтобы не рассмеяться, грызла травинку.
- Джоанна, не выводи меня!
- Что такое, мой любимый Кри-Кри?
- Я спросил, кто вас так бездарно снял?
- Не будь так строг, это начинающий оператор. Кроме того, он слишком нас любит, он не пытался скрыть наших недостатков, наверное, потому что просто не замечает их!
- Как это мило!
- А он вообще очень милый!

С Кристиана было довольно – он рванул вперед, пытаясь догнать друзей. Хватит, разговор окончен.
- Черт, я могу смотреть на это вечно, как на огонь! Я обожаю, когда ты ревнуешь, мой любимый Кри-Кри!
- Кто здесь ревнует? - Кристиан, прибавивший, было, ходу, остановился, резко развернулся и снова пошел на Джоанну.
Две парочки, идущие впереди, были так увлечены друг другом, что не заметили разыгрывающейся драмы.
- Кристиан! – Джоанна подошла к нему вплотную, обхватила руками так, что он оказался скован ее объятием, - Бене. Нас снимала Бене, еще в Париже, в комнате Беатрис. Иначе – как ты думаешь, кассета успела попасть к вам?
Кристиан замер, смысл сказанных слов постепенно просачивался в его пульсирующий ревностью мозг. Помолчал.
- Да?
Джоанна чмокнула его в нос.
Он прятал глаза, смотрел куда угодно, только не на нее.
Было неловко за эту вспышку, он снова вел себя как последний дурак.
Кроме того, Джоанне незачем знать, как он сейчас был рад, что он этим самым дураком оказался.
Джоанна тем временем медленно и нежно целовала его в щеку, ухо.
- Так что там про башню? – Кристиан не узнал свой голос.
- Какую башню, - она куснула мочку уха, он шумно вздохнул.
- Не.. приступную.
Джоанна вдруг встрепенулась, стряхнула чувственный дурман.
- Знаешь, любимый Кри-Кри, с номером нам не повезло. Уж прости, я просчиталась. Не пройдешь, очень узкая комната, а кровать такая огромная, просто невозможно! Занимает почти все пространство. И, кроме того, Элен, Кати и все остальные отдыхающие – в совершенно другом корпусе. Полная изоляция. Как это, должно быть, будет скучно – провести уик-энд вот так, вдали от всех…
Она расстроено покачала головой, пряча светящиеся лукавством глаза.
- Не просто скучно, - Кристиан успел отдышаться и уже принял правила ее игры, - это может быть очень опасно.
- Опасно?
- Ну конечно, Джоанна, подумай сама. Вдруг злоумышленники нападут на нас ночью? Представляешь? Ведь наших криков никто не услышит.
- Никто не услышит, - Джоанна сокрушенно вздохнула.
Они смотрели друг на друга.
Все счастье этого все-таки состоявшегося уик-энда…
…От настолько «неудачного» номера в «неприступной» башне
…От того, что этот уик-энд возможен только с ним, никаких операторов и прочих жеромов не было и не может быть никогда.
…От того, что его венок во время приступа ярости съехал на бок и теперь он был похож на соломенного Страшилу из страны Оз - так же пытающегося быть страшным, и таким же очаровательным, трогательным... и немного безмозглым.
…От того, что начинающее склоняться к закату солнце золотило ее волосы, шею и голые руки, тоненькая бретелька сарафана упрямо спадала с плеча, а синие глаза смеялись над его сомнениями и в секунду рассеивали их.
Все это счастье обрушилось вдруг на них разом, окатило с головой.
Дистиллированное неразбавленное счастье.
- Кто последний, тот чокнутая американская дылда!
И они рванули в сторону замка: Кристиан - то и дело оборачиваясь и комментируя свое преимущество в гонке, Джоанна – теряя силы от хохота.
Потом еще был спринтерский забег по крутой винтовой лестнице и короткий бег с препятствиями по номеру, пока Кристиан, сдавшись, не повалил ее на «невозможно огромную» кровать.

В утреннем обсуждении гонок гран-при, которые повторяли в тот вечер по телевизору – он был в каждом номере замка-отеля – Кристиан участия не принимал.
Только сетовал, что как ни бился штатный электрик, не смог починить их сломанный телевизор.
Парни сочувствовали, Кати и Элен удивлялись, почему не пришел смотреть к ним…
Джоанна… ну да, Джоанна опять хохотала.
Только она знала, что наличие в номере исправно работающего телевизора, принимающего восемнадцать каналов, Кристиан заметил лишь утром, перед выходом на завтрак.
опять без большого смысла, просто подвернулось))) лошадка и лыцарь, опять же)) миленько))))
Ну да, похмелье.
Океан казался молочным, тихий, густой, он еле слышно шелестел, убаюкивая.
Белесые сумерки рассеивались, скоро наступит утро.
Новое утро.
Первое утро с Кристианом - снова в ее жизни.
С новым Кристианом.
В ее новой жизни.
Мысли путались и текли все медленнее.
Джоанна вернулась в дом, упала на кровать и заснула рядом с Элен.

Пять минут на погрузку, и вот они едут мимо горящих разноцветными огнями баров, веселых пьяных компашек, нескончаемого, вечного веселья.
Вот поссорившиеся влюбленные, она выбегает из клуба, он – бросается следом…
Вот под руки ведут перепившего парня, совсем еще мальчишка – не рассчитал…
Вот новая партия разодетых гламурных красоток выгружается из такси, чтобы влиться в неутихающую до утра ночную жизнь Острова Любви….
Они едут молча. Николя сосредоточен на дороге.
Он так устал за сегодняшний день, что ни о чем уже не думает, только мечтает доставить бенефициантов до отеля и поскорее провалиться в сон на диване в гостиной Жозе – его бунгало оккупирован девчачьим контингентом до утра.
На заднем сиденье спит Аннет, несмотря на внушительные габариты джипа Николя зажатая намертво между Жозе и Факу. Ее голова безвольно мотается из стороны в сторону, поочередно опускаясь то на крепкое плечо Факу, то отдавая предпочтение более еостлявому плечу Жозе. Каждый тут же бросает победный взгляд другому.
- Нико, послушай, а ты уверен, что будет правильно везти ее к Кристиану? – Факундо зарылся носом в кудряшки, с наслаждением вдохнул сладкий аромат духов Аннет, - у меня большой дом, комната для гостей, я позабочусь о ней.
- Знаем мы твою заботу, - Жозе не был готов сдаваться без боя, их вечное соперничество вспыхнуло с новой силой, - Нико, я обещал тебе диван, а с мадмуазель ляжем валетом, я даже не коснусь ее! На моей кровати поместятся пятеро …
- Проверял? – Николя покачал головой, они не успокоятся никогда, - послушайте, я понятия не имею, какие у них отношения с Кристианом, но в любом случае – более близкие, чем с любым из нас… Поэтому везем к нему.
- Малышу везет, как всегда, - Жозе с досадой пнул ногой переднее сиденье, на которой безвольной куклой развалился Кристиан.
- Да уж, несказанно, - Николя сделал усилие, чтобы выкинуть из головы всплывший было в памяти ожесточенный монолог девицы, так безмятежно спящей теперь на заднем сиденье, - подъем, приехали.
Он запарковался у освещенного входа в отель, вручил разочарованным приятелям Кристиана, сам взял на руки Аннет.
Не без труда миновав ресепшн и охрану – пришлось повернуть Кристиана лицом, да и так его узнали не сразу – процессия заняла грузовой лифт.
Аннет, обмякшая на руках Николя, вдруг зашевелилась.
Ее глаза раскрылись, не способные сфокусироваться, все же остановились на Жозе. Он торжествовал, но ровно секунду.
- Ты… нырял смешно… из рестика..
Она снова отключилась.
- Жозе, о чем она? Ты ее знаешь, вы знакомы?
- Понятия не имею, Николя. Кого ты слушаешь, она же не соображает ничего!
Жозе с тоской подумал о завтрашней… нет, уже сегодняшней морской прогулке.
Джоанна снова сделает его жизнь невыносимой.
С одной стороны, он больше не висит на волоске в отношении Бене – Джоанна все ей объяснила.
Но с другой…
Бенедикт, воспользовавшись ситуацией, целый вечер взахлеб рассказывала Джоанне о том, как пляжный массажист Филипп, огромный белозубый афрофранцуз, делал ей глубокий массаж каких-то там чакр и обещал длительный курс мануальной терапии.

И потом… с этим спектаклем у него нет никаких шансов на романчик с Аннет!
Есть все же что-то в тысячу раз кошмарней верности.
Фиктивная верность.
- Осторожней, осторожней! Клади валетом!
- Ему, значит, валетом можно…
- Он безобиден как младенец, посмотри на него, - Кристиан причмокнул губами, вдруг по-детски улыбнулся, - вон, празднует триумф.
Жозе и Факу склонились надо Аннет, бесконечно поправляли ей подушку, то и дело касаясь волос, щеки, укладывая руки то поверх простыни, то под подушку.
- Нико, посмотри, она не может так спать, - Аннет нежно всхрапнула, - ее надо… раздеть.
Последнее слово они произнесли хором, Жозе сглотнул.
- Я вам раздену щас! Займитесь лучше им, заботливые мои! – Николя писал Кристиану записку о завтрашних планах.
- Я пас, - Факундо ретировался на законных основаниях, - раздевать незнакомых девочек приходилось. Мужиков – увольте.
Жозе завозился с безжизненным телом Кристиана, который, не просыпаясь, вдруг стал очень подвижным и выскальзывал, выгибался, сгибал ноги, когда нужно было выпрямить…
- Прекрасная практика для будущего папы, Жозе, будешь знать, что делать с маленьким Жозиком, если что… - Николя достал из мини-бара пару бутылочек минералки, поставил у изголовья каждого.
Жозе молча бросил на него возмущенный взгляд, сплюнул через плечо, постучал по лбу Кристиана.
- Пойдемте, спать осталось всего три часа. Мы, конечно, снова вместе, но нам не по двадцать, как раньше, - Николя подавил зевоту, - я на пределе.
Он уже вышел из номера, когда Жозе жестом привлек внимание Факу. Потом взял руку Кристиана и его сунул указательный палец ему же в рот.
Факу шепотом рассмеялся.
Постоял, разглядывая спящего.
Наклонился.
Вынул у затихшей Аннет из уха массивную блестящую сережку и воткнул в еле заметную дырку в ухе безмятежно сопящей суперзвезды.
Потом «Дал пять» Жозе, которого от хохота согнуло пополам.
Они тихо вышли из номера.
**********************************************************************
Джоанна открыла правый глаз. В комнате царил предрассветный сумрак. Хотелась пить. Она открыла левый и села на кровати, но тут же пожалела об этом решительном маневре. Комната поплыла.
- Ох… Такая антистрессовая терапия может стоить жизни.
Она огляделась. Рядом посапывала Элен, раскидав руки на подушке, как младенец.
Пить хотелось чертовски.
Шатаясь – она все еще ощущала себя нетрезвой – Джоанна добрела до кухни. Достала из холодильника литровую бутылку Перье и шоколадное мороженое, тяжело упала на стул.
Силы кончились.
В памяти нечеткими видениями стал всплывать прошлый вечер и день.
Кристиан. Приехал. На остров.
Она открыла лоток – надо же, нетронутое, а ведь Лали любит именно такое.
Она зачерпнула ложкой.
Голова гудела, очень хотелось лечь прямо на стол и заснуть снова. Чтобы сосредоточиться, она стала читать условия рекламной акции на коробке мороженого.
«Пришлите пять штрих-кодов и примите участие в розыгрыше Уик-Энда Любви в одном из сказочных замков Луары! Романтика Средневековья для Прекрасных дам и их благородных Рыцарей!»
Джоанна усмехнулась.
А с этими самыми замками у них была история… правда давно. Тогда Элен, Кати и она в воспитательных целях уехали втроем в средневековый замок-крепость Сюлли-Сюр-Луар.
Мальчикам они оставили кассету с соблазнительным и провокационным видео, снятым Бене в соседней комнате в общаге.
(не факт, что его конкретно сдают, ну и фиг с ним)))) зато в часе от Парижа))))

Это был прекрасный, удивительно щедрый летний день, из тех, которые просто грешно проводить в пыльном городе.
Было около четырех дня.
Девочки загорали на зеленом пологом склоне.
Внизу мерцала ленивая Луара, было жарко. Солнце палило несчадно и Элен заставила их намазаться защитным кремом. Они обнажились до коротких шортов и топов...
Валяться на траве – что может быть приятней в такой день – когда она нежно щекочет кожу, а прохладный ветерок с реки обдувает, спасая от палящего солнца.
Кати слушала плеер, а может – уже спала, из-за солнечных очков было не разобрать.
Элен читала «Над пропастью во ржи» на языке оригинала, то и дело справляясь у Джоанны о сложных английских оборотах.
Джоанной с головой погрузилась в «Три товарища».
- «Я охотно позвонил бы ей, но заставлял себя не делать этого. Мне не хотелось думать о ней так много. Мне хотелось, чтобы она была для меня нежданным подарком, счастьем, которое пришло и снова уйдет» - прочла она вслух, - «только так. Я не хотел допускать и мысли, что это может быть чем-то большим. Я слишком хорошо знал - всякая любовь хочет быть вечной, в этом и состоит ее вечная мука. Не было ничего прочного, ничего». Какая глупость! – Джоанна в возмущении отшвырнула потрепанный томик Ремарка, - малодушие и страх быть отвергнутым – вот в чем первооснова их кобелиной сущности!
Элен отложила книгу, обернулась к Джоанне.
- Джоанна, но каждый человек боится быть отвергнутым.
- Да, но женщина смелее. Она рискует, начинает сначала, бросается в омут с головой! А эти трусы…
- А как же твой Кри-Кри, - Кати лукаво посмотрела поверх очков, - он что, тоже трус?
- Нет! – оскорбилась Джоанна, выдержав паузу, с хохотом продолжила, - он трусишка. А вообще – откуда я знаю? Может, когда-нибудь моя любовь пробудит в нем дух рыцарства и отваги! И он станет первым в истории человечества мужчиной, который перестанет бояться "вечной любви"!
- У него нет шансов, первым будет Этьен, - Кати показала язык подруге.
- Девочки, - Элен взглянула на часы, - уже без пятнадцати пять. Если заезд начался в четыре, то через полчаса они будут здесь! Если мы их не переоценили, конечно…
- Но мы же совершенно не готовы! – Джоанна в панике вскочила, потянула за руку Кати, - вставайте, мы должны быть неотразимы!
- Думаешь вдохнуть в своего маленького трусишку немного отваги?
- Скорее благородного безумства. За мной!
Через полчаса они сидели в кафе у самого берега Луары, в летящих летних платьях, нежные, манящие и воздушные. В качестве провокационных аксессуаров, подчеркивающих сексуальность милых прелесниц, были выбраны три симпатичных молодых туриста.
Джоанна хохотала над своим кавалером, девочки – над Джоанной, когда они увидели своих рыцарей на склоне, ведущем к кафе.
Они очень старались не бежать.
Впереди, быстрее всех старался не бежать Кристиан.
Девочки постарались отсмеяться раньше, чем парни достигнут цели.
- Итак, Жером, Вы говорите, у Вас свой шато поблизости? – Джоанна наклонилась близко к новому знакомцу, рассеянно теребя бретельку сарафана.
- О да, отец отдал мне его на откуп, теперь довожу там все до ума. Вот, только что закончил с конюшней – планирую включить верховую езду в дополнительные услуги для туристов.
- О, как это здорово, Жером, я просто обожаю лошадей!
- Особенно тяжеловозов, - подбежавший Кристиан, стараясь скрыть сбившееся от бега дыхание, смерил Жерома презрительным взглядом.
Дальше события развивались по классическому сценарию: негодующий Кристиан, растерянные Этьен и Николя, девочки хохочут, новые знакомые мгновенно отставлены, Этьен и Николя просят прощения, Кати и Элен их прощают и целуют.
Кристиан дуется, Джоанна стискивает его в объятьях, он оттаивает, не забыв, однако, «поставить ее на место».
Все это стало уже общим местом для девочек, но, казалось, не могло потерять своей прелести никогда.
Они уже допили кофе, когда Элен предложила пройтись по берегу – «здесь такие чудесные виды».
Кристиан и Этьен делали Николя дикие глаза, пытаясь многозначительно указать ему в сторону замка – все было бесполезно. Опьяненный дарованным ему прощением, Николя с энтузиазмом поддержал Элен и девочек.
Диверсантам пришлось смириться.
И вот они идут по благоухающему травами и цветами берегу, трещат кузнечики, по речке проплывают лодки и проносятся прогулочные катера.
Кристиан и Джоанна замыкали шествие. За ухом у Джоанны белела роза из букета, который украшал столик в кафе. Голову Кристиана украшал венок из полевых цветов, сплетенный, разумеется, Джоанной.
Кристиан продолжал дуться.
- Скажи мне, любимый Кри-Кри, как вам фильм, который мы сняли для вас? По-моему он претендует на Оскар! Это гениально!
- Он претендует на сцену ревности, которой от меня ты не дождешься!
- Неужели?
- Неужели – что? Только испортили нам просмотр гран-при! – Кристиан снова заводился, с этим Жеромом ему не все еще было ясно, - И что вы еще за оператора такого нашли… бездарного.
Джоанна молчала, любовалась причудливыми кучевыми облаками, чтобы не рассмеяться, грызла травинку.
- Джоанна, не выводи меня!
- Что такое, мой любимый Кри-Кри?
- Я спросил, кто вас так бездарно снял?
- Не будь так строг, это начинающий оператор. Кроме того, он слишком нас любит, он не пытался скрыть наших недостатков, наверное, потому что просто не замечает их!
- Как это мило!
- А он вообще очень милый!

С Кристиана было довольно – он рванул вперед, пытаясь догнать друзей. Хватит, разговор окончен.
- Черт, я могу смотреть на это вечно, как на огонь! Я обожаю, когда ты ревнуешь, мой любимый Кри-Кри!
- Кто здесь ревнует? - Кристиан, прибавивший, было, ходу, остановился, резко развернулся и снова пошел на Джоанну.
Две парочки, идущие впереди, были так увлечены друг другом, что не заметили разыгрывающейся драмы.
- Кристиан! – Джоанна подошла к нему вплотную, обхватила руками так, что он оказался скован ее объятием, - Бене. Нас снимала Бене, еще в Париже, в комнате Беатрис. Иначе – как ты думаешь, кассета успела попасть к вам?
Кристиан замер, смысл сказанных слов постепенно просачивался в его пульсирующий ревностью мозг. Помолчал.
- Да?
Джоанна чмокнула его в нос.
Он прятал глаза, смотрел куда угодно, только не на нее.
Было неловко за эту вспышку, он снова вел себя как последний дурак.
Кроме того, Джоанне незачем знать, как он сейчас был рад, что он этим самым дураком оказался.
Джоанна тем временем медленно и нежно целовала его в щеку, ухо.
- Так что там про башню? – Кристиан не узнал свой голос.
- Какую башню, - она куснула мочку уха, он шумно вздохнул.
- Не.. приступную.
Джоанна вдруг встрепенулась, стряхнула чувственный дурман.
- Знаешь, любимый Кри-Кри, с номером нам не повезло. Уж прости, я просчиталась. Не пройдешь, очень узкая комната, а кровать такая огромная, просто невозможно! Занимает почти все пространство. И, кроме того, Элен, Кати и все остальные отдыхающие – в совершенно другом корпусе. Полная изоляция. Как это, должно быть, будет скучно – провести уик-энд вот так, вдали от всех…
Она расстроено покачала головой, пряча светящиеся лукавством глаза.
- Не просто скучно, - Кристиан успел отдышаться и уже принял правила ее игры, - это может быть очень опасно.
- Опасно?
- Ну конечно, Джоанна, подумай сама. Вдруг злоумышленники нападут на нас ночью? Представляешь? Ведь наших криков никто не услышит.
- Никто не услышит, - Джоанна сокрушенно вздохнула.
Они смотрели друг на друга.
Все счастье этого все-таки состоявшегося уик-энда…
…От настолько «неудачного» номера в «неприступной» башне
…От того, что этот уик-энд возможен только с ним, никаких операторов и прочих жеромов не было и не может быть никогда.
…От того, что его венок во время приступа ярости съехал на бок и теперь он был похож на соломенного Страшилу из страны Оз - так же пытающегося быть страшным, и таким же очаровательным, трогательным... и немного безмозглым.
…От того, что начинающее склоняться к закату солнце золотило ее волосы, шею и голые руки, тоненькая бретелька сарафана упрямо спадала с плеча, а синие глаза смеялись над его сомнениями и в секунду рассеивали их.
Все это счастье обрушилось вдруг на них разом, окатило с головой.
Дистиллированное неразбавленное счастье.
- Кто последний, тот чокнутая американская дылда!
И они рванули в сторону замка: Кристиан - то и дело оборачиваясь и комментируя свое преимущество в гонке, Джоанна – теряя силы от хохота.
Потом еще был спринтерский забег по крутой винтовой лестнице и короткий бег с препятствиями по номеру, пока Кристиан, сдавшись, не повалил ее на «невозможно огромную» кровать.

В утреннем обсуждении гонок гран-при, которые повторяли в тот вечер по телевизору – он был в каждом номере замка-отеля – Кристиан участия не принимал.
Только сетовал, что как ни бился штатный электрик, не смог починить их сломанный телевизор.
Парни сочувствовали, Кати и Элен удивлялись, почему не пришел смотреть к ним…
Джоанна… ну да, Джоанна опять хохотала.
Только она знала, что наличие в номере исправно работающего телевизора, принимающего восемнадцать каналов, Кристиан заметил лишь утром, перед выходом на завтрак.
опять без большого смысла, просто подвернулось))) лошадка и лыцарь, опять же)) миленько))))
- Спойлер:
Ну да, похмелье.
Океан казался молочным, тихий, густой, он еле слышно шелестел, убаюкивая.
Белесые сумерки рассеивались, скоро наступит утро.
Новое утро.
Первое утро с Кристианом - снова в ее жизни.
С новым Кристианом.
В ее новой жизни.
Мысли путались и текли все медленнее.
Джоанна вернулась в дом, упала на кровать и заснула рядом с Элен.

Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
Еще не было десяти утра, когда Николя заглушил мотор своего джипа позади бунгало.
Солнце поднялось высоко над горизонтом, но жарко не было.
В воздухе, как всегда бывало здесь утром, особенно сильно ощущался душный аромат тропических цветов и океана.
Пара недель и наступит Рождество.
Эта фраза обрела вполне естественное звучание. Очередное жаркое солнечное Рождество, которое больше не будет казаться аномалией, не будет чудом, как было в первые два-три года их пребывания на острове.
Вот уже несколько лет как они научились обходиться без новогодней елки.
Индюшку с каштанами и сладкое рождественское полено давно заменил шашлык из морских гадов и мороженое со свежими фруктами.
Казалось, что здесь, на острове вечных каникул, растеряв традиционные атрибуты, Рождество и Новый Год сгладились, приобрели формальное значение - повода для праздничного ужина и подарков.
А может быть, это они окончательно повзрослели.
Есть такой период в жизни человека, когда он, вырастая, перестает верить в новогоднее чудо или хотя бы радоваться Рождеству как волшебному событию. Но, не имея еще собственных детей, пока не творит это чудо сам.
Время жизни взрослых детей.
Жизни без чуда.
А ведь кто знает, может, немного чуда – это именно то, что каждому из них так не хватало в уходящем году?

Николя удивился собственной сентиментальности.
Должно быть, сказались три часа сна и суматошный вчерашний день вместе с совершенно безумной ночью.
Уже часов с семи утра установился нужный ветер, а значит, запланированная морская прогулка должна получиться. Николя взял с заднего сиденья пакеты с едой, прошел к бунгало.
Из комнат не доносилось ни звука.
Спят его девчонки.
Николя поднял с пола в холле пустую бутылку рома, поставил ее на стол… Увидел еще одну.
Впрочем, градус вчерашнего девичника чувствовался в воздухе и без этих очевидных свидетельств.
Девочки спали на его огромной низкой кровати. Три из пяти пестрых подушек валялись на полу, покрывала были смяты и скомканы. Одеяло с этническим рисунком и две оранжевые подушки Джоанна подмяла под себя, навалившись на них, волосы были в совершенном беспорядке, таком, что лица было не видно.
Элен, очевидно, стесненная активной ночной деятельностью Джоанны, почти сползла с другого конца кровати, ее волосы подметали пол, рука была закинута за голову. И все же она была очаровательна.
Николя инстинктивно потянулся рукой к теплой щеке спящей девушки, но, вспомнив, что еще не все ясно между ними, что тяжелый и абсурдный разговор о Кристиане еще предстоит, отдернул руку. Вместо этого, примерившись, настойчиво потряс за плечо Джоанну.
Она резко и нелепо вскинула рукой, Николя подумал, что только что чуть не остался без глаза. Промычала что-то неразборчиво.
Николя, теперь действуя осторожней, снова встряхнул безвольное тело подруги, пропев: wake up, Bébé d’amour!
Джоанна снова пробормотала что-то, по-кошачьи потянулась, но глаз не открыла.
Когда Николя подумал, что и вторая его попытка оказалась тщетной, она вдруг с явным усилием разлепила веки. Увидев в двадцати сантиметрах от своего лица лицо Николя, да еще и вверх ногами, Джоанна хрипло заблажила.
- What the fuck? –Николя будто физически ощутил на скуле хук слева, от которого чудом увернулся, - черт, Нико, я чуть не описалась! Идиот!
- Ну спасибо. Ты себя то видела? Вот кого в пору пугаться. Свежа, как утренняя роза…
Николя уже заботливо протягивал подруге настольное зеркало – он рисковал жизнью, риск должен был быть оплачен. Джоанна, не меняя позы, протянула руку, посмотрелась в зеркало, болезненно скривилась.
- Shit. Как из задницы. Сколько мы вчера выпили?
- Я насчитал две бутылки рома, если это все…
- Не все. Еще было игристое, - Джоанна с отвращением зажмурилась, пытаясь отогнать подступившую тошноту.
Николя сокрушенно покачал головой, с тревогой взглянул на просыпающуюся Элен. Она, конечно, благоразумней Джоанны, но, даже если пропорции были примерно тридцать к семидесяти…
- Так, я понял. План такой. Я иду на кухню, варю вам кофе. Круассаны, фрукты, молоко и этот твой комбикорм я купил. Вы приходите в себя, завтракаете. Я пойду пока окунусь и буду ждать вас в машине. На все про все у вас час. Потом мы едем к вам, потом за Кристианом. Жозе и остальные нас ждут на причале. Джоанна, ты меня слышишь?
Начавшая, было, снова мирно посапывать, Джоанна встрепенулась, пытаясь скрыть свое жалкое состояние.
- Да-да, Нико, Жозе нас ждет… Зачем к Кристиану? - получилось не слишком убедительно.
- Затем, что он едет с нами. Морская прогулка, мы вообще-то для него ее устраиваем. Чтобы показать, как мы рады его видеть снова среди нас.
- Нда… А мы рады?
- А что, не рады?
- Мы то… Мы счастливы. Слушай… Нико, будь другом… там водичка в холодильнике… Холодненькая.
Спустя пару минут он вернулся с двумя бутылочками минералки.
- Николяяяя… - Элен открыла глаза, расплылась в сонной счастливой улыбке, его сердце пропустило удар.
Она радостно потянулась к нему… и, торопливо вырвав из рук минералку, в несколько глотков осушила бутылку.
- Джо, - Николя рассердился на себя, почувствовав себя идиотом, заторопился на кухню, - Джо, ты поняла, что я тебе сказал? У вас час!
Ответом ему было сонное мычание.
Джоанна снова спала.

Прошел час.
Так и не найдя в себе силы выбраться из постели, подруги, однако, успели позавтракать. Спасибо заботливому и всепрощающему Нико.
- Знаешь, Элен, - у меня мозг четырнадцатилетней сейчас. А самочувствие – как в восемьдесят, - Джоанна, лежа на животе, намазывала четвертый круассан густым слоем клубничного джема. Вдруг громко рассмеялась, - хочется глупостей каких-нибудь наворотить! Чтобы потом разгребать...
- Какая новость, - Элен прилаживала ко лбу намоченную минералкой салфетку, - Самую большую глупость, дорогая моя, мы уже сделали. Скажи мне, в честь чего мы с тобой вчера так нализались?
- Элен, - в два укуса круассан был уничтожен, Джоанна снова упала на постель, блаженно потянулась, - Давно хотела с тобой поговорить об этом. Тебе нужно как-то регламентировать свои отношения с алкоголем, потому что…
- Что-о-о? – Элен, превозмогая слабость даже села на постели от возмущения, уперев руки в боки, ну ты нахалка! Не ты ли…
- Понимаешь, я то снимала стресс. У меня был крайне тяжелый день, столько волнений…А вот почему ты так…
Они снова услышали нетерпеливый автомобильный сигнал, уже третий за последние двадцать минут.
- Все-таки, это крайне невежливо заставлять душку-Николя нас ждать. Пойдем, что ли одеваться…
Джоанна воспользовалась поводом закрыть тему и резво вскочила с кровати, о чем тут же пожалела. Пол покачнулся под ней, в глазах потемнело.
Она, было, снова вспомнила о своих полных восьмидесяти…
Но солнце нагло ломилось в комнату, в окна, распахнутые настежь Николя, рвался нахальный бриз. Было радостно, как будто заряд хмельного веселья еще гулял в крови.
Хотелось петь, обнять мир или хотя бы отдельных его представителей.
Джоанна хохотнула, чмокнула недовольную собутыльницу в щеку и напевая себе под нос что-то на английском, босиком прошлепала в ванную.
You're just too good to be true
Can't take my eyes off you
You'd be like heaven to touch
I wanna hold you so much…
- Элен, - она прервала свое вокальное упражнение, крикнула, не вылезая из-под душа, - мне что-то такое хорошее снилось! Слышишь? И такое приятное, прямо в сто раз круче, чем в обычном сне! У меня от шампусика так бывает! И представляешь, так обидно – не могу вспомнить! И чем дальше, тем больше не могу! Этот дурак разбудил меня на самом интересном месте! Ты слышишь меня?
Они уже были на крыльце бунгало, Джоанна сражалась с замком. Элен, бросив тщетные попытки привести свои еще вчера послушные и шелковистые волосы в порядок, окликнула подругу.
- Джо, а тебе не показалось, что Николя сегодня немногословен, даже как-то холоден…. со мной?
- Элен, Николя, как потенциально озабоченный будущим потомством ответственный мужчина, пришел, очевидно, в некоторое замешательство от того… - Джоанна, чертыхаясь над над замочной скважиной, потерялась в сложносочиненности собственной мысли, - в общем, Элен, когда я говорю, что тебе надо завязывать с бухлом, слушай меня.
И она, хихикая и уворачиваясь от разъяренной подруги, просочилась на заднее сиденье джипа.
У девочек в квартире они провели не более получаса, двадцать пять минут из которых были потрачены Джоанной на выбор подходящего к случаю купальника.
- Элен, тебе не кажется, что я несколько увеличилась в размерах?
Она прицельно метнула в Элен очередные микроскопические трусики-бикини, попыталась закутаться в парео, но раздраженно скомкала и отшвырнула нелюбимый, вечно мешающий ей пляжный аксессуар.
- Но Джо, ты же сама говорила, что сбросила пять килограмм за последние полтора месяца! Все нормально, ты просто опухла с утра…
- Нет, я имею в виду… Ну, ты понимаешь, в универе я носила S, a иногда даже XS… а теперь вот тут торчит, видишь? Видишь вот эти бока? С ними надо что-то делать.
Джоанна стояла в профиль к зеркалу, ссутулившись, вывалив живот, насколько это было возможно.
"Она бы еще глаз зажмурила и слюну пустила", - подумала Элен и попыталась затолкать в уже битком набитую пляжную сумку третью бутылочку Перье.
- Джоанна, ставить себе планку восьмилетней давности – я даже не буду спрашивать, с чего бы…
- Правильно, не надо.
- И не буду. Это, конечно, достойно уважения, но это будет не так то просто.
Элен уже предвкушала долгие, тяжелые взгляды, которыми любимый Кри-Кри сегодня будет кушать "вот эти бока". Вот уж кто точно не заметит лишних пары сантиметров на попке своей "толстухи".
- Не просто? Я из Техаса, физические ограничения – это для меня вообще не проблема. Я, как тогда, могу не ужинать в обычные дни, а спортом мы и так уже занимаемся!
- Да, но спорт – не единственное наше энергозатратное занятие в те дни. Ты - из Техаса, а я – из Парижа. И, как француженка, я больше верю в любовь. Регулярный изнуряющий секс, дорогая Джо, вот что держало в модельной форме даже таких лентяек, как мы с Кати и Лали. Что уж говорить о рекордсменках, - Элен хихикнула, не удержалась, - вроде тебя.
- Ой, "изнуряющий секс"! Нинон де Ланкло, можно подумать! Ты и слов то таких не знала тогда… Хотя… - Джоанна тяжело вздохнула, и, не меняя уродливой осанки Квазимодо, скривив рожу, она развернулась к подруге, - Ты права, Элен, на счет изнуряющего секса… с этим нынче непросто.
Секундная пауза и обе зашлись в неудержимом хохоте.

По дороге к Кристиану в Rouge Bay Николя нашел время наконец поговорить с Элен.
Благо, Джо, накрыв лицо широкополой соломенной шляпой, снова отрубилась на заднем сиденье.
- ...Говорю тебе, Николя, он приехал к Джоанне. Ну, то есть наверняка мы этого знать не можем, официальная версия – съемки… Но судя по тому, что он по приезде сразу побежал к ней, - Джоанна заворчала что-то нечленораздельное, перевернулась на бок, Элен заговорила тише, - и по тому, что об этой встрече смогла рассказать Джо… Наш любимый Кри-Кри много думал в эти восемь лет.
Они шепотом рассмеялись.
- А как же Жозе?
- Это фикция. Они на самом деле расстались, да и отношениями это не было. Жозе - это спектакль для Кристиана, на тот случай, если тот захочет форсировать.
- Коварные…
- Только когда нас загоняют в угол, Николя. Да, и пожалуйста, умоляю тебя, - Элен улыбнулась ему одной из самых своих обворожительных улыбок, - ни слова Кри-Кри. Я больше чем уверена, - она понизила голос до шепота, - что главное уже случилось. Он приехал. Не будем вмешиваться, пусть они сами доведут друг друга до белого каления, как только они это умеют. Пусть сами поймут свою обреченность друг на друга. А мы, как обычно, займем места в партере, ну и подстрахуем, если что.
- Знаешь, Элен, - Николя впервые за утро вздохнул свободно; теперь он даже удивлялся, как мог он всерьез воспринять бред этой сумасшедшей девицы в клубе и был готов согласиться на все, что у него попросят с такой улыбкой, - иногда мне кажется, что судьбой мужчины, как движениями куклы-марионетки, управляют женщины.
- Это интересная гипотеза, Николя. Главное, чтобы все лески сходились в руках одного кукловода. Иначе от куклы может остаться только кучка папье-маше.
Николя усмехнулся – они оба знали, о чем говорила Элен.
Еще в студенческие годы лески над головой Кристиана не раз натягивались в звенящие струны. Пока обессиленная Джоанна сама не отпустила их, и Кри-Кри кубарем не отлетел в противоположную сторону.
- Кстати, - Николя по-прежнему не рисковал повысить голос, - агент-помощница Кристиана сегодня едет с нами, помнишь, он обещал познакомить? Хотя, что-то подсказывает мне, что отчасти я уже знаком с этой очаровательной мадемуазель. Но, как скажешь. В партере - так в партере.
Элен недоуменно подняла брови, но Николя уже смотрел на дорогу, беззаботно насвистывая какую-то задорную мелодию.
Они подъезжали.
Джоанна, заворочавшись, просыпалась на заднем сиденье.
Припарковавшись, они вышли у входа в отель Rouge Bay
- Девочки, я за минералкой – Жозе не успевает купить. А вы поторопите пока Кристиана. Номер шестьдесят один, - он наклонился поцеловать Элен в щеку и, приблизив ее лицо, прошептал, - в партере – так в партере.
Девочки зашли в холл, победно продефилировали мимо стойки ресепшн и, с ног до головы оглядев себя в огромные, во всю стену зеркала, скрылись за дверями лифта.
Солнце поднялось высоко над горизонтом, но жарко не было.
В воздухе, как всегда бывало здесь утром, особенно сильно ощущался душный аромат тропических цветов и океана.
Пара недель и наступит Рождество.
Эта фраза обрела вполне естественное звучание. Очередное жаркое солнечное Рождество, которое больше не будет казаться аномалией, не будет чудом, как было в первые два-три года их пребывания на острове.
Вот уже несколько лет как они научились обходиться без новогодней елки.
Индюшку с каштанами и сладкое рождественское полено давно заменил шашлык из морских гадов и мороженое со свежими фруктами.
Казалось, что здесь, на острове вечных каникул, растеряв традиционные атрибуты, Рождество и Новый Год сгладились, приобрели формальное значение - повода для праздничного ужина и подарков.
А может быть, это они окончательно повзрослели.
Есть такой период в жизни человека, когда он, вырастая, перестает верить в новогоднее чудо или хотя бы радоваться Рождеству как волшебному событию. Но, не имея еще собственных детей, пока не творит это чудо сам.
Время жизни взрослых детей.
Жизни без чуда.
А ведь кто знает, может, немного чуда – это именно то, что каждому из них так не хватало в уходящем году?

Николя удивился собственной сентиментальности.
Должно быть, сказались три часа сна и суматошный вчерашний день вместе с совершенно безумной ночью.
Уже часов с семи утра установился нужный ветер, а значит, запланированная морская прогулка должна получиться. Николя взял с заднего сиденья пакеты с едой, прошел к бунгало.
Из комнат не доносилось ни звука.
Спят его девчонки.
Николя поднял с пола в холле пустую бутылку рома, поставил ее на стол… Увидел еще одну.
Впрочем, градус вчерашнего девичника чувствовался в воздухе и без этих очевидных свидетельств.
Девочки спали на его огромной низкой кровати. Три из пяти пестрых подушек валялись на полу, покрывала были смяты и скомканы. Одеяло с этническим рисунком и две оранжевые подушки Джоанна подмяла под себя, навалившись на них, волосы были в совершенном беспорядке, таком, что лица было не видно.
Элен, очевидно, стесненная активной ночной деятельностью Джоанны, почти сползла с другого конца кровати, ее волосы подметали пол, рука была закинута за голову. И все же она была очаровательна.
Николя инстинктивно потянулся рукой к теплой щеке спящей девушки, но, вспомнив, что еще не все ясно между ними, что тяжелый и абсурдный разговор о Кристиане еще предстоит, отдернул руку. Вместо этого, примерившись, настойчиво потряс за плечо Джоанну.
Она резко и нелепо вскинула рукой, Николя подумал, что только что чуть не остался без глаза. Промычала что-то неразборчиво.
Николя, теперь действуя осторожней, снова встряхнул безвольное тело подруги, пропев: wake up, Bébé d’amour!
Джоанна снова пробормотала что-то, по-кошачьи потянулась, но глаз не открыла.
Когда Николя подумал, что и вторая его попытка оказалась тщетной, она вдруг с явным усилием разлепила веки. Увидев в двадцати сантиметрах от своего лица лицо Николя, да еще и вверх ногами, Джоанна хрипло заблажила.
- What the fuck? –Николя будто физически ощутил на скуле хук слева, от которого чудом увернулся, - черт, Нико, я чуть не описалась! Идиот!
- Ну спасибо. Ты себя то видела? Вот кого в пору пугаться. Свежа, как утренняя роза…
Николя уже заботливо протягивал подруге настольное зеркало – он рисковал жизнью, риск должен был быть оплачен. Джоанна, не меняя позы, протянула руку, посмотрелась в зеркало, болезненно скривилась.
- Shit. Как из задницы. Сколько мы вчера выпили?
- Я насчитал две бутылки рома, если это все…
- Не все. Еще было игристое, - Джоанна с отвращением зажмурилась, пытаясь отогнать подступившую тошноту.
Николя сокрушенно покачал головой, с тревогой взглянул на просыпающуюся Элен. Она, конечно, благоразумней Джоанны, но, даже если пропорции были примерно тридцать к семидесяти…
- Так, я понял. План такой. Я иду на кухню, варю вам кофе. Круассаны, фрукты, молоко и этот твой комбикорм я купил. Вы приходите в себя, завтракаете. Я пойду пока окунусь и буду ждать вас в машине. На все про все у вас час. Потом мы едем к вам, потом за Кристианом. Жозе и остальные нас ждут на причале. Джоанна, ты меня слышишь?
Начавшая, было, снова мирно посапывать, Джоанна встрепенулась, пытаясь скрыть свое жалкое состояние.
- Да-да, Нико, Жозе нас ждет… Зачем к Кристиану? - получилось не слишком убедительно.
- Затем, что он едет с нами. Морская прогулка, мы вообще-то для него ее устраиваем. Чтобы показать, как мы рады его видеть снова среди нас.
- Нда… А мы рады?
- А что, не рады?
- Мы то… Мы счастливы. Слушай… Нико, будь другом… там водичка в холодильнике… Холодненькая.
Спустя пару минут он вернулся с двумя бутылочками минералки.
- Николяяяя… - Элен открыла глаза, расплылась в сонной счастливой улыбке, его сердце пропустило удар.
Она радостно потянулась к нему… и, торопливо вырвав из рук минералку, в несколько глотков осушила бутылку.
- Джо, - Николя рассердился на себя, почувствовав себя идиотом, заторопился на кухню, - Джо, ты поняла, что я тебе сказал? У вас час!
Ответом ему было сонное мычание.
Джоанна снова спала.

Прошел час.
Так и не найдя в себе силы выбраться из постели, подруги, однако, успели позавтракать. Спасибо заботливому и всепрощающему Нико.
- Знаешь, Элен, - у меня мозг четырнадцатилетней сейчас. А самочувствие – как в восемьдесят, - Джоанна, лежа на животе, намазывала четвертый круассан густым слоем клубничного джема. Вдруг громко рассмеялась, - хочется глупостей каких-нибудь наворотить! Чтобы потом разгребать...
- Какая новость, - Элен прилаживала ко лбу намоченную минералкой салфетку, - Самую большую глупость, дорогая моя, мы уже сделали. Скажи мне, в честь чего мы с тобой вчера так нализались?
- Элен, - в два укуса круассан был уничтожен, Джоанна снова упала на постель, блаженно потянулась, - Давно хотела с тобой поговорить об этом. Тебе нужно как-то регламентировать свои отношения с алкоголем, потому что…
- Что-о-о? – Элен, превозмогая слабость даже села на постели от возмущения, уперев руки в боки, ну ты нахалка! Не ты ли…
- Понимаешь, я то снимала стресс. У меня был крайне тяжелый день, столько волнений…А вот почему ты так…
Они снова услышали нетерпеливый автомобильный сигнал, уже третий за последние двадцать минут.
- Все-таки, это крайне невежливо заставлять душку-Николя нас ждать. Пойдем, что ли одеваться…
Джоанна воспользовалась поводом закрыть тему и резво вскочила с кровати, о чем тут же пожалела. Пол покачнулся под ней, в глазах потемнело.
Она, было, снова вспомнила о своих полных восьмидесяти…
Но солнце нагло ломилось в комнату, в окна, распахнутые настежь Николя, рвался нахальный бриз. Было радостно, как будто заряд хмельного веселья еще гулял в крови.
Хотелось петь, обнять мир или хотя бы отдельных его представителей.
Джоанна хохотнула, чмокнула недовольную собутыльницу в щеку и напевая себе под нос что-то на английском, босиком прошлепала в ванную.
You're just too good to be true
Can't take my eyes off you
You'd be like heaven to touch
I wanna hold you so much…
- Спойлер:
Ты слишком хорош, чтобы быть правдой,
Не могу не смотреть на тебя.
Дотронуться до тебя было бы блаженством.
Я так хочу тебя обнять.
После долгого ожидания любовь, наконец, пришла,
И я благодарю Бога за то, что я живу.
Ты - слишком хорош, чтобы быть правдой.
Не могу отвести от тебя глаз.
(тут аффтар немношка ржОт-ниможет, но это, видимо, проблемы аффтара, лирической героине виднее)
- Элен, - она прервала свое вокальное упражнение, крикнула, не вылезая из-под душа, - мне что-то такое хорошее снилось! Слышишь? И такое приятное, прямо в сто раз круче, чем в обычном сне! У меня от шампусика так бывает! И представляешь, так обидно – не могу вспомнить! И чем дальше, тем больше не могу! Этот дурак разбудил меня на самом интересном месте! Ты слышишь меня?
Они уже были на крыльце бунгало, Джоанна сражалась с замком. Элен, бросив тщетные попытки привести свои еще вчера послушные и шелковистые волосы в порядок, окликнула подругу.
- Джо, а тебе не показалось, что Николя сегодня немногословен, даже как-то холоден…. со мной?
- Элен, Николя, как потенциально озабоченный будущим потомством ответственный мужчина, пришел, очевидно, в некоторое замешательство от того… - Джоанна, чертыхаясь над над замочной скважиной, потерялась в сложносочиненности собственной мысли, - в общем, Элен, когда я говорю, что тебе надо завязывать с бухлом, слушай меня.
И она, хихикая и уворачиваясь от разъяренной подруги, просочилась на заднее сиденье джипа.
У девочек в квартире они провели не более получаса, двадцать пять минут из которых были потрачены Джоанной на выбор подходящего к случаю купальника.
- Элен, тебе не кажется, что я несколько увеличилась в размерах?
Она прицельно метнула в Элен очередные микроскопические трусики-бикини, попыталась закутаться в парео, но раздраженно скомкала и отшвырнула нелюбимый, вечно мешающий ей пляжный аксессуар.
- Но Джо, ты же сама говорила, что сбросила пять килограмм за последние полтора месяца! Все нормально, ты просто опухла с утра…
- Нет, я имею в виду… Ну, ты понимаешь, в универе я носила S, a иногда даже XS… а теперь вот тут торчит, видишь? Видишь вот эти бока? С ними надо что-то делать.
Джоанна стояла в профиль к зеркалу, ссутулившись, вывалив живот, насколько это было возможно.
"Она бы еще глаз зажмурила и слюну пустила", - подумала Элен и попыталась затолкать в уже битком набитую пляжную сумку третью бутылочку Перье.
- Джоанна, ставить себе планку восьмилетней давности – я даже не буду спрашивать, с чего бы…
- Правильно, не надо.
- И не буду. Это, конечно, достойно уважения, но это будет не так то просто.
Элен уже предвкушала долгие, тяжелые взгляды, которыми любимый Кри-Кри сегодня будет кушать "вот эти бока". Вот уж кто точно не заметит лишних пары сантиметров на попке своей "толстухи".
- Не просто? Я из Техаса, физические ограничения – это для меня вообще не проблема. Я, как тогда, могу не ужинать в обычные дни, а спортом мы и так уже занимаемся!
- Да, но спорт – не единственное наше энергозатратное занятие в те дни. Ты - из Техаса, а я – из Парижа. И, как француженка, я больше верю в любовь. Регулярный изнуряющий секс, дорогая Джо, вот что держало в модельной форме даже таких лентяек, как мы с Кати и Лали. Что уж говорить о рекордсменках, - Элен хихикнула, не удержалась, - вроде тебя.
- Ой, "изнуряющий секс"! Нинон де Ланкло, можно подумать! Ты и слов то таких не знала тогда… Хотя… - Джоанна тяжело вздохнула, и, не меняя уродливой осанки Квазимодо, скривив рожу, она развернулась к подруге, - Ты права, Элен, на счет изнуряющего секса… с этим нынче непросто.
Секундная пауза и обе зашлись в неудержимом хохоте.

По дороге к Кристиану в Rouge Bay Николя нашел время наконец поговорить с Элен.
Благо, Джо, накрыв лицо широкополой соломенной шляпой, снова отрубилась на заднем сиденье.
- ...Говорю тебе, Николя, он приехал к Джоанне. Ну, то есть наверняка мы этого знать не можем, официальная версия – съемки… Но судя по тому, что он по приезде сразу побежал к ней, - Джоанна заворчала что-то нечленораздельное, перевернулась на бок, Элен заговорила тише, - и по тому, что об этой встрече смогла рассказать Джо… Наш любимый Кри-Кри много думал в эти восемь лет.
Они шепотом рассмеялись.
- А как же Жозе?
- Это фикция. Они на самом деле расстались, да и отношениями это не было. Жозе - это спектакль для Кристиана, на тот случай, если тот захочет форсировать.
- Коварные…
- Только когда нас загоняют в угол, Николя. Да, и пожалуйста, умоляю тебя, - Элен улыбнулась ему одной из самых своих обворожительных улыбок, - ни слова Кри-Кри. Я больше чем уверена, - она понизила голос до шепота, - что главное уже случилось. Он приехал. Не будем вмешиваться, пусть они сами доведут друг друга до белого каления, как только они это умеют. Пусть сами поймут свою обреченность друг на друга. А мы, как обычно, займем места в партере, ну и подстрахуем, если что.
- Знаешь, Элен, - Николя впервые за утро вздохнул свободно; теперь он даже удивлялся, как мог он всерьез воспринять бред этой сумасшедшей девицы в клубе и был готов согласиться на все, что у него попросят с такой улыбкой, - иногда мне кажется, что судьбой мужчины, как движениями куклы-марионетки, управляют женщины.
- Это интересная гипотеза, Николя. Главное, чтобы все лески сходились в руках одного кукловода. Иначе от куклы может остаться только кучка папье-маше.
Николя усмехнулся – они оба знали, о чем говорила Элен.
Еще в студенческие годы лески над головой Кристиана не раз натягивались в звенящие струны. Пока обессиленная Джоанна сама не отпустила их, и Кри-Кри кубарем не отлетел в противоположную сторону.
- Кстати, - Николя по-прежнему не рисковал повысить голос, - агент-помощница Кристиана сегодня едет с нами, помнишь, он обещал познакомить? Хотя, что-то подсказывает мне, что отчасти я уже знаком с этой очаровательной мадемуазель. Но, как скажешь. В партере - так в партере.
Элен недоуменно подняла брови, но Николя уже смотрел на дорогу, беззаботно насвистывая какую-то задорную мелодию.
Они подъезжали.
Джоанна, заворочавшись, просыпалась на заднем сиденье.
Припарковавшись, они вышли у входа в отель Rouge Bay
- Девочки, я за минералкой – Жозе не успевает купить. А вы поторопите пока Кристиана. Номер шестьдесят один, - он наклонился поцеловать Элен в щеку и, приблизив ее лицо, прошептал, - в партере – так в партере.
Девочки зашли в холл, победно продефилировали мимо стойки ресепшн и, с ног до головы оглядев себя в огромные, во всю стену зеркала, скрылись за дверями лифта.

Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
- Элен, посмотри… как? Джоанна оттянула майку вниз, от чего вырез на груди заметно углубился, одновременно пытаясь через плечо в зеркале лифта увидеть, как сели на ней новые белые шорты.
- Жозе будет в восторге, - Элен привычно увернулась от удара соломенной шляпой, - Джо, ты богиня, не переживай. Кристиан упадет к твоим ногам и будет умолять взять его в мужья, как только откроет дверь.
- Ты дура, Элен. Просто скажи, что новые шорты мне идут.
- Ах шорты… Шорты ничего. Только коротковаты – обгоришь. Или простудишься. Одно из двух. А, есть третий вариант. Порвут… ся.
Они стояли перед дверью с номером 61. Джоанна затаила дыхание, отступила на шаг назад, словно пытаясь спрятаться за миниатюрной подругой.
Элен постучала. Молчание.
- Кристиан, это мы, Джоанна и Элен, ты готов ехать? – она уже настойчиво долбила в дверь кулаком.
За дверью послышался грохот, как будто рухнуло что-то тяжелое. Затем нецензурная брань.
Дверь отворилась. Элен инстинктивно отпрянула – открыл ей совсем не Кристиан.
Перед ними, потирая ушибленное колено, стояла кудрявая девушка лет двадцати, в огромном гостиничном белом халате, в который она при желании могла бы завернуться дважды, почему-то в одной сережке, в очках для сна на лбу.
Девушка была очень хорошенькая, но слегка припухшие веки и щеки и характерный запах спиртного говорили о том, что она находилась не в лучшей своей форме.
Словно стесняясь произведенного впечатления, она также отступила на шаг.
- Ой. Доброе… утро, - ее голос, достаточно низкий, был хрипловат со сна, - А Вы…
- Доброе утро, мадемуазель, - Элен взглянула на Джоанну и по тому, как у той побелели губы, по особому прищуру глаз, она поняла: парламентером быть ей, - мы подруги Кристиана, сегодня он планировал присоединиться к нам на морской прогулке…
Девушка вдруг взглянула сначала на Джоанну, потом перевела глаза на Элен и… улыбнулась.
Улыбнулась так неожиданно и широко, так обезоруживающе радостно, что уголки губ Элен рефлекторно дрогнули в ответ.
- Я знаю, вы – Элен! А вы… вы ведь Джоанна, правда?
Джоанна беспомощно переглянулась с Элен, ее все еще трясло, но радушие странной девицы слегка сбило градус ярости.
- Ой, простите, пожалуйста, - девчонка покраснела и отступила в холл номера, позволяя гостьям войти, - проходите, пожалуйста. Меня зовут Аннет, я… я коллега Кристиана.
Элен показалось, что новая знакомая покраснела еще больше.
Они миновали коридор и, ведомые Аннет, проникли в спальню.
Элен отметила про себя, что номер – люкс, Sea Side – все как надо. Ну конечно, фэшн-фотограф, к чему мелочиться... Еще, небось, и за счет конторы. И, судя по всему, двухместный.
На огромной king-size кровати в позе эмбриона спал голый Кристиан. Насколько голый, Элен разглядеть не пришлось, но мизансцена поражала своей очевидностью – ошибиться было сложно. Он и эта Аннет…
- Он еще спит, - Аннет наклонилась к Кристиану, как бы удостоверяясь в собственных словах, - но, я думаю, его можно будить. У нас была жаркая ночка, ваши друзья рассказали вам?
- Нет! – Джоанна рявкнула это свое первое слово так внезапно, что Элен подскочила от неожиданности, - Элен, я внизу! Там один наш друг горит желанием мне что-то рассказать.
И она вылетела из номера, оглушительно шарахнув дверью. Кристиан заворочался, но не проснулся.
Аннет от неожиданности села на кровать, рядом со спящим парнем. Было видно, что стук в дверь разбудил ее, и в таком состоянии она плохо понимает, что произошло, но искренне хочет сгладить ситуацию.
Элен двинулась в сторону двери, уже пытаясь мысленно подобрать в голове слова, в которые она и сама не слишком верила, чтобы успокоить разбушевавшуюся техаску.
- Элен, постойте… можно вас так называть? – получив кивок в ответ, она продолжила, - Элен, он будет внизу через пятнадцать минут, я быстро с этим управлюсь.
Она встала с кровати, подошла близко к Элен, почти прижала ее к стене и, прямо и настойчиво глядя в глаза, как будто от убедительности ее слов зависела ее жизнь, стала тихо говорить:
- Элен, послушайте. Я, может, дура и ничего не понимаю. Но я видела, ваша подруга, кажется, расстроилась, когда увидела меня здесь в номере. Что я тут забыла - этому есть объяснение, оно длинное, нелепое и с первого взгляда неубедительное. Знаете, как в дурацких мелодрамах – «не то, о чем вы подумали». Пытаться объяснить сейчас глупо, поэтому я прошу вас, как лучшую подругу Джоанны, просто поверить мне. Я очень люблю Кристиана, и он реально для меня больше, чем коллега. Но… - она снизила голос до шепота, - между нами, Элен, посмотрите на него…
Они вместе обернулись к кровати. Кристиан по-прежнему спал, свернувшись калачиком. Черные волосы в беспорядке, из-под одеяла торчит худая коленка. Его лицо во сне моложе и нежнее, губы по-детски оттопырены, складка озабоченности на лбу разгладилась. Если бы не высокие загорелые скулы вместо юношеских бледных щечек, Элен могла бы подумать, что она видит перед собой маленького любимого Кри-Кри времен их студенчества.
- Посмотрите… С такими экземплярами предпочитаю дружить. Я, конечно, не знаю, может у вашей подруги просто внезапно убежало молоко… но если причина ее побега – мое неожиданное присутствие, я думаю, она скоро это поймет и успокоится. Хотя еще раньше она поймет другое.
Элен внимательно изучала лицо девушки, его выражение. Девчонка была не из стерв, к тому же она была не дура.
- Хорошо, Аннет, - она взяла расстроенную девчонку за руку, - не переживайте так, если все так, как вы..
- Ты…
- Как ты говоришь… И, потом, с чего ты взяла, что мою подругу так интересует личная жизнь Кристиана?
Аннет снова улыбнулась своей широкой, на этот раз хитрющей улыбкой. Хмыкнула. Почесала нос.
- Ну, фиг знает… может, потому что вот его, - она небрежно указала на безвольное тело сожителя, - типа, интересует ее личная жизнь?
- Типа? – Элен теперь уже открыто улыбалась в ответ этой смешной девчонке.
- Ага, типа того.
- Аннет, слушай… - Элен в последний раз взвесила все за и против, - поедем с нами? Погода чудесная. Так, как мы тебе покажем этот остров с воды, тебе не покажет никто. Как ты?
Аннет замялась. Она рассчитывала на сближение с этими странными и прекрасными людьми, о которых она знала так много… Откровенно говоря, чем больше Кристиан рассказывал о своем прошлом, о своих друзьях, тем больше она мечтала с ними встретиться, а, может, и подружиться. Но обстоятельства знакомства с лучшей из них, той самой легендарной Джоанной смущали ее.
- Элен, я боюсь, что это будет неудобно, ты… то есть, Вы…
- Ты, ты.
- Ты же видела, как…
- Послушай, Аннет. Я очень хорошо знаю Джоанну, как никто, наверное. И я прекрасно понимаю, что с ней сейчас творится. И в этой ситуации…
Аннет слушала, затаив дыхание. Она страстно надеялась, что сможет помочь исправить как-то это дурацкое положение, в котором она считала себя виноватой.
- В этой ситуации, моя дорогая Аннет, оставлять Кристиана одного, без поддержки – просто опасно. Если ты друг, ты нужна ему, не бросай его сейчас. И, я уверена: наши с удовольствием с тобой познакомятся! Поторопитесь! И не забудьте купальник и плавки – Карибское солнышко ждет вас!
Аннет закрыла за Элен дверь и вернулась в комнату.
Голова все еще была чугунной, и во рту как будто кошки нагадили.
Но спать уже хотелось меньше… Ха! Какое там! Сон как рукой сняло.
Да, она не преувеличивала - во всем случившемся вчера ночью и сегодня утром виновата только она. Она – корень вселенского зла. А этот хиленький человечек – всего лишь жертва ее злой воли. Она присела на край кровати, в порыве раскаяния даже погладила его по волосам, виновато вздохнула.
Кристиан недовольно пробурчал что-то и зарылся головой под одеяло.
Аннет словно проснулась.
- Так, Дюффорт, подъем! У тебя пятнадцать минут, чтобы избежать пыток перед казнью! Потому что четвертуют тебя все равно без вариантов…
Именитый фэшн-фотограф вслепую лягнул голой пяткой в воздухе.
- Дюффорт, новый день настал, время ковать собственное счастье, вперед, навстречу мечте!
Комната снова погрузилась в молчание. Аннет слышала, как из открытого окна доносится шум машин и мопедов, гомон туристов, стекающихся ручейками на пляж.
- Ясно.
Всего две минуты, и она уже стояла над Кристианом, высоко подняв над его головой мусорное ведро, доверху наполненное холодной водой.
- Кристиан Дюффорт. Вы, как работник фэшн-индустрии, конечно же, в курсе. В этом сезоне на пике моды – эффект мокрых волос. Невероятно сексуально. Кристиан Дюффорт, вы же хотите быть сексуальным?
И, дождавшись невнятного мычания в ответ, как сигнала к действию, опрокинула ведро на голову фото-гуру.
- Черт! Блин! Этьен, вы совсем с ума посходили, идиоты тупые! – Дюффорт сел на постели и комично вертел головой, пытаясь сообразить, где он и почему ему так мокро.
- Кто такой Этьен? – Аннет было, по большому счету совершенно все равно, кто такой Этьен.
Она, не ожидая такого грандиозного эффекта, теперь буквально сложилась пополам от хохота.
- Идиот один… – Кристиан уставился на Аннет.
Ему было мокро, голова раскалывалась на множество мелких кусочков, а эта зараза в его халате еще имела наглость хохотать над ним.
Отсмеявшись, она вынула у ошалевшего Кристиана из уха свою сережку. Потом, как взрослые сажают ребенка для серьезного разговора, Аннет развернула к себе насупленного мокрого компаньона и начала:
- Послушай, Кри-Кри. Тут такое дело…
В двух словах, стараясь сгладить подробности, заменяя «вылетела как фурия» на «вышла помочь другу с покупками», «чуть не придушила» на «слегка удивилась», она рассказала текущую диспозицию.
И если бы Кристиан в тот момент допускал хотя бы малейшую возможность ревности Джоанны, он, конечно, не поверил бы Аннет. Слишком хорошо он знал темперамент сумасшедшей американки.
Но пока ситуация представлялась ему унылой и тривиальной.
Не успев начать собственную реабилитацию в глазах любимой женщины, он в очередной раз подтвердил все самые банальные свои характеристики: однообразный, дешевый кобель.
- Что делать? – как только Аннет вышла из ванной уже полностью одетой, вытирая на ходу волосы, Кристиан продолжил мозговой штурм, - Надо с ней поговорить.
- Ну, привет. И что ты ей скажешь? Джоанна, дорогая, это не то, что ты подумала? Откуда ты знаешь, что ей вообще есть до этого дело? И даже если есть – так она тебе и призналась. Решит, что ты наглый самонадеянный идиот. Так и есть, в общем-то, но сейчас нам это ни к чему. И вообще, ты имеешь право на личную жизнь! Пока еще, к твоему сожалению, ты не обязан отчитываться в ней своей американке. Поэтому одевайся, давай, встречаемся на пристани. Я обновлю твой мопед? Спасибо!
Не дождавшись ответа, она цапнула с тумбочки ключи, подкинув их в воздух, сунула в задний карман джинсов.
Уже уходя, Аннет снова заглянула в спальню.
Кристиан - господи, какой худой, шестьдесят килограммов костей и темперамента - в трусах стоял перед зеркалом и экзаменовал, оттягивая пальцем вниз, мешки под глазами.
- Слушай, Дюффорт… - Аннет замялась, сама мысль казалась верхом абсурда, но она должна была проверить, - я не всегда все помню на утро и… в общем. Мы с тобой вчера не…?
Он медленно повернулся к ней, с трудом соображая, что от него хотели.
- Нет. Нет, что ты… - он, казалось, тоже удивился, даже прокашлялся,- запомни, детка, если я хочу девушку, мне не нужно напаивать ее вусмерть, чтобы уговорить…
- Фух, слава богу! – Аннет выдохнула так счастливо и облегченно, что Кристиан почувствовал легкий укол самолюбию.
Ей стало его жалко. Она снова оказалась чересчур искренней.
- Не парься, Кри-Кри! Тебе не придется никого напаивать. Имей в виду, она то будет помнить все! Увидимся! Да, и не забудь плавки, товарищ революционер!
Она лихо козырнула и скрылась за дверью.
Джоанна плюхнулась на переднее сиденье рядом с Николя, с размаху саданула дверцей.
- Совсем сдурела?
Джоанна зарычала в бессильной злобе, долбанула кулаком по бардачку, ударившись, жалобно заскулила.
- Я так полагаю, это положительный ответ. В чем дело?
- Ты провел ночь с Кристианом?
Николя ощутил тотальную нехватку слов.
- О Боже, Николя, не тупи. Вчера вы были в клубе. Кристиан был с вами? И с этой девицей? Почему ты мне не сказал, что он приехал на этот гребаный остров с бабой? Какого черта, Нико?
- Ах, вот оно что, - он вольготно откинулся на спинку сиденья, достал с заднего сиденья запотевшую банку колы, дружелюбно протянул затаившейся в молчаливой ярости Джоанне, - да, они вчера жгли вдвоем. Но не с нами, они по своей программе тусили. Девка – оторва, знаешь…
Первая горячая волна бешенства сходила. Теперь она тихо злилась, злилась на себя.
Почему она решила, что Кристиан приехал к ней?
Почему позволила себе обрадоваться ему?
Как могла так легко, в один день простить ему все, простить, забыть…
Какая дура, черт, какая дура!
Да, она паниковала, да, сходила с ума от страха, растерянности и смущения.
И злилась, и уже начала творить глупости, и втравила Жозе в эту бредовую историю…
Против воли засматривалась на него и прятала глаза, не умея привыкнуть к нему новому и такому родному.
Скакала в эйфории все утро, позволяла Элен подтрунивать над собой, над той, казалось, уже давно канувшей в лету Джоанной – взбалмошной, сумасшедшей и счастливой.
Кажется, даже видела его во сне… Выбирала купальник, в конце концов!
К ним присоединилась Элен, с явным неудовольствием севшая позади Джоанны – ее место рядом с Нико было занято.
- Элен, ты видела эту девицу? Там, что оргия была? Потому что выглядела она, как…
- Как мы с тобой три часа назад, Джо. Ей просто повезло поспать больше чем нам.
Джоанна замолчала, оскорбленная недостаточным сочувствием со стороны лучшей, между прочим, подруги. Элен проигнорировала эту демонстрацию.
- Николя, мыс Джо познакомились с коллегой..
- Девкой…
- Коллегой Кристиана, Аннет. Вроде, неплохая девочка. Я позвала ее с нами, она переоденется и подъедет сразу к причалу.
- ЧТО ты сделала? Элен, ты опохмелилась из мини-бара в номере? КУДА ты ее позвала?
Элен мягко потрепала подругу за плечо, тепло улыбнулась.
- Послушай, Джо. Ты совершенно зря завелась. Мы ничего не знаем. Вчера Николя и Жозе привезли их в отель в бессознательном состоянии. Именно так она оказалась с Кристианом в одном номере. Что между ними – мы не знаем.
- Но мы знаем Кристиана. Мы знаем этого мелкого жалкого потаскуна! О, как хорошо мы все его знаем! Вчера от него не отлипала Лали, сегодня он провел ночь в одном номере с этой смазливой непонятной девицей...
- Ну? – Николя решил поучаствовать в диалоге, эта комедия начинала его забавлять.
- Что, ну? Что тебе неясно, Нико?
- Ничего. Ничего не ясно! Джоанна, ты знаешь, после всего, что натворил Кристиан в прошлой нашей жизни, я последний, кто будет его выгораживать перед тобой. Но подумай сама: ни приставания Лали, ни наличие Аннет в его комнате не говорят ни о чем. Так что предлагаю собраться и успокоиться. А, вот и Аннет! Привет-привет!
Они увидели новую знакомую. Аннет сбежала по лестнице отеля, перепрыгивая через ступеньку, в два счета оседлала громоздкий байк.
Она была в вечернем топе и джинсах – точно так, как они вчера привезли ее к Кристиану. «Значит, как минимум ее чемодан находится где-то в другом месте» - подумал Николя.
- Эй, люди! Дюффорт скоро выйдет! До встречи на причале! Спасибо, Элен! - заметив троицу, она заулыбалась, широко помахала им рукой, потом нахлобучила шлем и, резко газанув, исчезла в клубах выхлопных газов за поворотом.
- Она бы еще сказала мсье Дюффорт, - Джоанна, поостыла, но ехидство перебороть не могла, - а что, он ей почти в отцы годится.
- Ты загнула, Джо, - Николя хохотал, - любимый Кри-Кри, конечно начал рано, но не настолько.
- Рано? А это когда - рано? Потому что, если говорить о накопленном к восемнадцати годам опыте, то, увы…
- Слушай, Джо, давай ты его на досуге спросишь как-нибудь, - Николя попытался угомонить исходящую желчью Джоанну, пока Элен поправляла потекший от смеха мэйкап, - Разберись сначала с его настоящим, потом вместе покопаетесь в прошлом.
- Мне плевать. Совершенно не интересует. Кстати, Элен, а за что это тебе «спасибо»?
- Джоанна, ты бы брала с молодого поколения пример. Мы с Аннет знакомы всего полчаса, а она уже испытывает ко мне нормальное чувство человеческой признательности. А вот с тобой я промучилась уже почти десять лет. А благодарности за мои старания – ноль.
- Кстати, Джоанна, девочка и правда не заслужила такого отношения. Вчера в клубе она успела сказать…
- А вот и Кристиан! – Элен анонсировала появления похмельного Кри-Кри громко и четко, для верности пихнув Николя в бок локтем, - Кри-Кри, садись ко мне! Привет!
Кристиан подошел к джипу, нерешительно улыбнулся.
Получив крепкое рукопожатие друга и ободряющие поцелуи Элен, сунулся, было, к Джоанне.
Та, изо всех сил стараясь игнорировать контраст белой, расстегнутой на лишнюю пару пуговиц, рубашки и смуглой кожи, морской холодный аромат парфюма и прядь черных, еще влажных после душа волос, упрямо спадавшую на глаза, оживленно разговаривала с Лали по погасшему сотовому.
Только раз она, стараясь не вдохнуть его запах, неловко чмокнула воздух где-то рядом с шеей.
- Ну что, вперед? Навстречу приключениям на Острове Любви? - чуть заметно улыбаясь, Николя завел мотор.
Кристиан тяжко вздохнул, спустил со лба на глаза новые солнечные очки.
Джоанна хмыкнула, скрестила руки на груди и сползла в глубину сиденья, низко опустив черную широкополую шляпу.
Элен тихонько захихикала и, закинув руки за голову, мечтательно подняла взгляд к необыкновенно чистому сегодня голубому небу.
Джип газанул, ловко вырулил на шоссе и помчался в сторону яхт-клуба.
Они собирались прямо на яхте – лучшей, самой комфортабельной и просторной яхте из всего парка яхт-клуба Нико и Жозе.
Ждали Жозе, он закопался с покупками, но уже звонил, что подъезжает.
Лали уже разделась до купальника и, закинув ногу высоко на борт, выполняла упражнения на растяжку, подпевая при этом любимой Великой Селии: «En la vida no hay nadie solo y siempre hay alguien» (жизнь – не всегда одиночество, всегда есть кто-то…)
Ай, ну-ка, не сетовать!
Ведь жизнь – это Карнавал!
И как хорошо слышать живое пение!
Ай, не нужно скорбеть
Ведь жизнь – это Карнавал!
А не послушаетесь – будете петь!
Бабушка Элали была бразильянкой, ее муж, Карлос - кубинцем. Латино-культура, несмотря на вполне европейский образ жизни, который Лали вела всю свою сознательную жизнь, была у нее в крови.
И как не противно было это признавать, это роднило ее с Жозе, а вот теперь и с Факундо.
Лали то дело ловила себя на мысли, что готова наплевать на многолетнюю физическую непереносимость Жозе и напроситься компаньонкой в новое дело этих двоих – готовящийся к открытию диско-бар Gars&Chicas.
А теперь она распевала заученную до междометия песню, то и дело бросая упражнения, рефлекторно принималась крутить бедрами, переступая в ритме сальсы.
Факундо лежал неподалеку, в тени свернутого паруса прямо на палубе и, казалось, спал.
Во всяком случае, он был неподвижен уже полчаса, и его кепка была надвинута глубоко на нос.
Элен и Джоанна разбирали коробки с купленной Жозе заранее провизией, тихонько переговаривались.
Нико как раз закончил экскурсию по яхте, и теперь они с Кристианом стояли в носовой части, подставив лица солнышку, ожидали опаздывающих.
Временами они перебрасывались короткими репликами, смысл которых ветер относил в сторону. Но регулярные взрывы хохота определенно начинали действовать Джоанне на нервы.
- Ну и где этот раздолбай?
- Этот раздолбай по легенде – мужчина твоей жизни, не забыла еще?
- Элен, я не могу о нем забыть, я без него как голая, мне срочно нужен Жозе!
- А вот и…
- Приехал?
- Нет, это Аннет! – Элен принялась, на взгляд Джоанны чересчур приветливо махать рукой слезающей с мопеда девушке, - эй, Аннет, мы тут!
Анет была очаровательна в коротеньком малиновом сарафанчике и цветастой бандане с яркими надписями.
В этот момент на причал въехал минивэн, из которого вылез Жозе. Подняв глаза от выгруженных коробок с фруктами, он увидел Аннет, расплылся в улыбке и поспешил к ней навстречу. По дороге он задел и уронив пакет с манго, так что сочные желтые плоды застучали, покатились по доскам причала.
Конечно, он не заметил этого.
- Похоже, твоему суженому на твою наготу плевать. Да, это еще хорошо, что Бене уехала, иначе не избежать традиционного рождественского скандала.
- Ох, Элен, она ведь возвращается двадцать второго – еще успеется. Жозе! – она с выражением сомнения и как будто вины за то, что собиралась сделать, посмотрела на подругу, крикнула громче – любимый Жо-Жо, поднимайся скорее и обними свою Джоанну!
Элен, стоящая лицом к носовой части, видела, как Кристиан развернулся спиной и стал смотреть в сторону горизонта. Николя поймал ее взгляд, в деланном отчаянии ударил себя ладонью по лбу.
- Джоанна, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? Тем более, что Жозе, кажется, не тянет на достойного партнера в твоем театре, он постоянно забывает об уготованной ему роли.
- Потому что идиот…
- Джо, притормози, говорю тебе…
Они смотрели вниз на причал, где Жозе, уже погрузив провизию на борт, любезно помогал прекрасной мадемуазель подняться по трапу.
- Всем привет! Смотрите, кого я вам привел! Как насчет секс-революции в нашем болоте? Ну, пожалуйста, мадемуазель, хотя бы вооруженный переворот!
- В вашем возрасте, мсье, левые настроения чреваты массовыми репрессиями.
- А она не проста, - Жозе, смеясь, подвел Аннет к Элен и Джоанне, - если вы так сильны в истории, мадемуазель…
- Аннет… ее зовут Аннет, - Элен еще раз радушно расцеловала девушку, Джоанна ограничилась натянутой улыбкой, - а это Жозе, не обращай на него внимания, он всегда такой.
- Ну, уж нет! Обратите на меня свое внимание, дорогая Аннет! Так вот, напомню вам. Несмотря на все подъёмные мосты и толстые крепостные стены, Бастилия и все-таки пала... – он приобнял ее, томно прошептав последние слова на ушко, - она сдалась и выбросила белый флаг.
Элен рассмеялась – Жозе не меняется!
Джо не знала, злиться ей на бездарного партнера за очередной оглушительный провал их представления или благодарить неукротимый основной инстинкт этого Казановы за то, что теперь его целью была эта самая Аннет.
- О чем он, Элен? Жозе, можно без политических аллегорий?
- Нельзя, моя дорогая Джо. Видела бы ты, какую секс-революцию устроили вчера эти двое в Платинуме! О, это было горячо! Кстати, наш мсье Гевара уже здесь?
Джоанна, пропустив парочку вперед, вцепилась в руку Элен так больно, что та ойкнула.
- ЧТО они устроили в Платинуме? Фу, как это отвратительно, в общественном месте, - она брезгливо скривилась.
- Да-да, Джоанна, я тоже всегда считала, что проявления страсти на публике – это несколько вульгарно. А вот одна моя подруга, еще в универе, так та не стеснялась…

Было жарко, море ослепительно блестело, спасал только ветер.
Яхта неслась на всех парусах, разрезая воздух.
Достойный ученик Жозе в яхтинге, Факундо справлялся с управлением в одиночку. Ему чертовски шло это покорение стихии. Ветер жестоко трепал светлые волосы, он щурился на солнце, а брызги соленой воды летели в лицо.
Факу почти сразу снял футболку и теперь Лали с Элен заворожено любовались твердыми мышцами, которые ходили слаженным механизмом под загорелой кожей блондина.
- Ох…
- Да…
Хватит и маленькой, нечего второстепенного персонажа выпячивать)))

- Так?
- Нет! Не так! Я же показывал! Сколько можно? Солнце яркое, поэтому делаем экспокоррекцию… сделала?
- Нет!
- Дай сюда!
Ученица и учитель склонились над дисплеем самой простой зеркалки, которую Кристиан захватил с собой в качестве мыльницы. Если что, не жалко и утопить в водах Карибского моря.
- Ой, Дюффорт, а вот эта кнопочка - это же авторежим?
Аннет выхватила фотоаппарат из рук Кристиана и, покрутив что-то в настройках, нацелила на него объектив.
- Ну вот, так в тыщщу раз проще! Давай, улыбайся.
- Слушай, Аннет, это дилетантство, снимать в режиме авто! Ты же хотела научиться!
- Улыбайся, говорю!
- Отдай сюда, сейчас же! Не умеешь – не берись!
- Ладно, не хочешь улыбаться – пеняй на себя!
И Аннет запрыгала вокруг разъяренного гуру на манер папарацци из дешевой желтой газетенки, не переставая щелкая затвором, хихикая и уворачиваясь от его попыток отнять «гранату у обезьяны».
Джоанна, до сих пор сидевшая в шезлонге, решительно сняла солнечные очки, отбросила журнал, в котором она не поняла ни строчки, хоть и держала перед глазами минут двадцать.
- Жозе, подъем! Твой выход, – парень поперхнулся пивом, еле успел поставить бутылку на палубу и, как кукла в руках малыша, безвольно последовал за хозяйкой.
Уже через пять минут он был раздет до пояса, распластан по палубе на животе. Джоанна восседала сверху.
- Ай, холодно! – на нагретую спину Жозе щедро пролился массажный крем, Джо угрожающе размяла кисти рук.
- А теперь тебе будет очень приятно. Понял?
- Обещаешь? – Жозе попытался вернуться к своему обычному игривому тону, но тут же осознал всю неуместность попытки.
- Нет. Но ты должен сделать вид, что на вершине блаженства. Понял?
- Ааааа… так? – неуверенно проныл Жозе, вопросительно глядя на мучительницу через плечо, пока она ритмично разминала его спину.
- У тебя зуб болит? Жозе, ты что, не знаешь, что такое физическое наслаждение? Признаться, было время, ты бывал убедительней!
- Слушай, что ты пристала? Если ты о сексе, то для аргентинца это так же естественно, как дышать! Я не помню, какие звуки я при этом издаю. Как ты меня достала! Иди помучай Николя!
- Черт… За какие грехи мне достался этот бездарь… вставай.
Джоанна рывком сняла майку, оставшись в шортах и бикини. Они поменялись местами, и повеселевший Жозе уселся на Джоанну, поелозил, устраиваясь поудобней.
- Осторожней! Не в седле!
- Надо же, до сих пор предпочитал позу наездницы, но «наездник» – тоже не так плохо – Жозе поцокал языком, - Тпру! Живенько так…
- Понимаешь, Аннет, лучше всего, даже если ты только начинаешь, придумать какой-то сюжет. Например – «дети на пляже». Или «мир дикой фауны Сен-Мартина».
- Дааа…Oh, fuck… yeah! - на другом конце палубы они увидели Жозе, навалившегося на лежащую на животе Джоанну, топлес, с расстегнутым верхом без того символического бикини.
Парень интенсивно мял ладонями ее нежную спину, время от времени слышались звонкие шлепки. Парочка не теряла времени: то, что, очевидно, задумывалось как массаж, на деле превратилось в страстную прелюдию.
- О да, Жо-Жо… не останавливайся, - до них донесся приглушенный стон.
Еще шлепок.
Аннет в удивлении распахнула глаза, и даже склонила голову на бок, пытаясь разглядеть детали действа.
Кристиан осторожно потрогал пальцем губу, убедился, что кровь все же проступила. Облизав ее, он продолжил объяснение.
- То есть, сначала ты внимательно изучаешь объект съемки, поведение…
- Oh, God…
- Поведение…
- Слушай, Дюффорт, а она горячая! И без комплексов – не смущается! Потрясная девчонка!
- Что?
- Она всегда была такой? Ну, вы с ней тоже так… ой, прости.
Аннет ругательски ругала себя за болтливость, но раскованность Джоанны привела ее в абсолютный восторг.
- Слушай, не кисни! Она, кажется, ревнует – знаешь, как она вылетела сегодня из номера, когда увидела меня?
- Угу, вон как расстроилась. Не отвлекайся. Аннет, начнутся съемки, и у меня на уроки с тобой не будет времени.
- Это я то отвлекаюсь? Да ты…
Разговор грозил перерасти в перепалку, если бы к ним не присоединились Лали и Элен. Последняя как будто нарочно загородила собой сомнительное зрелище от Кристиана.
- А мы тут обсуждали Рождество! Жозе и Нико сняли нам мини-отель – только свои, много музыки, танцев, еды… Представьте – Рождество в старой компании, как раньше, но с новыми молодыми силами – Элен приобняла Аннет, та благодарно улыбнулась в ответ.
- Не уверен, что смогу задержаться до Рождества, Элен, - Кристиан убрал фотоаппарат в футляр, надел темные очки.
- Ты с ума сошел, любимый Кри-Кри! Это будет волшебное Рождество, - Лали запаниковала, пробралась к Кристиану поближе и крепко притянула его за талию к себе - ты же никогда не встречал Рождество на Острове Любви! Я обещаю, это будет незабываемо!
- О чем речь? – адепты культа эротического массажа присоединились к общей компании, Джоанна на ходу застегивала купальник.
Элен расстроено развела руками:
- Да вот, приглашаем Кристиана встретить Рождество с нами, а он говорит, что контракт не позволит ему остаться…
- Да? Жаль…
Ее реплика была формальной, интонация – более чем безразличной.
Но то ли лишняя секунда ее взгляда, то ли мелькнувшая в глазах растерянность, тут же уступившая место равнодушию…
А может, дело было в Жозе, торс которого Джоанна крепко обвила обеими руками, в то время как он сам, не стесняясь, поедал глазами Аннет - всю, от голых плечей до босых пяток.
- Знаешь, Элен, Лали права, - он притянул бразильянку к себе, ласково улыбнулся довольной Лали, - Рождество на Острове Любви – такого у меня еще не было. И нужно сделать все, чтобы оно было незабываемым.

Они бросили якорь вблизи самого пустынного берега Сен-Мартина. Настало время купания.
За бортом были слышны звонкие визги Элен.
После ночных переживаний Николя, очевидно, решил, что излишняя постепенность в развитии отношений может стать опасной. Теперь они плескались у яхты, и Элен, оттягивая счастливый момент, то и дело уплывала из объятий Николя, которому, вместо долгожданного нового первого поцелуя доставались лишь соленые брызги и смех.
С борта яхты за ними наблюдали: Лали – с завистью, Аннет - с восхищением.
Джоанна страстно мечтала окунуться в прохладную воду. После убийственной ночи и чудовищного похмельного утра хороший дальний заплыв – то, что было ей нужно больше всего.
Но ее останавливало два обстоятельства. Первое – в воде Жозе мог легче выскользнуть из ее объятий. Кроме того, удирать от Кристиана в воде – вдруг он все-таки научился нормально плавать за восемь лет и захочет завязать с ней непринужденную дружескую беседу – было бы, напротив, сложнее.
Поэтому она предпочла надежную твердую палубу и Жозе, которого она крепко держала за руку, лениво листая журнал.
Скоро стало ясно, что предпринятые меры предосторожности были излишни.
Кристиана нигде не было видно.
- А вы что тут жаритесь? – Элен, последний раз обернувшись на неотрывно следящего за ней Николя. Тряхнула волосами, осыпала парочку веером холодных брызг.
- Элен, тебе не дают покои лавры Бетховена? Учти, от сенбернаров воняет!
Джоанна недовольно вытерла лицо, в то время как Жозе – ликовал.
- Вот и я говорю! Подержи ее за руку, пожалуйста, а то я сейчас расплавлюсь!
И он, обрадованный и благодарный, сунул руку хозяйки Элен и, теряя одежду на бегу, сиганул, разбежавшись, прямо за борт с радостным воплем.
- Ты так и будешь ходить с сопровождением?
Джоанна молчала. Этот вопрос она и сама задавала себе, ответа пока не было.
- В таком случае, смена караула подоспела вовремя. Вон он, твой Ихтиандр, идет.
Кристиан в черных пляжных шортах, мокрый, и как будто еще более смуглый от этого, прошел вдоль палубы и сел в раскладное кресло в тридцать метрах от них, недалеко от портативного холодильника с напитками и мороженым. Взъерошил черные мокрые волосы.
Джоанна, почувствовав, что смотрит слишком долго, поспешно отвернулась.
- Элен, это копец.
- Вот это вот? – та чуть заметно кивнула назад, в сторону любимого Кри-Кри.
Джоанна не ответила, она смотрела на воду.
Ее позу можно было издалека счесть задумчиво-мечтательной, если бы не заметные только Элен побелевшие костяшки пальцев, которыми она вцепилась в борт яхты.
- Пойду возьму попить – ты будешь?
- Эээ… давай колу.
Она, пытаясь спрятаться за невысокую Элен, подтянула верх бикини, встряхнула рыжей гривой и модельной походкой направилась к холодильнику.
Возвращалась она через пять минут, на ватных ногах, и ей было уже не до дефиле. Не навернуться бы.
Они не сказали друг другу ни слова, она просто взяла напитки из холодильника и вернулась.
Когда она проходила мимо, он ковырялся в своем фотоаппарате, не поднимая головы.
И все бы прошло гладко. Но короткий случайный взгляд поверх крышки холодильника, когда она, наклонившись, выбирала мороженое…
...и она почувствовала, как сбилось дыхание.
Эти незнакомые черные внимательные глаза.
Вот что было самое чужое в новом Кристиане, пугало больше всего.
Странное, нечитаемое выражение лица.
И… Ей только показалось, или он поспешно перевел взгляд на ее лицо, почувствовав ее внимание?
- На, - она сунула подруге бутылочку Heineken.
- Спасибо, Джо, ты очень внимательна.
Та не успела ответить – за их спинами послышался громкий всплеск.
Они обернулись. Кристиана на палубе не было, его кресло пустело.
Элен больше не в силах сдерживаться, хохотала, вытирая слезы.
Джоанна криво улыбнулась, но не выдержала и тоже прыснула.
Они даже не заметили Николя: он, отвязавшись от Лали, снова жаждал общества любимой женщиной.
- По какому поводу веселье?
- Да вот, - Элен уже всхлипывала, - любимый Кри-Кри… решил освежиться.
- Да, вы тоже заметили? Кто бы мог подумать! Он в универе и плавать то толком не умел, а сейчас такое рвение, это уже четвертый раз! Он даже высохнуть не успевает!
- Николя, все очень просто, - Элен почти успокоилась, вытерла последние слезинки, - он на острове второй день. Жарко сегодня парню. С непривычки то.
И она снова зашлась, уткнувшись Николя в грудь.
Он не возражал, молча перекинулся взглядами с Джоанной.
Та только недоуменно развела руками.
И лишь чертики в ее глазах сказали Нико, что снова он один не понял и половины.

Как обычно – звук и воображение – на максимум
Только не говорите, что я не предупреждала)))
Прости, что так уставился,
Просто нет ничего, что могло бы с тобой сравниться.
Один взгляд на тебя, и я слабею,
И больше не осталось слов,
Но если ты чувствуешь то же самое,
Пожалуйста, дай мне знать, что это правда.
Ты - слишком прекрасна, чтобы быть настоящей.
Не могу не смотреть на тебя.
Я люблю тебя, детка, и если это тебя устраивает,
Ты мне нужна, детка, чтобы согревать одинокие ночи.
Я люблю тебя, детка, верь мне, когда я говорю это.
О, прекрасная детка, не бросай меня, молю.
О, прекрасная детка, теперь, когда я тебя нашел, останься.
И позволь мне любить тебя, детка,
Позволь мне любить тебя.
Ты слишком хороша, чтобы быть правдой,
Не могу не смотреть на тебя.
Дотронуться до тебя было бы блаженством.
Я так хочу тебя обнять.
После долгого ожидания любовь, наконец, пришла,
И я благодарю Бога за то, что я живу.
Ты - слишком хороша, чтобы быть правдой.
Не могу отвести от тебя глаз.
повторюсь, но уж больно взгляд мне нужный)))

- Жозе будет в восторге, - Элен привычно увернулась от удара соломенной шляпой, - Джо, ты богиня, не переживай. Кристиан упадет к твоим ногам и будет умолять взять его в мужья, как только откроет дверь.
- Ты дура, Элен. Просто скажи, что новые шорты мне идут.
- Ах шорты… Шорты ничего. Только коротковаты – обгоришь. Или простудишься. Одно из двух. А, есть третий вариант. Порвут… ся.
Они стояли перед дверью с номером 61. Джоанна затаила дыхание, отступила на шаг назад, словно пытаясь спрятаться за миниатюрной подругой.
Элен постучала. Молчание.
- Кристиан, это мы, Джоанна и Элен, ты готов ехать? – она уже настойчиво долбила в дверь кулаком.
За дверью послышался грохот, как будто рухнуло что-то тяжелое. Затем нецензурная брань.
Дверь отворилась. Элен инстинктивно отпрянула – открыл ей совсем не Кристиан.
Перед ними, потирая ушибленное колено, стояла кудрявая девушка лет двадцати, в огромном гостиничном белом халате, в который она при желании могла бы завернуться дважды, почему-то в одной сережке, в очках для сна на лбу.
Девушка была очень хорошенькая, но слегка припухшие веки и щеки и характерный запах спиртного говорили о том, что она находилась не в лучшей своей форме.
Словно стесняясь произведенного впечатления, она также отступила на шаг.
- Ой. Доброе… утро, - ее голос, достаточно низкий, был хрипловат со сна, - А Вы…
- Доброе утро, мадемуазель, - Элен взглянула на Джоанну и по тому, как у той побелели губы, по особому прищуру глаз, она поняла: парламентером быть ей, - мы подруги Кристиана, сегодня он планировал присоединиться к нам на морской прогулке…
Девушка вдруг взглянула сначала на Джоанну, потом перевела глаза на Элен и… улыбнулась.
Улыбнулась так неожиданно и широко, так обезоруживающе радостно, что уголки губ Элен рефлекторно дрогнули в ответ.
- Я знаю, вы – Элен! А вы… вы ведь Джоанна, правда?
Джоанна беспомощно переглянулась с Элен, ее все еще трясло, но радушие странной девицы слегка сбило градус ярости.
- Ой, простите, пожалуйста, - девчонка покраснела и отступила в холл номера, позволяя гостьям войти, - проходите, пожалуйста. Меня зовут Аннет, я… я коллега Кристиана.
Элен показалось, что новая знакомая покраснела еще больше.
Они миновали коридор и, ведомые Аннет, проникли в спальню.
Элен отметила про себя, что номер – люкс, Sea Side – все как надо. Ну конечно, фэшн-фотограф, к чему мелочиться... Еще, небось, и за счет конторы. И, судя по всему, двухместный.
На огромной king-size кровати в позе эмбриона спал голый Кристиан. Насколько голый, Элен разглядеть не пришлось, но мизансцена поражала своей очевидностью – ошибиться было сложно. Он и эта Аннет…
- Он еще спит, - Аннет наклонилась к Кристиану, как бы удостоверяясь в собственных словах, - но, я думаю, его можно будить. У нас была жаркая ночка, ваши друзья рассказали вам?
- Нет! – Джоанна рявкнула это свое первое слово так внезапно, что Элен подскочила от неожиданности, - Элен, я внизу! Там один наш друг горит желанием мне что-то рассказать.
И она вылетела из номера, оглушительно шарахнув дверью. Кристиан заворочался, но не проснулся.
Аннет от неожиданности села на кровать, рядом со спящим парнем. Было видно, что стук в дверь разбудил ее, и в таком состоянии она плохо понимает, что произошло, но искренне хочет сгладить ситуацию.
Элен двинулась в сторону двери, уже пытаясь мысленно подобрать в голове слова, в которые она и сама не слишком верила, чтобы успокоить разбушевавшуюся техаску.
- Элен, постойте… можно вас так называть? – получив кивок в ответ, она продолжила, - Элен, он будет внизу через пятнадцать минут, я быстро с этим управлюсь.
Она встала с кровати, подошла близко к Элен, почти прижала ее к стене и, прямо и настойчиво глядя в глаза, как будто от убедительности ее слов зависела ее жизнь, стала тихо говорить:
- Элен, послушайте. Я, может, дура и ничего не понимаю. Но я видела, ваша подруга, кажется, расстроилась, когда увидела меня здесь в номере. Что я тут забыла - этому есть объяснение, оно длинное, нелепое и с первого взгляда неубедительное. Знаете, как в дурацких мелодрамах – «не то, о чем вы подумали». Пытаться объяснить сейчас глупо, поэтому я прошу вас, как лучшую подругу Джоанны, просто поверить мне. Я очень люблю Кристиана, и он реально для меня больше, чем коллега. Но… - она снизила голос до шепота, - между нами, Элен, посмотрите на него…
Они вместе обернулись к кровати. Кристиан по-прежнему спал, свернувшись калачиком. Черные волосы в беспорядке, из-под одеяла торчит худая коленка. Его лицо во сне моложе и нежнее, губы по-детски оттопырены, складка озабоченности на лбу разгладилась. Если бы не высокие загорелые скулы вместо юношеских бледных щечек, Элен могла бы подумать, что она видит перед собой маленького любимого Кри-Кри времен их студенчества.
- Посмотрите… С такими экземплярами предпочитаю дружить. Я, конечно, не знаю, может у вашей подруги просто внезапно убежало молоко… но если причина ее побега – мое неожиданное присутствие, я думаю, она скоро это поймет и успокоится. Хотя еще раньше она поймет другое.
Элен внимательно изучала лицо девушки, его выражение. Девчонка была не из стерв, к тому же она была не дура.
- Хорошо, Аннет, - она взяла расстроенную девчонку за руку, - не переживайте так, если все так, как вы..
- Ты…
- Как ты говоришь… И, потом, с чего ты взяла, что мою подругу так интересует личная жизнь Кристиана?
Аннет снова улыбнулась своей широкой, на этот раз хитрющей улыбкой. Хмыкнула. Почесала нос.
- Ну, фиг знает… может, потому что вот его, - она небрежно указала на безвольное тело сожителя, - типа, интересует ее личная жизнь?
- Типа? – Элен теперь уже открыто улыбалась в ответ этой смешной девчонке.
- Ага, типа того.
- Аннет, слушай… - Элен в последний раз взвесила все за и против, - поедем с нами? Погода чудесная. Так, как мы тебе покажем этот остров с воды, тебе не покажет никто. Как ты?
Аннет замялась. Она рассчитывала на сближение с этими странными и прекрасными людьми, о которых она знала так много… Откровенно говоря, чем больше Кристиан рассказывал о своем прошлом, о своих друзьях, тем больше она мечтала с ними встретиться, а, может, и подружиться. Но обстоятельства знакомства с лучшей из них, той самой легендарной Джоанной смущали ее.
- Элен, я боюсь, что это будет неудобно, ты… то есть, Вы…
- Ты, ты.
- Ты же видела, как…
- Послушай, Аннет. Я очень хорошо знаю Джоанну, как никто, наверное. И я прекрасно понимаю, что с ней сейчас творится. И в этой ситуации…
Аннет слушала, затаив дыхание. Она страстно надеялась, что сможет помочь исправить как-то это дурацкое положение, в котором она считала себя виноватой.
- В этой ситуации, моя дорогая Аннет, оставлять Кристиана одного, без поддержки – просто опасно. Если ты друг, ты нужна ему, не бросай его сейчас. И, я уверена: наши с удовольствием с тобой познакомятся! Поторопитесь! И не забудьте купальник и плавки – Карибское солнышко ждет вас!
Аннет закрыла за Элен дверь и вернулась в комнату.
Голова все еще была чугунной, и во рту как будто кошки нагадили.
Но спать уже хотелось меньше… Ха! Какое там! Сон как рукой сняло.
Да, она не преувеличивала - во всем случившемся вчера ночью и сегодня утром виновата только она. Она – корень вселенского зла. А этот хиленький человечек – всего лишь жертва ее злой воли. Она присела на край кровати, в порыве раскаяния даже погладила его по волосам, виновато вздохнула.
Кристиан недовольно пробурчал что-то и зарылся головой под одеяло.
Аннет словно проснулась.
- Так, Дюффорт, подъем! У тебя пятнадцать минут, чтобы избежать пыток перед казнью! Потому что четвертуют тебя все равно без вариантов…
Именитый фэшн-фотограф вслепую лягнул голой пяткой в воздухе.
- Дюффорт, новый день настал, время ковать собственное счастье, вперед, навстречу мечте!
Комната снова погрузилась в молчание. Аннет слышала, как из открытого окна доносится шум машин и мопедов, гомон туристов, стекающихся ручейками на пляж.
- Ясно.
Всего две минуты, и она уже стояла над Кристианом, высоко подняв над его головой мусорное ведро, доверху наполненное холодной водой.
- Кристиан Дюффорт. Вы, как работник фэшн-индустрии, конечно же, в курсе. В этом сезоне на пике моды – эффект мокрых волос. Невероятно сексуально. Кристиан Дюффорт, вы же хотите быть сексуальным?
И, дождавшись невнятного мычания в ответ, как сигнала к действию, опрокинула ведро на голову фото-гуру.
- Черт! Блин! Этьен, вы совсем с ума посходили, идиоты тупые! – Дюффорт сел на постели и комично вертел головой, пытаясь сообразить, где он и почему ему так мокро.
- Кто такой Этьен? – Аннет было, по большому счету совершенно все равно, кто такой Этьен.
Она, не ожидая такого грандиозного эффекта, теперь буквально сложилась пополам от хохота.
- Идиот один… – Кристиан уставился на Аннет.
Ему было мокро, голова раскалывалась на множество мелких кусочков, а эта зараза в его халате еще имела наглость хохотать над ним.
Отсмеявшись, она вынула у ошалевшего Кристиана из уха свою сережку. Потом, как взрослые сажают ребенка для серьезного разговора, Аннет развернула к себе насупленного мокрого компаньона и начала:
- Послушай, Кри-Кри. Тут такое дело…
В двух словах, стараясь сгладить подробности, заменяя «вылетела как фурия» на «вышла помочь другу с покупками», «чуть не придушила» на «слегка удивилась», она рассказала текущую диспозицию.
И если бы Кристиан в тот момент допускал хотя бы малейшую возможность ревности Джоанны, он, конечно, не поверил бы Аннет. Слишком хорошо он знал темперамент сумасшедшей американки.
Но пока ситуация представлялась ему унылой и тривиальной.
Не успев начать собственную реабилитацию в глазах любимой женщины, он в очередной раз подтвердил все самые банальные свои характеристики: однообразный, дешевый кобель.
- Что делать? – как только Аннет вышла из ванной уже полностью одетой, вытирая на ходу волосы, Кристиан продолжил мозговой штурм, - Надо с ней поговорить.
- Ну, привет. И что ты ей скажешь? Джоанна, дорогая, это не то, что ты подумала? Откуда ты знаешь, что ей вообще есть до этого дело? И даже если есть – так она тебе и призналась. Решит, что ты наглый самонадеянный идиот. Так и есть, в общем-то, но сейчас нам это ни к чему. И вообще, ты имеешь право на личную жизнь! Пока еще, к твоему сожалению, ты не обязан отчитываться в ней своей американке. Поэтому одевайся, давай, встречаемся на пристани. Я обновлю твой мопед? Спасибо!
Не дождавшись ответа, она цапнула с тумбочки ключи, подкинув их в воздух, сунула в задний карман джинсов.
Уже уходя, Аннет снова заглянула в спальню.
Кристиан - господи, какой худой, шестьдесят килограммов костей и темперамента - в трусах стоял перед зеркалом и экзаменовал, оттягивая пальцем вниз, мешки под глазами.
- Слушай, Дюффорт… - Аннет замялась, сама мысль казалась верхом абсурда, но она должна была проверить, - я не всегда все помню на утро и… в общем. Мы с тобой вчера не…?
Он медленно повернулся к ней, с трудом соображая, что от него хотели.
- Нет. Нет, что ты… - он, казалось, тоже удивился, даже прокашлялся,- запомни, детка, если я хочу девушку, мне не нужно напаивать ее вусмерть, чтобы уговорить…
- Фух, слава богу! – Аннет выдохнула так счастливо и облегченно, что Кристиан почувствовал легкий укол самолюбию.
Ей стало его жалко. Она снова оказалась чересчур искренней.
- Не парься, Кри-Кри! Тебе не придется никого напаивать. Имей в виду, она то будет помнить все! Увидимся! Да, и не забудь плавки, товарищ революционер!
Она лихо козырнула и скрылась за дверью.
Джоанна плюхнулась на переднее сиденье рядом с Николя, с размаху саданула дверцей.
- Совсем сдурела?
Джоанна зарычала в бессильной злобе, долбанула кулаком по бардачку, ударившись, жалобно заскулила.
- Я так полагаю, это положительный ответ. В чем дело?
- Ты провел ночь с Кристианом?
Николя ощутил тотальную нехватку слов.
- О Боже, Николя, не тупи. Вчера вы были в клубе. Кристиан был с вами? И с этой девицей? Почему ты мне не сказал, что он приехал на этот гребаный остров с бабой? Какого черта, Нико?
- Ах, вот оно что, - он вольготно откинулся на спинку сиденья, достал с заднего сиденья запотевшую банку колы, дружелюбно протянул затаившейся в молчаливой ярости Джоанне, - да, они вчера жгли вдвоем. Но не с нами, они по своей программе тусили. Девка – оторва, знаешь…
Первая горячая волна бешенства сходила. Теперь она тихо злилась, злилась на себя.
Почему она решила, что Кристиан приехал к ней?
Почему позволила себе обрадоваться ему?
Как могла так легко, в один день простить ему все, простить, забыть…
Какая дура, черт, какая дура!
Да, она паниковала, да, сходила с ума от страха, растерянности и смущения.
И злилась, и уже начала творить глупости, и втравила Жозе в эту бредовую историю…
Против воли засматривалась на него и прятала глаза, не умея привыкнуть к нему новому и такому родному.
Скакала в эйфории все утро, позволяла Элен подтрунивать над собой, над той, казалось, уже давно канувшей в лету Джоанной – взбалмошной, сумасшедшей и счастливой.
Кажется, даже видела его во сне… Выбирала купальник, в конце концов!
К ним присоединилась Элен, с явным неудовольствием севшая позади Джоанны – ее место рядом с Нико было занято.
- Элен, ты видела эту девицу? Там, что оргия была? Потому что выглядела она, как…
- Как мы с тобой три часа назад, Джо. Ей просто повезло поспать больше чем нам.
Джоанна замолчала, оскорбленная недостаточным сочувствием со стороны лучшей, между прочим, подруги. Элен проигнорировала эту демонстрацию.
- Николя, мыс Джо познакомились с коллегой..
- Девкой…
- Коллегой Кристиана, Аннет. Вроде, неплохая девочка. Я позвала ее с нами, она переоденется и подъедет сразу к причалу.
- ЧТО ты сделала? Элен, ты опохмелилась из мини-бара в номере? КУДА ты ее позвала?
Элен мягко потрепала подругу за плечо, тепло улыбнулась.
- Послушай, Джо. Ты совершенно зря завелась. Мы ничего не знаем. Вчера Николя и Жозе привезли их в отель в бессознательном состоянии. Именно так она оказалась с Кристианом в одном номере. Что между ними – мы не знаем.
- Но мы знаем Кристиана. Мы знаем этого мелкого жалкого потаскуна! О, как хорошо мы все его знаем! Вчера от него не отлипала Лали, сегодня он провел ночь в одном номере с этой смазливой непонятной девицей...
- Ну? – Николя решил поучаствовать в диалоге, эта комедия начинала его забавлять.
- Что, ну? Что тебе неясно, Нико?
- Ничего. Ничего не ясно! Джоанна, ты знаешь, после всего, что натворил Кристиан в прошлой нашей жизни, я последний, кто будет его выгораживать перед тобой. Но подумай сама: ни приставания Лали, ни наличие Аннет в его комнате не говорят ни о чем. Так что предлагаю собраться и успокоиться. А, вот и Аннет! Привет-привет!
Они увидели новую знакомую. Аннет сбежала по лестнице отеля, перепрыгивая через ступеньку, в два счета оседлала громоздкий байк.
Она была в вечернем топе и джинсах – точно так, как они вчера привезли ее к Кристиану. «Значит, как минимум ее чемодан находится где-то в другом месте» - подумал Николя.
- Эй, люди! Дюффорт скоро выйдет! До встречи на причале! Спасибо, Элен! - заметив троицу, она заулыбалась, широко помахала им рукой, потом нахлобучила шлем и, резко газанув, исчезла в клубах выхлопных газов за поворотом.
- Она бы еще сказала мсье Дюффорт, - Джоанна, поостыла, но ехидство перебороть не могла, - а что, он ей почти в отцы годится.
- Ты загнула, Джо, - Николя хохотал, - любимый Кри-Кри, конечно начал рано, но не настолько.
- Рано? А это когда - рано? Потому что, если говорить о накопленном к восемнадцати годам опыте, то, увы…
- Слушай, Джо, давай ты его на досуге спросишь как-нибудь, - Николя попытался угомонить исходящую желчью Джоанну, пока Элен поправляла потекший от смеха мэйкап, - Разберись сначала с его настоящим, потом вместе покопаетесь в прошлом.
- Мне плевать. Совершенно не интересует. Кстати, Элен, а за что это тебе «спасибо»?
- Джоанна, ты бы брала с молодого поколения пример. Мы с Аннет знакомы всего полчаса, а она уже испытывает ко мне нормальное чувство человеческой признательности. А вот с тобой я промучилась уже почти десять лет. А благодарности за мои старания – ноль.
- Кстати, Джоанна, девочка и правда не заслужила такого отношения. Вчера в клубе она успела сказать…
- А вот и Кристиан! – Элен анонсировала появления похмельного Кри-Кри громко и четко, для верности пихнув Николя в бок локтем, - Кри-Кри, садись ко мне! Привет!
Кристиан подошел к джипу, нерешительно улыбнулся.
Получив крепкое рукопожатие друга и ободряющие поцелуи Элен, сунулся, было, к Джоанне.
Та, изо всех сил стараясь игнорировать контраст белой, расстегнутой на лишнюю пару пуговиц, рубашки и смуглой кожи, морской холодный аромат парфюма и прядь черных, еще влажных после душа волос, упрямо спадавшую на глаза, оживленно разговаривала с Лали по погасшему сотовому.
Только раз она, стараясь не вдохнуть его запах, неловко чмокнула воздух где-то рядом с шеей.
- Ну что, вперед? Навстречу приключениям на Острове Любви? - чуть заметно улыбаясь, Николя завел мотор.
Кристиан тяжко вздохнул, спустил со лба на глаза новые солнечные очки.
Джоанна хмыкнула, скрестила руки на груди и сползла в глубину сиденья, низко опустив черную широкополую шляпу.
Элен тихонько захихикала и, закинув руки за голову, мечтательно подняла взгляд к необыкновенно чистому сегодня голубому небу.
Джип газанул, ловко вырулил на шоссе и помчался в сторону яхт-клуба.
Они собирались прямо на яхте – лучшей, самой комфортабельной и просторной яхте из всего парка яхт-клуба Нико и Жозе.
Ждали Жозе, он закопался с покупками, но уже звонил, что подъезжает.
Лали уже разделась до купальника и, закинув ногу высоко на борт, выполняла упражнения на растяжку, подпевая при этом любимой Великой Селии: «En la vida no hay nadie solo y siempre hay alguien» (жизнь – не всегда одиночество, всегда есть кто-то…)
Ай, ну-ка, не сетовать!
Ведь жизнь – это Карнавал!
И как хорошо слышать живое пение!
Ай, не нужно скорбеть
Ведь жизнь – это Карнавал!
А не послушаетесь – будете петь!
Бабушка Элали была бразильянкой, ее муж, Карлос - кубинцем. Латино-культура, несмотря на вполне европейский образ жизни, который Лали вела всю свою сознательную жизнь, была у нее в крови.
И как не противно было это признавать, это роднило ее с Жозе, а вот теперь и с Факундо.
Лали то дело ловила себя на мысли, что готова наплевать на многолетнюю физическую непереносимость Жозе и напроситься компаньонкой в новое дело этих двоих – готовящийся к открытию диско-бар Gars&Chicas.
А теперь она распевала заученную до междометия песню, то и дело бросая упражнения, рефлекторно принималась крутить бедрами, переступая в ритме сальсы.
Факундо лежал неподалеку, в тени свернутого паруса прямо на палубе и, казалось, спал.
Во всяком случае, он был неподвижен уже полчаса, и его кепка была надвинута глубоко на нос.
Элен и Джоанна разбирали коробки с купленной Жозе заранее провизией, тихонько переговаривались.
Нико как раз закончил экскурсию по яхте, и теперь они с Кристианом стояли в носовой части, подставив лица солнышку, ожидали опаздывающих.
Временами они перебрасывались короткими репликами, смысл которых ветер относил в сторону. Но регулярные взрывы хохота определенно начинали действовать Джоанне на нервы.
- Ну и где этот раздолбай?
- Этот раздолбай по легенде – мужчина твоей жизни, не забыла еще?
- Элен, я не могу о нем забыть, я без него как голая, мне срочно нужен Жозе!
- А вот и…
- Приехал?
- Нет, это Аннет! – Элен принялась, на взгляд Джоанны чересчур приветливо махать рукой слезающей с мопеда девушке, - эй, Аннет, мы тут!
Анет была очаровательна в коротеньком малиновом сарафанчике и цветастой бандане с яркими надписями.
В этот момент на причал въехал минивэн, из которого вылез Жозе. Подняв глаза от выгруженных коробок с фруктами, он увидел Аннет, расплылся в улыбке и поспешил к ней навстречу. По дороге он задел и уронив пакет с манго, так что сочные желтые плоды застучали, покатились по доскам причала.
Конечно, он не заметил этого.
- Похоже, твоему суженому на твою наготу плевать. Да, это еще хорошо, что Бене уехала, иначе не избежать традиционного рождественского скандала.
- Ох, Элен, она ведь возвращается двадцать второго – еще успеется. Жозе! – она с выражением сомнения и как будто вины за то, что собиралась сделать, посмотрела на подругу, крикнула громче – любимый Жо-Жо, поднимайся скорее и обними свою Джоанну!
Элен, стоящая лицом к носовой части, видела, как Кристиан развернулся спиной и стал смотреть в сторону горизонта. Николя поймал ее взгляд, в деланном отчаянии ударил себя ладонью по лбу.
- Джоанна, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? Тем более, что Жозе, кажется, не тянет на достойного партнера в твоем театре, он постоянно забывает об уготованной ему роли.
- Потому что идиот…
- Джо, притормози, говорю тебе…
Они смотрели вниз на причал, где Жозе, уже погрузив провизию на борт, любезно помогал прекрасной мадемуазель подняться по трапу.
- Всем привет! Смотрите, кого я вам привел! Как насчет секс-революции в нашем болоте? Ну, пожалуйста, мадемуазель, хотя бы вооруженный переворот!
- В вашем возрасте, мсье, левые настроения чреваты массовыми репрессиями.
- А она не проста, - Жозе, смеясь, подвел Аннет к Элен и Джоанне, - если вы так сильны в истории, мадемуазель…
- Аннет… ее зовут Аннет, - Элен еще раз радушно расцеловала девушку, Джоанна ограничилась натянутой улыбкой, - а это Жозе, не обращай на него внимания, он всегда такой.
- Ну, уж нет! Обратите на меня свое внимание, дорогая Аннет! Так вот, напомню вам. Несмотря на все подъёмные мосты и толстые крепостные стены, Бастилия и все-таки пала... – он приобнял ее, томно прошептав последние слова на ушко, - она сдалась и выбросила белый флаг.
Элен рассмеялась – Жозе не меняется!
Джо не знала, злиться ей на бездарного партнера за очередной оглушительный провал их представления или благодарить неукротимый основной инстинкт этого Казановы за то, что теперь его целью была эта самая Аннет.
- О чем он, Элен? Жозе, можно без политических аллегорий?
- Нельзя, моя дорогая Джо. Видела бы ты, какую секс-революцию устроили вчера эти двое в Платинуме! О, это было горячо! Кстати, наш мсье Гевара уже здесь?
Джоанна, пропустив парочку вперед, вцепилась в руку Элен так больно, что та ойкнула.
- ЧТО они устроили в Платинуме? Фу, как это отвратительно, в общественном месте, - она брезгливо скривилась.
- Да-да, Джоанна, я тоже всегда считала, что проявления страсти на публике – это несколько вульгарно. А вот одна моя подруга, еще в универе, так та не стеснялась…

Было жарко, море ослепительно блестело, спасал только ветер.
Яхта неслась на всех парусах, разрезая воздух.
Достойный ученик Жозе в яхтинге, Факундо справлялся с управлением в одиночку. Ему чертовски шло это покорение стихии. Ветер жестоко трепал светлые волосы, он щурился на солнце, а брызги соленой воды летели в лицо.
Факу почти сразу снял футболку и теперь Лали с Элен заворожено любовались твердыми мышцами, которые ходили слаженным механизмом под загорелой кожей блондина.
- Ох…
- Да…
Хватит и маленькой, нечего второстепенного персонажа выпячивать)))
- Так?
- Нет! Не так! Я же показывал! Сколько можно? Солнце яркое, поэтому делаем экспокоррекцию… сделала?
- Нет!
- Дай сюда!
Ученица и учитель склонились над дисплеем самой простой зеркалки, которую Кристиан захватил с собой в качестве мыльницы. Если что, не жалко и утопить в водах Карибского моря.
- Ой, Дюффорт, а вот эта кнопочка - это же авторежим?
Аннет выхватила фотоаппарат из рук Кристиана и, покрутив что-то в настройках, нацелила на него объектив.
- Ну вот, так в тыщщу раз проще! Давай, улыбайся.
- Слушай, Аннет, это дилетантство, снимать в режиме авто! Ты же хотела научиться!
- Улыбайся, говорю!
- Отдай сюда, сейчас же! Не умеешь – не берись!
- Ладно, не хочешь улыбаться – пеняй на себя!
И Аннет запрыгала вокруг разъяренного гуру на манер папарацци из дешевой желтой газетенки, не переставая щелкая затвором, хихикая и уворачиваясь от его попыток отнять «гранату у обезьяны».
Джоанна, до сих пор сидевшая в шезлонге, решительно сняла солнечные очки, отбросила журнал, в котором она не поняла ни строчки, хоть и держала перед глазами минут двадцать.
- Жозе, подъем! Твой выход, – парень поперхнулся пивом, еле успел поставить бутылку на палубу и, как кукла в руках малыша, безвольно последовал за хозяйкой.
Уже через пять минут он был раздет до пояса, распластан по палубе на животе. Джоанна восседала сверху.
- Ай, холодно! – на нагретую спину Жозе щедро пролился массажный крем, Джо угрожающе размяла кисти рук.
- А теперь тебе будет очень приятно. Понял?
- Обещаешь? – Жозе попытался вернуться к своему обычному игривому тону, но тут же осознал всю неуместность попытки.
- Нет. Но ты должен сделать вид, что на вершине блаженства. Понял?
- Ааааа… так? – неуверенно проныл Жозе, вопросительно глядя на мучительницу через плечо, пока она ритмично разминала его спину.
- У тебя зуб болит? Жозе, ты что, не знаешь, что такое физическое наслаждение? Признаться, было время, ты бывал убедительней!
- Слушай, что ты пристала? Если ты о сексе, то для аргентинца это так же естественно, как дышать! Я не помню, какие звуки я при этом издаю. Как ты меня достала! Иди помучай Николя!
- Черт… За какие грехи мне достался этот бездарь… вставай.
Джоанна рывком сняла майку, оставшись в шортах и бикини. Они поменялись местами, и повеселевший Жозе уселся на Джоанну, поелозил, устраиваясь поудобней.
- Осторожней! Не в седле!
- Надо же, до сих пор предпочитал позу наездницы, но «наездник» – тоже не так плохо – Жозе поцокал языком, - Тпру! Живенько так…
- Понимаешь, Аннет, лучше всего, даже если ты только начинаешь, придумать какой-то сюжет. Например – «дети на пляже». Или «мир дикой фауны Сен-Мартина».
- Дааа…Oh, fuck… yeah! - на другом конце палубы они увидели Жозе, навалившегося на лежащую на животе Джоанну, топлес, с расстегнутым верхом без того символического бикини.
Парень интенсивно мял ладонями ее нежную спину, время от времени слышались звонкие шлепки. Парочка не теряла времени: то, что, очевидно, задумывалось как массаж, на деле превратилось в страстную прелюдию.
- О да, Жо-Жо… не останавливайся, - до них донесся приглушенный стон.
Еще шлепок.
Аннет в удивлении распахнула глаза, и даже склонила голову на бок, пытаясь разглядеть детали действа.
Кристиан осторожно потрогал пальцем губу, убедился, что кровь все же проступила. Облизав ее, он продолжил объяснение.
- То есть, сначала ты внимательно изучаешь объект съемки, поведение…
- Oh, God…
- Поведение…
- Слушай, Дюффорт, а она горячая! И без комплексов – не смущается! Потрясная девчонка!
- Что?
- Она всегда была такой? Ну, вы с ней тоже так… ой, прости.
Аннет ругательски ругала себя за болтливость, но раскованность Джоанны привела ее в абсолютный восторг.
- Слушай, не кисни! Она, кажется, ревнует – знаешь, как она вылетела сегодня из номера, когда увидела меня?
- Угу, вон как расстроилась. Не отвлекайся. Аннет, начнутся съемки, и у меня на уроки с тобой не будет времени.
- Это я то отвлекаюсь? Да ты…
Разговор грозил перерасти в перепалку, если бы к ним не присоединились Лали и Элен. Последняя как будто нарочно загородила собой сомнительное зрелище от Кристиана.
- А мы тут обсуждали Рождество! Жозе и Нико сняли нам мини-отель – только свои, много музыки, танцев, еды… Представьте – Рождество в старой компании, как раньше, но с новыми молодыми силами – Элен приобняла Аннет, та благодарно улыбнулась в ответ.
- Не уверен, что смогу задержаться до Рождества, Элен, - Кристиан убрал фотоаппарат в футляр, надел темные очки.
- Ты с ума сошел, любимый Кри-Кри! Это будет волшебное Рождество, - Лали запаниковала, пробралась к Кристиану поближе и крепко притянула его за талию к себе - ты же никогда не встречал Рождество на Острове Любви! Я обещаю, это будет незабываемо!
- О чем речь? – адепты культа эротического массажа присоединились к общей компании, Джоанна на ходу застегивала купальник.
Элен расстроено развела руками:
- Да вот, приглашаем Кристиана встретить Рождество с нами, а он говорит, что контракт не позволит ему остаться…
- Да? Жаль…
Ее реплика была формальной, интонация – более чем безразличной.
Но то ли лишняя секунда ее взгляда, то ли мелькнувшая в глазах растерянность, тут же уступившая место равнодушию…
А может, дело было в Жозе, торс которого Джоанна крепко обвила обеими руками, в то время как он сам, не стесняясь, поедал глазами Аннет - всю, от голых плечей до босых пяток.
- Знаешь, Элен, Лали права, - он притянул бразильянку к себе, ласково улыбнулся довольной Лали, - Рождество на Острове Любви – такого у меня еще не было. И нужно сделать все, чтобы оно было незабываемым.

Они бросили якорь вблизи самого пустынного берега Сен-Мартина. Настало время купания.
За бортом были слышны звонкие визги Элен.
После ночных переживаний Николя, очевидно, решил, что излишняя постепенность в развитии отношений может стать опасной. Теперь они плескались у яхты, и Элен, оттягивая счастливый момент, то и дело уплывала из объятий Николя, которому, вместо долгожданного нового первого поцелуя доставались лишь соленые брызги и смех.
С борта яхты за ними наблюдали: Лали – с завистью, Аннет - с восхищением.
Джоанна страстно мечтала окунуться в прохладную воду. После убийственной ночи и чудовищного похмельного утра хороший дальний заплыв – то, что было ей нужно больше всего.
Но ее останавливало два обстоятельства. Первое – в воде Жозе мог легче выскользнуть из ее объятий. Кроме того, удирать от Кристиана в воде – вдруг он все-таки научился нормально плавать за восемь лет и захочет завязать с ней непринужденную дружескую беседу – было бы, напротив, сложнее.
Поэтому она предпочла надежную твердую палубу и Жозе, которого она крепко держала за руку, лениво листая журнал.
Скоро стало ясно, что предпринятые меры предосторожности были излишни.
Кристиана нигде не было видно.
- А вы что тут жаритесь? – Элен, последний раз обернувшись на неотрывно следящего за ней Николя. Тряхнула волосами, осыпала парочку веером холодных брызг.
- Элен, тебе не дают покои лавры Бетховена? Учти, от сенбернаров воняет!
Джоанна недовольно вытерла лицо, в то время как Жозе – ликовал.
- Вот и я говорю! Подержи ее за руку, пожалуйста, а то я сейчас расплавлюсь!
И он, обрадованный и благодарный, сунул руку хозяйки Элен и, теряя одежду на бегу, сиганул, разбежавшись, прямо за борт с радостным воплем.
- Ты так и будешь ходить с сопровождением?
Джоанна молчала. Этот вопрос она и сама задавала себе, ответа пока не было.
- В таком случае, смена караула подоспела вовремя. Вон он, твой Ихтиандр, идет.
Кристиан в черных пляжных шортах, мокрый, и как будто еще более смуглый от этого, прошел вдоль палубы и сел в раскладное кресло в тридцать метрах от них, недалеко от портативного холодильника с напитками и мороженым. Взъерошил черные мокрые волосы.
Джоанна, почувствовав, что смотрит слишком долго, поспешно отвернулась.
- Элен, это копец.
- Вот это вот? – та чуть заметно кивнула назад, в сторону любимого Кри-Кри.
Джоанна не ответила, она смотрела на воду.
Ее позу можно было издалека счесть задумчиво-мечтательной, если бы не заметные только Элен побелевшие костяшки пальцев, которыми она вцепилась в борт яхты.
- Пойду возьму попить – ты будешь?
- Эээ… давай колу.
Она, пытаясь спрятаться за невысокую Элен, подтянула верх бикини, встряхнула рыжей гривой и модельной походкой направилась к холодильнику.
Возвращалась она через пять минут, на ватных ногах, и ей было уже не до дефиле. Не навернуться бы.
Они не сказали друг другу ни слова, она просто взяла напитки из холодильника и вернулась.
Когда она проходила мимо, он ковырялся в своем фотоаппарате, не поднимая головы.
И все бы прошло гладко. Но короткий случайный взгляд поверх крышки холодильника, когда она, наклонившись, выбирала мороженое…
...и она почувствовала, как сбилось дыхание.
Эти незнакомые черные внимательные глаза.
Вот что было самое чужое в новом Кристиане, пугало больше всего.
Странное, нечитаемое выражение лица.
И… Ей только показалось, или он поспешно перевел взгляд на ее лицо, почувствовав ее внимание?
- На, - она сунула подруге бутылочку Heineken.
- Спасибо, Джо, ты очень внимательна.
Та не успела ответить – за их спинами послышался громкий всплеск.
Они обернулись. Кристиана на палубе не было, его кресло пустело.
Элен больше не в силах сдерживаться, хохотала, вытирая слезы.
Джоанна криво улыбнулась, но не выдержала и тоже прыснула.
Они даже не заметили Николя: он, отвязавшись от Лали, снова жаждал общества любимой женщиной.
- По какому поводу веселье?
- Да вот, - Элен уже всхлипывала, - любимый Кри-Кри… решил освежиться.
- Да, вы тоже заметили? Кто бы мог подумать! Он в универе и плавать то толком не умел, а сейчас такое рвение, это уже четвертый раз! Он даже высохнуть не успевает!
- Николя, все очень просто, - Элен почти успокоилась, вытерла последние слезинки, - он на острове второй день. Жарко сегодня парню. С непривычки то.
И она снова зашлась, уткнувшись Николя в грудь.
Он не возражал, молча перекинулся взглядами с Джоанной.
Та только недоуменно развела руками.
И лишь чертики в ее глазах сказали Нико, что снова он один не понял и половины.

Как обычно – звук и воображение – на максимум
Только не говорите, что я не предупреждала)))
Прости, что так уставился,
Просто нет ничего, что могло бы с тобой сравниться.
Один взгляд на тебя, и я слабею,
И больше не осталось слов,
Но если ты чувствуешь то же самое,
Пожалуйста, дай мне знать, что это правда.
Ты - слишком прекрасна, чтобы быть настоящей.
Не могу не смотреть на тебя.
Я люблю тебя, детка, и если это тебя устраивает,
Ты мне нужна, детка, чтобы согревать одинокие ночи.
Я люблю тебя, детка, верь мне, когда я говорю это.
О, прекрасная детка, не бросай меня, молю.
О, прекрасная детка, теперь, когда я тебя нашел, останься.
И позволь мне любить тебя, детка,
Позволь мне любить тебя.
Ты слишком хороша, чтобы быть правдой,
Не могу не смотреть на тебя.
Дотронуться до тебя было бы блаженством.
Я так хочу тебя обнять.
После долгого ожидания любовь, наконец, пришла,
И я благодарю Бога за то, что я живу.
Ты - слишком хороша, чтобы быть правдой.
Не могу отвести от тебя глаз.
повторюсь, но уж больно взгляд мне нужный)))

Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
Каждую ночь я спешу лечь в кровать,
В надежде, что, возможно, у меня будет шанс увидеть тебя,
Когда я закрою глаза.
Я теряю рассудок,
Оказываюсь в сказке.
Можешь взять меня за руку и быть моим проводником?
Облака заслоняют звёзды на твоём небе,
И я надеюсь, пойдёт дождь.
Ты идеальная колыбельная,
Что это за сон?
Ты можешь быть сладким сном или красивым кошмаром,
В любом случае я не хочу просыпаться.
Сладкий сон или красивый кошмар,
Кто-нибудь, ущипните меня,
Твоя любовь слишком хороша, чтобы быть правдой.
Моё запретное наслаждение,
Я никуда не уйду, детка, пока ты здесь
Я плыву по воздуху, потому что ты мой.
Ты можешь быть сладким сном или красивым кошмаром,
В любом случае я не хочу просыпаться.
В надежде, что, возможно, у меня будет шанс увидеть тебя,
Когда я закрою глаза.
Я теряю рассудок,
Оказываюсь в сказке.
Можешь взять меня за руку и быть моим проводником?
Облака заслоняют звёзды на твоём небе,
И я надеюсь, пойдёт дождь.
Ты идеальная колыбельная,
Что это за сон?
Ты можешь быть сладким сном или красивым кошмаром,
В любом случае я не хочу просыпаться.
Сладкий сон или красивый кошмар,
Кто-нибудь, ущипните меня,
Твоя любовь слишком хороша, чтобы быть правдой.
Моё запретное наслаждение,
Я никуда не уйду, детка, пока ты здесь
Я плыву по воздуху, потому что ты мой.
Ты можешь быть сладким сном или красивым кошмаром,
В любом случае я не хочу просыпаться.
- Спойлер:
Я упоминаю тебя в своих молитвах,
Я укрою тебя в своих мыслях,
Мальчик, ты моё временное наслаждение,
Я мечтаю, что, когда я проснусь, ты будешь здесь.
Так обними меня по-настоящему
И скажи, что останешься со мной.
Сделаю тату с твоим именем на моём сердце,
И это будет напоминать,
Что даже смерть не разлучит нас.
Что это за сон?
Ты можешь быть сладким сном или красивым кошмаром,
В любом случае я не хочу просыпаться.
Сладкий сон или красивый кошмар,
Кто-нибудь, ущипните меня, твоя любовь слишком хороша, чтобы быть правдой.
Моё запретное наслаждение, я никуда не уйду,
Детка, пока ты здесь
Я плыву по воздуху, потому что ты мой.
Ты можешь быть сладким сном или красивым кошмаром,
В любом случае я не хочу просыпаться.
Она в женской общаге, одна в комнате. Темно, но она не спит.
Стук в окно, она подходит, пытается открыть. Шпингалет заело. Сражается с ним, и в конечном итоге рама поддается.
Обеими руками помогает любимому Кри-Кри влезть, вытягивает его в комнату.
Она ждала его и страшно ему рада.
Он тоже… обнимает ее, не забывая поворчать о том, что она была не достаточно бережна с ним.
Шепчет ее имя, они смеются, целуются, падают на кровать.
Она проводит руками по его жестким от тонны геля волосам, начинает расстегивать даже в темноте пестреющую рубашку… целует щеки, губы, шею…
Чувствует щекой холод сережки.
Его шепот…
– включу свет… видеть тебя
Щелкает выключатель прикроватной лампы.
У нее перехватывает дыхание.
Мир вокруг начинает вертеться с бешеной скоростью, комната растворяется и плывет.
Она в панике вглядывается в лицо мужчины, склонившегося над ней.
Эти резкие черты, высокие скулы… почему-то измазанные машинной смазкой.
Его, но совершенно незнакомые черные глаза, которые гипнотизируют и пугают.
Это не ее любимый Кри-Кри.
Это кто-то другой.
Или…
Она чувствует, как его рука скользит выше по бедру.
У нее нет сил остановить этого страшного и незнакомого...
Она не знает, кто это. Нет, знает…
Она боится и хочет его. Она в ступоре, заторможена, бездействует.
Он – нет.
- Ты вся в смазке… Обожаю смазку…1 - лицо его приближается.
Джоанна шумно вдохнула, как ныряльщик, поднявшийся после нескольких минут без воздуха на поверхность, открыла глаза и села на постели.
Попыталась восстановить дыхание.
Это был сон.
Электронные часы показывали 05:47.
В комнате было жарко, даже душно.
Джоанна села на кровати, обхватила руками колени.
Нет, не сон был кошмаром.
Кошмаром было то, что на этот раз, в отличие от предыдущей ночи в бунгало Нико, она прекрасно помнила, ЧТО ей снилось.
И то, ЧТО она чувствовала при этом, она тоже теперь помнила прекрасно.
Черт.
Она вскочила, почти бегом добралась до ванной, врубила холодную воду, умылась.
Стояла, опершись на раковину, вглядывалась в свое отражение.
Смотрела, как капли стекают по щекам, подбородку.
Смотрела на синяки под глазами от вдруг ставшего сумасшедшим ритма жизни – попойки с Элен, нервы, сигареты, недосып.
Смотрела в глаза, полные паники и неуверенности, смотрела, как губы подрагивают в улыбке какой-то дьявольской, полной ужаса самоиронии.
- Congrats! You’re in real deep fuckin’ shit, Johanna… Again2.
До звонка будильника был еще час. Она вытерла лицо, пошла на кухню.
Выпила воды прямо из горла двухлитровой бутылки.
Натянула шорты и майку, влезла в кроссовки и выбежала на пустынную улицу.
Было свежо, безлюдно. Она сделала пару разминочных движений, попрыгала на месте и затрусила в сторону пляжа.
Физические нагрузки встряхнут ее. Это всегда помогает. Всегда помогало.
А если не поможет, Жан-Поль сейчас как раз на пляже, бегает. Отвлечет ее.
Или он Жан-Люк…
Whatever3.
1) Обычно цитаты завуалированы, но тут аффтар прямо таки настаивает на ссылке – от греха))) Серия 116, Джоанна и Кристиан в гараже, вернулись после неудавшейся загородной поездки, измазанные после ремонта сломавшейся тачки Джоанны.
Кристиан целует Джоанну.
Джоанна: Осторожно, я вся в смазке.
Кристиан: Обожаю смазку.
2) Поздравляю! Ты по уши в дерьме, Джоанна… Снова.
3) Не важно/плевать/один хрен….

Приехала в агентство раньше Лали, потом вспомнила – компаньонка отпрашивалась на первую половину дня по каким-то «очень важным срочным делам, Джоанна, не все же тебе прогуливать!»
Тем лучше.
Включила комп, почту
Одно подтверждение об аренде виллы, отлично, уже не зря приплелась на работу
Факсы для бухгалтерии, потом разберется…
И, как это из года в год бывает, несмотря на жесточайший антиспам, куча бессмысленных предрождественских рекламных рассылок:
«Хотите быть неотразимой в Рождественскую ночь? Утягивающие трусики «Brésilienne fesse»1 - и ваша попка будет вне конкуренции» – конкурируют попками… вот чем занимаются нормальные современные девушки, пока она просиживает свою унылую техасскую задницу в дурацком агентстве!
«Рождество на Карибах – романтические каникулы для двоих. Вдохните в ваши отношения тропическую страсть всего за 5000 евро!» – какие идиоты это пишут... А как выдохнуть эту самую страсть – не сообщают? Очень жаль…
«Мудрость вождей племени Кикапу для Вас и Вашей половинки: Волшебные чаи из вытяжки Damiana Turnera diffusa. Природный афродизиак! До трех часов эйфории и милых безумств! Регулярное умеренное употребление оказывает на половые органы тонизирующий эффект. Пусть все ваши желания сбудутся в эту ночь и не однажды! Закажите Рождественский набор и получите в подарок съедобные женские трусики»
Надо же, опять трусики…
А ей то казалось, Рождество – это детский, ну, в крайнем случае – семейный праздник.
Джоанна откинулась на спинку кресла. Выдохнула, досчитала до десяти.
Загадала: если ни одного разумного письма больше – она закрывает агентство к чертовой бабушке и идет на пляж.
Helene.Girard@gmail.com, тема – «ты жива после вчерашнего?»
Слава богу, наконец-то.
В теле письма Джоанна прочла: «как самочувствие, как нервишки? Думала зайти к тебе после ночной смены, но умоталась. Выходи в сеть, потрепемся, у меня выходной!»
До здравствует MSN, Элен Жирар , большая кружка крепкого кофе с печеньем.
Она включила месседжер.
F_Crusoe (10:03): Я тут
Helene (10:03): О, красавица моя выползла! А я валяюсь. Представляешь, заезжал Николя, привез свежих круассанов, но даже не зашел, только помялся у двери! такой очаровательный… так что теперь наедаю зад. Ты как?
F_Crusoe (10:05): Плохо. Ужасно.
Helene (10:05): То есть? Плохо – в смысле реально плохо? Или в смысле – «ах, моя жизнь кончена, я его люблю, он меня – тоже, пойду повешусь»?
F_Crusoe (10:09): Элен, я отключусь щас
Helene (10:09): Ну прости-прости, что случилось, bebe d’amour?
F_Crusoe (10:10): Вы сговорились все меня так звать?
Helene (10:11): Так что стряслось????
F_Crusoe (10:11): Мои личные переживания никого не касаются.
Helene (10:13): Вероятно, ты права, извини, Джо.
F_Crusoe (10:21): Элен?
Helene (10:21): Да, Джо, я тут.
F_Crusoe (10:22): Ты чего молчишь? Ты не будешь умолять рассказать тебе?
Helene (10:22):
F_Crusoe (10:25): Ну так что, рассказывать?
Helene (10:25): !!!!!
F_Crusoe (10:26): Нечего рассказывать, Элен. Ты сама все вчера видела. Как думаешь, это серьезно?
Helene (10:26): Думаю, очень! И очень этому рада, дорогая Джо!
F_Crusoe (10:26): Чему ты рада? Ты мне вообще подруга? Ты рада, что этот мерзавец строит мне глазки и разговаривает со мной этим своим голосом! а сам притащился на остров со своей девицей!!! и с нами на прогулку ее взять не постеснялся????
Helene (10:29): Ах, ты об этом
F_Crusoe (10:29): А ты о чем? Элен, ты можешь сосредоточиться? Может, ты занята, и тебе некогда говорить со мной?
Helene (10:31): )))))))))))))) А я о тебе
Helene (10:31): И о нем.
Helene (10:31): И о вас – и тут, похоже, все серьезно, и ЭТОМУ я очень-очень рада.
F_Crusoe (10:32): Элен, я выхожу!
Helene (10:33): Подожди!!! Джо, ты же не выйдешь, а только включишь инвизибл, я тебя знаю! Поэтому я пишу дальше
Helene (10:36): С девицей я пока ничего не поняла. Может, она просто коллега?
F_Crusoe (10:36): ДА! С которой он просто спит!
Helene (10:37): Джо, Николя тебе все правильно сказал – мы ничего не знаем пока. И потом она вчера дала мне понять, что они друзья…
F_Crusoe (10:38): а ты веришь!
Helene (10:39): а чего ей скрывать, если это так? Когда ты была с Кристианом, ты кричала о своей любви на всех углах
F_Crusoe (10:42): Ну. Значит она умнее меня! Это поколение вообще попрактичней. Элен, надо не слушать, а смотреть- все же очевидно было вчера!
Helene (10:44): Знаешь, если и было вчера на что посмотреть, так это на вас двоих.
Helene (10:46): Слушай. А чего ты на взводе то? Вчера расставались - ты была поспокойней
Насколько ты можешь быть спокойна в опасной близости от Кри-Кри
F_Crusoe (10:59): Ничего, так.
Helene (11:01): И все-таки?
F_Crusoe (11:03): Это из-за Жана-Поля.
F_Crusoe (11:12): Элен, ты тут?
Helene (11:13): Да. Джо, я тут, я просто не знаю, что дальше написать. Я растерялась. Какого Жана-Поля?
F_Crusoe (11:14): Ну того. С пляжа.
Helene (11:15): Ах, Жана-Люка?
F_Crusoe (11:17): Ну да. Какая разница. Так вот - он не помог.
Helene (11:17): Тебе? А в чем тебе нужна была его помощь, Джо? Может, мы сможем…
F_Crusoe (11:23): Ты смеешься? При чем тут вы? Рассказываю. Я подорвалась сегодня в шесть утра, я пробежала семь километров, с меня сошло семь потов. Потом Жан-Поль… то есть Жан-Люк напоил меня соком…
Helene (11:25): Фуу, потную
F_Crusoe (11:26): Представь себе. Хлипким французишкам не понять радости физических нагрузок, для нас свежий пот – это эфир здоровья.
Helene (11:28): Джоанна, меня сейчас стошнит. Давай ты сразу перейдешь к главному. Какого рожна ты потащилась в шесть утра на пляж одна в поисках Жана-Люка.
F_Crusoe (11:30): Я хотела переключиться. Элен, короче... Мне приснился сон.
Helene (11:30): Кошмар?
F_Crusoe (10:30): Не знаю.
Helene (11:31):???
F_Crusoe (11:32): Я, правда, не знаю. Кошмар, да. Но такой… короче Кристиан мне снился, Элен. Да. Черт. И это трындец.
Helene (11:33):
F_Crusoe (11:33): Ты будешь ржать или, может, скажешь что-нибудь?
Helene (11:34): Я скажу, но ржать ты мне не запретишь, потому что я сама не могу остановиться. Еле по клавишам попадаю и уже обляпалась йогуртом. Я с твоего разрешения резюмирую. Итак. Тебе вторую ночь подряд снится Кристиан. Судя по тому, что тебе потребовался марафон, сны это малоприличные. Ты пыталась снять напряжение физическими нагрузками и отвлечься посредствам другого мужчины. И попытка с треском провалилась, поэтому ты сейчас раздражена и бросаешься на людей. Я тебя поздравляю, Джо. Тебе диагноз нужен?
F_Crusoe (11:44): Нет.
Helene (11:44): Вот и я думаю.
Helene (11:45): Слушай, Джо, это все зоология… а как насчет чувств? Ты совсем не держишь на него зла? Простила? Забыла, как тогда бежала из Парижа восемь лет назад?
F_Crusoe (11:56): Хочешь правду?
Helene (11:56):
F_Crusoe (11:56): Пока он не приехал, я вспоминала только хорошее… и да, наверное, простила. Считала его уже частью истории. Ну, или пыталась считать.
Helene (11:58): А теперь?
F_Crusoe (12:09): А теперь, Элен, я даже подумать об этом не успеваю. И потом – это не мой любимый Кри-Кри! Это какой-то непонятный мужик, который смотрит на меня его глазами и претендует на его место у меня в голове. По-моему, у меня едет крыша……………….
Helene (12:12): Ну, а тебе нравится?
F_Crusoe (12:14): Что?
Helene (12:14): Непонятный мужик? Ничего такой, да?
F_Crusoe (12:18): Нормальныйтак, меняем тему. Страшно мило со стороны Нико было завезти тебе круассаны!
Helene (12:19): Да, Только Рождество я буду встречать в лосинах на резинке и майке XXL, потому что в платье, похоже, не влезу.
F_Crusoe (12:19): Элен, не выноси мне мозг, ты стройна как… не знаю что.
Helene (12:20): Как Эйфелева башня?
F_Crusoe (12:22): во-во
Helene (12:24): Нет, Джо, мы с тобой скорее Пизанские. Не худышки и на бок заваливаемся постоянно в последнее время.
F_Crusoe (12:24): )))))))))))))))))))))
Helene (12:25): А Эйфелевых привез с собой Кри-Кри. Николя с утра видел, как он работает на пляже. Пять моделек – ноги от ушей, а голова маленькая. Все как у нашей парижской красавицы!
F_Crusoe (12:27): ))))))))))))) ВООООООТ!!! Что и требовалось, Элен! Ему по-прежнему мало одной! Теперь надо шесть! Мальчик растет над собой! А они еще пугают ранней импотенцией!
Helene (12:28): )))))))))))) Джоанна, ты неподражаема! Давай к ним, седьмой. Будет у Кри-Кри «неделька»!
F_Crusoe (12:29): )))))))))))))))))))))))) спасибо, Элен, мне даже полегчало)))))))))))))
Helene (12:30): Супер))
Helene (12:56): Джо?
F_Crusoe (12:57): А
Helene (12:57): Джо, а я ведь все равно спрошу
F_Crusoe (12:57): Чего?
Helene (12:59): Чего снилось то? По-взрослому все, да?
1) Бразильская попка
[/URL]

Солнце достигло зенита.
Подготовка к торжественному открытию латино-диско-бара Gars&Chicas, которое должно было состояться через несколько дней, была почти закончена. Оставалось убрать мусор, проинструктировать персонал и закончить с привлечением костяка клиентов.
Были завезены в большом количестве ром и сигары. В углу были составлены в штабель закупленные винтажные кресла-качалки для чилаута и сложены гамаки.
Дискоболы, ящики ликеров и другого сприртного, пепельницы, стеклянная посуда…
Два парня-наемника, стоя на стремянках прилаживали к фасаду неоновую вывеску GARS&CHICAS – ici faire des bêtises!1
Но Факу и Жозе знали на собственном опыте – ничто так не привлекает туристов в новый клуб, как chicas caliente со смазливым личиком, веселым нравом и выразительной пластикой.
Таких они собирали по всему побережью – среди аборигенок и среди отдыхающих - на протяжении двух месяцев. Нельзя сказать, что эта задача вымотала их.
Цеплять девочек, отсыпая им отборные комплименты…
Сулить помимо, разумеется, руки, сердца и райской жизни на райском острове с прекрасным блондином/брюнетом (нужное подчеркнуть, ненужное – не торопиться вычеркивать) бесплатные уроки реггетона и сальсы…
Какие хлопоты могут быть приятней!
Теперь оставалось самое сложное – научить эти прелестные создания двигаться – научить за неделю и так, чтобы глаз было не отвести.
Все шло неплохо, стали появляться результаты, уже иные, чем просто новая попка в кровати рядом на утро после затянувшегося индивидуального урока.
Некоторые и правда учились.
И вот, Факу нашел ее.
Уже видел, как она в мини-платье танцует, разжигая в гостях жажду веселья и бездумных трат в баре своей почти животной, зовущей пластикой.
Она уже это умела, он убедился позавчера, в Платинуме. Остальное – дело техники, пары уроков.
Что за девочка. Нет, она просто должна была быть на открытии их клуба!
Впрочем, Хосе, кажется, был с ним солидарен.
Аннет долго уговаривать не пришлось – еще вчера на морской прогулке они обменялись парой слов, пока ее дружок Кристиан ставил рекорд по количеству заплывов в час.
Аннет была в восторге от перспективы поработать go-go girl в латино-клубе на берегу Карибского моря. Пусть и недолго, пусть в ущерб дайвингу и пляжному волейболу… Это было круто!
- Кристиан отпустит? Нервный он…
- Да щас, так я его и спросила!
Факу посмотрел на девчонку с уважением – наш человек!
И правда, зачем усложнять?
(дальше можно прям под музыку читать - чудесное сочетание французского и сальсы - то, шо нам надо))))
когда я вижу твои глаза, я влюблен,
когда я слышу твой голос я вне себя от радости,
когда я вижу твои глаза, я влюблен,
когда я слышу твой голос, я схожу с ума по тебе.
- Спойлер:
- но ты полна шарма, и в этом - моя трагедия
потому что когда ты рядом – я беззащитен
я бы рассказал тебе об этом, я мог бы написать
но я не смею открыться.
твоя сила разрушительна, мне не хватает мужества
рассказать всю правду
я готовлю речь, чтобы ты выслушала
но как только ты рядом, я не могу сдвинуться с места
ты меня потрясаешь, меня то и дело бьет дрожь
от одной мысли о встрече с тобой
я не уверен, я сомневаюсь
и поэтому притворяюсь равнодушным
Так или иначе, но уже с одиннадцати утра Аннет уже успела выучить базовый шаг и почти освоила касино. Теперь задача Факу была – снять зажатость, дать почувствовать ей свободу собственного тела, … ну и его тоже, пока в клуб не заявился Жозе.
Объяснять он предпочитал показывая. Как и в жизни, в обучении танцам он обходился минимумом слов.
Помалкивала и Аннет, смотрела под ноги, высунув язык от напряжения, старалась допустить как можно меньше ошибок.
Сменив партнера – опоздавший Жозе так громко доказывал, что смена партнера «жизненно необходима» для правильного самоощущения начинающей сальсерас, что добился своего – Аннет обрела равноправного собеседника.
Она была болтушкой, кроме того, к этому аргентинцу у нее накопилась масса вопросов.
И Жозе никогда не упускал случая почесать языком с симпатичной девочкой.
(мой Жозе - такой))))

- И как это Кри-Кри так оплошал и отпустил тебя к нам? Роковая ошибка, теперь ты обречена возвращаться. Держи локоть. Держу пари, тебя будет влечь сюда неодолимой силой каждый день…
- Я не очень то и спрашивала, с какого перепугу? Он мне не муж. Скажи Жозе, а вот как Джоанна тебя отпускает? Ой, прости, пожалуйста, давай заново поворот… И вообще, как у тебя наглости хватает? У тебя такая потрясающая невеста… Я просто тащусь, она почти богиня, красивая, изысканная, сексуальная…
- Вот, вот – чувствуешь? Здесь все свободно должно быть! Расслабь! Да нормальная она. Это она сейчас такая. Видела бы ты ее в наши студенческие годы – пацанка, ни грамма косметики, вечно в каких-то балахонах… Но Кри-Кри и тогда в ней что-то находил.
- А ты – нет?
- Не, что ты! У меня был свой крест, Бене. Ты с ней еще познакомишься. То есть… это… Стоп. Сначала.
- А Джоанна?
- Ну… и потом Джоанна, - он мотнул головой, совершенно запутавшись, - Но обе они в прошлом. Нет, на первую долю, uno… еще раз. Я совершенно свободен, моя дорогая Аннет, подумай об этом.
- Подожди, а Джоанна? Она же твоя девушка, даже невеста!
Он резко крутанул ее, надеясь таким образом сбить девицу с мысли. Эта заезженная пластинка про Джоанну стала ему надоедать.
- Аннет, предлагаю поговорить обо мне. Я тебе нравлюсь? Я сразу почувствовал какие-то вибрации от тебя, знаешь… Скажи, нравлюсь же?
- Жозе, а вот это, когда ногу назад и разворот – ты как делаешь? – она смотрела на него чистыми глазами наивной ученицы.
- Ну, хоть немного?
- Ммм… Жозе, хочешь честно?
- Только правду. Я выдержу это счастье.
- Нравишься…
- Йес! Я знал, - он прижал ее к себе, но Аннет, не теряя ритма, ловко вывернулась.
- Но и только. Но мне очень нравится танцевать с тобой, милый-милый Жозе.
- Так, я понял. Тебе нравятся маленькие блондинчики с большими голубыми глазами, в которые можно нырнуть.
- Ну, например… хотя почему же… маленькие?
И Аннет махнула рукой сидящему верхом на барной стойке Факу. Блондин поприветствовал ее бокалом ледяного double papa mojito и обжигающим взглядом смеющихся глаз.
С недавних пор присоединившаяся к нему с таким же бокалом Лали удивленно подняла бровь.
Аннет расхохоталась, увидев, как Жозе спал с лица.
- И все-таки, Жозе. Ты без зазрения совести снимаешь девушек на пляже…
- Я? Никогда. Ниже, вот так…. Чувствуешь? Вот и я… чувствую…
- Ты, ты. Я прекрасно помню день нашей первой встречи – тут у меня вообще масса вопросов, но главный – как же Джоанна? Ты ее любишь? Почему ты убежал?
- Кто? Ах, Джоанна? А при чем тут?– Жозе на секунду замялся, как он сейчас проклинал весь этот доморощенный Голливуд, - ну, с Джоанной, это… все хорошо.
- Да, Жозе, но ты откровенно клеишь - меня! И еще огромную кучу девчонок со всего побережья – твои друзья успели дать тебе исчерпывающую характеристику!
- Ммм… а ты наводила справки обо мне? Как это мило, Аннет! Не стоило беспокоиться, я бы все рассказал тебе сам…
- Не льсти себе! Просто говоря о тебе, про то, что ты бабник, не упомянуть невозможно. Так все-таки?
- Тут не моя вина, моя милая Аннет! Во всем виновата моя южноамериканская кровь. Я не могу довольствоваться одной девушкой…. Не мог, пока не встретил ту единственную. Отлично, а теперь разворот. Еще!
- Да что ты? Вот так, да? Смотри! Кто же она?
- Да, супер! У тебя талант. А ты не догадываешься?
- О Боже, Жозе, не томи, скорее выкладывай свою страшную тайну!
- Это ты, Аннет! Ай! – под ее оглушительный хохот Жозе запрыгал на одной ноге, вторую Аннет добросовестно отдавила.
- Ой, прости, я такая неловкая!
- Смена партнеров, Хосе, - Факу уже был здесь, снисходительно похлопал незадачливого приятеля по плечу.
- Мы еще не закончили – простонал Жозе, пытаясь придать своему лицу непринужденное выражение – нога ныла чудовищно.

- Всем привет!
- О боже. Полный комплект, - устало протянула Аннет.
Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять – пришел ее надсмотрщик.
Кристиан и вчера не давал ей нормально пообщаться с Факу.
Нудил что-то про «одно на уме», «ставят персональные рекорды» и «соревнование с Жозе», пока она его не осадила простым «По себе судишь, Кри-Кри?»
Сначала он захлебнулся праведным гневом, а потом почему-то и вовсе передумал протестовать.
В общем, вчера она еле улучила минутку, чтобы договориться о занятиях.
Парни одновременно обернулись.
- Ола, Кристу, - Факу обнял нового друга.
- Пришел…Вот чего ты пришел, а? Что тебе не работается, Кри-Кри? Солнце еще высоко! – рассмеялся Жозе.
- Кажется, я вовремя, - Кристиан улыбался, внимательно переводил взгляд с одного на другого, потом угрожающе-ласково обратился к Аннет, - слушай, Доси, это нормально, что я полдня работаю без агента? Какого черта ты шляешься не пойми где, не пойми с кем?
- Зашибись! Это мы с Факу – «не пойми кто»? Мы гуру сальсы, короли танцпола. Мы учим маленькую Аннет…
- Они тебя научат…
- Дюффорт, уймись!
Подоспевшая Лали расцеловала Кристиана в обе щеки:
- Перестань, Кристиан, они просто танцевали! Я их наблюдала и могу сказать наверняка: у этих двоих с нашей Аннет – никаких шансов, - она презрительно посмотрела на притихших сальсерос, - Еще вчера мы все прекрасно оценили, как ты брутален в образе Отелло, любимый Кри-Кри. Не надо сцен!
- Кстати да, любимый Кри-Кри, вчера ты был в ударе, просто искры летели, еле успевали тушить, - Аннет хихикнула и выразительно подмигнула начальнику, о чем говорила она, понимал из присутствующих только Дюффорт, - сейчас то что за проблема?
У Кристиана кружилась голова от многозначительных взглядов, улыбок, помигиваний и покашливаний.
А каши в голове ему хватало своей.
- Так, пойдем. У нас масса работы. Освещение скоро уйдет. Ты мне нужна.
- И вот так всегда… Пока, народ! Факу, как договорились, завтра в одиннадцать! – только и успела прокричать Аннет, влекомая раздраженным «ревнивцем» за руку к припаркованному у клуба скутеру.
- «Ты мне нужна» – как романтично, - Лали мечтательно вздохнула.
Зародившаяся, было, надежда на романчик с Кристианом, как-то быстро погасла, впрочем, довольно безболезненно.
- Ну, какая девочка… - простонал в восхищении Жозе, - о чем это вы с ней договорились, amigo?
- Неплохая, – Факундо проигнорировал вопрос, поцокал языком вслед парочке,- А, Лали?
- Что «Лали»? Жозе, я не поняла, а как же Джоанна? Ты, по-моему, совсем переходишь границы! Даже с Бене ты вел себя скромнее.
- Что – Джоанна? При! Чем! Тут! Джоанна! - Факу и Лали от неожиданности шарахнулись в стороны, Жозе затрясло, - Как вы мне надоели со своей Джоанной! Как ты меня достала, Паоли! Вот что тебе от меня нужно? Господи, когда ж уже наконец этот их чертов хэппи энд - сил моих нет больше…
Жозе, схватившись за голову, убежал куда-то в сторону подсобки.
- Знаешь, Факу, я последнее время вообще ничего не понимаю! Все стали такие нервные! – Лали была искренне раздосадована, опять этот психопат сорвался на нее и позорно сбежал, не дав шанса отыграться, - Ну вот чего он на меня взъелся? Я же ничего такого не сказала! Я только забочусь о счастье своей подруги. Знаешь, я очень люблю Джоанну. Мы ее все очень любим! И очень за нее переживаем. Ведь, зная Жозе, можно предположить, что…
- Еще мохито? – и, не дожидаясь ответа, Факу пошел обратно в направлении бара.
Лали стояла какое-то время, замерев, смотрела ему в спину.
Опомнившись, поспешила следом.
1) Gars&Chicas – здесь делают глупости!

Лали ввалилась в агентство около трех дня с бутылкой свежевыжатого ананасового сока в руках.
- Представляешь, зашла к нашим мачо в клуб, там приготовления полным ходом… Будешь сок? Я прочитала, от целлюлита помогает, надо пять раз в день пить, будешь как девочка! Ты знала, что они открыли курсы сальсы и реггетона? Тоже мне, братья Вазкез1…
- Какие братья? – Джоанна дописывала сообщение Элен, нехотя оторвалась от монитора.
- Не важно… Траволта и Суэйзи, чтоб тебе понятней было. Давай – налью стаканчик! Попка будет – как персик!
- С пушком? Дался вам мой зад...
- Чего? Я просто предложила... Не хочешь – не надо... С дряблой попой встретишь Новый Год, с дряблой и проведешь! И вот прихожу я и вижу – они эту вчерашнюю девочку, ну, подругу Кри-Кри, Аннет – просто разрывают на части! «Дай, я тебе одно движение покажу, а я – другое… Ниже, ближе… Siente mi carne, niña2»… Умора. Мы даже руэду3 немного изобразили, девочка, правда, в ногах путается… но учится быстро!
- Чего вы изобразили? – из всего этого потока малозначимых слов Джоанна выловила «Аннет» и «подруга Кри-Кри».
Стала слушать внимательнее.
- Не важно. Джоанна, я тебе про другое. Не прошло и получаса – приходит Кри-Кри! Cобственной персоной! Представляешь?
- Потрясающе, Лали! Кто бы мог ожидать такой поворот!
- Не язви. Ну вот, пришел он и как давай свою девчонку отбивать от этих двоих! «Руки прочь, говорит, знаем мы ваши уроки…» О-ла-ла… я даже обзавидовалась – он таааак ее ревновал! Ой, Джоанна, прости… Жозе всего лишь в своем репертуаре, он ничего такого не позволил…
Джоанна медленно выдохнула. Все хорошо, спокойно.
- Нормально все. Ну? А она?
- Она то? Ну что с нее взять – Детсад! Хохочет! Успокойся, говорит, любимый Кри-Кри! Представляешь, она зовет его «любимый Кри-Кри»! Ой! Джоанна! Клавиатура! Ой…
F_Crusoe (15:31): El birutesrtgu ei erieirsgergl;siertg laiwr larf vneirgn lerg iufrj frdgerk…………………gja fkekeiarujg;ai egur958w;5tu935t
Helene (15:32):??? Это что щас было?
Helene (12:34): Джо, ты в порядке?
1) Основатели одного из стилей сальсы
2) Почувствуй мое тело, детка
3) Сальса при участии 2х и более пар
Лали рассказывает Джо о событиях в Gars&Chicas:
[URL=https://redcdn.net/ihimizer/i/65166877.jpg/]

Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
Кажется, это была любовь,
Но теперь все кончено.
Должно быть, это было хорошо,
Но я упустила все.
Кажется, это была любовь
Но теперь все кончено.
С момента, как ты прикоснулся ко мне
До того, как время истекло.
Прошепчи мне сон в подушку,
Застели все ковром зимы.
Просыпаюсь в одиночестве,
Под пристальным взглядом тишины.
Она в моей спальне.
И везде (она везде)
Прикоснись ко мне,
Я закрываю глаза, и мечты уносят меня.
Дай поверить, что мы вместе,
Что ты приютил меня в своих руках.
Но я превращаюсь в воду,
Как слезинка на твоей ладони.
И в этот тяжелый зимний день
Мечты уносят меня прочь.
Кажется, это была любовь,
Но теперь все кончено.
Это было все, чего я хотела,
Но в моей жизни этого больше нет
Кажется, это была любовь,
Но теперь все кончено.
С момента как ты прикоснулся ко мне,
Все утекло водой
Все унес ветер.
(Только щас услышала, что 2й куплет – это дуэт))
- Джоанна, ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошла с тобой?
- Нет, Лали, все в порядке, правда, - она улыбнулась подруге, но даже не самую проницательную Лали эта улыбка не убедила.
- Послушай, Джо, я клянусь тебе, Жозе был мил с этой девочкой, но и только!
Джоанна спешно собирала сумку, мечтая поскорей прекратить разговор. Ключи от машины, телефон…
Она на бегу чмокнула подругу в щеку.
- Лали, все хорошо. Я знаю, что Жозе вел себя прилично, не переживай, пожалуйста. Я позвоню, пока!
Она припарковалась в знакомом месте, в двадцати километрах от туристической зоны, там, где основная прибрежная магистраль сворачивала вглубь острова, а вдоль берега продолжала бежать пешеходная тропа.
Джоанна любила бывать здесь. Здесь можно было увидеть дикий пляж, море с высоты пусть и низкого, но птичьего полета. Можно было, цепляясь за камни и жидкую растительность, медленно спуститься к самой кромке воды.
Добираться сюда было крайне неудобно, возможно, поэтому тут всегда было пустынно, особенно в будний день.
Она попыталась припомнить, когда была здесь в последний раз.
Да, конечно. Всего месяц назад, в один из тех дней, когда, передумав ехать в Техас, она пыталась найти новый смысл жить как раньше после всего, что она успела передумать.
И вот она вспоминала то свое принятое решение остаться, решение рассудочное – ведь страх, нетерпение и жажда перемен в ней были такими иррациональными, не было никаких причин убегать.
И все же месяц назад она рвалась с острова.
Вопрос, который мучил ее почти с первого дня появления Кристиана, впервые - на острове, снова - в ее жизни, был бессмысленен, но в то же время требовал верного, правильного ответа.
Было бы лучше, если бы она уехала тогда?
Была бы она счастливей, если бы разминулась с Кристианом, а еще лучше – никогда не узнала бы о его пребывании на Сен-Мартине?
Ей казалось, что ответ на этот вопрос даст ей больше, чем просто оценку своих действий. Он станет ключом к дальнейшему существованию.
Хотела бы она никогда в своей жизни больше не видеть Кристиана?
Не знать, что с ним, как и чем он живет, как изменился и что она чувствует теперь, глядя на него?
Хотела бы она, чтобы он остался призраком времени, с годами все более истончаясь, обесцвечиваясь, теряя очертания?
Она не знала.
Она больше не доверяла своим эмоциям – эта чехарда настроений в последние дни, от страха к эйфории, от уныния к злости и к нежности воспоминаний и радости узнавания любимых когда-то черт в чужом, но таком знакомом человеке…
Она знала одно – то напряжение, ту тяжесть, глухую, невскрытую, застарелую, которую она испытывала при мысли о том, что Кристиан несвободен, что он увлечен, что ревнует, иронизирует, восхищается, скучает, обнимает ночью… кого-то…
Эту тяжесть она не выдержит слишком долго.
Она сбежала в Техас восемь лет назад, чтобы это кончилось – раз и навсегда, пусть и ценой надежды на счастье, на то, что все может измениться, Кристиан может измениться, и они перестанут ходить по вечному кругу измен и прощений. Поставила эту точку не для того, чтобы снова возвращаться к ней. Для того, чтобы двигаться дальше.
И вот он снова рядом, живой, теплый, никакой не призрак, до него можно дотронуться, почувствовать его тепло, можно – в теории - поцеловать, можно стиснуть в объятиях, и это будет почти как тогда…
Ожил, материализовался.
Нельзя переключиться, абстрагироваться, представить, что его не существовало никогда.
Нельзя и представить, что, если он когда-нибудь вернется, то он вернется к ней и ради нее.
Джоанна мысленно возвращалась в те первые месяцы жизни в Техасе без Кристиана. Она была в кругу любящей, но, слава богу, не очень любопытной семьи. С ней общались как обычно, без вздохов сочувствия и скорбных взглядов.
Только брат, на свой манер заботясь о ее душевном состоянии, таскал ее по тусовкам, знакомил с друзьями.
Однажды они даже организовали долгий автопробег вдоль Мексиканского залива, преодолели границу и почти достигли Кордовы.
Это были насыщенные событиями дни – новые люди, места, подобные которым она никогда не видела в своей жизни.
Наверное, впервые она отказалась от места водителя и днями растворялась в проносящихся мимо пейзажах, задумчиво глядя в боковое окно с пассажирского сиденья.
Но странно – не было ни одного дня, который она бы помнила особенно, в ярких красках и четких контурах, помнила бы ощущения.
Так, как она помнила многие-многие, заполненные студенческой рутиной, дни в Париже.
Она помнила – и могла до сих пор прокрутить в воображении – противный дребезжащий звонок будильника в их комнате сквозь сон, с первой попытки - всегда тщетный.
Запотевшее после ее многочасового лежания в ванной зеркало, на котором она писала «CriCri d’amour», пока чистила зубы.
Помнила жужжание электрического чайника на тумбочке Лали и крошки от печенья, купленного в киоске на первом этаже общаги, в своей кровати.
Помнила дверь в кафе «У Альфредо» – входя, нужно было сразу отскочить в сторону, иначе прибьет. А официант, наверное, постарел… Да и на месте ли сама кафешка – прибежище сотни прогульщиков и влюбленных парочек?
Она помнила, как иногда по дороге в гараж покупала корм Техасу – на углу, в лавочке у мсье Фармер. И запах этого корма – отвратительный, как будто его уже кто-то однажды съел.
И как на ходу смотрелась в стеклянную витрину длинного магазина спорт-товаров – последнего перед поворотом в темную сырую арку дворика, где был гараж мальчиков.
Они все в нее смотрелись. Девочки – чтобы быть осыпанными комплиментами Жозе, Николя и Этьена.
Она - гарантированно не получала ни одного. Но именно у нее тогда в этом не было необходимости, она читала его как книгу.
Более того, чем лучше она выглядела, тем больше было шансов нарваться на ерничанье и сарказм. Когда он чувствовал потребность защищаться, Джоанна знала наверняка - сегодня она неотразима.
С ними случались истории.
Но даже когда был период затишья, когда они просто ходили на лекции, просто сидели в гараже и слушали ребят, просто пили кофе у Альфредо – это была их жизнь.
И она была наполнена – ими, их дружбой, их любовью, музыкой.
Это странно, всего неделя прошла с тех пор, как вернулся Кристиан – и эту неделю она снова могла рассказать по часам.
В глазах защипало, Джоанна вдруг почувствовала, что сейчас разревется, закинула голову назад, проморгалась.
Ничего не случилось. Нет ни малейшего повода. Все в порядке.
Разве потеряла она его – сейчас? Разве не жили они каждый – своей жизнью эти восемь лет?
Не сейчас. Его нет у нее уже восемь лет, так стоит ли реветь. Глупость.
И все же, чем больше думала об этом, тем яснее понимала: ни за что она не променяла бы возможность снова увидеть его теперь на спокойную жизнь в неведении.
Пусть и невыносимо и унизительно было себе в этом признаваться.
Ее мысли не имели четкого направления, она снова почему-то вспомнила их разрыв, и как это было. Она тогда исправно созванивалась с Элен раз в две-три недели.
Голос подруги поддерживал ощущение, что парижский период все-таки был в ее жизни, что это был не сон.
Тогда это было важно. Невыносимо больно было пытаться заставить себя забыть окончательно. Это была потребность агонизирующей души, оставить кусочки, клочки воспоминаний, тоненькую ниточку – вот эти телефонные разговоры с Элен.
Кроме того, эта вечная остановка в шаге от Кристиана – почти спросить, как он, как у него дела…
Почти узнать, что ему так же плохо, как и ей, что он, так же, как и она не может и не хочет забыть…
Почти найти повод для возвращения.
Это было адом, она держалась из последних сил, иногда просто поспешно и неожиданно прощалась с Элен и бросала трубку - та не обижалась и не спрашивала.
Потом сидела, глядя на молчащий телефон, как на прочерченную границу между прошлым и настоящим. Хвалила себя - снова удержалась. Молодец. И ревела.
А потом Элен сама рассказала все. Начала с короткой фразы, обрывающей все иллюзорные ниточки: «Знаешь, Джоанна, Кристиан уехал».
Потом уже подробнее, но - Джоанна чувствовала, с каким трудом та подбирала слова – максимально сглаживая углы. Зная подругу, по ее рассказу она без труда смогла восстановить реальный ход событий, без купюр.
О том, как по началу пустился во все тяжкие, так, что они не успевали запоминать имена подружек.
О том, как напивался и срывал репетиции.
О том, как Николя однажды застал его в гараже готового принять дозу – первую после завязки - как орал на друга, а потом разрыдался, умоляя Николя забрать у него шприц.
Это был сильнейший срыв, и после того, как его выходили друзья, Кристиан погрузился в апатию, лажал на репетициях, забыл про девочек на факультете и в его окрестностях, часами спал один в гараже на продавленном диванчике, иногда оставался там ночевать.
Николя пытался заговорить с ним о ней, но Кристиан однажды оборвал коротким «слишком поздно для меня» и тот смирился.
И Элен в этот раз нечем было его обнадежить – за три месяца Джоанна ни разу не спросила о нем, и кажется, он знал, о чем говорил: было «слишком поздно».
Потом Элен рассказала о том, как однажды, прождав его после пар без толку два часа в гараже, ребята нашли в общаге на кровати письмо, в котором он просил простить его, объяснял причины отъезда и даже рекомендовал ударника на свое место.
Конечно, он оставил установку.
И даже больше, писал, что бросает музыку. Совсем.
Музыку, университет, Париж, друзей.
Он писал, что у него больше нет сил оставаться, что ему нужно начать новую жизнь, потому что старая кончилась, Кри-Кри умер, а как быть просто Кристианом – он забыл.
Просил прощения за то, что сбежал вот так, не попрощавшись.
Боялся, что удержат. Не хотел.
Помолчав, как будто взвешивая оставшиеся после ее рассказа в Джоанне силы, Элен добавила еще пару слов. О письме, вернее записке, которую Кристиан оставил ей, Элен.
Записка была короткая, но не потому Джоанна до сих пор помнила ее содержание, почти слово в слово:
«Элен,
наверное, я не стоил ее любви, но ты точно стоишь ее дружбы.
Пожалуйста, никогда не бросай ее, ты знаешь, она очень хрупкая.
Вы все - лучшее, что у меня было. И когда-нибудь будет.
Простите меня.
Кристиан».
И снова она сжала зубы, проревела ночь в подушку, промаялась без сна еще неделю… и все-таки не поехала искать его следы по всей Франции, хотя – подумаешь, задача.
Тогда, а не сейчас она потеряла его. Тогда она сделала выбор. Она – сделала выбор.
А теперь она просто столкнулась с выбором – его. Потому что если он приехал на остров, к ним, приехал с девушкой, которую, может, любит – какие тут могут быть сомнения.
Она вдруг внезапно поняла, отчего так боялась анализировать ситуацию, отчего сказала Элен, что даже подумать ей некогда… Да просто, разложив все по полочкам, она не знала, за что уцепиться.
Слишком все ясно. Слишком однозначно.
Джоанна стала спускаться по крутому берегу вниз, к воде, когда услышала голоса.
В ее заповедный уголок вторглись чужаки.
Она пригляделась. На белом песке пляжа шла фотосъемка. Короткие резкие команды фотографа, фургончик с аппаратурой, подозрительно знакомая подвижная фигурка ассистентки…
Знаменитый парижский фэшн-фотограф Кристиан Дюффорт, не будь дураком, нашел прекрасную натуру для своей сессии.
Трех дней не потратил он, чтобы на всем острове найти самый заповедный, самый чудесный морской вид, занять ЕЕ место, ЕЕ убежище.
Притащился сюда со своей камерой, своими девками, своей Аннет.
Работает вот теперь. Маэстро.
Грусть и жалость к себе сменило глухое раздражение.
Джоанна плюхнулась на землю там, где стояла и принялась наблюдать – благо, она не успела спуститься слишком низко, чтобы быть замеченной, но этой высоты было достаточно для хорошего панорамного обзора.
Вот только, жаль, не было слышно, о чем они говорят.
Впрочем, скоро ей все стало ясно и без звукового сопровождения.
Съемка закончилась уже через пару минут.
Кристиан стал собирать аппаратуру, Аннет помогала.
Потом, Аннет отошла к фургончику уложить сумку.
Кристиан просматривал сделанные кадры на дисплее камеры.
Сзади к нему подошла высокая блондинка-модель в бикини, и, прижавшись к нему голым почти телом, стала заинтересованно разглядывать снимки из-за его плеча.
Что-то спросила, тот коротко ответил.
Вдруг сзади подлетела разъяренная Аннет, схватила девицу за руку и буквально силой оттащила ее от Кристиана. Потом, подгоняя, отвела к уже готовящемуся везти моделей фургону. Прижала к двери, что-то сказала. Даже голоса ее не было слышно, очевидно, девочка перешла на шепот, даже шипение.
Ну что ж, не все, как она, Джо, заходятся в крике. У кого-то нервы покрепче. Угроза, произнесенная тихо, с ледяным спокойствием бывает гораздо страшнее и действенней.
Конечно, она защищала свою территорию.
Как сотни раз, не стесняясь в выражениях и не заботясь о впечатлении, делала она сама. О, как это было понятно Джоанне!
Кристиана всегда нужно было защищать от женщин - сам он совершенно не справлялся.
Вот только теперь это была не ее забота.
На удивление всерьез присмиревшая моделька торопливо погрузилась в фургон, уехали.
На пляже остались двое.
Вот Аннет подошла к Кристиану. Тот к тому времени отложил камеру, сел на песок, лицом к морю. Опустилась перед ним на колени, внимательно заглянула в лицо.
Они говорили так тихо, что до Джоанны не долетало ни звука, даже интонации не угадывались.
Через несколько минут девушка потрясла его за плечо, потом взяла за подбородок, развернула к себе.
На какое-то мгновение они замерли.
Джоанна воспользовалась моментом. Она вскочила и, не отряхивая шорты от земли, припустила в горку, выше, к обочине дороги, где была припаркована ее машина.
Быстрее, не останавливаясь и не оглядываясь.
Добежав, устало оперлась о пыльный кузов, перевела дыхание.
Что это было?
Минуту назад она испытала буквально суеверный страх перед тем, что могла сейчас увидеть.
Ей казалось, что если она увидит, как Кристиан целует эту девочку, то что-то разрушится, как бы ни было очевидно, что разрушать уже нечего.
А если успеет - закрыть глаза, отвернуться, сбежать в буквальном смысле, то получится отвернуться, закрыть глаза, сохранить неопределенность, незавершенность какую-то.
Зачем ей это – она не знала, даже не пыталась анализировать.
Просто нельзя было видеть то, что происходило сейчас там, на пляже.
Джоанна повернула ключ зажигания, глубоко вздохнула, бросила короткий взгляд в зеркало заднего вида.
Красные от бега в горку щеки, на голове хаос, глаза, полные паники.
Эти глаза напугали ее, рациональная Джоанна испугалась за Джоанну чувствующую.
Это не может продолжаться. Либо она успокаивается, учится принимать Кристиана, его девушку, его новую жизнь и свой новый статус в этой жизни – подруга юности…
Либо она слетает с катушек и, как прозорливо предсказала Элен, Рождество встречает в психушке.
Был еще один вариант. Глупый. Проверенный. Ничего не решающий.
Вернуться в Хьюстон.
Ну уж нет, хватит. Набегалась. Она с этим справится, она крепкая.
Через семь минут она уже мчалась по шоссе, подъезжая к туристическому району Мариго – предстояла встреча с клиентом, о которой она, окунувшись в шпионские страсти, совершенно забыла.
Она была слишком далеко, чтобы увидеть, как Аннет, тепло обняв Кристиана, встала, отряхнула голые коленки, и направилась к скутеру, прислоненному к большому камню.
Оседлав машину, она обернулась, крикнула что-то дерзкое боссу, расхохоталась и врубила зажигание, нарочно заглушая раздавшиеся в ответ возмущенные вопли.
Секунда – и ее не было, лишь вдалеке слышался затихающий гул мотора.
Кристиан так и остался сидеть на песке, глядя на спокойное предзакатное море.
Он думал о том, что это место как будто предназначено для того, чтобы встретиться с собой, поговорить, помолчать.
То, что он подумал, сказал себе этим вечером, просидев добрых три часа, почти не меняя позы, не было известно никому.
Но об этом наверняка сказала бы Аннет, если бы ее спросили.
Могла бы предположить Элен, Николя, конечно, согласился бы с ней.
Об этом могло бы прийти озарение Лали, будь она повнимательней, но куда там…
Об этом разразился бы проклятиями Жозе.
Об этом могли бы возникнуть подозрения даже у Факу, человека со стороны, ни черта не смыслящего в этих их французских сложностях и историях с продолжением, просто, не имеющего дурной привычки трындеть без толку, зато умеющего наблюдать.
Но этого не смог бы угадать, а тем более – поверить в это один человек.
Та, что пока Кристиан сидел в одиночестве на диком пляже, мчалась на скорости 140 километров в час в сторону Мариго.
Та, что пока он сосредоточенно хмуря брови, рыл пяткой песок, до мокрого и холодного, встречалась с клиентом, улыбалась, предлагала скидки и буклеты.
Он брел вдоль берега по щиколотку в воде, размахивая сандалями в руках.
Она пила кофе с Элен в традиционной кафешке на берегу и слушала про возрождающуюся любовь лучших друзей.
Он, погруженный в свои мысли вдруг останавливался, топал ногой по воде, и тысячи мелких брызг сверкали на вечернем солнце.
Она возвращалась домой, сидела в странной прострации на балконе, с одной босоножкой в руках, а потом полчаса болтала с Жаном-Люком по телефону.
Он черпал соленую морскую воду пригоршнями, умывался, мочил волосы, и вода текла по шее на рубашку, высыхала, стягивая кожу.
Она проводила ревизию платяного шкафа и делала маску из тропических фруктов.
Он не переставал думать, он прокручивал, недоумевал, боялся, сдавался и снова продолжал надеяться.
Она делала все, чтобы не думать, но надеялась и боялась.
И думала.
Но теперь все кончено.
Должно быть, это было хорошо,
Но я упустила все.
Кажется, это была любовь
Но теперь все кончено.
С момента, как ты прикоснулся ко мне
До того, как время истекло.
Прошепчи мне сон в подушку,
Застели все ковром зимы.
Просыпаюсь в одиночестве,
Под пристальным взглядом тишины.
Она в моей спальне.
И везде (она везде)
Прикоснись ко мне,
Я закрываю глаза, и мечты уносят меня.
Дай поверить, что мы вместе,
Что ты приютил меня в своих руках.
Но я превращаюсь в воду,
Как слезинка на твоей ладони.
И в этот тяжелый зимний день
Мечты уносят меня прочь.
Кажется, это была любовь,
Но теперь все кончено.
Это было все, чего я хотела,
Но в моей жизни этого больше нет
Кажется, это была любовь,
Но теперь все кончено.
С момента как ты прикоснулся ко мне,
Все утекло водой
Все унес ветер.
(Только щас услышала, что 2й куплет – это дуэт))
- Джоанна, ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошла с тобой?
- Нет, Лали, все в порядке, правда, - она улыбнулась подруге, но даже не самую проницательную Лали эта улыбка не убедила.
- Послушай, Джо, я клянусь тебе, Жозе был мил с этой девочкой, но и только!
Джоанна спешно собирала сумку, мечтая поскорей прекратить разговор. Ключи от машины, телефон…
Она на бегу чмокнула подругу в щеку.
- Лали, все хорошо. Я знаю, что Жозе вел себя прилично, не переживай, пожалуйста. Я позвоню, пока!
Она припарковалась в знакомом месте, в двадцати километрах от туристической зоны, там, где основная прибрежная магистраль сворачивала вглубь острова, а вдоль берега продолжала бежать пешеходная тропа.
Джоанна любила бывать здесь. Здесь можно было увидеть дикий пляж, море с высоты пусть и низкого, но птичьего полета. Можно было, цепляясь за камни и жидкую растительность, медленно спуститься к самой кромке воды.
Добираться сюда было крайне неудобно, возможно, поэтому тут всегда было пустынно, особенно в будний день.
Она попыталась припомнить, когда была здесь в последний раз.
Да, конечно. Всего месяц назад, в один из тех дней, когда, передумав ехать в Техас, она пыталась найти новый смысл жить как раньше после всего, что она успела передумать.
И вот она вспоминала то свое принятое решение остаться, решение рассудочное – ведь страх, нетерпение и жажда перемен в ней были такими иррациональными, не было никаких причин убегать.
И все же месяц назад она рвалась с острова.
Вопрос, который мучил ее почти с первого дня появления Кристиана, впервые - на острове, снова - в ее жизни, был бессмысленен, но в то же время требовал верного, правильного ответа.
Было бы лучше, если бы она уехала тогда?
Была бы она счастливей, если бы разминулась с Кристианом, а еще лучше – никогда не узнала бы о его пребывании на Сен-Мартине?
Ей казалось, что ответ на этот вопрос даст ей больше, чем просто оценку своих действий. Он станет ключом к дальнейшему существованию.
Хотела бы она никогда в своей жизни больше не видеть Кристиана?
Не знать, что с ним, как и чем он живет, как изменился и что она чувствует теперь, глядя на него?
Хотела бы она, чтобы он остался призраком времени, с годами все более истончаясь, обесцвечиваясь, теряя очертания?
Она не знала.
Она больше не доверяла своим эмоциям – эта чехарда настроений в последние дни, от страха к эйфории, от уныния к злости и к нежности воспоминаний и радости узнавания любимых когда-то черт в чужом, но таком знакомом человеке…
Она знала одно – то напряжение, ту тяжесть, глухую, невскрытую, застарелую, которую она испытывала при мысли о том, что Кристиан несвободен, что он увлечен, что ревнует, иронизирует, восхищается, скучает, обнимает ночью… кого-то…
Эту тяжесть она не выдержит слишком долго.
Она сбежала в Техас восемь лет назад, чтобы это кончилось – раз и навсегда, пусть и ценой надежды на счастье, на то, что все может измениться, Кристиан может измениться, и они перестанут ходить по вечному кругу измен и прощений. Поставила эту точку не для того, чтобы снова возвращаться к ней. Для того, чтобы двигаться дальше.
И вот он снова рядом, живой, теплый, никакой не призрак, до него можно дотронуться, почувствовать его тепло, можно – в теории - поцеловать, можно стиснуть в объятиях, и это будет почти как тогда…
Ожил, материализовался.
Нельзя переключиться, абстрагироваться, представить, что его не существовало никогда.
Нельзя и представить, что, если он когда-нибудь вернется, то он вернется к ней и ради нее.
Джоанна мысленно возвращалась в те первые месяцы жизни в Техасе без Кристиана. Она была в кругу любящей, но, слава богу, не очень любопытной семьи. С ней общались как обычно, без вздохов сочувствия и скорбных взглядов.
Только брат, на свой манер заботясь о ее душевном состоянии, таскал ее по тусовкам, знакомил с друзьями.
Однажды они даже организовали долгий автопробег вдоль Мексиканского залива, преодолели границу и почти достигли Кордовы.
Это были насыщенные событиями дни – новые люди, места, подобные которым она никогда не видела в своей жизни.
Наверное, впервые она отказалась от места водителя и днями растворялась в проносящихся мимо пейзажах, задумчиво глядя в боковое окно с пассажирского сиденья.
Но странно – не было ни одного дня, который она бы помнила особенно, в ярких красках и четких контурах, помнила бы ощущения.
Так, как она помнила многие-многие, заполненные студенческой рутиной, дни в Париже.
Она помнила – и могла до сих пор прокрутить в воображении – противный дребезжащий звонок будильника в их комнате сквозь сон, с первой попытки - всегда тщетный.
Запотевшее после ее многочасового лежания в ванной зеркало, на котором она писала «CriCri d’amour», пока чистила зубы.
Помнила жужжание электрического чайника на тумбочке Лали и крошки от печенья, купленного в киоске на первом этаже общаги, в своей кровати.
Помнила дверь в кафе «У Альфредо» – входя, нужно было сразу отскочить в сторону, иначе прибьет. А официант, наверное, постарел… Да и на месте ли сама кафешка – прибежище сотни прогульщиков и влюбленных парочек?
Она помнила, как иногда по дороге в гараж покупала корм Техасу – на углу, в лавочке у мсье Фармер. И запах этого корма – отвратительный, как будто его уже кто-то однажды съел.
И как на ходу смотрелась в стеклянную витрину длинного магазина спорт-товаров – последнего перед поворотом в темную сырую арку дворика, где был гараж мальчиков.
Они все в нее смотрелись. Девочки – чтобы быть осыпанными комплиментами Жозе, Николя и Этьена.
Она - гарантированно не получала ни одного. Но именно у нее тогда в этом не было необходимости, она читала его как книгу.
Более того, чем лучше она выглядела, тем больше было шансов нарваться на ерничанье и сарказм. Когда он чувствовал потребность защищаться, Джоанна знала наверняка - сегодня она неотразима.
С ними случались истории.
Но даже когда был период затишья, когда они просто ходили на лекции, просто сидели в гараже и слушали ребят, просто пили кофе у Альфредо – это была их жизнь.
И она была наполнена – ими, их дружбой, их любовью, музыкой.
Это странно, всего неделя прошла с тех пор, как вернулся Кристиан – и эту неделю она снова могла рассказать по часам.
В глазах защипало, Джоанна вдруг почувствовала, что сейчас разревется, закинула голову назад, проморгалась.
Ничего не случилось. Нет ни малейшего повода. Все в порядке.
Разве потеряла она его – сейчас? Разве не жили они каждый – своей жизнью эти восемь лет?
Не сейчас. Его нет у нее уже восемь лет, так стоит ли реветь. Глупость.
И все же, чем больше думала об этом, тем яснее понимала: ни за что она не променяла бы возможность снова увидеть его теперь на спокойную жизнь в неведении.
Пусть и невыносимо и унизительно было себе в этом признаваться.
Ее мысли не имели четкого направления, она снова почему-то вспомнила их разрыв, и как это было. Она тогда исправно созванивалась с Элен раз в две-три недели.
Голос подруги поддерживал ощущение, что парижский период все-таки был в ее жизни, что это был не сон.
Тогда это было важно. Невыносимо больно было пытаться заставить себя забыть окончательно. Это была потребность агонизирующей души, оставить кусочки, клочки воспоминаний, тоненькую ниточку – вот эти телефонные разговоры с Элен.
Кроме того, эта вечная остановка в шаге от Кристиана – почти спросить, как он, как у него дела…
Почти узнать, что ему так же плохо, как и ей, что он, так же, как и она не может и не хочет забыть…
Почти найти повод для возвращения.
Это было адом, она держалась из последних сил, иногда просто поспешно и неожиданно прощалась с Элен и бросала трубку - та не обижалась и не спрашивала.
Потом сидела, глядя на молчащий телефон, как на прочерченную границу между прошлым и настоящим. Хвалила себя - снова удержалась. Молодец. И ревела.
А потом Элен сама рассказала все. Начала с короткой фразы, обрывающей все иллюзорные ниточки: «Знаешь, Джоанна, Кристиан уехал».
Потом уже подробнее, но - Джоанна чувствовала, с каким трудом та подбирала слова – максимально сглаживая углы. Зная подругу, по ее рассказу она без труда смогла восстановить реальный ход событий, без купюр.
О том, как по началу пустился во все тяжкие, так, что они не успевали запоминать имена подружек.
О том, как напивался и срывал репетиции.
О том, как Николя однажды застал его в гараже готового принять дозу – первую после завязки - как орал на друга, а потом разрыдался, умоляя Николя забрать у него шприц.
Это был сильнейший срыв, и после того, как его выходили друзья, Кристиан погрузился в апатию, лажал на репетициях, забыл про девочек на факультете и в его окрестностях, часами спал один в гараже на продавленном диванчике, иногда оставался там ночевать.
Николя пытался заговорить с ним о ней, но Кристиан однажды оборвал коротким «слишком поздно для меня» и тот смирился.
И Элен в этот раз нечем было его обнадежить – за три месяца Джоанна ни разу не спросила о нем, и кажется, он знал, о чем говорил: было «слишком поздно».
Потом Элен рассказала о том, как однажды, прождав его после пар без толку два часа в гараже, ребята нашли в общаге на кровати письмо, в котором он просил простить его, объяснял причины отъезда и даже рекомендовал ударника на свое место.
Конечно, он оставил установку.
И даже больше, писал, что бросает музыку. Совсем.
Музыку, университет, Париж, друзей.
Он писал, что у него больше нет сил оставаться, что ему нужно начать новую жизнь, потому что старая кончилась, Кри-Кри умер, а как быть просто Кристианом – он забыл.
Просил прощения за то, что сбежал вот так, не попрощавшись.
Боялся, что удержат. Не хотел.
Помолчав, как будто взвешивая оставшиеся после ее рассказа в Джоанне силы, Элен добавила еще пару слов. О письме, вернее записке, которую Кристиан оставил ей, Элен.
Записка была короткая, но не потому Джоанна до сих пор помнила ее содержание, почти слово в слово:
«Элен,
наверное, я не стоил ее любви, но ты точно стоишь ее дружбы.
Пожалуйста, никогда не бросай ее, ты знаешь, она очень хрупкая.
Вы все - лучшее, что у меня было. И когда-нибудь будет.
Простите меня.
Кристиан».
И снова она сжала зубы, проревела ночь в подушку, промаялась без сна еще неделю… и все-таки не поехала искать его следы по всей Франции, хотя – подумаешь, задача.
Тогда, а не сейчас она потеряла его. Тогда она сделала выбор. Она – сделала выбор.
А теперь она просто столкнулась с выбором – его. Потому что если он приехал на остров, к ним, приехал с девушкой, которую, может, любит – какие тут могут быть сомнения.
Она вдруг внезапно поняла, отчего так боялась анализировать ситуацию, отчего сказала Элен, что даже подумать ей некогда… Да просто, разложив все по полочкам, она не знала, за что уцепиться.
Слишком все ясно. Слишком однозначно.
Джоанна стала спускаться по крутому берегу вниз, к воде, когда услышала голоса.
В ее заповедный уголок вторглись чужаки.
Она пригляделась. На белом песке пляжа шла фотосъемка. Короткие резкие команды фотографа, фургончик с аппаратурой, подозрительно знакомая подвижная фигурка ассистентки…
Знаменитый парижский фэшн-фотограф Кристиан Дюффорт, не будь дураком, нашел прекрасную натуру для своей сессии.
Трех дней не потратил он, чтобы на всем острове найти самый заповедный, самый чудесный морской вид, занять ЕЕ место, ЕЕ убежище.
Притащился сюда со своей камерой, своими девками, своей Аннет.
Работает вот теперь. Маэстро.
Грусть и жалость к себе сменило глухое раздражение.
Джоанна плюхнулась на землю там, где стояла и принялась наблюдать – благо, она не успела спуститься слишком низко, чтобы быть замеченной, но этой высоты было достаточно для хорошего панорамного обзора.
Вот только, жаль, не было слышно, о чем они говорят.
Впрочем, скоро ей все стало ясно и без звукового сопровождения.
Съемка закончилась уже через пару минут.
Кристиан стал собирать аппаратуру, Аннет помогала.
Потом, Аннет отошла к фургончику уложить сумку.
Кристиан просматривал сделанные кадры на дисплее камеры.
Сзади к нему подошла высокая блондинка-модель в бикини, и, прижавшись к нему голым почти телом, стала заинтересованно разглядывать снимки из-за его плеча.
Что-то спросила, тот коротко ответил.
Вдруг сзади подлетела разъяренная Аннет, схватила девицу за руку и буквально силой оттащила ее от Кристиана. Потом, подгоняя, отвела к уже готовящемуся везти моделей фургону. Прижала к двери, что-то сказала. Даже голоса ее не было слышно, очевидно, девочка перешла на шепот, даже шипение.
Ну что ж, не все, как она, Джо, заходятся в крике. У кого-то нервы покрепче. Угроза, произнесенная тихо, с ледяным спокойствием бывает гораздо страшнее и действенней.
Конечно, она защищала свою территорию.
Как сотни раз, не стесняясь в выражениях и не заботясь о впечатлении, делала она сама. О, как это было понятно Джоанне!
Кристиана всегда нужно было защищать от женщин - сам он совершенно не справлялся.
Вот только теперь это была не ее забота.
На удивление всерьез присмиревшая моделька торопливо погрузилась в фургон, уехали.
На пляже остались двое.
Вот Аннет подошла к Кристиану. Тот к тому времени отложил камеру, сел на песок, лицом к морю. Опустилась перед ним на колени, внимательно заглянула в лицо.
Они говорили так тихо, что до Джоанны не долетало ни звука, даже интонации не угадывались.
Через несколько минут девушка потрясла его за плечо, потом взяла за подбородок, развернула к себе.
На какое-то мгновение они замерли.
Джоанна воспользовалась моментом. Она вскочила и, не отряхивая шорты от земли, припустила в горку, выше, к обочине дороги, где была припаркована ее машина.
Быстрее, не останавливаясь и не оглядываясь.
Добежав, устало оперлась о пыльный кузов, перевела дыхание.
Что это было?
Минуту назад она испытала буквально суеверный страх перед тем, что могла сейчас увидеть.
Ей казалось, что если она увидит, как Кристиан целует эту девочку, то что-то разрушится, как бы ни было очевидно, что разрушать уже нечего.
А если успеет - закрыть глаза, отвернуться, сбежать в буквальном смысле, то получится отвернуться, закрыть глаза, сохранить неопределенность, незавершенность какую-то.
Зачем ей это – она не знала, даже не пыталась анализировать.
Просто нельзя было видеть то, что происходило сейчас там, на пляже.
Джоанна повернула ключ зажигания, глубоко вздохнула, бросила короткий взгляд в зеркало заднего вида.
Красные от бега в горку щеки, на голове хаос, глаза, полные паники.
Эти глаза напугали ее, рациональная Джоанна испугалась за Джоанну чувствующую.
Это не может продолжаться. Либо она успокаивается, учится принимать Кристиана, его девушку, его новую жизнь и свой новый статус в этой жизни – подруга юности…
Либо она слетает с катушек и, как прозорливо предсказала Элен, Рождество встречает в психушке.
Был еще один вариант. Глупый. Проверенный. Ничего не решающий.
Вернуться в Хьюстон.
Ну уж нет, хватит. Набегалась. Она с этим справится, она крепкая.
Через семь минут она уже мчалась по шоссе, подъезжая к туристическому району Мариго – предстояла встреча с клиентом, о которой она, окунувшись в шпионские страсти, совершенно забыла.
Она была слишком далеко, чтобы увидеть, как Аннет, тепло обняв Кристиана, встала, отряхнула голые коленки, и направилась к скутеру, прислоненному к большому камню.
Оседлав машину, она обернулась, крикнула что-то дерзкое боссу, расхохоталась и врубила зажигание, нарочно заглушая раздавшиеся в ответ возмущенные вопли.
Секунда – и ее не было, лишь вдалеке слышался затихающий гул мотора.
Кристиан так и остался сидеть на песке, глядя на спокойное предзакатное море.
Он думал о том, что это место как будто предназначено для того, чтобы встретиться с собой, поговорить, помолчать.
То, что он подумал, сказал себе этим вечером, просидев добрых три часа, почти не меняя позы, не было известно никому.
Но об этом наверняка сказала бы Аннет, если бы ее спросили.
Могла бы предположить Элен, Николя, конечно, согласился бы с ней.
Об этом могло бы прийти озарение Лали, будь она повнимательней, но куда там…
Об этом разразился бы проклятиями Жозе.
Об этом могли бы возникнуть подозрения даже у Факу, человека со стороны, ни черта не смыслящего в этих их французских сложностях и историях с продолжением, просто, не имеющего дурной привычки трындеть без толку, зато умеющего наблюдать.
Но этого не смог бы угадать, а тем более – поверить в это один человек.
Та, что пока Кристиан сидел в одиночестве на диком пляже, мчалась на скорости 140 километров в час в сторону Мариго.
Та, что пока он сосредоточенно хмуря брови, рыл пяткой песок, до мокрого и холодного, встречалась с клиентом, улыбалась, предлагала скидки и буклеты.
Он брел вдоль берега по щиколотку в воде, размахивая сандалями в руках.
Она пила кофе с Элен в традиционной кафешке на берегу и слушала про возрождающуюся любовь лучших друзей.
Он, погруженный в свои мысли вдруг останавливался, топал ногой по воде, и тысячи мелких брызг сверкали на вечернем солнце.
Она возвращалась домой, сидела в странной прострации на балконе, с одной босоножкой в руках, а потом полчаса болтала с Жаном-Люком по телефону.
Он черпал соленую морскую воду пригоршнями, умывался, мочил волосы, и вода текла по шее на рубашку, высыхала, стягивая кожу.
Она проводила ревизию платяного шкафа и делала маску из тропических фруктов.
Он не переставал думать, он прокручивал, недоумевал, боялся, сдавался и снова продолжал надеяться.
Она делала все, чтобы не думать, но надеялась и боялась.
И думала.
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
- Николя, если ты будешь продолжать в том же духе, мне не в чем будет встречать Рождество, - она с благодарностью приняла у него из рук пакет со свежими круассанами, - Помнишь, что говорила Джоанна?
Когда она, в коротком шелковом халатике, растрепанная и заспанная после трудовой недели, открыла ему дверь, пакет чуть не выпал из рук, он даже забыл сразу поздороваться.
Она была такая родная, домашняя, знакомая, что ему сразу показалось нелепым, что он пришел в гости и по какому-то странному недоразумению не живет здесь сам, с вот этой женщиной, в этом доме.
Когда она целовала его в щеку, и он уловил знакомый запах шампуня с жожоба и ее кожи – все тот же – он почувствовал себя дома.
- Проходи, чего стоишь. Иди на кухню, вари кофе – я быстро.
Николя повиновался, прошел на маленькую, с душой и смыслом обставленную кухню, нашел кофеварку.
А что - он быстро бы здесь освоился, не бунгало, конечно, но жить можно.
Взгляд задержался на паре фотографий, на столе, в двойной рамке.


Элен всегда была чувствительной и сентиментальной. Даже на кухне – с ней всегда была частичка их прошлого, их юности.
Первая – их шестерка, еще с Этьеном и Кати. Он точно помнил, что снимал тогда Жозе – он заставил их взять гитары, Кристиан вцепился в палочки, утверждая, что иначе для их будущих биографов этот снимок не будет иметь никакой пользы. Впрочем, в последний момент палочки отобрала Джоанна, и документальная ценность фотографии все равно вышла сомнительная.
Николя прислушался – в ванной все еще шумела вода. Он налил себе чашку кофе, присел за небольшой круглый столик и продолжил рассматривать фото.
Кристиан успел передать ему привет от Этьена – ведь они встречались в Париже всего пару месяцев назад. Рассказал, что тот работает в рекламном агентстве, благополучен, свободен и вполне доволен жизнью.
Та финка, конечно, не сыграла в его судьбе никакой решающей роли, кроме того, что разлучила с друзьями, разбила золотой состав группы.
Про Кати было известно мало, она жила в Тулузе, была замужем и воспитывала двоих детей.
Как странно все сложилось. Вполне закономерно, что со временем они потеряли часть группы. Такова жизнь, мы взрослеем, теряем друзей детства, юности.
Странно было, что многие так и не разлучились, а вот теперь и Кристиан снова с ними.
Лишь случайно подняв глаза на шум открывающейся двери он увидел, как в полумраке холла мелькнула Элен в банном полотенце и с еще одним – на голове в виде чалмы.
- Николя, пять минут! Мммм, как кофе пахнет! Ты умница!
Медленно выдохнул, поискал глазами вокруг, сердито сжевал печенье из вазочки на столе.
Ни стыда ни совести! Годы дружбы с Джоанной все-таки оказали свое кумулятивное влияние на скромность и добродетельность благовоспитанной французской девочки. Никакого сочувствия.
Сиди тут, жуй печеньки.
Черствые, между прочим.
Он взглянул на другую фотографию – Элен и Джоанна в своей комнате в общаге, очень живой снимок, они не позируют, не смотрят в камеру. Скорее всего, Кати или Лали развлекалась с мыльницей.
Для Николя с детства не было друга ближе Этьена, они были больше, чем друзьями – они были братьями. Потом незаметно лучшим другом стал Кристиан. Эмоции любимого Кри-Кри всегда были прозрачны для Николя, он умел чувствовать его – его отчаяние, надежду, сомнения. Так он почувствовал, как тот был раздавлен собственной слабостью и ее последствиями – роковыми для отношений с Джоанной – тогда она уехала навсегда.
Ему даже казалось теперь, что он предчувствовал и скорое исчезновение самого Кристиана, неизбежное и ужасающе-логичное.
Когда Жозе метался по гаражу, ошарашенный новостью о потере друга и ударника, предлагал искать его, звонить родителям, пытать Аделину, самим ехать в Тулузу… Николя опустил руки. Кристиана было не вернуть, его можно было найти, даже поговорить с ним, но что-то уже несколько месяцев происходило в их друге, это внутреннее движение готовило его к новой жизни - без них.
Возможно, сам он не понимал до конца необходимость так радикально перечеркнуть все, что было. Он сам не сделал этого, когда Элен написала, что больше не любит его. Но у Кристиана не было другого выхода.
И постепенно самым близким другом Николя стал Жозе.
А эти две смешные девчонки на фотографии, несмотря на годы в разлуке, никогда не теряли связь и, найдя друг друга на этом острове, словно вернулись, наконец, в свое естественное состояние…
Размышления Николя прервала Элен, свежая, душистая и веселая, совершенно готовая к новому дню.
- Роняешь скупую мужскую слезу ностальгии?
- Откуда этот цинизм? - Николя поднял брови, - кофе?
Элен, жуя круассан, взяла со стола рамку.
- Смешные мы, да? Такие дети… Николя, если бы я была циником, этих фоток бы тут не было. Спасибо, - она приняла из его рук чашку горячего кофе, улыбнулась.
- Как тебе показался Кристиан? Вы успели поговорить?
Они захватили пакет круассанов, чашки и расположились на балконе, утреннее солнышко ласково пригревало.
Николя ухмыльнулся.
- Ну как – отлично. Совсем другой, вроде. Но иногда, знаешь, просто мороз по коже, насколько все тот же! Он же нам мозг весь вынес, пока бухтел о том, как ему не предоставили нужную машину для съемок, а потом возмущался, что из пригорода не поймаешь попутки. На вопросы, чего его понесло без транспорта на пустынный пляж, и что он там делал до вечера один, сразу ощетинился и заявил, что он художник, ему нужно время для восстановления его творческой энергии и вообще, это не наше с Жозе дело.
- Так зачем его понесло за город? И что он там один делал?
- Да шатался, наверное, бесцельно. У меня есть даже гипотеза, о чем он там размышлял, весь такой романтичный и одинокий…
- О Джоанне?
- Ну.. – Николя неопределенно пожал плечами, - Слушай. Элен, ты уж мне объясни, пожалуйста, диспозицию. У меня ощущение, что я хожу по минному полю. Он приехал к Джоанне?
- Откуда я знаю, - Элен пожала плечами, - тут у меня информации не больше, чем у тебя. Знаю только, и то, с ее слов, что Аннет, девочка, которая приехала с ним, не его невеста.
- А Джо – как?
- В смятении. В трясучке наша Джо и вечном полуобмороке. Ревнует и не признается. Точнее, то признается, то отрицает. Да еще и держаться старается – в общем, очень в ее духе. И в Жозе вцепилась, как припадочная.
- Так. А кто знает еще, что Жозе – не ее парень?
- Проще сказать, кто не знает. Не знает Факу, ну, ему параллельно. Не в курсе Лали – тут, знаешь ли, от греха подальше, меньше знает Лали, крепче спим все мы. Ну и Кристиан. Хотя, вот чего не могу понять – этот площадной театр раскусить – раз плюнуть. Как думаешь, Николя, он правда так ничего и не понял?
Николя отставил пустую чашку. Лениво потянулся, подставив лицо утренним лучам.
- Элен, тут надо знать Кристиана. Подумай, вспомни.Он неглупый парень… но есть тумблер, который отключает ему мозги напрочь.
- И это…?
- Ревность. Вспомни все истории, когда Джоанна – вольно или невольно заставляла его ревновать. Был хоть раз, когда он не купился? Парень из спортзала, как его…
- Джимми.
- Да. А ты то откуда помнишь? – Николя нахмурился, подозрительно покосился на Элен.
- Так же, как и мне – цинизм, тебе ревность, как корове – седло. Оставь это любимому Кри-Кри.
- Проехали. Так вот, Джимми, Каню, куча случайно подцепленных в кафе парней… и каждый раз – как заново, все за чистую монету.
- Но почему, как думаешь?
- Черт его знает… Мне кажется, он никогда до конца не верил, что Джоанна может любить его и только его. Отсюда и весь бред, который он творил.
Они продолжили разговор в холле, Элен быстро сполоснула чашки и теперь собирала сумку, они с Николя договорились заехать в «Тайны любви», решить вопрос бассейном и с аппаратурой для дискотеки.
- Какой ты тонкий психолог, кто бы мог подумать.
- Да, я такой. Нет, просто повторенье – мать ученья, а я слишком много раз все это наблюдал. Ну и сама подумай. Сейчас, когда у него – если судить со стороны, а не с позиции Джо, которая ему неизвестна - шансы действительно невелики…
- Интересно, если он приехал к Джоанне… почему он вообще решился?
- Понятия не имею. Душа Кристиана - потемки. Я могу сказать – каково ему, но почему он в том или ином состоянии, что происходит в его голове…
- Ну и каково?
- Сейчас то? По-моему, он чертовски ревнует ее к Жозе. И от этого еще хуже, ведь Жозе он любит, Жозе его друг. Я иногда думаю, что этот театр плохо кончится. Может, как-то поговорить… А, Элен?
- Брось. Ты что, готов убить всю романтику воссоединения своими разъясняющими беседами? Обещай, что не станешь влезать. В крайнем случае – набьют друг другу лицо немного…
- Элен! Ты что?
- А что? Рыцари они или нет?
- Кто?
- Без страха и упрека!
- Они? Но Жозе…
- А ему полезно!
- Элен…
- Николя, ты идешь? – она потрясла ключами перед носом ошеломленного парня.
Озадаченный Николя затих, Элен веселил эффект ее слов. Они молча сели в машину, нужно было доехать до пристани, дальше им предстоял путь по воде.
- Ох, Николя, я забыла тебе сказать! Я пригласила с нами Аннет.
- Девочку Кристиана?
- Девочку Аннет. Хочу с ней поболтать, может, узнаю что-то. Пока ты будешь отвлекать Кристиана…
- Кри-Кри с нами?!
- Ты против? Они будут ждать нас на пристани, в десять.
Они стояли на светофоре. Николя внимательно следил за мигающим сигналом, не говорил ни слова. В конце концов, все-таки не выдержал и расхохотался.
Элен пришлось подождать пару минут, пока он отсмеется.
- С тобой все в порядке?
- Со мной – да. Все отлично. И – нет, я не против Кристиана. Все прекрасно.
- А веселье по какому поводу?
- как тебе сказать… Ну, в общем, Джо.
- Где Джоанна?
- Возможно, уже там, на пристани.
- Что?
- Джо позвонила утром, спросила о наших планах. Сказала, что после утренней пробежки с этим ее Жаном-Люком она совершенно свободна, и ей необходимо наполнить чем-нибудь первую половину дня… Что? – Николя приготовился защищаться, - я же не знал, что тебе придет в голову мысль разбавить нашу компанию этими гламурными засланцами.
- Черт! – Элен не знала, паниковать или смеяться.
- Мне вот интересно, кто успеет вторым – Кристиан или Аннет? И какую картину мы там увидим?
- Вторыми должны успеть мы, Нико! Жми, успеваем проскочить до красного! Скорее!
Они успели, Элен удалось притушить ярость Джоанны, когда та увидела парочку, прибывшую на пристань на скутере.
Они быстро управились с делами и теперь, на обратном пути думали о том, чтобы остановить катер и искупаться не слишком далеко от берега.
За все время прогулки Элен не удалось много узнать у Аннет.
Девчонка вроде бы мучилась желанием объяснить истинное положение вещей, но избегала конкретных формулировок, уходила от прямых вопросов.
Только неизменно отрицала взаимную заинтересованность ее и Кристиана.
И Элен могла ее понять – не хотела вмешиваться, боялась навредить, пока не до конца доверяла новой знакомой.
И, тем не менее, ее прежнее, первое впечатление не изменилось.
Элен еще более утвердилась во мнении, что таких невероятных совпадений не бывает, нельзя вот так, случайно, встретиться со старыми друзьями на одном маленьком острове из множества подобных в Антильском бассейне.
Возможно, она смогла бы добиться большего, но Джоанна, устав злобствовать в одиночестве – к компании Кристиана и Нико она не могла присоединиться по очевидным причинам – прервала их беседу, сухо и подчеркнуто вежливо.
Попытка скрыть при этом раздражение – эта девица теперь и подругу вздумала у нее увести – безнадежно провалилась.
Прошло полчаса, Николя замедлил ход, выбирали место для купания.
- Джо, что с лицом? – Элен протянула ей пиво, предложение было отклонено.
Она не отвечала, направления ее взгляда из-за очков было не разглядеть, но и не было нужды.
Джоанна изводила себя наблюдением за Кристианом и Аннет, которые сидя на палубе, снова склонились над монитором его камеры – уроки фотосъемки продолжались.
- Ну что, уже не так бездарно, как в прошлый раз, - Кристиан был угрюм и спокоен – лучшее настроение для преподавания основ фотоискусства этой разгильдяйке, - смотри – вот это – совсем хорошо! Видишь? Объект расположен в первой трети, поэтому баланс кадра соблюден, даже кропить не нужно…
- То есть я гениальна? Ну признай, Дюффорт!
- Я сказал – неплохо.
Элен готова была поклясться, что справа от нее, там, где стояла Джоанна, донеслось очень тихое глухое рычание. Все-таки не нужно было пытать Аннет на глазах подруги, ее это только взвинтило.
- Джо?
- Посмотри, она его сейчас на палубу повалит.
- Джо, экранчик маленький, по-другому не разглядишь. Не накручивай.
- Они не могли этим заняться наедине?
- Чем?
- Элен, не будь дурой!
- Ну, спасибо.
- Так, все, с меня хватит.
- Джо, что ты будешь делать? Давай только без кровопролитья, а?
- Что ты. Я – сама кротость, - она зловеще улыбнулась.
Потом, не сводя глаз с увлеченной парочки, аккуратно сняла темные очки, шляпу, отдала все это Элен, тщательно поправила купальник и, прошептав «Увидимся на берегу», сиганула за борт.
Раздался оглушительный всплеск, через секунду - крики «Help! Тону!» и звуки отчаянного бултыхания.
Николя резко затормозил, но катер уже успело унести метров на двадцать от «тонущей» Джоанны.
Парни вскочили с одинаковыми выражениями ужаса на лице. Кристиан сиганул в воду сразу, Николя на секунду запутался в футболке.
- Стой, куда! – секунды хватило, Элен изо всех сил схватила его за руку, шок от безумной выходки подруги проходил, она начинала смеяться.
- Джо! Там!
- Ох, а она снова все продумала. В шоковом состоянии еще и не в такое поверишь. Эй! Николя, ты смеешься? Джоанна плавает лучше нас всех!
- Да, но…
- Я понимаю, Кри-Кри, он тут в гостях, кроме того, он… Но ты то!
Николя недоверчиво хмурился, но беспечность Элен действовала на него успокаивающе. Они подошли к борту. Кристиан был уже в метрах пятидесяти от берега, было видно, что скоро сможет достать дно ногами. Обхватив безвольно скользящую по воде Джоанну под руки, он тянул ее за собой. Глаза ее были прикрыты, лицо поражало спокойствием, казалось, еще немного и она ласково улыбнется.
- Это… Для него, что ли?
Элен промолчала, снова улыбнулась.
- Она, что, совсем из ума выжила? – прошептал на всякий случай Николя, - это жестоко!
- Согласна, Джоанна перегнула палку. Но, согласись, полумер наша сумасшедшая не признает, это была бы уже не Джоанна.
- Идиотка клиническая. Я перепугался страшно.
- Прости ее, Николя. Если я тебе скажу, что в тот момент у нее не было другого выхода, ты мне поверишь?
- Вы ненормальные, - он, наконец, выдохнул, рассмеялся.
- Зато не скучно! Тише, Аннет идет.
Девчонка подошла, встала третей у бортика. Элен видела, как она испугалась, когда Джоанна закричала – всерьез, по-настоящему.
Теперь Аннет была совершенно спокойна, на лбу – маленькая морщинка озадаченности, на губах – тень улыбки.
- Помощь, я так понимаю, не нужна?
Элен вздохнула, приобняла девочку, обернулась на Николя.
- Что, причаливаем?
- Дыши, Джоанна, дыши, слышишь?
Он положил ее на песок, трепал по щекам. В его голосе слышалось отчаяние, и ей вдруг стало очень-очень стыдно. Но она снова приложила все усилия, чтобы задержать дыхание.
Наверное, теперь следовало начать имитировать возвращение в сознание, она слишком заигралась.
Солнце било в глаза, и сквозь опущенные ресницы против света она не видела выражения его лица. Знала только, что он очень близко – она чувствовала его дыхание.
Джоанна уже стала слабо подрагивать веками, когда ее спаситель, в панике не заметив этих проблесков возвращающейся жизни, перешел к радикальным мерам: плотно обхватил ее губы ртом и резко вдохнул воздух.
Ее глаза распахнулись, скорее от шока, чем от живительного действия его манипуляций.
- Вот так, Джоанна, отлично, ты крепкая техасска, еще. Дыши!
Она закашлялась, заморгала, но не успела сказать и слова, как Кристиан продолжил свои манипуляции по ее оживлению.
На этот раз ей показалось, что вот сейчас то она точно вырубится.
Голова закружилась, в висках застучала кровь.
- Кристиан… - по-настоящему слабым голосом позвала она, - все… в порядке.
По-видимому, вид у нее был не очень здоровый, потому что он, поначалу просияв, снова нахмурился и принялся хлопать ее по щекам, беспомощно озираясь в ожидании подмоги.
Помощь не спешила – Николя, не торопясь, причаливал, Элен изо всех сил делала вид, что помогает ему. Аннет вообще нигде не было видно.
- Я же сказала, все в порядке! – на этот раз голос Джоанны прозвучал звонко и предельно внятно.
Он хлопнул ее по щекам еще пару раз инерции, не соображая, что делать дальше, когда утопающая очнулась - от чего бы то ни было - окончательно.
- Ты что, больной? – звонкая оплеуха осталась гореть на щеке потрясенного Кристиана, - Какого черта?! Что ты лезешь ко мне… своими губами? Я в порядке, ясно? Что тебе еще надо? Что ты меня трогаешь – слезь с меня сейчас же!
- Ты уверена, что все нормально? Нужно, наверное, врача… - Кристиан вскочил на ноги, потирая пылающую щеку.
- Оставь. Меня. В покое, - шипела Джоанна, - не вздумай меня больше трогать, ясно? Элен!
Приподнявшись на локте, она замахала подруге, призывая ее срочно подойти.
Испуганный Кристиан поспешил навстречу, Джоанна слышала, как Элен сказала ему пару успокаивающих фраз и отправила к катеру и Николя.
Он нехотя, поминутно оборачиваясь, повиновался.
- Ну что, как Джоанна, в порядке? Может, нужен врач?
Николя сел на палубу, вытянув ноги, катер мирно покачивало у берега.
Его тон слегка удивил Кристиана, если его вообще что-то могло еще удивить в данную минуту. Тон был формальный, настолько равнодушный и беспечный, что не верилось, что это их внимательный, заботливый Нико говорит о чуть не лишившейся жизни лучшей подруге.
- Вроде не нужен. Хотя, на счет «в порядке» - я бы не горячился. Она сейчас показалась мне несколько странной.
- Только сейчас? Тебе ли не знать, любимый Кри-Кри, что Джоанна вообще… странная.
- Я помню. Но, по-моему, длительное пребывание в воде и нехватка кислорода губительно подействовали на ее мозг.
- Что с ней? – подоспевшая Аннет, казалось, всерьез волновалась.
- Она дала мне по морде. Вот, - он продемонстрировал красный след от ладони, - согласись, это странный первый позыв, после того, как ты наглоталась воды и только что лежала без сознания.
Аннет и Николя переглянулись.
- Ну, это не показатель, - Николя стал улыбаться, Аннет, последовала его примеру, - Давай угадаю, ты стал делать ей искусственное дыхание и еще помял ее изрядно за… грудную клетку.
- А что надо было сделать? Завести непринужденную светскую беседу? Я вообще-то испугался, она не дышала!
- Не переживай, Кристиан, успокойся, - Николя снова обменялся взглядами с Аннет, отмечая, что девчонке едва ли не так же весело, как ему – никакой ревности, - что бы там ни было… Ты все сделал правильно. Возможно, причина ее внезапной агрессии и правда в полученном шоке от… ну, вот то, что ты сказал.
- Это называется… кхм… гипоксия, Николя, - Аннет, сложив ладонь козырьком, с любопытством вглядывалась в происходящее на берегу, - Видимо, хорошо ее накрыло.
Элен знала более простое объяснение.
- Ну что, ожила? – она присела возле подруги, снова опустившейся в изнеможении на песок.
Джоанна лежала на спине, смотрела в небо и слушала тихий шелест волн. Молчала.
Элен терпеливо ждала, только махнула мальчикам, что их помощь не требуется.
Прошло несколько секунд и на лице Джо медленно, как переводная картинка, стала проступать улыбка. Сначала слабая, еле уловимая, она становилась все яснее, пока не превратилась в фирменную Джоаннину улыбку в пол-лица.
Она перевела взгляд с неба на Элен.
- Ну? – Элен была полна радостного сарказма, - очухалась, утопленница?
- Элен, я в та-а-акой заднице….
- Ты сама виновата, и мне тебя нисколечко не жалко!
- Стало только хуже. Они такие, знаешь, теплые, и вкус…, - Джоанна чувствовала, что краснеет, примитивно, как школьница, зажмурилась, - Черт…
- Вот дура то. И это - моя непрошибаемая техасска, - Элен рассмеялась.
Они помолчали, Джоанна продолжала любоваться небосводом.
- Я залепила ему пощечину… представляешь?
Элен, щурясь от солнца, взглянула в сторону катера. На борту, подтянув коленки к подбородку, сидел понурый Кристиан.
Он снял мокрую майку, и теперь его худые плечи и спину ласкало щедрое Карибское солнышко.
Переволновался, бедняга, а потом еще и схлопотал на орехи.
Он казался таким трогательным, потерянным, что Элен невольно улыбнулась. Их «хрупкий» и «нежный» малыш Кри-Кри - как будто не было этих восьми лет.
И ведь только он умел так волноваться за свою дылду, так накручивать себя, что доводил друзей до белого каления. Его подкалывали, успокаивали, приводили в чувство.
А девочки – девочки смеялись и… завидовали.
Теперь Николя что-то со смехом втолковывал ему, тормошил, а рядом, уткнувшись в плечо Нико, обессилено всхлипывала от хохота Аннет.
- Ох, бедный Кри-Кри! Он что, плохо справлялся? Плохо тебя оживлял?
- Если бы, - простонала Джоанна, - так хорошо… чуть не кончилась.
Не меняя позы, она протянула руку, сняла с Элен ее широкополую шляпу и накрыла ей лицо. Только легонько подрагивающие плечи говорили о том, что она смеется.
- Эле-е-ен, - раздалось из-под шляпы, - я ведь его чуть не поцеловала. И как дальше жить то теперь?
Поцелуй меня посреди ячменного поля
Ночью, на зелёной траве.
Подойди ко мне своей головокружительной походкой,
Надень те самые ботинки, а я надену то самое платье.
Поцелуй меня в мягком свете летних сумерек
И выведи на танцплощадку, залитую луной.
Пусть по мановению твоей руки
Зазвучит музыка и запляшут светлячки.
Луна искрится серебром -
Так поцелуй же меня.
Когда она, в коротком шелковом халатике, растрепанная и заспанная после трудовой недели, открыла ему дверь, пакет чуть не выпал из рук, он даже забыл сразу поздороваться.
Она была такая родная, домашняя, знакомая, что ему сразу показалось нелепым, что он пришел в гости и по какому-то странному недоразумению не живет здесь сам, с вот этой женщиной, в этом доме.
Когда она целовала его в щеку, и он уловил знакомый запах шампуня с жожоба и ее кожи – все тот же – он почувствовал себя дома.
- Проходи, чего стоишь. Иди на кухню, вари кофе – я быстро.
Николя повиновался, прошел на маленькую, с душой и смыслом обставленную кухню, нашел кофеварку.
А что - он быстро бы здесь освоился, не бунгало, конечно, но жить можно.
Взгляд задержался на паре фотографий, на столе, в двойной рамке.


Элен всегда была чувствительной и сентиментальной. Даже на кухне – с ней всегда была частичка их прошлого, их юности.
Первая – их шестерка, еще с Этьеном и Кати. Он точно помнил, что снимал тогда Жозе – он заставил их взять гитары, Кристиан вцепился в палочки, утверждая, что иначе для их будущих биографов этот снимок не будет иметь никакой пользы. Впрочем, в последний момент палочки отобрала Джоанна, и документальная ценность фотографии все равно вышла сомнительная.
Николя прислушался – в ванной все еще шумела вода. Он налил себе чашку кофе, присел за небольшой круглый столик и продолжил рассматривать фото.
Кристиан успел передать ему привет от Этьена – ведь они встречались в Париже всего пару месяцев назад. Рассказал, что тот работает в рекламном агентстве, благополучен, свободен и вполне доволен жизнью.
Та финка, конечно, не сыграла в его судьбе никакой решающей роли, кроме того, что разлучила с друзьями, разбила золотой состав группы.
Про Кати было известно мало, она жила в Тулузе, была замужем и воспитывала двоих детей.
Как странно все сложилось. Вполне закономерно, что со временем они потеряли часть группы. Такова жизнь, мы взрослеем, теряем друзей детства, юности.
Странно было, что многие так и не разлучились, а вот теперь и Кристиан снова с ними.
Лишь случайно подняв глаза на шум открывающейся двери он увидел, как в полумраке холла мелькнула Элен в банном полотенце и с еще одним – на голове в виде чалмы.
- Николя, пять минут! Мммм, как кофе пахнет! Ты умница!
Медленно выдохнул, поискал глазами вокруг, сердито сжевал печенье из вазочки на столе.
Ни стыда ни совести! Годы дружбы с Джоанной все-таки оказали свое кумулятивное влияние на скромность и добродетельность благовоспитанной французской девочки. Никакого сочувствия.
Сиди тут, жуй печеньки.
Черствые, между прочим.
Он взглянул на другую фотографию – Элен и Джоанна в своей комнате в общаге, очень живой снимок, они не позируют, не смотрят в камеру. Скорее всего, Кати или Лали развлекалась с мыльницей.
Для Николя с детства не было друга ближе Этьена, они были больше, чем друзьями – они были братьями. Потом незаметно лучшим другом стал Кристиан. Эмоции любимого Кри-Кри всегда были прозрачны для Николя, он умел чувствовать его – его отчаяние, надежду, сомнения. Так он почувствовал, как тот был раздавлен собственной слабостью и ее последствиями – роковыми для отношений с Джоанной – тогда она уехала навсегда.
Ему даже казалось теперь, что он предчувствовал и скорое исчезновение самого Кристиана, неизбежное и ужасающе-логичное.
Когда Жозе метался по гаражу, ошарашенный новостью о потере друга и ударника, предлагал искать его, звонить родителям, пытать Аделину, самим ехать в Тулузу… Николя опустил руки. Кристиана было не вернуть, его можно было найти, даже поговорить с ним, но что-то уже несколько месяцев происходило в их друге, это внутреннее движение готовило его к новой жизни - без них.
Возможно, сам он не понимал до конца необходимость так радикально перечеркнуть все, что было. Он сам не сделал этого, когда Элен написала, что больше не любит его. Но у Кристиана не было другого выхода.
И постепенно самым близким другом Николя стал Жозе.
А эти две смешные девчонки на фотографии, несмотря на годы в разлуке, никогда не теряли связь и, найдя друг друга на этом острове, словно вернулись, наконец, в свое естественное состояние…
Размышления Николя прервала Элен, свежая, душистая и веселая, совершенно готовая к новому дню.
- Роняешь скупую мужскую слезу ностальгии?
- Откуда этот цинизм? - Николя поднял брови, - кофе?
Элен, жуя круассан, взяла со стола рамку.
- Смешные мы, да? Такие дети… Николя, если бы я была циником, этих фоток бы тут не было. Спасибо, - она приняла из его рук чашку горячего кофе, улыбнулась.
- Как тебе показался Кристиан? Вы успели поговорить?
Они захватили пакет круассанов, чашки и расположились на балконе, утреннее солнышко ласково пригревало.
Николя ухмыльнулся.
- Ну как – отлично. Совсем другой, вроде. Но иногда, знаешь, просто мороз по коже, насколько все тот же! Он же нам мозг весь вынес, пока бухтел о том, как ему не предоставили нужную машину для съемок, а потом возмущался, что из пригорода не поймаешь попутки. На вопросы, чего его понесло без транспорта на пустынный пляж, и что он там делал до вечера один, сразу ощетинился и заявил, что он художник, ему нужно время для восстановления его творческой энергии и вообще, это не наше с Жозе дело.
- Так зачем его понесло за город? И что он там один делал?
- Да шатался, наверное, бесцельно. У меня есть даже гипотеза, о чем он там размышлял, весь такой романтичный и одинокий…
- О Джоанне?
- Ну.. – Николя неопределенно пожал плечами, - Слушай. Элен, ты уж мне объясни, пожалуйста, диспозицию. У меня ощущение, что я хожу по минному полю. Он приехал к Джоанне?
- Откуда я знаю, - Элен пожала плечами, - тут у меня информации не больше, чем у тебя. Знаю только, и то, с ее слов, что Аннет, девочка, которая приехала с ним, не его невеста.
- А Джо – как?
- В смятении. В трясучке наша Джо и вечном полуобмороке. Ревнует и не признается. Точнее, то признается, то отрицает. Да еще и держаться старается – в общем, очень в ее духе. И в Жозе вцепилась, как припадочная.
- Так. А кто знает еще, что Жозе – не ее парень?
- Проще сказать, кто не знает. Не знает Факу, ну, ему параллельно. Не в курсе Лали – тут, знаешь ли, от греха подальше, меньше знает Лали, крепче спим все мы. Ну и Кристиан. Хотя, вот чего не могу понять – этот площадной театр раскусить – раз плюнуть. Как думаешь, Николя, он правда так ничего и не понял?
Николя отставил пустую чашку. Лениво потянулся, подставив лицо утренним лучам.
- Элен, тут надо знать Кристиана. Подумай, вспомни.Он неглупый парень… но есть тумблер, который отключает ему мозги напрочь.
- И это…?
- Ревность. Вспомни все истории, когда Джоанна – вольно или невольно заставляла его ревновать. Был хоть раз, когда он не купился? Парень из спортзала, как его…
- Джимми.
- Да. А ты то откуда помнишь? – Николя нахмурился, подозрительно покосился на Элен.
- Так же, как и мне – цинизм, тебе ревность, как корове – седло. Оставь это любимому Кри-Кри.
- Проехали. Так вот, Джимми, Каню, куча случайно подцепленных в кафе парней… и каждый раз – как заново, все за чистую монету.
- Но почему, как думаешь?
- Черт его знает… Мне кажется, он никогда до конца не верил, что Джоанна может любить его и только его. Отсюда и весь бред, который он творил.
Они продолжили разговор в холле, Элен быстро сполоснула чашки и теперь собирала сумку, они с Николя договорились заехать в «Тайны любви», решить вопрос бассейном и с аппаратурой для дискотеки.
- Какой ты тонкий психолог, кто бы мог подумать.
- Да, я такой. Нет, просто повторенье – мать ученья, а я слишком много раз все это наблюдал. Ну и сама подумай. Сейчас, когда у него – если судить со стороны, а не с позиции Джо, которая ему неизвестна - шансы действительно невелики…
- Интересно, если он приехал к Джоанне… почему он вообще решился?
- Понятия не имею. Душа Кристиана - потемки. Я могу сказать – каково ему, но почему он в том или ином состоянии, что происходит в его голове…
- Ну и каково?
- Сейчас то? По-моему, он чертовски ревнует ее к Жозе. И от этого еще хуже, ведь Жозе он любит, Жозе его друг. Я иногда думаю, что этот театр плохо кончится. Может, как-то поговорить… А, Элен?
- Брось. Ты что, готов убить всю романтику воссоединения своими разъясняющими беседами? Обещай, что не станешь влезать. В крайнем случае – набьют друг другу лицо немного…
- Элен! Ты что?
- А что? Рыцари они или нет?
- Кто?
- Без страха и упрека!
- Они? Но Жозе…
- А ему полезно!
- Элен…
- Николя, ты идешь? – она потрясла ключами перед носом ошеломленного парня.
Озадаченный Николя затих, Элен веселил эффект ее слов. Они молча сели в машину, нужно было доехать до пристани, дальше им предстоял путь по воде.
- Ох, Николя, я забыла тебе сказать! Я пригласила с нами Аннет.
- Девочку Кристиана?
- Девочку Аннет. Хочу с ней поболтать, может, узнаю что-то. Пока ты будешь отвлекать Кристиана…
- Кри-Кри с нами?!
- Ты против? Они будут ждать нас на пристани, в десять.
Они стояли на светофоре. Николя внимательно следил за мигающим сигналом, не говорил ни слова. В конце концов, все-таки не выдержал и расхохотался.
Элен пришлось подождать пару минут, пока он отсмеется.
- С тобой все в порядке?
- Со мной – да. Все отлично. И – нет, я не против Кристиана. Все прекрасно.
- А веселье по какому поводу?
- как тебе сказать… Ну, в общем, Джо.
- Где Джоанна?
- Возможно, уже там, на пристани.
- Что?
- Джо позвонила утром, спросила о наших планах. Сказала, что после утренней пробежки с этим ее Жаном-Люком она совершенно свободна, и ей необходимо наполнить чем-нибудь первую половину дня… Что? – Николя приготовился защищаться, - я же не знал, что тебе придет в голову мысль разбавить нашу компанию этими гламурными засланцами.
- Черт! – Элен не знала, паниковать или смеяться.
- Мне вот интересно, кто успеет вторым – Кристиан или Аннет? И какую картину мы там увидим?
- Вторыми должны успеть мы, Нико! Жми, успеваем проскочить до красного! Скорее!
Они успели, Элен удалось притушить ярость Джоанны, когда та увидела парочку, прибывшую на пристань на скутере.
Они быстро управились с делами и теперь, на обратном пути думали о том, чтобы остановить катер и искупаться не слишком далеко от берега.
За все время прогулки Элен не удалось много узнать у Аннет.
Девчонка вроде бы мучилась желанием объяснить истинное положение вещей, но избегала конкретных формулировок, уходила от прямых вопросов.
Только неизменно отрицала взаимную заинтересованность ее и Кристиана.
И Элен могла ее понять – не хотела вмешиваться, боялась навредить, пока не до конца доверяла новой знакомой.
И, тем не менее, ее прежнее, первое впечатление не изменилось.
Элен еще более утвердилась во мнении, что таких невероятных совпадений не бывает, нельзя вот так, случайно, встретиться со старыми друзьями на одном маленьком острове из множества подобных в Антильском бассейне.
Возможно, она смогла бы добиться большего, но Джоанна, устав злобствовать в одиночестве – к компании Кристиана и Нико она не могла присоединиться по очевидным причинам – прервала их беседу, сухо и подчеркнуто вежливо.
Попытка скрыть при этом раздражение – эта девица теперь и подругу вздумала у нее увести – безнадежно провалилась.
Прошло полчаса, Николя замедлил ход, выбирали место для купания.
- Джо, что с лицом? – Элен протянула ей пиво, предложение было отклонено.
Она не отвечала, направления ее взгляда из-за очков было не разглядеть, но и не было нужды.
Джоанна изводила себя наблюдением за Кристианом и Аннет, которые сидя на палубе, снова склонились над монитором его камеры – уроки фотосъемки продолжались.
- Ну что, уже не так бездарно, как в прошлый раз, - Кристиан был угрюм и спокоен – лучшее настроение для преподавания основ фотоискусства этой разгильдяйке, - смотри – вот это – совсем хорошо! Видишь? Объект расположен в первой трети, поэтому баланс кадра соблюден, даже кропить не нужно…
- То есть я гениальна? Ну признай, Дюффорт!
- Я сказал – неплохо.
Элен готова была поклясться, что справа от нее, там, где стояла Джоанна, донеслось очень тихое глухое рычание. Все-таки не нужно было пытать Аннет на глазах подруги, ее это только взвинтило.
- Джо?
- Посмотри, она его сейчас на палубу повалит.
- Джо, экранчик маленький, по-другому не разглядишь. Не накручивай.
- Они не могли этим заняться наедине?
- Чем?
- Элен, не будь дурой!
- Ну, спасибо.
- Так, все, с меня хватит.
- Джо, что ты будешь делать? Давай только без кровопролитья, а?
- Что ты. Я – сама кротость, - она зловеще улыбнулась.
Потом, не сводя глаз с увлеченной парочки, аккуратно сняла темные очки, шляпу, отдала все это Элен, тщательно поправила купальник и, прошептав «Увидимся на берегу», сиганула за борт.
Раздался оглушительный всплеск, через секунду - крики «Help! Тону!» и звуки отчаянного бултыхания.
Николя резко затормозил, но катер уже успело унести метров на двадцать от «тонущей» Джоанны.
Парни вскочили с одинаковыми выражениями ужаса на лице. Кристиан сиганул в воду сразу, Николя на секунду запутался в футболке.
- Стой, куда! – секунды хватило, Элен изо всех сил схватила его за руку, шок от безумной выходки подруги проходил, она начинала смеяться.
- Джо! Там!
- Ох, а она снова все продумала. В шоковом состоянии еще и не в такое поверишь. Эй! Николя, ты смеешься? Джоанна плавает лучше нас всех!
- Да, но…
- Я понимаю, Кри-Кри, он тут в гостях, кроме того, он… Но ты то!
Николя недоверчиво хмурился, но беспечность Элен действовала на него успокаивающе. Они подошли к борту. Кристиан был уже в метрах пятидесяти от берега, было видно, что скоро сможет достать дно ногами. Обхватив безвольно скользящую по воде Джоанну под руки, он тянул ее за собой. Глаза ее были прикрыты, лицо поражало спокойствием, казалось, еще немного и она ласково улыбнется.
- Это… Для него, что ли?
Элен промолчала, снова улыбнулась.
- Она, что, совсем из ума выжила? – прошептал на всякий случай Николя, - это жестоко!
- Согласна, Джоанна перегнула палку. Но, согласись, полумер наша сумасшедшая не признает, это была бы уже не Джоанна.
- Идиотка клиническая. Я перепугался страшно.
- Прости ее, Николя. Если я тебе скажу, что в тот момент у нее не было другого выхода, ты мне поверишь?
- Вы ненормальные, - он, наконец, выдохнул, рассмеялся.
- Зато не скучно! Тише, Аннет идет.
Девчонка подошла, встала третей у бортика. Элен видела, как она испугалась, когда Джоанна закричала – всерьез, по-настоящему.
Теперь Аннет была совершенно спокойна, на лбу – маленькая морщинка озадаченности, на губах – тень улыбки.
- Помощь, я так понимаю, не нужна?
Элен вздохнула, приобняла девочку, обернулась на Николя.
- Что, причаливаем?
- Дыши, Джоанна, дыши, слышишь?
Он положил ее на песок, трепал по щекам. В его голосе слышалось отчаяние, и ей вдруг стало очень-очень стыдно. Но она снова приложила все усилия, чтобы задержать дыхание.
Наверное, теперь следовало начать имитировать возвращение в сознание, она слишком заигралась.
Солнце било в глаза, и сквозь опущенные ресницы против света она не видела выражения его лица. Знала только, что он очень близко – она чувствовала его дыхание.
Джоанна уже стала слабо подрагивать веками, когда ее спаситель, в панике не заметив этих проблесков возвращающейся жизни, перешел к радикальным мерам: плотно обхватил ее губы ртом и резко вдохнул воздух.
Ее глаза распахнулись, скорее от шока, чем от живительного действия его манипуляций.
- Вот так, Джоанна, отлично, ты крепкая техасска, еще. Дыши!
Она закашлялась, заморгала, но не успела сказать и слова, как Кристиан продолжил свои манипуляции по ее оживлению.
На этот раз ей показалось, что вот сейчас то она точно вырубится.
Голова закружилась, в висках застучала кровь.
- Кристиан… - по-настоящему слабым голосом позвала она, - все… в порядке.
По-видимому, вид у нее был не очень здоровый, потому что он, поначалу просияв, снова нахмурился и принялся хлопать ее по щекам, беспомощно озираясь в ожидании подмоги.
Помощь не спешила – Николя, не торопясь, причаливал, Элен изо всех сил делала вид, что помогает ему. Аннет вообще нигде не было видно.
- Я же сказала, все в порядке! – на этот раз голос Джоанны прозвучал звонко и предельно внятно.
Он хлопнул ее по щекам еще пару раз инерции, не соображая, что делать дальше, когда утопающая очнулась - от чего бы то ни было - окончательно.
- Ты что, больной? – звонкая оплеуха осталась гореть на щеке потрясенного Кристиана, - Какого черта?! Что ты лезешь ко мне… своими губами? Я в порядке, ясно? Что тебе еще надо? Что ты меня трогаешь – слезь с меня сейчас же!
- Ты уверена, что все нормально? Нужно, наверное, врача… - Кристиан вскочил на ноги, потирая пылающую щеку.
- Оставь. Меня. В покое, - шипела Джоанна, - не вздумай меня больше трогать, ясно? Элен!
Приподнявшись на локте, она замахала подруге, призывая ее срочно подойти.
Испуганный Кристиан поспешил навстречу, Джоанна слышала, как Элен сказала ему пару успокаивающих фраз и отправила к катеру и Николя.
Он нехотя, поминутно оборачиваясь, повиновался.
- Ну что, как Джоанна, в порядке? Может, нужен врач?
Николя сел на палубу, вытянув ноги, катер мирно покачивало у берега.
Его тон слегка удивил Кристиана, если его вообще что-то могло еще удивить в данную минуту. Тон был формальный, настолько равнодушный и беспечный, что не верилось, что это их внимательный, заботливый Нико говорит о чуть не лишившейся жизни лучшей подруге.
- Вроде не нужен. Хотя, на счет «в порядке» - я бы не горячился. Она сейчас показалась мне несколько странной.
- Только сейчас? Тебе ли не знать, любимый Кри-Кри, что Джоанна вообще… странная.
- Я помню. Но, по-моему, длительное пребывание в воде и нехватка кислорода губительно подействовали на ее мозг.
- Что с ней? – подоспевшая Аннет, казалось, всерьез волновалась.
- Она дала мне по морде. Вот, - он продемонстрировал красный след от ладони, - согласись, это странный первый позыв, после того, как ты наглоталась воды и только что лежала без сознания.
Аннет и Николя переглянулись.
- Ну, это не показатель, - Николя стал улыбаться, Аннет, последовала его примеру, - Давай угадаю, ты стал делать ей искусственное дыхание и еще помял ее изрядно за… грудную клетку.
- А что надо было сделать? Завести непринужденную светскую беседу? Я вообще-то испугался, она не дышала!
- Не переживай, Кристиан, успокойся, - Николя снова обменялся взглядами с Аннет, отмечая, что девчонке едва ли не так же весело, как ему – никакой ревности, - что бы там ни было… Ты все сделал правильно. Возможно, причина ее внезапной агрессии и правда в полученном шоке от… ну, вот то, что ты сказал.
- Это называется… кхм… гипоксия, Николя, - Аннет, сложив ладонь козырьком, с любопытством вглядывалась в происходящее на берегу, - Видимо, хорошо ее накрыло.
Элен знала более простое объяснение.
- Ну что, ожила? – она присела возле подруги, снова опустившейся в изнеможении на песок.
Джоанна лежала на спине, смотрела в небо и слушала тихий шелест волн. Молчала.
Элен терпеливо ждала, только махнула мальчикам, что их помощь не требуется.
Прошло несколько секунд и на лице Джо медленно, как переводная картинка, стала проступать улыбка. Сначала слабая, еле уловимая, она становилась все яснее, пока не превратилась в фирменную Джоаннину улыбку в пол-лица.
Она перевела взгляд с неба на Элен.
- Ну? – Элен была полна радостного сарказма, - очухалась, утопленница?
- Элен, я в та-а-акой заднице….
- Ты сама виновата, и мне тебя нисколечко не жалко!
- Стало только хуже. Они такие, знаешь, теплые, и вкус…, - Джоанна чувствовала, что краснеет, примитивно, как школьница, зажмурилась, - Черт…
- Вот дура то. И это - моя непрошибаемая техасска, - Элен рассмеялась.
Они помолчали, Джоанна продолжала любоваться небосводом.
- Я залепила ему пощечину… представляешь?
Элен, щурясь от солнца, взглянула в сторону катера. На борту, подтянув коленки к подбородку, сидел понурый Кристиан.
Он снял мокрую майку, и теперь его худые плечи и спину ласкало щедрое Карибское солнышко.
Переволновался, бедняга, а потом еще и схлопотал на орехи.
Он казался таким трогательным, потерянным, что Элен невольно улыбнулась. Их «хрупкий» и «нежный» малыш Кри-Кри - как будто не было этих восьми лет.
И ведь только он умел так волноваться за свою дылду, так накручивать себя, что доводил друзей до белого каления. Его подкалывали, успокаивали, приводили в чувство.
А девочки – девочки смеялись и… завидовали.
Теперь Николя что-то со смехом втолковывал ему, тормошил, а рядом, уткнувшись в плечо Нико, обессилено всхлипывала от хохота Аннет.
- Ох, бедный Кри-Кри! Он что, плохо справлялся? Плохо тебя оживлял?
- Если бы, - простонала Джоанна, - так хорошо… чуть не кончилась.
Не меняя позы, она протянула руку, сняла с Элен ее широкополую шляпу и накрыла ей лицо. Только легонько подрагивающие плечи говорили о том, что она смеется.
- Эле-е-ен, - раздалось из-под шляпы, - я ведь его чуть не поцеловала. И как дальше жить то теперь?
Поцелуй меня посреди ячменного поля
Ночью, на зелёной траве.
Подойди ко мне своей головокружительной походкой,
Надень те самые ботинки, а я надену то самое платье.
Поцелуй меня в мягком свете летних сумерек
И выведи на танцплощадку, залитую луной.
Пусть по мановению твоей руки
Зазвучит музыка и запляшут светлячки.
Луна искрится серебром -
Так поцелуй же меня.
Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A

- Ни хрена себе берлога! – Аннет резко тормознула, скутер встал, и ее попутчик навалился сзади, по инерции придавив ее к рулю, - я б тут пожила! Ой, а по утрам можно заныривать сразу в воду, представляешь, Кри-Кри!
Они остановились недалеко от бунгало, выстроенного на сваях над самой водой. Поблизости никто не жил, не отдыхал. Даже удивительно было, прибыв из людного центра Мариго, поверить, что есть еще такие нетронутые уголки на этом острове. Бунгало было гораздо основательней и просторней шалаша Николя. Было очевидно, что, несмотря на стилизацию под жилище отшельника-аборигена, средств хозяин для обустройства своего логова не пожалел. Впереди, над самой водой был деревянный настил, солярий, где стояли топчан и низенький столик, висели два гамака, сушилось пляжное полотенце. В углу валялись трубка и маска для снорклинга.
Самого хозяина нигде не было видно, вокруг было тихо, только изредка вскрикивала птица в кустах и волны били о сваи.
- Представляю. Ну что, может, зайдешь? Факу будет рад.
- Да уж, могу представить… Нет, Кри-Кри, ты же знаешь, у меня планы.
- Планы у нее, - Кристиан закатил глаза, покачал головой.
Не прошло и двух недель, а эта девчонка уже чувствовала себя на острове, как рыба в воде. Новые знакомые, свидания, то и дело кто-то останавливал ее на улице или махал рукой, посылал воздушный поцелуй или просто окликал по имени.
- Дюффорт, у тебя то, судя по всему, времени много, а вот я его терять не хочу. Шарль позвал меня на пляжный пикник, а потом…
- Потом?
- Как пойдет. Дюффорт, не строй из себя мамочку, мне Аньез хватило до конца моих дней, дай расслабиться. И занимайся уже своими делами. О чем вы там говорили с Джоанной на обратном пути?
- Тебе зачем?
- Да мне по барабану. Просто не могу понять, чего ты тянешь.
Кристиан вздохнул, задумчиво теребя ремешок от шлема.
- Извинилась. За пощечину. Сказала, что была в шоке, не понимала, что происходит.
- Да что ты? Слушай, я, может, совсем идиотка, но… Как может быть, что она не умеет плавать? Она прожила на этом острове несколько лет – и не умеет плавать?
- Умеет, прыгнула искупаться, и у нее свело ногу.
- На полном ходу прыгнула?
- Вот это как раз не странно – ты не знаешь Джоанну.
- Допустим. А что она тебе сказала? И как? Ну, давай, Дюффорт, колись быстрее, я уже опаздываю!
- Сказала, что ничего личного, состояние аффекта. Поблагодарила. Все.
- А ты знаешь, что когда я вчера за ужином рассказывала эту историю Факу и Жозе, они очень смеялись. Особенно хохотал любимый Жо-Жо. Переволновался, наверное, за свою возлюбленную, нервный смех его одолел.
- Мда… Жозе, конечно, балбес, но не бесчувственный же? Не понимаю, неужели ему не стало страшно… Подожди…Ты, что… ужинала с обоими?
- Ну да. То есть, меня пригласил Факу, а потом появился Жозе. Мы прекрасно провели время. А в чем проблема, папочка?
- Эээ… Аннет, - Кристиан, в непривычной, даже противоестественной его натуре роли моралиста почувствовал катастрофическую нехватку нужных слов, - Аннет, понимаешь, эти двое… тебе не следует…
- Так, Дюффорт. Сосредоточься на Джоанне, ты и так лажаешь. О, а вон и Факу выгребает.
Они увидели, как к лестнице, поднимающейся прямо из воды на площадку-солярий перед бунгало, мощно загребая руками, подплывал Факундо.
- Все, меня нет, - Аннет отняла шлем у Кристиана.
- Что, ужин не понравился? – Кристиан решил оставить заботы о моральном облике юной мадмуазель, теперь ему стало просто любопытно.
- О нет, ужин был прекрасный. Но десерт показался лишним.
Вдруг, еще раз случайно взглянув в сторону моря, Аннет осеклась и застыла, пораженная зрелищем. Кристиан обернулся следом. Факундо уже не спеша поднимался по лестнице – мускулистый, загорелый и… совершенно голый.
- Так, опаздываешь – езжай, - Кристиан попытался напялить Аннет на голову шлем, она увернулась сильнее подавшись вперед, в сторону дивного зрелища, - Вернешься в отель – отзвонись. Телефон зарядила?
- Или остаться…
- Доси, я тебя предупредил. Набрать номер Аньез – пара секунд.
Аннет, не в силах отвести глаза, на ощупь оседлала скутер, так же на ощупь чмокнула Дюффорта куда-то в шею, потом решительно зажмурилась, тряхнула кудряшками, нахлобучила шлем и рванула с места так резко, что Кристиан невольно отпрянул.
Я тут песню написал,
Если хочешь, можешь спеть ее слово в слово.
Не парься, будь счастлив.
У каждого в жизни бывают неприятности,
Но если париться по этому поводу, они только удвоятся
Не парься, будь счастлив.
Некуда деваться?
Кто-то занял твое место?
Не парься, будь счастлив.
Смотри на меня - я счастлив!
Не парься, будь счастлив.
Вот тебе мой телефон.
Когда повесишь нос - звони, я сделаю тебя счастливым.
Не парься, будь счастлив.
Когда ты злишься, ты всех пугаешь своим видом,
И все от тебя шарахаются, так что
Не парься, будь счастлив.
Не парься, не парься, не делай этого.
Будь счастлив. Улыбнись.
Не пугай своим видом.
Не парься. Это скоро пройдёт, что бы это ни было.
Не парься, будь счастлив.
Я не парюсь, я счастлив...
Через пять минут аргентинец в развалочку подошел Кристиану, закрепляя полотенце на бедрах. На его плечах и груди блестели капельки воды, с волос текли струйки.
- А, Кристу! – Факу радушно обнял гостя, рубашка Кристиана моментально намокла, - А скутер?
Он жестом показал, что только что слышал рычание двигателя.
- Привет, Факу, меня привез… Нико, он уже уехал. У него там романтический вечер с Элен намечается. Просил передать тебе привет.
- Gracias, - хозяин еле заметно двинул бровью, очевидно слегка удивившись поспешному отъезду Николя, кивком пригласил проследовать за ним.
Они лежали в гамаках друг напротив друга, почти под ними море плескалось о сваи бунгало, ветерок трепал волосы и успокаивал нервы.
Кристиан даже было подумал, что теперь знает природу невозмутимости Факу – одиночество – когда и сколько угодно, полное слияние со стихией и вот этот медитативный плеск воды.
Непонятно ему только было – а как истинный француз он не упустил это обстоятельство из виду – на какие шиши этот одинокий волк может позволить себе вести настолько независимый, автономный образ жизни.
Было известно, что Факу умеет чинить моторы катеров, скутеров, может устранить любую поломку в двигателе автомобиля. Иногда он отгонял недействующий транспорт к себе в импровизированную мастерскую на берегу и погружался в работу на пару суток – друзья не видели его в это время. Но делал он это так эпизодически, скорее, под влиянием вдохновения, чем экономической необходимости, что оставалось только гадать, что же является его истинным источником дохода.
Спрашивать было бесполезно, белозубая ухмылка и пара общих фраз – Факу умел напустить туману.
- Ну, я в твоем распоряжении. Наш Николя окунулся в романтику, до Жозе не дозвониться, – Кристиан потягивал какой-то охлаждающий коктейль, по составу он напоминал мохито, но, как и всегда с Факу, ничего нельзя было знать наверняка, - так какие наши планы на вечер?
- побудем тут.
- А потом? Мы идем куда-то?
- Клуб, - он помолчал, как будто вглядываясь в ему только ведомое будущее, - Сhicas. Ром. Chicas. Ром….
Они рассмеялись.
У Факу завибрировал мобильник. Не меняя позы, он поднял его с пола, мельком глянул сообщение, ухмыльнулся, пробормотал «ay, loca», потыкал пару раз в кнопки, небрежно бросил на деревянный пол.
- Женщины.
- Это ты мне говоришь?
Факундо, улыбаясь, покачал головой – то ли констатируя печальное несовершенство рода дочерей Евы, то ли эта ирония в большей степени относилась к самому Кристиану.
Помолчали. Кристиану нравилась эта молчаливость собеседника. Во-первых, Факу был прекрасным слушателем. Во-вторых – можно было быть уверенным, что даже при большом желании воспроизвести в полном объеме все выложенные ему сплетни и тайны он не сможет. Это попахивало сеансом у психоаналитика, когда пациент сам рассказывает о своей проблеме и, направляемый короткими вопросами и комментариями доктора, сам же находит ее решение. Странно, но Кристиана это мало заботило.
Они немного поговорили о Жозе, Кристиан рассказал пару смешных историй из их студенчества. Тема неизбежно сузилась до текущей личной жизни друга.
- Знаешь, никак не пойму, что за отношения у Жозе с Джоанной...
Факу удивленно поднял бровь.
- Ну, то есть, я хочу сказать, Жозе всегда был ходоком, ну, в юности - кто не был… его и выносить могла одна Бене…. Но, чтоб Джоанна – не могу этого понять, - Кристиан заговорил быстрее, он чувствовал, что начинает раздражаться, - он же совершенно равнодушен к ней, это странно…
- А ты?
-Что я?
Факундо не ответил. Расслабленно покачиваясь в гамаке, он смотрел на Кристиана из-под полуприкрытых ресниц, терпеливо ожидая ответа, как будто он и правда был ему нужен.
- Хороший вопрос… Ты знаешь о… ну, о том что мы с Джоанной, давно, еще в универе… мы встречались. Наверное, успели уже растрепать?
- Слышал.
- Ну вот поэтому я и… волнуюсь, понимаешь, Жозе… я, конечно, рад, если она счастлива с ним, но он – самая неподходящая ей пара, их сложно даже представить вместе.
- Вас тоже, - Факу пожал плечами, жестом продолжая мысль о том, что, тем не менее, такой союз был возможен когда-то.
- Слушай, а ты проницательный, amigo. Иногда мне кажется, ты видишь больше, понимаешь о нас больше, чем мы сами. Какое-то странное чувство… Что ты мне налил?
- Может быть.
Они снова погрузились в дурманящее молчание. Солнце уже подкрадывалось по полу к их ступням, клонилось к закату, но ветерок все еще приятно освежал. Было хорошо, спокойно.
- Послушай, Факу, я хотел поговорить с тобой об Аннет.
Факундо улыбнулся в бокал, поднял на смешного французика свои ясные голубые глаза.
- Понимаешь… Черт, это сложно… Ты классный парень, и я страшно рад, что познакомился с тобой, но эта девочка – пойми, она не для тебя. И не для Жозе. Она же еще ребенок, а вы… Как будто я не знаю, как это у вас делается…
- Знаешь, amigo.
Кристиан смог сдержать улыбку – ему было непривычно от мысли о том, что он в деле флирта с миленькими девочками вдруг резко оказался по другую сторону баррикад с Жозе и Факу. Но ему почему-то казалось, что Аннет – не чужая, что защитить ее – это тот долг, который он мог бы отдать Аньез. Кроме того, и самой кудрявой дурехе он уже задолжал немало.
- Да, я знаю, о чем говорю. Просто пойми, это не тот случай, тут нужно сделать исключение. Для юной парижанки два знойных красавца-аргентинца – это может быть слишком. В этом возрасте мозг еще совсем мягкий, если есть вообще, а гормоны…
Факундо иронически фыркнул, Кристиан покорно принял безмолвный сарказм.
- В общем, я прошу тебя…
- Ты не ревнуешь.
Кристиан на секунду замер, словно не поняв смысл реплики.
- Нет, конечно, я не ревную. Просто это девочка – она для меня много сделала, а я знаю вас и…
- Вы не вместе.
- Ну…. Да нет, конечно. Что вдруг за идея?
- Не все это видят.
- Ты хочешь сказать, у кого-то были такие мысли? Что Аннет и я…
- По началу, - Факу кивнул, качнувшись в гамаке, дотянулся до термоса с коктейлем и подлил им в стаканы.
- А ты, значит, все сразу понял, как всегда – быстрее всех?
- Это видно.
- Что видно?
- Она тебя не хочет.
Кристиан нахмурился. Соблазнение Аннет совершенно не было в сфере его непосредственных интересов, но правда, высказанная настолько беспощадно, задевала его эго. Он всегда предпочитал тешить его самоощущением тотальной неотразимости, хотя бы теоретической.
Факу расхохотался, от него не укрылось недовольство Кристиана.
- Как и ты ее.
- Ну да, я просто не хочу, чтобы она попала в переплет. Ладно, я надеюсь, ты меня услышал.
- El hombre propone, y Dios dispone (человек предполагает, а Бог – располагает)
- Чего?
- Не парься, amigo.
- В общем, я тебя предупредил. Ладно, меняем тему.
- Слышал, ты теперь спасатель.
Факундо потянулся так сладко, что хрустнули суставы, взял с низкого столика потемневший, антикварного вида портсигар, вынул коричневую, неровную самокрутку, протянул портсигар Кристиану.
- Молодец. Долго думал над темой? – тот прикурил от тлеющей сигариллы приятеля, - одна приятней другой.
- Расскажешь?
Кристиан помрачнел и умолк, но это нисколько не смутило невозмутимого аргентинца – Факу умел ждать. Время шло, он еще раз мельком взглянул на нервного приятеля, легко встал из гамака, подошел к краю деревянного помоста и, ни слова не говоря, сиганул вниз. Раздался всплеск, потом шумное фырканье и вот уже Кристиан, вытянув шею, увидел, как блондин рассекает сверкающую лазурь широкими движениями.
Не то чтобы ему было сложно рассказывать – иногда его даже распирало. Просто как рассказать это странное происшествие, он толком не знал.
Что думать о случившемся – он не знал также.
Он снова погрузился в невеселые раздумья, и лежал неподвижно, слегка раскачивая гамак ногой.
Он потерял счет времени, когда вдруг очнулся, вздрогнув от неожиданного холодного душа. Мокрый Факу закончил водные процедуры и теперь отряхивался, как собака, рассыпая вокруг себя сотни мелких брызг.
- Ну спасибо, друг! Я тут согрелся, между прочим… можно обойтись садистского закаливания?
- Это природа, amigo. Вода успокаивает.
- Угу, конечно… ты сейчас вот меня очень успокоил. До нирваны просто.
- Напряжение снимает.
Кристиан метнул на Факу подозрительный взгляд, но тот только оскалился и плюхнулся обратно в гамак.
Вдруг внимательно вгляделся в лицо Кристиана и захохотал.
- Что опять? – Кристиан снова завелся, - Слушай, ты хоть понимаешь, какое впечатление ты производишь своими манерами на окружающих, незнакомых людей, если не знать, что ты добряк и пофигист? Ты только молчишь и ухмыляешься! Не боишься нарваться?
- Неа.
- Хорошо. Твои проблемы. А сейчас – что тебя так развеселило?
- На лбу. Складка.
- Какая, к черту, складка? – Кристиан, уже взвинченный воспоминанием о своем нелепом опыте спасателя, начинал всерьез злиться.
- Не загорела. Хмуришься.
Кристиан потрогал переносицу, как будто это ему что-то могло дать. Помолчал, выдохнул, начал успокаиваться. Уже совершенно мирно принял из рук Факу новый бокал мятной свежести.
- Ну.
Факундо зевнул, почесал коленку, еще зевнул.
- Чего ну?
- Рассказывай.
И Кристиан рассказал. Не умея оценить случившееся, он просто излагал факты.
- … ну и я, естественно, прыгнул.
- А Нико?
- Нет, он остался с девочками… не перебивай. Еле вытащил ее, хорошо еще не сопротивлялась, я слышал, утопающие как безумные, хватаются за голову, топят, тянут за собой…
- Она прекрасно плавает, - по интонации Факу нельзя было понять ход его мыслей, он слушал и слушал внимательно.
- Да, но тут, видимо, и правда, ногу свело. А потом – она повела себя странно. Мы решили, что это… как ее… гипос… в общем – нехватка кислорода – и бац, мозги набекрень. Вместо того, чтобы нормально прийти в себя – как ополоумела.
- Слышал.
- Нда? А, ну да, эта засранка успела разболтать. Я попытался ей помочь, стал давить ей на грудь.
- Зачем? – к одной высоко поднятой брови присоединилась вторая: Факундо удивился.
- Ну как это… Нужно же делать, это… Массаж сердца. Или легких? Ну, чего-то там…
Факу неопределенно хмыкнул, но слегка приподнялся, теперь он полусидел в гамаке и слушал еще внимательнее.
- Как делал?
- Ну, вот так… - он показал в воздухе движения, - а потом – стал делать искусственное дыхание…
- Как?
- Что - как? Как-как… Рот в рот. Дышал. Тебе сейчас зачем эти подробности? Что ты привязался?
- А нос?
- Что нос? Факу, ты можешь говорить нормальным французским языком? Даже если ты не знаешь, как строить предложения, тебе, как иностранцу, это простительно. Обещаю, я пойму. Что нос?
- Зажимал?
- Чего?
- А она?
- Она – очнулась тут же и давай орать на меня, по лицу схлопотал… Что там дальше было – не знаю. Вроде и вытащил ее, а вроде и не надо было это никому. Чувствую себя идиотом.
- Это правильно.
Кристиан резко развернулся. Сначала думал, было ответить хамоватому латиносу как он того давно заслуживал, но осекся, в глазах Факу мелькнула улыбка.
- Так, это почему это?
Факундо не удостоил его ответом.
Он лениво поднялся, взял опустевший термос и все так же молча направился в глубь бунгало – наполнить снова.
Уже почти скрывшись в дверном проеме, он вдруг обернулся и неожиданно расщедрился на целых два полноценных предложения – все как полагается: с подлежащим, сказуемым и даже второстепенными членами.
- Ты не умеешь делать искусственное дыхание. Она бы не очнулась.
Когда он вернулся – тему снова сменили. Факундо выдавил из себя еще пару фраз про грядущее открытие Gars&Chicas, про планы на Рождество – он пока не мог сказать определенно, где и с кем будет праздновать.
Дружно оплакали свободу Николя – сложив воедино их с Элен прошлое, известное Кристиану и текущее положение, свидетелем которого был Факу, сообща пришли к выводу – их друг обречен.
На протяжении всего разговора Кристиан был рассеян.
Потом, спустя час вдруг заснул, отключился незаметно для самого себя – ленивое бездействие, сомнительный состав выпитого и выкуренного подействовали на него как снотворное.
Факундо, поняв, что приятель, наконец, затих, философски вздохнул, нацепил ласты, взял трубку, маску и фотокамеру для подводной съемки и в третий раз прыгнул в бирюзовую прохладу. Уже через пару минут он не спеша продвигался вдоль берега в поисках желто-синих рыб-попугаев, зловещих мурен, а, главное – замеченного вчера великолепного экземпляра логгерхеда (вид черепахи в Карибском бассейне).
Он предусмотрительно запомнил координаты и теперь имел все шансы на удачную фотоохоту.
Не беспокойтесь ни о чем,
Ведь каждая мелочь будет в порядке.
Поют: Не беспокойтесь ни о чем,
Ведь каждая мелочь будет в порядке!
Поднимаюсь этим утром,
Улыбнулся с восходом солнца,
Три маленьких птички
на моем пороге
Поют сладкие песни,
Чистые и правдивые мелодии,
Говоря,
Это моё сообщение тебе-е-е!
ЛОГГЕРХЕД

- Это страшно романтично, что он позвал тебя не в ресторан, а в свой шалаш ужинать! Предлагает пометить его территорию!
- Джо, остановись! – возмутилась Элен, - Где тут романтика в том, что ты несешь?
- Не дергайся, стой прямо. Ты сегодня должна быть сногсшибательна! И выдохни!
Они стояли у большого зеркала в спальне Элен, Джоанна пыталась застегнуть на подруге недавно купленное платье – прямое, нежно-сливочного цвета, исключительно женственное.
- Так, я не поняла, - снова заговорила Элен придушенным голосом – в ее легких теперь почти совсем не оставалось воздуха, - почему ты ночуешь у Лали?
- Все из-за этого потаскуна!
- Из-за любимого Кри-Кри?
- Да нет, Элен, из-за Жозе… Ага, вот и ты считаешь, что Кри… стиан - потаскун! Наконец-то призналась честно!
Джоанна, наконец, одержала трудную победу в битве с молнией, и Элен, вырвавшись, обернулась в притворном возмущении.
- Ну ты нахалка! Он, между прочим, твой прекрасный принц теперь. Который спас тебя из морской пучины и оживил страстным поцелуем, как спящую красавицу. Теперь ты ему должна руку, сердце и полкоролевства. И перестать обзываться – как минимум.
При воспоминании о вчерашнем происшествии Джоанна скривилась, затопала ногами.
- Не напоминай! Даже не напоминай мне об этом. Меня и так трясет, каждый раз, когда вспоминаю.
- И что, часто вспоминаешь?
- Элен! У тебя ужин с Николя впереди! Ты должна быть нежной и романтичной – давай тренируйся! Он ангела во плоти звал на свидание, а не язву.
- Ладно, успокойся. Думай о своем Кри-Кри, сколько влезет. Ай! – хохоча, она увернулась от удара большой деревянной щеткой для волос по попе, - он будет вознагражден, когда, наконец, поймет, что утопание утопающих – иногда дело рук самих утопающих. Так что там с Жозе?
- Позвонил утром. Довольный – как обожравшийся сливками кот. Я, говорит, от бабушки ушел и от дедушки… В общем, вчера ночью они с Факу снова «процеживали» в клубе очередной рейс, он нашел себе там какую-то кобылу из Алабамы.
- Кобылу?
- Ну, девицу.
- А почему кобылу, ты ее видела? Уж не ревнуешь ли ты, дорогая Джо?
- Не говори ерунды, Элен. Просто я знаю, что такое туристы из южных штатов. Не ерничай, они, правда, ужасны. Здоровые горластые девицы… Не в том дело. Потом он вывалил все, что у него накипело ко мне за эти две недели, обвинил в том, что я ломаю его личную жизнь, что Бене - нет, а я ему свободы не даю, и теперь он чувствует себя переполненным тестостероном тинейджером, которого заставляют учить математику, вместо того, чтобы встречаться с девочками.
- Надо же – математику! Страдалец. Ты расплакалась?
- Конечно. Навзрыд. В общем, поскольку я – источник всех его бед, я обязана ему уступить свой дом на эту ночь. Такую чику он упустить просто не может, дома – нельзя, его засечет сосед, который давно заглядывается на Бене и будет только рад стукнуть даме сердца. Факу с Кристианом куда-то собирались ехать, а ночевать будут у Факу. Тоже отпадает. Николя и его хижина заняты тобой, а эта девица должна уступить свою квартиру на ночь подруге. К Лали он не сунулся, и правильно – и не даст, и Бене растрепет. И в итоге – кувыркаться с мисс Америка нашему мачо, кроме как в моей комнате для гостей – больше негде. Нормально это вообще?
- Да, Жозе не постеснялся. Как обычно. А такая простая мысль – как устроить ночь любви в отеле – ему не пришла?
- Отель ему, видишь ли, не подходит. Этот параноик уверен, что его знают все метрдотели - ну, тут он, возможно, не так далек от истины – и Бене может навести справки.
- Вот это – настоящая любовь! Наконец Жозе созрел для серьезных отношений – так париться, чтобы тебя не спалила любимая! Растет над собой!
- Обещал не гадить, забрать белье в стирку, трусиков и использованных презервативов в сахарнице не оставлять.
- Ты не боишься, что Кристиан как-то просечет, что Жозе развлекается с посторонней девицей и совершенно не блюдет верность тебе-единственной?
- Жозе уверял, что Кристиан сегодня до утра в цепких лапах Факу, у них были какие-то планы…
Джоанна внезапно умолкла, нахмурилась.
- Да ладно, Джо! Планы… Зато ты точно знаешь, что он не с Аннет этой ночью! Ну, погуляют они, немного выпьют, потом Факу отнесет твоего Кри-Кри на ручках домой, положит в постельку, и завтра ты сможешь снова его, посвежевшего и отдохнувшего, мурыжить, дубасить и изводить.
- Элен, я подумала, мне надо собраться, я веду себя как идиотка. Зачем был весь этот цирк со спасением?
Элен, как будто не слушая, в последний раз оглядела себя с ног до головы, лучезарно улыбнулась отражению – сегодня она была хороша как никогда.
Они погасили свет, Элен захватила сумочку, надела босоножки. Джоанна на бегу допила свой сок, проверила ключи от машины.
- Ну что, принцесса, карета подана – валим? мне еще надо заехать в супермаркет, у Лали в холодильнике мышь повесилась.
- Пойдем, мой верный кучер Крыс, - Элен показала подруге язык, - кстати, звонила Сесиль. Помнишь Сесиль – божий одуванчик из такси?
- Полоумная фанатка трубадуров и прочей средневековой ахинеи?
- Да-да, она. Я рассказала ей свежие новости.
- Какая ты «милочка», Элен, - Джоанна завела двигатель, - пристегивайся давай, Золушка.
- Так вот, - Элен покорно пристегнулась, не уставая разглядывать себя в боковом зеркале, - она была в восторге от того, как героически ты была спасена, сказала, что Кристиан – без сомненья рыцарь без страха и упрека, что он – копия ее Жиля (что, я полагаю, само по себе – высочайшая похвала), и что она с нетерпением ждет результатов решающего поединка двух рыцарей за сердце Прекрасной Дамы.
- Поединка? Oh, God… Она безумна.
- Она утверждает, что поединок – неизбежность. И что это всегда так волнительно. Я обещала перезвонить и доложиться!
На часах было без двадцати девять.
Он не знал, поздно это или рано для его визита, потому что, возможно, его не хотели бы видеть в любое время.
Но он знал точно, со слов Факу, что у Жозе сегодня дела, предположительно свидание, а, значит, ночевать дома он не будет.
Он застанет Джоанну одну.
Кристиана возмущало и радовало это положение вещей одновременно.
Он искренне не мог взять в толк, как его Джоанна, та Джоанна, которую он помнил, принципиальная идеалистка, могла позволять с собой обращаться так пренебрежительно. Он бы постарался разобраться в этом, мог бы, если бы не чудовищная боль, которую ему причиняли сами мысли об этом союзе.
В конце концов, верность Жозе Джоанне – дело десятое.
Сейчас нужно было поговорить с ней, попытался выяснить хоть что-то.
Разговор с Факу днем и последующие размышления поставили перед ним слишком много новых вопросов.
Они еще не остановились, не нашли место для купания, а она уже нырнула – неожиданно для всех, Николя, Элен…
Она прекрасно плавает – всегда плавала лучше всех девочек – и вдруг стала тонуть.
Орала как резаная, но когда он подхватил ее под руки и стал буксировать к берегу – притихла, как будто потеряла сознание.
Он видел краем глаза, что к борту, в не меньшей, чем он, панике, но в воде оказался он один, а Николя ничем больше впоследствии не показал своего волнение за состояние Джоанны.
И главное – он и правда не умел делать искусственное дыхание, ну то есть совсем, совершенно.
Но очнулась она сразу, как только он, холодея от страха, предпринял первые жалкие попытки оживить ее.
И эта пощечина и поток ругательств…
Неужели все специально? Но зачем?
Он продолжал задавать себе вопросы, все смелее, безрассудней. Он хохотал над догадками и хватался за голову от страха высоты собственных надежд. А потом думал о том, что в этом, именно в такой несусветной глупости он узнает свою безумную американку - всего во второй раз за все время его пребывания на этом острове.
В первый раз - когда она кинулась ему на шею при встрече.
Но ведь кинулась же - и как!
Жозе, тот парень в агентстве, ее холодность и молчание - все это было позже.
Он чуть не забыл - идиот - чуть не забыл ее глаза, когда она узнала его, поняла, что он здесь, вернулся, стоит сейчас перед ней.
Чуть не забыл это ее "Oh, God..." шепотом, на выдохе.
Так, может...
Но концы не сходились, и он снова увязал в догадках, надеждах и фактах, которые были против него.
Он планировал этот визит как дружеский, никаких атак, слов любви и мольбы о прощении.
Ему просто нужно было разобраться. Жизненно необходимо было разобраться.
И вот теперь он вышел из такси за квартал до ее дома – хотел пройтись, чтобы прояснилось в голове, успокоиться, собраться.
В руках у него был букет, бутылка вина. А вот и ее дом, все так, как объяснил Факу.
Он остановился, глубоко вздохнул, поправил букет и шагнул к крыльцу.

Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Re: Фанфики Bd`A
- Джо, как лучше сказать – «I want to bring you my apologize»? Или «Please, forget me»? Или «forgive»…
- Please, forgive me… can’t stop loving you…
- Чего?
- Ничего, так… Это Эдамс.
- Кто? Уильямс, а не Эдамс!
- Whatever.
- Вот и не сбивай меня!
- Правильно будет: We apologize and will provide alternative proposal ASAP. Лали, давай я напишу, иначе тебе придется извиняться перед мистером Уильямсом не только за не соблюденный дедлайн, но и за осквернение его родного языка.
- Ну уж нет. Я осилила французский – неужели не справлюсь с английским?
Она, старательно высунув кончик языка двумя пальцами – десятипальцевый метод, в отличие от французского, Лали так и не дался - набивала официальное письмо-извинение клиенту.
- Уи эполоджайз… энд уил провайд… - опечатавшись в сорок пятый раз, Лали в ярости отшвырнула ноутбук, - все! Не могу больше! Дурацкий язык, дурацкий Уильямс, чертова-чертова-чертова работа!!!
Джоанна засмеялась. Она обожала эти немотивированные всплески эмоций. Лали все еще была совершенным ребенком, глядя на нее нельзя было в конце концов не расхохотаться.
«Ребенок» состроил обиженную хнычущую физиономию.
- Джо, я устала работать, мне это надоело. Протирать задницу за компом – это не мое!
- Да что ты? А что же твое? Вертеть вышеупомянутой частью тела в клубе Факу и Жозе?
- Не завидуй! Утягивающие трусики и пару моих уроков пластики, и ты тоже на что-нибудь сгодишься! А вот возьму и правда все брошу и уйду в клубный бизнес!
- С тебя станется! Знаешь, да, завидую. Только твоему примеру мне мешает последовать не отвисший зад, а никому не нужная совесть и ответственность за дело. Кто работать то будет?
- Джооооо…
Все это было так, но, по правде говоря, нисколько не раздражал Джоанну.
Ей было радостно за подругу – в погоне за американскими качками и французскими прожигателями жизни в клубах, на пляже и везде Лали черпала драйв, задор, какую-то невозможную жизненную энергию. Ей совершенно необязательно было поймать, само ощущение погони вызывало у нее эйфорию. Именно поэтому новое дело аргентинцев так влекло ее – в гущу, в эпицентр. Возможно, она была права, говоря, что офисная работа и ее темперамент несовместимы.
- Ты себе не представляешь, это будет феерия! Мальчики так вложились в это дело! Вот, где жизнь – ночное безумство, вечный праздник, танцы и любовь до изнеможения! Господи, я бы все бросила ради этого… Что смешного?
- Да так.. Ты мне напомнила Кри-Кри, он вот тоже считал бесполезным занятием зубрежку – его уделом была карьера рок-звезды! А в итоге что?
- Ну, зря ты так! Он, по-моему, прекрасно устроился! Мы тут с Элен листали подшивки Elle за пару лет – так там сессии Кристиана Дюффорта почти в каждом номере!
- Ну хорошо, ок, он молодец. Так что там с клубом?
- Он не просто молодец, это же гениально! А сколько вокруг него девиц вьется, наверное… Бедняжка Аннет, непросто ей.
- Gars&Chicas. Ждет. Нереальный. Успех. Не так ли, Лали?
И Лали, просияв, снова зашлась в восторженном описании грядущего открытия клуба.
Жозе был немного расстроен – не успели они, тяжело дыша, растрепанные и довольные друг другом, разлепиться, в изнеможении откинуться на прохладные простыни, как Джоди позвонила подруга. Очередная пьяная драма в ночном клубе – чертова женская дружба.
Он проводил ее до места вселенской катастрофы и теперь не спеша возвращался домой вдоль пляжа.
Ему было немного грустно и легко, море тихо шуршало совсем близко, умиротворяюще монотонно.
Вспомнилась Бене – как она сейчас там, без него, в этих каменных джунглях. Его нежная, хрупкая Бенедикт где-то в чреве капиталистического американского монстра.
Да и он здесь… Вот не брось она его на произвол судьбы – не попал бы он в передрягу с чертовой американкой, не пришлось бы снимать стресс в условиях строжайшей конспирации.
Если бы тут была Бене – они сейчас могли бы гулять по пустынному ночному пляжу, взявшись за руки, он рассказывал бы ей, как любит ее, о том, что она – женщина всей его жизни, что он просит ее о еще одном шансе для них, что он изменится, и все будет совсем по-другому – теперь, когда он, наконец-то все понял.
Он бы читал ей из Лорки…
Verte desnuda es comprender el ansia
de la lluvia que busca débil talle
o la fiebre del mar de inmenso rostro
sin encontrar la luz de su mejilla.
Видеть тебя нагою - постигнуть жажду
ливня, который плачет о хрупкой плоти,
и ощутить, как море дрожит и молит,
чтобы звезда скатилась в его морщины.
Она бы снова ничего не понимала, но его взгляд, его руки и губы сказали бы ей все. Жозе достал из заднего кармана джинсов мобильник, набрал и отправил сообщение Бенедикт.
Глубоко вдохнул, с чувством полной гармонии с этим миром, улыбнулся. Глядя на черную, блестящую под луной воду спящего моря.
Она скоро вернется – на Сен-Мартин, а потом, позже и к нему. И никуда они друг от друга не денутся – они ведь Жозе и Бене.

Жозе тихонько рассмеялся своим мыслям и побрел дальше, босиком по линии, соединяющей тяжелый мокрый песок и теплую пену тихого прибоя, лениво размышляя о том, что бы такое придумать, чтобы утереть нос зарвавшемуся блондину в поединке за кудрявую оторву на скутере.
- Что непонятно? Или ваш профиль - молочные коктейли?- Кристиан, почти не глядя, положил на барную стойку крупную купюру.
Бармен, профессионально обученный различать, когда нужно подставить жилетку, а когда, напротив, лишних вопросов не ждут, деликатно предложил присесть. Сейчас его обслужат – бокал, ужин, пепельница.
- не надо, это с собой. Спасибо.
Он взял из рук удивленного парня бутылку. Пока тот копался со сдачей, странного посетителя и след простыл.
Вон отсюда, на воздух, душно, мерзко.
Открыл на ходу бутылку, сделал пару глотков, слегка поморщился.
Он почему-то именно сейчас вспомнил, как тогда, девять лет назад, в волнении, граничащем с паникой, сорвался в ночь, чтобы встретиться с Джоанной «у Альфредо».
Она плакала по телефону. Его Джоанна – плакала.
Помнил, как сдавило грудь, стало нечем дышать, когда она сказала, что изменила ему – просто, без экивоков, безжалостно.
Его Джоанна, только его и вдруг…

Не то, чтобы он тогда считал себя неотразимым, из тех, от которых девочки по своей воле не уходят. Напротив, всегда знал, хоть не признавался даже себе, что он – на любителя.
Самый маленький в классе, нервный и чувствительный, часто грубый, совершенно не умеющий поначалу найти подход к девочке.
Вот Этьен или Николя, те – да. Красивые, статные, высокие… спокойные и галантные, улыбчивые и нежные. Нет, успехом он пользовался, но ему всегда казалось, что заработал он этот успех на сопротивлении природе, играя, строя из себя мачо. Рокового такого парня…
Будучи стеснительным – вел себя развязно.
Влюбленность скрывал за небрежностью, а часто – грубостью. Эмоциональность пытался прикрыть равнодушием – это давалось сложнее всего.
Поэтому, когда появилась Джоанна, он был поражен, обескуражен, сконфужен, потому что понял две простые вещи.
Он понял, что она с первого дня, с первых встреч знала о нем все. Буквально все, он был у нее как на ладони. С его комплексами, страхами, игрой и глупыми масками.
Вторая вещь, которую он понял еще тогда, сделало ее уникальной для него, единственной в своем роде.
Да, она все-все знала о нем.
И… она все-все это любила, целиком, не закрывая глаза, не надеясь переделать, не борясь с его недостатками, не подгоняя под придуманный идеал.
И так, незаметно для себя самого, он привык, быстро, как ко всему хорошему. Привык к тому, что он – лучший и единственный. Вот почему так невыносимо было узнать об ее измене. Вот почему та тяжесть в груди, которую невозможно было залить алкоголем, облегчить выпущенной агрессией иногда, пусть слабо, но все же напоминала о себе – в ситуациях странных, посторонних, бытовых, никак не связанных с Джоанной, уже в этой, новой жизни… на уровне подсознания.
Это было с ним всегда
Он оказался не лучшим.
Та сила, с которой эта тяжесть давила теперь, когда он знал, знал наверняка, что он не лучший, давно не лучший для нее… она валила с ног, пригибала к земле.
Это она швырнула его букет в закрытую дверь, когда он услышал голос Жозе.
- Джо, ты где, дорогая? Впрочем, не важно. Сегодня мы займемся этим в каждой комнате этого дома. Кухня? Прекрасный старт, baby!
Повинуясь именно этой силе, он со всей дури саданул по мусорному ящику на противоположной стороне улицы, а потом бежал минут десять, не разбирая дороги.
Не имел права на эти эмоции? Не имел… какая, к черту, разница? Теперь нельзя будет не думать об этом. Теперь не уйти от мысли, что где-то там…
Она улыбается лукаво и немного смущенно в полумраке и начинает раздеваться – не для него.
Проводит по плечу ладонью, по груди… шепчет имя, тихонько выдыхает, а, может, кричит – не его имя.
А после - благодарно целует распухшими губами – не его.
Не его. Не его.
пошел саундтрек
Люди, я решила, что даже не буду пытаться дотянуть до уровня этой песни, только подвела к ней
Это - та черная ревность, которая рвет вклочья нашего Кри-Кри
Это - очень красивая песня, но почитайте слова.
как всегда - громкость и воображение - до упора))
Кто на нее смотрит, кто ласкает ее,
Кто занимается с ней любовью и уходит,
Кто так близок к ее телу,
Не зная, что я все еще люблю ее,
Кто ее заставляет позабыть мое имя,
Какой колдун, шаман или дьявол
Зачаровал ее,
Не зная, что я все еще люблю ее,
Я все еще люблю ее
Ну и что теперь -
Мне не стыдно признаться, что
Без ее объятий я пропадаю,
Что плачу, когда ее нет рядом,
Когда представляю, что она отдается
Другому, которого, может быть, любит,
Которого она, может быть, любит
Кто касается ее, кто ее очерняет,
Какой мерзавец в ее постели,
Кто целует ее, кто вбирает ее всю,
Не зная, что я все еще ее люблю,
Кто, возможно, заставил ее плакать,
Кто заставляет ее забыть обо мне,
Я уверен, она думает, что ошибается,
Не зная, что я все еще ее люблю,
О, я все еще люблю ее
О, я все еще люблю ее, я имею на это право,
Право знать, как она без меня,
Для кого она по вечерам красится и
Для кого она раздевается,
Из-за кого она заплачет и
Кому станет женой,
Я все еще люблю ее,
Я все еще люблю ее
Еще одна мусорка полетела на асфальт, пустые бутылки и банки рассыпались по тротуару.
Поймал удивленный взгляд сухонькой старушки в опрятных кудряшках, проезжающей мимо на велосипеде. Старая карга – ночь на дворе, а она рассекает и еще пялиться смеет так осуждающе!
Старушка с интересом разглядывала Кристиана. Она так была заинтригована его экзальтированным поведением, что слегка притормозила.
- Что? – Кристиан не выдержал, он чувствовал, как в душе кипело раздражение, на эту божью коровку он сорваться не мог, и это бесило еще больше.
Пожилая женщина смутилась, на минуту опустила глаза, потом снова посмотрела на Кристиана – еще более внимательно, ее глаза смеялись.
- Знаете, молодой человек, люди говорят – Бог хранит детей, дураков и пьяниц. (фр. Посл.)
Кристиан непроизвольно опустил глаза на бутылку в руке, нахмурился. Бабка рисковала нарваться на грубость.
- И?
Божья коровка, казалось, почувствовала напряжение, а может, увидела, как побелели костяшки пальцев Кристиана, обхватившие горлышко бутылки. Она снова подняла ноги на педали, крепко взялась за руль.
- Я бы еще добавила – влюбленных, ведь они – как дети доверчивы, как пьяницы хмельны, как дураки… Впрочем, они и есть самые большие дураки.
- Я могу Вам чем-нибудь помочь, мадам? – Кристиан сам не верил в это свое титаническое терпение.
- Нет-нет, спасибо, у меня все прекрасно. Храни вас Бог, молодой человек!
Она снисходительно улыбнулась, ничуть не испугалась заходивших желваков Кристиана, оттолкнулась от бордюра с ловкостью, удивительной для ее преклонных лет, и через несколько секунд растаяла в сумраке.
- Храни вас Бог, храбрый рыцарь! – донеслось до него из темноты.
Кристиан издал звук, похожий на рык.
- Развелось полоумных, - он сделал еще глоток и решительно свернул с главной многолюдной улицы, переходящей через километра два в свергающую огнями и вывесками набережную, на пешеходную дорожку, ведущую к пустому в это время, темному пляжу.
- Ну что, как тебе? Только еще каблуки будут, конечно, ну и укладка там…
Лали стояла на цыпочках перед Джоанной, ожидая реакции на новое платье, которое она планировала надеть в Рождественскую ночь.
Платье было короткое. Очень.
Нет, про него, конечно, еще можно было сказать, что оно было белое, вязанное, эффектно подчеркивало загар Лали и исключительно соответствовало случаю, но… все эти, безусловно, учтенные ею при выборе детали оставались незамеченными, потому что… оно было короткое.
- Ну так что скажешь? – Лали оторвалась от зеркала, обеспокоенно оглянулась на подругу, которая почему-то до сих пор не вопила от восторга.
- Лали, ты сногсшибательна! Но, что скажу я, тебя, мне кажется, не так уж и волнует, да?
- Да! Я, кстати, еще не решила, с кем проведу это Рождество! – Лали многозначительно заулыбалась.
- Да что ты! Какая интрига! То есть вся эта красота еще и не про нас?
- Ну, меня приглашал Макс, помнишь, с татуировкой на… ну в общем, ты помнишь. И еще Том и его друг, как его…
- Джерри?
- Ах, как смешно. Том с друзьями планировали снять виллу… И вообще, может, я еще принца встречу на коне – время то еще есть! Целых две недели!
- Подожди. А как же ваш Gars&Chicas?
- Ну, там будут парни, а потом их подменят, вы же в тайнах планировали начать праздник. Потом, наверное, все завалятся в G&C снова. Ох, это будет чудесная ночь…
Лали принялась приплясывать, но резко остановилась, и, уперев руки в бока, угрожающе нависла над сидящей на ковре Джоанной. Та поперхнулась виноградом.
- Так, а ты?
- Я?
- Ты придумала, в чем будешь?
Джоанна закатила глаза, фыркнула, запихала в рот для верности четыре виноградины сразу.
- Ммммм.
- Исчерпывающе. Я подожду, жуй давай.
Джоанна медленно и тщательно прожевала виноград, аккуратно вытерла губы салфеткой, сложила ее в несколько раз, стараясь сделать это как можно ровнее. Невозмутимая Лали продолжала стоять над душой, только принялась отстукивать секунды босой ногой по полу.
- Ну, хорошо. Если тебе интересно. Я купила платье, еще месяц назад. Но надеть я его не смогу. Завтра еду за новым. Довольна?
- Не сможешь? Почему? – Лали устала изображать рациональное начало в дуэте, она присела на корточки рядом с подругой, глаза снова горели озорным любопытством, - Ты поправилась? Не влезаешь? Ооооо! Джоанна, ты беременна?
Ответом был оглушительный кашель, Лали пришлось постучать Джо по спине.

- Чего? – еще хрипло, но уже с необходимой долей возмущения спросила Джоанна, вытирая выступившие слезы, - Лали, ты рехнулась? От кого?
- Как? А Жозе?
Джоанна поняла, что допустила промашку, но полоумной подруге, к счастью, было не до того.
- Ну а что? Психуешь на каждом шагу, вон, на винограде помешалась! Хотя, это ты, конечно, не подумала. Вот если бы я забеременела, я бы помешалась лучше на профитролях… или на тортиках таких, как в кондитерской, помнишь, мы в Париже еще ходили, сразу за Ривали свернуть направо.. все-таки, согласись, виноград – это как-то тривиально…
- Лали, заткнись.
- Послушай, Джо, я понимаю, Элен – твоя лучшая подруга, но я тебе еще и коллега, кроме того, ты так много для меня сделала, я должна тебе отплатить. Может, можно, чтобы у ребеночка было две крестные? А с Жозе я договорюсь, он только делает вид, что не любит меня, а на самом деле…
Окончание этой, без сомнения, глубокой мысли она промычала Джоанне в ладонь.
- Лали, заткнись и послушай. Какие, к черту, крестные? Откуда ты взяла эту ересь?
- Да, но как же…
- Что?
- Ребеночек… - казалось, Лали готова разреветься.
В одну секунду ее лишили славы самой наблюдательной и прозорливой, почетного титула крестной и новой игрушки. Джоанна утомленно выдохнула.
- Лали, ну перестань. Ну чего ты завелась, а?
- Ах, так? Ну, хорошо же, - насупившись, Лали демонстративно отвернулась от Джоанны, - пока ты мне не скажешь, почему ты не наденешь то платье, у тебя больше нет подруги Лали Паоли.
- Ой, Лали, угомонись. Пойдем ужин готовить уже.
Оскорбленная не двинулась с места, сидя на ковре, сложив руки на груди, она всем своим видом демонстрировала непреклонность.
Джоанне подумалось - как хорошо, что у нее есть эта ненормальная и как хорошо, что в этот вечер она рядом. Она уже порядком устала от воспоминаний, наблюдений, подозрений, надежд и раздумий. Ей нужен был тайм-аут, а с этой заполошной рядом самокопание было непозволительной роскошью.
- Ла-ли, - она потянула ее за руку, та поехала вместе с ковром следом, - я его не надену, просто потому что оно мне разонравилось, слышишь? Никакой интриги, ну, честное слово!
- Нда? – Лали с сомнением покосилась на подругу, - а какое оно такое ужасное, что его надеть нельзя?
- Ну как, какое…вечернее, конечно. Шелковое, из такого, плотного шелка, знаешь. Без рукавов.
- Короткое?
- Нууу… У тебя короче, не переживай.
- Намного? – Лали снова, с детской своей способностью к мгновенной перемене настроения, изнемогала от любопытства.
- Нет. Не волнуйся, я все равно его не надену.
- Вот еще, чего мне волноваться... – Лали спешно поправляла съехавший ковер и не заметила, как подруга исчезла за дверью.
Удивленно оглянулась, почесала нос.
- А цвет? – прокричала она в сторону кухни.
- Что? Лали, я не слышу, у меня тут вода шумит! Приди и спроси!
- Цвет, говорю, какой?
- Красный, - услышала она сквозь шум воды после секундной паузы, - Ну и свинарник ты тут развела, самой то не противно?
Лали традиционно проигнорировала упрек, наморщила нос, нахмурила лоб.
Лали думала. Думала напряженно, но безрезультатно.
А думала она следующее: «Ну что, что может быть плохого в красном мини-платье на Рождество?».
Тяжело вздохнув, так и не придя ни к какому мало-мальски логическому объяснению, она прошлепала на кухню помогать Джоанне разгребать завалы грязной посуды.
Вот ведь свалилась на ее голову, чистюля, тоже мне… Мэри Поппинс…
Ну чего ей не живется, а?

- Please, forgive me… can’t stop loving you…
- Чего?
- Ничего, так… Это Эдамс.
- Кто? Уильямс, а не Эдамс!
- Whatever.
- Вот и не сбивай меня!
- Правильно будет: We apologize and will provide alternative proposal ASAP. Лали, давай я напишу, иначе тебе придется извиняться перед мистером Уильямсом не только за не соблюденный дедлайн, но и за осквернение его родного языка.
- Ну уж нет. Я осилила французский – неужели не справлюсь с английским?
Она, старательно высунув кончик языка двумя пальцами – десятипальцевый метод, в отличие от французского, Лали так и не дался - набивала официальное письмо-извинение клиенту.
- Уи эполоджайз… энд уил провайд… - опечатавшись в сорок пятый раз, Лали в ярости отшвырнула ноутбук, - все! Не могу больше! Дурацкий язык, дурацкий Уильямс, чертова-чертова-чертова работа!!!
Джоанна засмеялась. Она обожала эти немотивированные всплески эмоций. Лали все еще была совершенным ребенком, глядя на нее нельзя было в конце концов не расхохотаться.
«Ребенок» состроил обиженную хнычущую физиономию.
- Джо, я устала работать, мне это надоело. Протирать задницу за компом – это не мое!
- Да что ты? А что же твое? Вертеть вышеупомянутой частью тела в клубе Факу и Жозе?
- Не завидуй! Утягивающие трусики и пару моих уроков пластики, и ты тоже на что-нибудь сгодишься! А вот возьму и правда все брошу и уйду в клубный бизнес!
- С тебя станется! Знаешь, да, завидую. Только твоему примеру мне мешает последовать не отвисший зад, а никому не нужная совесть и ответственность за дело. Кто работать то будет?
- Джооооо…
Все это было так, но, по правде говоря, нисколько не раздражал Джоанну.
Ей было радостно за подругу – в погоне за американскими качками и французскими прожигателями жизни в клубах, на пляже и везде Лали черпала драйв, задор, какую-то невозможную жизненную энергию. Ей совершенно необязательно было поймать, само ощущение погони вызывало у нее эйфорию. Именно поэтому новое дело аргентинцев так влекло ее – в гущу, в эпицентр. Возможно, она была права, говоря, что офисная работа и ее темперамент несовместимы.
- Ты себе не представляешь, это будет феерия! Мальчики так вложились в это дело! Вот, где жизнь – ночное безумство, вечный праздник, танцы и любовь до изнеможения! Господи, я бы все бросила ради этого… Что смешного?
- Да так.. Ты мне напомнила Кри-Кри, он вот тоже считал бесполезным занятием зубрежку – его уделом была карьера рок-звезды! А в итоге что?
- Ну, зря ты так! Он, по-моему, прекрасно устроился! Мы тут с Элен листали подшивки Elle за пару лет – так там сессии Кристиана Дюффорта почти в каждом номере!
- Ну хорошо, ок, он молодец. Так что там с клубом?
- Он не просто молодец, это же гениально! А сколько вокруг него девиц вьется, наверное… Бедняжка Аннет, непросто ей.
- Gars&Chicas. Ждет. Нереальный. Успех. Не так ли, Лали?
И Лали, просияв, снова зашлась в восторженном описании грядущего открытия клуба.
Жозе был немного расстроен – не успели они, тяжело дыша, растрепанные и довольные друг другом, разлепиться, в изнеможении откинуться на прохладные простыни, как Джоди позвонила подруга. Очередная пьяная драма в ночном клубе – чертова женская дружба.
Он проводил ее до места вселенской катастрофы и теперь не спеша возвращался домой вдоль пляжа.
Ему было немного грустно и легко, море тихо шуршало совсем близко, умиротворяюще монотонно.
Вспомнилась Бене – как она сейчас там, без него, в этих каменных джунглях. Его нежная, хрупкая Бенедикт где-то в чреве капиталистического американского монстра.
Да и он здесь… Вот не брось она его на произвол судьбы – не попал бы он в передрягу с чертовой американкой, не пришлось бы снимать стресс в условиях строжайшей конспирации.
Если бы тут была Бене – они сейчас могли бы гулять по пустынному ночному пляжу, взявшись за руки, он рассказывал бы ей, как любит ее, о том, что она – женщина всей его жизни, что он просит ее о еще одном шансе для них, что он изменится, и все будет совсем по-другому – теперь, когда он, наконец-то все понял.
Он бы читал ей из Лорки…
Verte desnuda es comprender el ansia
de la lluvia que busca débil talle
o la fiebre del mar de inmenso rostro
sin encontrar la luz de su mejilla.
Видеть тебя нагою - постигнуть жажду
ливня, который плачет о хрупкой плоти,
и ощутить, как море дрожит и молит,
чтобы звезда скатилась в его морщины.
Она бы снова ничего не понимала, но его взгляд, его руки и губы сказали бы ей все. Жозе достал из заднего кармана джинсов мобильник, набрал и отправил сообщение Бенедикт.
Глубоко вдохнул, с чувством полной гармонии с этим миром, улыбнулся. Глядя на черную, блестящую под луной воду спящего моря.
Она скоро вернется – на Сен-Мартин, а потом, позже и к нему. И никуда они друг от друга не денутся – они ведь Жозе и Бене.

Жозе тихонько рассмеялся своим мыслям и побрел дальше, босиком по линии, соединяющей тяжелый мокрый песок и теплую пену тихого прибоя, лениво размышляя о том, что бы такое придумать, чтобы утереть нос зарвавшемуся блондину в поединке за кудрявую оторву на скутере.
- Что непонятно? Или ваш профиль - молочные коктейли?- Кристиан, почти не глядя, положил на барную стойку крупную купюру.
Бармен, профессионально обученный различать, когда нужно подставить жилетку, а когда, напротив, лишних вопросов не ждут, деликатно предложил присесть. Сейчас его обслужат – бокал, ужин, пепельница.
- не надо, это с собой. Спасибо.
Он взял из рук удивленного парня бутылку. Пока тот копался со сдачей, странного посетителя и след простыл.
Вон отсюда, на воздух, душно, мерзко.
Открыл на ходу бутылку, сделал пару глотков, слегка поморщился.
Он почему-то именно сейчас вспомнил, как тогда, девять лет назад, в волнении, граничащем с паникой, сорвался в ночь, чтобы встретиться с Джоанной «у Альфредо».
Она плакала по телефону. Его Джоанна – плакала.
Помнил, как сдавило грудь, стало нечем дышать, когда она сказала, что изменила ему – просто, без экивоков, безжалостно.
Его Джоанна, только его и вдруг…

Не то, чтобы он тогда считал себя неотразимым, из тех, от которых девочки по своей воле не уходят. Напротив, всегда знал, хоть не признавался даже себе, что он – на любителя.
Самый маленький в классе, нервный и чувствительный, часто грубый, совершенно не умеющий поначалу найти подход к девочке.
Вот Этьен или Николя, те – да. Красивые, статные, высокие… спокойные и галантные, улыбчивые и нежные. Нет, успехом он пользовался, но ему всегда казалось, что заработал он этот успех на сопротивлении природе, играя, строя из себя мачо. Рокового такого парня…
Будучи стеснительным – вел себя развязно.
Влюбленность скрывал за небрежностью, а часто – грубостью. Эмоциональность пытался прикрыть равнодушием – это давалось сложнее всего.
Поэтому, когда появилась Джоанна, он был поражен, обескуражен, сконфужен, потому что понял две простые вещи.
Он понял, что она с первого дня, с первых встреч знала о нем все. Буквально все, он был у нее как на ладони. С его комплексами, страхами, игрой и глупыми масками.
Вторая вещь, которую он понял еще тогда, сделало ее уникальной для него, единственной в своем роде.
Да, она все-все знала о нем.
И… она все-все это любила, целиком, не закрывая глаза, не надеясь переделать, не борясь с его недостатками, не подгоняя под придуманный идеал.
И так, незаметно для себя самого, он привык, быстро, как ко всему хорошему. Привык к тому, что он – лучший и единственный. Вот почему так невыносимо было узнать об ее измене. Вот почему та тяжесть в груди, которую невозможно было залить алкоголем, облегчить выпущенной агрессией иногда, пусть слабо, но все же напоминала о себе – в ситуациях странных, посторонних, бытовых, никак не связанных с Джоанной, уже в этой, новой жизни… на уровне подсознания.
Это было с ним всегда
Он оказался не лучшим.
Та сила, с которой эта тяжесть давила теперь, когда он знал, знал наверняка, что он не лучший, давно не лучший для нее… она валила с ног, пригибала к земле.
Это она швырнула его букет в закрытую дверь, когда он услышал голос Жозе.
- Джо, ты где, дорогая? Впрочем, не важно. Сегодня мы займемся этим в каждой комнате этого дома. Кухня? Прекрасный старт, baby!
Повинуясь именно этой силе, он со всей дури саданул по мусорному ящику на противоположной стороне улицы, а потом бежал минут десять, не разбирая дороги.
Не имел права на эти эмоции? Не имел… какая, к черту, разница? Теперь нельзя будет не думать об этом. Теперь не уйти от мысли, что где-то там…
Она улыбается лукаво и немного смущенно в полумраке и начинает раздеваться – не для него.
Проводит по плечу ладонью, по груди… шепчет имя, тихонько выдыхает, а, может, кричит – не его имя.
А после - благодарно целует распухшими губами – не его.
Не его. Не его.
пошел саундтрек
Люди, я решила, что даже не буду пытаться дотянуть до уровня этой песни, только подвела к ней
Это - та черная ревность, которая рвет вклочья нашего Кри-Кри
Это - очень красивая песня, но почитайте слова.
как всегда - громкость и воображение - до упора))
Кто на нее смотрит, кто ласкает ее,
Кто занимается с ней любовью и уходит,
Кто так близок к ее телу,
Не зная, что я все еще люблю ее,
Кто ее заставляет позабыть мое имя,
Какой колдун, шаман или дьявол
Зачаровал ее,
Не зная, что я все еще люблю ее,
Я все еще люблю ее
Ну и что теперь -
Мне не стыдно признаться, что
Без ее объятий я пропадаю,
Что плачу, когда ее нет рядом,
Когда представляю, что она отдается
Другому, которого, может быть, любит,
Которого она, может быть, любит
Кто касается ее, кто ее очерняет,
Какой мерзавец в ее постели,
Кто целует ее, кто вбирает ее всю,
Не зная, что я все еще ее люблю,
Кто, возможно, заставил ее плакать,
Кто заставляет ее забыть обо мне,
Я уверен, она думает, что ошибается,
Не зная, что я все еще ее люблю,
О, я все еще люблю ее
О, я все еще люблю ее, я имею на это право,
Право знать, как она без меня,
Для кого она по вечерам красится и
Для кого она раздевается,
Из-за кого она заплачет и
Кому станет женой,
Я все еще люблю ее,
Я все еще люблю ее
Еще одна мусорка полетела на асфальт, пустые бутылки и банки рассыпались по тротуару.
Поймал удивленный взгляд сухонькой старушки в опрятных кудряшках, проезжающей мимо на велосипеде. Старая карга – ночь на дворе, а она рассекает и еще пялиться смеет так осуждающе!
Старушка с интересом разглядывала Кристиана. Она так была заинтригована его экзальтированным поведением, что слегка притормозила.
- Что? – Кристиан не выдержал, он чувствовал, как в душе кипело раздражение, на эту божью коровку он сорваться не мог, и это бесило еще больше.
Пожилая женщина смутилась, на минуту опустила глаза, потом снова посмотрела на Кристиана – еще более внимательно, ее глаза смеялись.
- Знаете, молодой человек, люди говорят – Бог хранит детей, дураков и пьяниц. (фр. Посл.)
Кристиан непроизвольно опустил глаза на бутылку в руке, нахмурился. Бабка рисковала нарваться на грубость.
- И?
Божья коровка, казалось, почувствовала напряжение, а может, увидела, как побелели костяшки пальцев Кристиана, обхватившие горлышко бутылки. Она снова подняла ноги на педали, крепко взялась за руль.
- Я бы еще добавила – влюбленных, ведь они – как дети доверчивы, как пьяницы хмельны, как дураки… Впрочем, они и есть самые большие дураки.
- Я могу Вам чем-нибудь помочь, мадам? – Кристиан сам не верил в это свое титаническое терпение.
- Нет-нет, спасибо, у меня все прекрасно. Храни вас Бог, молодой человек!
Она снисходительно улыбнулась, ничуть не испугалась заходивших желваков Кристиана, оттолкнулась от бордюра с ловкостью, удивительной для ее преклонных лет, и через несколько секунд растаяла в сумраке.
- Храни вас Бог, храбрый рыцарь! – донеслось до него из темноты.
Кристиан издал звук, похожий на рык.
- Развелось полоумных, - он сделал еще глоток и решительно свернул с главной многолюдной улицы, переходящей через километра два в свергающую огнями и вывесками набережную, на пешеходную дорожку, ведущую к пустому в это время, темному пляжу.
- Ну что, как тебе? Только еще каблуки будут, конечно, ну и укладка там…
Лали стояла на цыпочках перед Джоанной, ожидая реакции на новое платье, которое она планировала надеть в Рождественскую ночь.
Платье было короткое. Очень.
Нет, про него, конечно, еще можно было сказать, что оно было белое, вязанное, эффектно подчеркивало загар Лали и исключительно соответствовало случаю, но… все эти, безусловно, учтенные ею при выборе детали оставались незамеченными, потому что… оно было короткое.
- Ну так что скажешь? – Лали оторвалась от зеркала, обеспокоенно оглянулась на подругу, которая почему-то до сих пор не вопила от восторга.
- Лали, ты сногсшибательна! Но, что скажу я, тебя, мне кажется, не так уж и волнует, да?
- Да! Я, кстати, еще не решила, с кем проведу это Рождество! – Лали многозначительно заулыбалась.
- Да что ты! Какая интрига! То есть вся эта красота еще и не про нас?
- Ну, меня приглашал Макс, помнишь, с татуировкой на… ну в общем, ты помнишь. И еще Том и его друг, как его…
- Джерри?
- Ах, как смешно. Том с друзьями планировали снять виллу… И вообще, может, я еще принца встречу на коне – время то еще есть! Целых две недели!
- Подожди. А как же ваш Gars&Chicas?
- Ну, там будут парни, а потом их подменят, вы же в тайнах планировали начать праздник. Потом, наверное, все завалятся в G&C снова. Ох, это будет чудесная ночь…
Лали принялась приплясывать, но резко остановилась, и, уперев руки в бока, угрожающе нависла над сидящей на ковре Джоанной. Та поперхнулась виноградом.
- Так, а ты?
- Я?
- Ты придумала, в чем будешь?
Джоанна закатила глаза, фыркнула, запихала в рот для верности четыре виноградины сразу.
- Ммммм.
- Исчерпывающе. Я подожду, жуй давай.
Джоанна медленно и тщательно прожевала виноград, аккуратно вытерла губы салфеткой, сложила ее в несколько раз, стараясь сделать это как можно ровнее. Невозмутимая Лали продолжала стоять над душой, только принялась отстукивать секунды босой ногой по полу.
- Ну, хорошо. Если тебе интересно. Я купила платье, еще месяц назад. Но надеть я его не смогу. Завтра еду за новым. Довольна?
- Не сможешь? Почему? – Лали устала изображать рациональное начало в дуэте, она присела на корточки рядом с подругой, глаза снова горели озорным любопытством, - Ты поправилась? Не влезаешь? Ооооо! Джоанна, ты беременна?
Ответом был оглушительный кашель, Лали пришлось постучать Джо по спине.

- Чего? – еще хрипло, но уже с необходимой долей возмущения спросила Джоанна, вытирая выступившие слезы, - Лали, ты рехнулась? От кого?
- Как? А Жозе?
Джоанна поняла, что допустила промашку, но полоумной подруге, к счастью, было не до того.
- Ну а что? Психуешь на каждом шагу, вон, на винограде помешалась! Хотя, это ты, конечно, не подумала. Вот если бы я забеременела, я бы помешалась лучше на профитролях… или на тортиках таких, как в кондитерской, помнишь, мы в Париже еще ходили, сразу за Ривали свернуть направо.. все-таки, согласись, виноград – это как-то тривиально…
- Лали, заткнись.
- Послушай, Джо, я понимаю, Элен – твоя лучшая подруга, но я тебе еще и коллега, кроме того, ты так много для меня сделала, я должна тебе отплатить. Может, можно, чтобы у ребеночка было две крестные? А с Жозе я договорюсь, он только делает вид, что не любит меня, а на самом деле…
Окончание этой, без сомнения, глубокой мысли она промычала Джоанне в ладонь.
- Лали, заткнись и послушай. Какие, к черту, крестные? Откуда ты взяла эту ересь?
- Да, но как же…
- Что?
- Ребеночек… - казалось, Лали готова разреветься.
В одну секунду ее лишили славы самой наблюдательной и прозорливой, почетного титула крестной и новой игрушки. Джоанна утомленно выдохнула.
- Лали, ну перестань. Ну чего ты завелась, а?
- Ах, так? Ну, хорошо же, - насупившись, Лали демонстративно отвернулась от Джоанны, - пока ты мне не скажешь, почему ты не наденешь то платье, у тебя больше нет подруги Лали Паоли.
- Ой, Лали, угомонись. Пойдем ужин готовить уже.
Оскорбленная не двинулась с места, сидя на ковре, сложив руки на груди, она всем своим видом демонстрировала непреклонность.
Джоанне подумалось - как хорошо, что у нее есть эта ненормальная и как хорошо, что в этот вечер она рядом. Она уже порядком устала от воспоминаний, наблюдений, подозрений, надежд и раздумий. Ей нужен был тайм-аут, а с этой заполошной рядом самокопание было непозволительной роскошью.
- Ла-ли, - она потянула ее за руку, та поехала вместе с ковром следом, - я его не надену, просто потому что оно мне разонравилось, слышишь? Никакой интриги, ну, честное слово!
- Нда? – Лали с сомнением покосилась на подругу, - а какое оно такое ужасное, что его надеть нельзя?
- Ну как, какое…вечернее, конечно. Шелковое, из такого, плотного шелка, знаешь. Без рукавов.
- Короткое?
- Нууу… У тебя короче, не переживай.
- Намного? – Лали снова, с детской своей способностью к мгновенной перемене настроения, изнемогала от любопытства.
- Нет. Не волнуйся, я все равно его не надену.
- Вот еще, чего мне волноваться... – Лали спешно поправляла съехавший ковер и не заметила, как подруга исчезла за дверью.
Удивленно оглянулась, почесала нос.
- А цвет? – прокричала она в сторону кухни.
- Что? Лали, я не слышу, у меня тут вода шумит! Приди и спроси!
- Цвет, говорю, какой?
- Красный, - услышала она сквозь шум воды после секундной паузы, - Ну и свинарник ты тут развела, самой то не противно?
Лали традиционно проигнорировала упрек, наморщила нос, нахмурила лоб.
Лали думала. Думала напряженно, но безрезультатно.
А думала она следующее: «Ну что, что может быть плохого в красном мини-платье на Рождество?».
Тяжело вздохнув, так и не придя ни к какому мало-мальски логическому объяснению, она прошлепала на кухню помогать Джоанне разгребать завалы грязной посуды.
Вот ведь свалилась на ее голову, чистюля, тоже мне… Мэри Поппинс…
Ну чего ей не живется, а?

Bd'A- Продвинутый любитель Саги
- Сообщения : 3208
Дата регистрации : 2010-10-31
Страница 1 из 2 • 1, 2
Страница 1 из 2
Права доступа к этому форуму:
Вы не можете отвечать на сообщения
|
|